Наперегонки

Вечер 13 июля-ночь на 14 июля 1995 года, среда-четверг Только бы не впасть в истерику, только бы не впасть в истерику, только бы не… Эухения Виктория смотрела на кровь, которую Рита и не подумала убрать, и ощущала полнейшую беспомощность. Еще этот тошнотворный запах аниса… Она его с прошлого года ненавидела. - Что случилось? – в библиотеку заглянул встревоженный Леонардо. Из-за его плеча высовывался озадаченный Эрнесто. - Маленькое недоразумение! – отчеканила Рита. – Эрни, ты-то там и нужен! Пошли с нами. Лео, мы справимся сами. Не беспокойся за него. Отодвинув его, она повела маленькую компанию в сад. - Да что случилось-то? – воскликнул Эрнесто, когда стена замка скрылась за деревьями. Полина Инесса объяснила. Эрнесто побелел: - И как мы его найдем? - Да запросто, - пожала плечами Рита. – Я вам дура, что ли? Или я не аврор?! Сейчас он перестанет аппарировать, усядется на одном месте, и мы аппарируем туда. - Ты не сняла следящие! – с восторгом выдохнула Полина Инесса. - Нет, следящие-то я сняла. Одни. – Она фыркнула. - Но есть еще поисковые, есть диагностические. Есть еще мои личные. Внезапно Эухении Виктории стало стыдно, что она весь прошлый год так активно сводила Ромулу с «магглом». Рита заботилась о нем, и, кажется, и вправду любила. - Ну? – с нетерпением спросил Эрнесто, когда прошло еще пять минут. - Пока нет. - Он не сможет долго аппарировать в таком состоянии. Что, если он расщепится? - Тогда нас приведет к себе большая часть, - как маленькому, объяснила ему Рита. - Он же не сможет даже обезболивающие выпить с такими пальцами. И ему, конечно, удается беспалочковая магия, но он может потерять сознание от боли. - Если он потеряет сознание, мы его найдем. - А если он потеряет сознание во время аппарации? – спросила Полина Инесса. - Тогда он окажется в бессознательном состоянии в точке прибытия, и мы его найдем. - Он выпил обезболивающее заранее, - Эухения Виктория вспомнила запах аниса. – Иначе он бы, наверное, вообще не смог это сделать. Она представила, как он раз за разом опускал крышку бюро силой мысли. И ведь сосредоточился, несмотря на боль. Не могло же обезболивающее быть настолько сильным… - Ну, убить себя он не хочет, это мы выяснили. Хотел бы – убил бы сразу, без излишних представлений. – Эрнесто задумался. – Что мы еще знаем? Ромулу не переносит костерост. Ему нужно спрятаться часов примерно на шесть, чтобы уж точно нельзя было помочь заклинаниями. Тут дело не в чарах. Он должен быть там, где никто не догадается искать. И там, где глушит магию. - Если он аппарировал и не может взять в руки портключ, даже если призовет его без палочки, значит, он скорее всего, в Испании. Или в Англии? – предположила Полина Инесса. Они посмотрели на Риту. - Нет, ничего пока, - ответила та. - Сколько раз он уже аппарировал? Двадцать? Сорок? – нахмурился Эрнесто. – Это какие-то помехи. - Он создал ложный след, - догадалась Рита, и в ее голосе проскользнула нотка восхищения. – Я про такое только слышала. Но ни разу не встречала мага, способного на такое. - Что это значит? – спросила Эухения Виктория. - Он заранее создал фантом, на который перецепились все чары, - пояснил Эрнесто. – Я еще удивился, почему отец отпустил нас так спокойно. А ведь его диагностические чары теперь на фантоме, а с фантомом-то все в порядке. Может, Ромулу даже не аппарировал, а переместился камином, а фантому дал задание аппарировать. И вполне может быть, что фантом все шесть часов проскачет. У него угрозы расщепления, - он усмехнулся, - точно нет. - А мама? Мама сейчас не сможет его найти? - Не сможет, - в три голоса сказали Полина Инесса, Эрнесто и Рита. - Так. Дайте подумать! – Рита отделилась от них и скрылась за кустами на тропинке, ведущей к озеру. - Это ведь не ты ему что-то сказал? – осторожно спросила Эухения Виктория. - Кто? Я? Я мог, конечно, - согласился Эрнесто. - Только меня здесь не было. - Или не