Мефодий Буслаев и тайна саркофага

Хотя утро встретило Дафну ярким болезненно-оранжевым рассветом, уже к девяти часам небо вновь затянули тяжелые тучи. Скудно позавтракав, Арей и Дафна отправились на завод, несмотря на все попытки Вонифатия отговорить их. Асфальт, которым была вымощена дорога к заводу, давно растрескался, вздыбился, зиял ямами, похожими на оспины. В трещинах росла тонкая зеленая трава, белели головки ромашек и трепетали пушистые одуванчики. Дафна невольно улыбнулась, глядя на то, как хрупким растениям удалось победить цивилизацию. Дома вдоль дороги также обветшали. Кажется, именно они пострадали от бури, о которой говорил Вонифатий, сильнее всего. Обрушенные крыши и стены, завалившиеся заборы, выбитые стекла, болтавшиеся на одной петле двери. Внутри многих из них росли деревья и кустарники. Несколько трехэтажных кирпичных домов уже на подступах к заводу напомнили Дафне руины античных храмов. — Здесь... неприятно, — сказала девушка. Все дорогу они с Ареем шли молча. Она изо всех сил пыталась отстраниться от мыслей о ночном разговоре. — Неприятно, но не жутко, как возле океана. Арей, шедший чуть впереди Дафны, притормозил и обернулся. Лицо у него было мрачное. — Да, — согласился он. — Здесь влияние рыбоголовых намного меньше. Под ногами похрустывала каменная крошка, смешанная с грязью, и битое стекло. Дафна постаралась поравняться с Ареем, но идти в его темпе было непросто. — Что мы будем искать на заводе? — спросила она. — Вы не сказали, какой у вас план. — Мефодия, светлая. Мы ищем Мефодия. Забираем его и телепортируемся отсюда. Другого плана у меня нет. — А если мы не найдем его? — голос Дафны дрогнул. — Если мы найдем здесь что-то... опасное? — Будем действовать по обстоятельствам. Просто держись поближе ко мне. Не бойся... Я сделаю все, чтобы тебя защитить. Угрюмый голос Арея потеплел. Дафна смутилась, не зная, как истолковать неожиданное, хоть уже и не первое проявление заботы, и промолчала. Заброшенный завод когда-то окружала высокая бетонная ограда со стальными воротами, но преодолеть ее не составило большого труда. Злополучная буря сорвала с петель одну створку ворот и оставила болтаться вторую. Ветер покачивал ее с пронзительным, неприятным визгом. Под мрачным свинцовым небом, затянутым серыми тучами, высился трехэтажный короб завода. Ряды окон щерились выбитыми стеклами. Сквозь трещины в асфальте проросли высоченные густые сорняки. Ветер гонял по двору несколько пустых жестяных банок без этикеток. Чуть осмотревшись, Дафна поняла, откуда они взялись — слева от здания завода лежал опрокинутый грузовик, возле которого высилась целая гора жестянок. Неподалеку же стояли и другие брошенные проржавшевшие машины на сдувшихся плоских колесах. Кое-какие опрокинуло вовремя бури, один фургон придавило упавшим фонарным столбом. Вдоль забора стояли вполне добротные с виду металлические бочки. По двору среди сорняков, битого стекла и другого мусора змеились черные оборванные провода. Дафна не сразу поняла, что ее в этом коробит, но вскоре осознала всю неправильность зрелища. Брошенные машины, жестянки, бочки, провода... Неужели рыбоголовым ничего из этого не могло пригодиться? — Почему они ничего отсюда не забрали? — спросила она вслух. — Они же могли отогнать автомобили... Или какие-то запчасти снять. Мефодий говорил, что лопухоиды часто воруют покрышки и провода... — Не забывай, что это не лопухоиды, светлая. Свыкнись с идеей, что они нечто иное. Не стражи, не лопухоиды, не нежить, — Арей рассматривал окружающую их обстановку с непроницаемым выражением лица. Дафне хотелось понять, о чем он думал в этот момент. Арей неспешно обошел площадку перед заводом, разглядывая машины и мусор под ногами. — Что вы ищете? — Я бы не хотел лишний раз пользоваться магией, — он подошел ближе к опрокинутому грузовику и заглянул в кабину. — Кто знает, чье внимание это привлечет. Но на случай нападения рыбоголовых лучше иметь... ага, вот это подойдет. В его руках огромный