сказал? - предположила Полина Инесса. - Любимое занятие моих сестренок… Ну пинайте давайте, что уж. Виноват. - Не будем, - Эухения Виктория обняла его. Эрнесто вздрогнул. Сообразив, что ему неприятно, она убрала руки, но в этот момент он сам неловко обнял ее в ответ. – Ты его лучше всех знаешь, – продолжила она. - Где он может быть? Он сегодня сказал, что все заканчивается на кладбище, но мне не кажется… - Мне тоже не кажется. Кладбища его вдохновляют, но в такой момент он вряд ли захочет быть среди чужих могил. И не после вчерашнего. - После вчерашнего он меня уже аппарировал на кладбище сегодня. Эрнесто задумался: - Нет. Он точно не мог. Он слишком рационально все сделал. Он бы, как это сказать, не стал бы делать хуже, чем необходимо? У него есть совершенно четкая цель. - Ну, если цель сама бредовая, то вменяемость действий для ее достижения уже под сомнением, - возразила Рита, возвращаясь. – Значит, в его плане должен быть хотя бы один пробел. Я хочу понять, есть ли закономерности в передвижениях фантома. Я попробую аппарировать вслед за ним. Если мы сможем его рассоздать, то чары должны вернуться к Ромулу. - Умница! – Эрнесто обнял и расцеловал ее. – Он должен передвигаться либо по карте, либо с определенным смещением. - Э-э-э. У тебя хватит сил вообще? – спросила Эухения Виктория. – Тебе совсем колдовать нельзя. - Хватит, - уверила Рита. – А вы найдите все карты, какие у него есть здесь и в Лондоне. И маггловские альбомы по достопримечательностям Испании и Британии заодно. Она вернулась через пятнадцать минут, с «языком на плече»: - Я не успеваю за ним. Он аппарирует со скоростью в два раза больше человеческой. Эрнесто посмотрел на бесполезную охапку карт в руках Полины Инессы: - Значит, только догадаться, где он. - А он не может… - начала Эухения Виктория, - да нет, ерунда. Но что если… садик у склепа? - Почему? - Потому что там хорошо и никто не догадается, - пояснила она. - Нет, Хен, поверь, если бы он задумал такое, ни за что не отправился бы туда, где поколения предков будут смотреть на него с немым укором. - Угу. Куда он отправился? - А давайте туда? – предложила Полина Инесса. – Там уютно, есть на чем сидеть… - Да ради бога, - Рита схватила ее за руку, и они аппарировали. - Ну вот она сегодня весь день так, - пожаловалась Эухения Виктория. – Неудивительно, что Ромулу хотелось… куда-нибудь еще. - Не знаю, чего ему хотелось! – буркнул Эрнесто, протягивая ей руку. - Привлечь внимание, потому что слишком много внимания досталось тебе? - Нет, тут что-то другое… - Ну, он сделал все достаточно… - Демонстративно? - Да. Он мог просто пропасть. Сказать, что отправится куда-нибудь… не знаю, к друзьям? - У него нет друзей. Ну или такие друзья, как этот, который его… - скрипнул зубами Эрнесто. - Ну просто что отправится пить в какой-нибудь кабак, в конце концов. Просто перецепил бы чары на фантом вне зоны нашей видимости, и мы бы вообще не узнали, пока не стало бы уже совсем поздно. - Умница! Значит, он все-таки хочет, чтобы мы его нашли! Они аппарировали. В садике действительно было уютно. Полина Инесса повернула рычаг и запустила воду. Оранжевый свет фонарей мягко рассеивал сгущающиеся сумерки. Вечный шиповник стряхивал на каменные плиты белые и розовые лепестки. Легкий ветерок уносил их аромат прежде, чем тот становился слишком насыщенным. Сейчас это казалось издевательством… Эухения Виктория села на край фонтана и окунула руку в воду: - Если он хочет, чтобы мы его нашли, то он хочет, чтобы кто именно его нашел? - Эрнесто, - не задумываясь, сказала Рита. - Очевидно, как перечное. И значит, он в Испании, а не в Англии, потому что Англию Эрнесто не знает совсем. - Ну почему же… некоторые места в Англии я знаю, - усмехнулся Эрнесто. – Только там полно народу и там его в два счета в больницу отволокут. - А вдруг его и отволокли? - Сейчас проверим. Эрнесто дизаппарировал и вернулся через двадцать минут ни с чем. - Таким манером нам все публичные места придется проверять или все больницы в Испании и Англии, - сказала Рита. - Я уже попросил всех, кто дома был. – Он вынул из кармана брюк сверток и протянул Рите: - Тебе бутерброды от Флореано. – И добавил к нему флягу из другого кармана. - И лично от меня бодрящее. Да безалкогольное оно! – заверил он, увидев, что Рита сомневается. - Я его на дежурстве пью. - Эрни, не думая, навскидку три места, где он может быть? – спросила Эухения Виктория. - Севера, кладбище в Бургете, двор нашего дома в Валенсии. Я проверю. – Он снова полез в карманы и на этот раз извлек из них россыпь крошечных книжек. Кинул в колени Полине Инессе: – Ну, до встречи. Когда Эрнесто дизаппарировал, Рита сотворила низкий столик и переложила на него увеличенные альбомы. Эухения Виктория выгребла еще одну горсть из своего кармана. - Полли, попробуй прочувствовать, пока будешь смотреть, - попросила Рита. - Вдруг что-то откликнется? Магия позвала тебя на помощь, а она не делает что-то наполовину. - Это бесполезно, - покачала головой та. - Магия успокаивается, когда человеку перестает грозить опасность. Физические повреждения не в счет. Они просмотрели все альбомы, один за другим. Но Ромулу, видимо, всегда так аккуратно обращался с ними, что сложно было сказать, просматривал ли он их вообще. - Он часто листал при мне вот этот, - Рита указала на «Каталог готических сооружений Европы». - В архитектуре что он больше всего любит? Ты больше всех его слушала… - Готику. Гауди. И эти современные стили, - вспомнила Эухения Виктория, - как их, хай-тек, био-тек? - А ненавидит? - Романский стиль, - сказали они в три голоса. - Нам все это не поможет, - задумалась Полина Инесса. – Это ведь не должна быть действующая церковь или собор. - Ну почему же? – не согласилась Рита. - Уже поздно. Там никого нет. - Нет. Он не взломал бы церковь. Это святотатство, - убежденно ответила Полина Инесса. - Он бы мог применить принцип Мезерали, - возразила Эухения Виктория. - Ведь ему нужна помощь, и он находит ее в церкви. А это уже не святотатство. Рита вздохнула: - Тогда нам придется перебрать все готические храмы. - Ага. В Испании, Англии и так далее. А вдруг он вообще взял портключ в зубы и переместился в Австрию или еще куда-нибудь? - Да у него бы зубы вырвало! Хен, - Рита рассмеялась, прикрыв рот рукой. - Но он мог аппарировать. Ведь в Австрию аппарировать даже ближе Англии. - Нет, тут другое. Я тебе потом объясню. Сейчас давайте дальше думать. Я не могу больше сама аппарировать, - нехотя призналась она. - Тебе ведь нужно беречь.., - Полина Инесса скосила глаза на ее плоский живот. - Да, только какой толк ему будет от отца-калеки. – Рита вдруг расплакалась. – Ну что я на этот раз сделала не так?! Что я опять сделала не так?! Полина Инесса обняла ее: - Ну а что ему мама сделала?! Он же сделал это с ее бюро! - Думаешь, он ей за что-то мстил? - Он точно хотел, чтобы Эрнесто его нашел? – вмешалась Эухения Виктория. - Или все-таки мама? Или вместе? - Нет, что Эрнесто, я уверена… - Рита рассеянно выровняла стопку альбомов на краю стола. - С Марией Инессой все как-то проще. Скорее всего, он просто воспользовался тем, что под рукой. Появилась Соледад и принесла еще еды и напитков. На соображения про готические церкви сначала фыркнула: - По-моему, это дохлый номер. Это ведь самое очевидное. Даже он не такой дурак. - Ну спасибо! – буркнула Рита. - Да ладно, - Соледад похлопала ее по руке. – Так где у вас карта готических церквей?.. Через час вернулся взмыленный Эрнесто, упал на лавку с таким видом, будто за ним гнались. - Обыскал все, что можно. И даже в крипте Гауди побывал. И на стройке Калатравы. Ничего. Он провел ладонями по лицу, словно пытаясь стряхнуть усталость, но, кажется, ему это не очень удалось. Вода в фонтане была приятно прохладной. Эухения Виктория представила, как он умывает в ней лицо, потом прикрыла глаза, сосредотачиваясь. - Ого! – удивился Эрнесто. Она открыла глаза. Мини-фонтанчик, точная копия большого, бил перед его лицом прямо в воздухе без всяких чаш. Эрнесто с удовольствием окунул в него руки и стал плескать на лицо. Эухения Виктория улыбнулась и передвинула фонтанчик. - А мне? – попросила Рита. Эухения Виктория, наслаждаясь этим непривычным, чудесным ощущением владения стихией, нет – игры с ней, сделала еще две копии. Интересно, можно ли соединить воду и землю и заточить фонтан в камень? Носить камень в кармане, потом, допустим, у тебя нет никаких сил или нельзя колдовать, вынимаешь – и вот, фонтан. Настоящая вода. Не агуаменти какое-нибудь. И что-нибудь для бодрости в нее добавить. Ага, желудевую водку. Ах если бы можно было сейчас передать эту воду Ромулу! В каком бы он ни был сейчас состоянии, оно - ужасное. Она представила, как льет ему воду на лицо, руки. На губы – достаточно, чтобы он мог напиться, и чтобы эта вода была такая вкусная, чтобы сразу захотелось жить. Она стряхнула морок, осознав, что Полина Инесса только что закончила пересказывать, до чего они додумались. - Нет, в действующую церковь он не пойдет, - возразил Эрнесто. - Он любит быть снаружи, но не внутри. Вот руины подошли бы. Но я уже побывал во всех местах, которые вспомнил… Что можно сказать о ситуации, к которой не подходит даже мат? - У нас еще около двух часов, - напомнила Эухения Виктория, стараясь не думать о том, как жалко это звучит. - У нас всего около двух часов. И, черт его знает, может, в его случае уже поздно. А он может быть где угодно. И наши его сейчас всей толпой ищут и результата никакого нет. - Нет, это должно быть какое-то место, которое знаете вы, которое что-то значит для вас обоих, но не для остальных, - напомнила Эухения Виктория. - Да я уже все перебрал. А что, если мы изначально неправильно все поняли? - Он издал короткий стон. - Нет. Это должен быть ты. И ведь одна из твоих специальностей – травматология. - Может, и правда это как-то связано с мамой? – спросила Полина Инесса. - С Марией Инессой? – Эрнесто внезапно просветлел. – Ну конечно же! – воскликнул он. – Я знаю, где он! На него посмотрели все. И еще раз посмотрели. - Нет, я правда знаю. Церковь Cвятой Марины в Саморе. Мы гуляли там, когда обсуждали подарок на мамины именины. Хен, пошли со мной. Мне нужна компания, а то голова уже не очень соображает. - Я с тобой пойду! – сказала Рита. - Нет. Если ты со мной пойдешь, мне сначала голову оторвет Мария Инесса, потом отец, а потом твой муж. - Хен, возьми хотя бы портключ до дома, - Рита протянула ей футляр для очков. Эрнесто схватил Эухению Викторию за руку, и они аппарировали. Они оказались… Где-то они оказались, конечно. Сначала она шлепнулась в пыль. Потом встала и еще раз шлепнулась, на этот раз в траву. При третьей попытке зачерпнула босоножками песка и щебня и ободрала ладони об асфальт. Но хоть носом не пропахала, и то хорошо. Эрнесто добрался до палочки первым, осветил небольшой пятачок Люмосом Максима, подал руку. - Это где-то здесь должно быть, - пробормотал он. - Ага, где-то здесь, - вздохнула Эухения Виктория. Они стояли на обочине узкого шоссе. Ну, если это можно было назвать обочиной. Справа от шоссе было поле. И слева тоже поле. И это все, что им было видно. - Я помню эту дорогу. - Таких дорог у магглов… Может, ты еще что-нибудь помнишь? Почему ты не аппарировал нас прямо к церкви? - Да тут, похоже, барьеры, - не слишком уверенно сказал Эрнесто. Эухения Виктория посмотрела на небо, которое казалось бездонной черной ямой: - У меня ощущение, что мы не только не в том месте, но и не в то время. Сегодня полнолуние вообще-то. Должно быть. - Тучи. Гроза будет. И скоро. В подтверждение его слов далеко в полях небо расцветила молния. - Прекрасно! Эрни, а насколько ты уверен, что это то шоссе? - Я не знаю, Хен. – В голосе его звучала растерянность. – Я его здорово напоил тогда. Мне потом так влетело. Ему еще шестнадцати не было. Мы были здесь в феврале. Я думал, Мария Инесса меня убьет. – Он вертел головой по сторонам, пытаясь что-то высмотреть. – Я тогда напился в хлам и рассказал ему все про себя. И он тогда, пьяный, бежал по этой дороге, и его рвало, а потом он аппарировал домой от меня. Как только не расщепился, не знаю. А сейчас он пытается меня сюда затащить. Это не месть, Хен. Извинение – вот что это такое. Для него. - Угу. Хорошее такое извинение – искалечить себя на всю жизнь. Ладно. Пусть это будет что угодно, только найди, пожалуйста, эту гребаную церковь поскорей. - А, - сказал он, указывая влево, - вон огни! Они пошли вдоль дороги и примерно через полмили оказались в деревне с аккуратными домами под черепичной крышей. Дойдя до середины первого, Эрнесто резко остановился. - Нет, что-то не так. Я не помню этих домов. Мы не туда идем. По дороге проехала машина, осветив фарами заборы впереди. - Здесь все новое, - покачал головой Эрнесто. - Девять лет прошло, - напомнила Эухения Виктория. – Конечно, все могло измениться. - Ты права. Давай руку. Он аппарировал их на бетонный тротуар на повороте. Дальше, насколько было видно в свете фонарей, тоже были новые дома. И второй, и третий поворот дали ту же картину. Разве что дома теперь превратились в двухэтажные многоквартирные и шли только по одной стороне улицы - противоположной. Застонав, Эрнесто аппарировал их обратно в точку старта. - И что теперь? – спросила Эухения Виктория, когда, обругав брата всеми вспомнившимися словами, вылезла из канавы. - В другую сторону. Вон еще огни. «Огнями» оказались невысокие строения за железным забором. Под навесами во дворе стояли грузовик и несколько легковых машин. В первом, двухэтажном здании на первом этаже светилось окно. - Что это? - Не знаю. Гаражи какие-то. Ремонтные мастерские. - Эрнесто уверенно вошел в открытые ворота. – Подожди здесь. Он подошел к крыльцу, вскрыл дверь Аллохоморой и вошел внутрь. Эухения Виктория поежилась. Конечно, там были магглы. И они не должны были навредить ему. Он сам мог сделать с ними, что хотел, но… Через пять минут Эрнесто вернулся недовольный: - Он намного пьянее, чем я тогда. Что-то нес про Марину, которая стала Мартином, и это все, что я смог из него извлечь. - И что теперь делать? - Пока идти. По крайней мере он подтвердил, что это Самора. Они вышли на дорогу, и Эухения Виктория протянула руку, но Эрнесто аппарировал ее только до конца забора. Здесь заканчивался также и бетонный тротуар. Впереди по обе стороны от шоссе лежали поля без всякого освещения. Вместо обочины был бугорок с полоской травы, идти по нему мог только один человек – второму пришлось бы ступать по склону канавы. Поле пахло сеном. В свете фонарей у ремонтных мастерских Эухения Виктория разглядела аккуратные стога. Эрнесто ступил на асфальт первым. - А что это, Самора? – Эухения Виктория на всякий случай оглянулась. Машин она боялась не меньше лошадей. - Провинция. - Большая? - Не знаю. Магическая маленькая. А маггловские с ними не всегда совпадают. - А почему мы не можем аппарировать? - Потому что прямо к церкви нельзя, около нее точно барьер. А вдоль дороги я не вижу куда, не хочу, чтобы тебя сбило машиной, и не хочу, чтобы ты или я сломали ногу на буграх. Есть еще вопросы? - Нет, - вздохнула Эухения Виктория, стараясь не думать, что у Ромулу оставался какой-нибудь час. Поля казались бесконечными. Они прошли одну милю, вторую, а впереди не было видно ни строений, ни огней. Мимо проехали несколько машин. Одна из них развернулась и подъехала к ним. Стекло опустилось вниз, и Эухения Виктория увидела водителя – мужчину лет тридцати, который приветственно им помахал. Эрнесто шагнул к машине. - Прикольные фонарики, - сказал водитель. - За четыре анал? - Что-о-о?! – изумился Эрнесто. - Не, ну хорошая же цена! – обиженно засопел тот. – Пять? Только без резинки. Ну хочешь, три накину, чтоб в рот взяла потом? Ну ладно, ладно. Восемь за все, и по рукам? - Я тебе щас такое по рукам! – рявкнул Эрнесто, наставив палочку на дверцу. Та распахнулась, и Эрнесто в две секунды вытащил водителя наружу: - Ты как посмел такое о моей сестре говорить, хуесос?! - Ну ладно, ладно, я же не знал, ну чо ты? – забормотал водитель, загораживая лицо руками. - Эрни! – прикрикнула отмершая Эухения Виктория. – Прекрати! Ромулу же… Эрнесто толкнул водителя на асфальт и, пока тот пытался неуклюже подняться, произнес: - Империо. Ты знаешь церковь Святой Марины? - Это развалины-то? – спросил водитель, тщетно пытаясь сфокусировать взгляд. - Развалины. - Да тут до нее всего ничего, - с услужливой улыбкой ответил водитель. Эухении Виктории очень захотелось в него плюнуть, и она это сделала. Водитель даже не стал вытираться и, продолжая глупо улыбаться, повернулся к Эрнесто: - Господин? Что господин хочет, чтобы я сделал? - Отсосал, - буркнул Эрнесто. Водитель упал на колени и потянул руки к его ширинке. Эрнесто отшатнулся от него с выражением крайнего омерзения на лице: - Да чтоб тебя! Пошутил я. Вставай и довези нас до развалин церкви Святой Марины. Молча. И чтоб я тебя после этого не видел. Эухении Виктории очень не хотелось лезть в машину к этому человеку, но пришлось. Эрнесто обнял ее за плечи: - Потерпи, детка. Все будет в лучшем виде. За беззаботностью прятался страх, и, как ни странно, именно это Эухению Викторию вдруг успокоило. Она сжала его руку: - Мы придумаем что-нибудь. Ты придумаешь заклинания, как его вылечить, я - зелья. - Эх, китенок, - вздохнул он. – Если бы все было так просто… - Может, и не просто, но пообещай мне, что не сдашься! Он рассмеялся: - Не сдамся. Это придало ей уверенности. Когда через пять минут машина затормозила, Эухения Виктория из нее практически выпорхнула. Эрнесто наставил палочку на водителя, шепнул что-то, Фините и Конфундус, и машина, странно вихляя на дороге, уехала. Раздался гром. Судя по звуку, гроза была совсем близко. Люмосы Максима осветили одиноко стоявшее в поле у дороги каменное строение без крыши. Ко входу, забранному решеткой, вели три ступеньки, которые начинались прямо на шоссе. Эухения Виктория поднялась по ним и отшатнулась: - Ну твою ж мать! За решеткой было кладбище. Эрнесто взбежал к ней, взломал решетку и вошел внутрь. Эухения Виктория, проклиная все на свете, шагнула за ним. Крохотное кладбище было сплошь застроено погребальными нишами. У самого входа, почти загораживая проход, торчали три могильных плиты. Эрнесто, хотя и так все было ясно, обшарил светом каждый уголок. Потом сел на могильную плиту и вздыбил волосы. Запустил шарик Люмоса в свободное плавание к сохранившемуся перекрытию. - Надо было догадаться, что это не может быть так просто. Черт, черт, черт! Я был уверен, что он здесь! – Он посмотрел на сестру: - Хен, ты правда думаешь, что можно изобрести такое зелье? - Э-э-э, ну вообще-то все лечебные зелья когда-то изобрели? – Она села на соседнюю плиту. – Что такое, по сути, аллергия на зелье? Это аллергия на одни, два, ну пусть три компонента, или сочетание компонентов. Но ты же сам знаешь, как много существует ингредиентов с похожими свойствами. И как много разных зелий есть для одного и того же. Вот обезболивающее, например. Папа любит использовать одно, Хенрик другое. Для Веласкесов я варила третье. И основные ингредиенты там разные. - Я знаю. Но это очень простое зелье, Хен. Его даже первокурсник сварит. Костерост сложнее в разы. У нас в академии было зельеварение, так нормальный костерост не получался ни у кого. Она протянула руку, и они на миг сцепили пальцы. - Зачем все это? Зачем так? Я не понимаю. Какой вообще в этой жизни смысл? – спросил Эрнесто. - Это ты меня спрашиваешь? Эухения Виктория вытянула ладони и создала в них фонтанчик в виде цветка. Вот бы еще струи цветными сделать… Как же все глупо. Ромулу где-то там один, в черноте, и никак, никак не дотянуться до него. Она опустила ладони, обдав брызгами колени. - Сколько у него осталось времени? Минут двадцать? - Ты же понимаешь, что в таких делах… Может, сорок, может, ничего. Один раз я видел мага, у которого от позвоночника после взрывного зелья почти ничего не осталось, и он весь вырос заново, хотя такое в принципе не должно вырастать. А уж сколько раз казалось, что человек умер, что невозможно реанимировать… Но иногда с человеком все в порядке, вот вообще все в порядке, вылечили все, что можно, а он просто умирает. - Ага, вчера тоже казалось, что человек умер, - ее передернуло. – Эрни, ты не представляешь, какой пиздец вчера был… - Почему же? Вполне представляю, - его тоже передернуло. – Я в один момент подумал, что вообще все. Небо со шкурку бумсланга – это про меня вчера. - И ты не мог вернуться? - Не мог, конечно. Для меня довольно быстро дошло, что я идиот. Намного быстрее, чем обычно. Но это все – если ты туда попадаешь… Не в сам клуб. Сам клуб отличный. По большому счету, таких клубов в Карпатах - что флобберчервей в канаве. И вообще в Восточной Европе. Там развлечения на любой вкус. Для женщин, кстати, тоже. Но в «Перце» есть блок… Ты знаешь, что такое русская рулетка? Вот там такое же с вампирами. - Нет, не знаю. А что это? - Это ты стоишь на крутящейся платформе, а кто-то кидает в тебя авадой – попадет-не попадет. Потом следующий встает – ты аваду кидаешь. Эухения Виктория похолодела. - Ты в нее играл? – не своим голосом спросила она. - Ну, было дело в академии. - Пиздец. Ты вообще в состоянии думать о ком-то другом, кроме себя? О матери, например? Ну ладно, она не родная. Но об отце хотя бы?! О брате? О Пиппе я не говорю! - Да я и о себе не думаю. В такие моменты вообще нет ни одной мысли в голове, только так херово, что чернота, и желание, чтоб другим было так же херово, как и тебе. Как ты думаешь, если бы я мог думать о себе и вообще мог думать, я бы туда пошел? - Не знаю. Я про тебя ничего уже не знаю. И про Ромулу, оказывается, тоже… - Да, он удивил, - вздохнул Эрнесто. Эухении Виктории на секунду показалось, что он сейчас рассмеется, признается, что это все дурная шутка. Что Ромулу на самом деле прячется где-то рядом с нормальными, целыми руками, а это идиотский розыгрыш. Но нет… На миг небо побелело, и раскаты грома раздались почти над церковью. Эухения Виктория вздрогнула. - Так мы узнаем о том, где он, когда фантом рассеется? - Не обязательно. Если он в месте, которое глушит магию, как это, то нет. Так что я тебя верну домой, а сам продолжу поиски. - Где ты их продолжишь?! - Пока не знаю. - Ты еле на ногах стоишь… - пробормотала она. Эрнесто вытащил флягу с бодрящим, предложил ей: - В кои-то веки смог нормально трансфигурацию провести. Эухения Виктория сделала глоток, чувствуя, как живительная влага растекается по клеткам тела. Бодрящее помогло прояснить мысли: - И ты думаешь, что Ромулу еще не сообразил, что он идиот? - Думаю, что сообразил. - Значит, он не в состоянии вернуться? - Мы еще не знаем, сколько крови он потерял… Он же не наложил повязки прямо там… - А что если он не наложил повязки вообще? - Тогда вполне вероятно, что он истек кровью и мы найдем его мертвого, Хен. Она застонала. - Если бы мы искали лучше, если бы мы все искали его сразу, то мы бы его уже наверняка нашли! - Я в этом сомневаюсь. И сомневаюсь, что его найдет кто-то другой. - А что, если это вообще не связано ни с тобой, ни с мамой, ни с кем-нибудь из наших? Что если это вообще связано с его той любовью, про которую он забыл? Что если он действительно не думал, и, как ты говоришь, чернота?.. - Ты имеешь в виду со Снейпом? Похоже, Грегори крупно ошибся, и о любовнике Ромулу знало гораздо больше народу… - Ну тогда мы с тобой убили руки брата или самого брата, - сказал Эрнесто, вставая. – Не знаю, где живет Снейп, но мама должна знать. Пошли его искать.