и тяжелый лом казался едва ли не детской игрушкой. Хмыкнув, Арей взвесил его в ладони и взмахнул несколько раз на пробу, примеряясь к новому оружию. — Раз уж ты не можешь чувствовать Мефодия, как раньше, остается полагаться только на примитивные зрение и слух... В груди Дафны болезненно кольнуло. Не может чувствовать, как раньше... Да, верно. Когда их связь на самом деле начала ослабевать? Когда Меф оттолкнул ее? Или раньше? Виноват ли в этом Ктулху или это был выбор самого Мефодия? Она встряхнула волосами, как и прежде отгоняя подальше эти мысли, которые вновь полезли к ней в голову после непрошенного, слишком светлого и хорошего сна. Сна, слишком далекого от реальности, от липких и холодных рук, странного запаха и незнакомых прежде страха и отвращения, от мерзких темных рун и гадких записей в дневнике. — Что с тобой? Ты выбрала неподходящий момент для того, чтобы витать в облаках, — хотя интонации Арея были осуждающими, выражение его лица явно выражало беспокойство. Почему он так волнуется из-за нее последнее время? Разве они не по разные стороны баррикад? Дафна снова встряхнула волосами, уже злясь. «Не нужны мне ни его забота, ни его внимание. Мы вместе только из-за Мефодия», — подумала она упрямо. — Все в порядке, — Дафна постаралась, чтобы ее голос не звучал слишком сердито. — Тогда слушай внимательно, повторять по десять раз не стану. Заходим на завод, прочесываем этаж за этажом. Я иду впереди, ты — сзади. Внимательно следишь за всем, что кажется тебе хоть немного опасным, и сразу подаешь мне знак. Видишь то, что может вывести на след Мефодия — подаешь знак. Идем тихо, не болтаем. Вопросы есть? — Нет, — тихо сказала Дафна, хотя на самом деле у нее была тысяча вопросов, от которых она изо всех сил отмахивалась уже несколько недель. Ее измучило волнение за Мефа, измучила неопределенность ее собственного будущего. Страж-хранитель, которого отверг подопечный, страж, который надел крылья на смертного и теперь обречен на погибель... Вполне возможно, очень скорую погибель, если верить тому, что сказал Арей о Ктулху. Она подавила секундный порыв забиться в истерике и добавила: — Идемте. Она уставилась на мусор и битое стекло под ногами, лишь бы не встречаться глазами со странным, сочувствующим взглядом Арея. Как будто он один понимал, что с ней все это время творилось. Не ее собственный хранитель, а этот служитель мрака, который пришел ей на помощь. Странный желто-зеленый цвет, которым были выкрашены стены в коридорах, угнетал Дафну сильнее прежнего. Они уже прочесали первый этаж, но не нашли ничего интересного, кроме неприятного запаха, как из погреба. Рыбоголовые ничего не трогали, и очень многие вещи напоминали о том, что какое-то время назад здесь, на заводе, кипела работа. Конвейеры и станки выглядели так, будто их только-только остановили и скоро запустят. На желто-зеленых растрескавшихся стенах кое-где еще висели выцветшие плакаты о технике безопасности, ржавые стенды, на которых уже невозможно было что-либо прочесть. Под ногами хрустели стекла, бетон и отвалившаяся с потолка штукатурка. Дафна успела понять, что на заводе производили рыбные консервы. Арей, как и предупреждал, болтать не собирался. Он шел молча, уверенно покачивая тяжелым ломом в руке. Несмотря на грузную фигуру и огромный рост, когда было нужно, он двигался абсолютно бесшумно. Дафна смотрела на широкую спину барона мрака с какой-то неясной тоской, которая поселилась в ней с этой ночи. Почему Арей помогал ей и защищал ее? Было ли дело только в Мефодии и Ктулху? Или то, как он беспокоился о ней этой ночью... В его волнении она почувствовала тогда нечто большее, чем страх перед Ктулху. Или ей хотелось, чтобы так было? Мефу даже в лучшие дни недоставало какой-то эмпатии и умения поддержать. Несомненно, на него плохо повлияла его семья. Мать недодавала заботы, а дядя и подавно считал это поведением, недостойным мужчины... С досадой мотнув головой, Дафна напомнила себе, зачем они здесь. Про Арея она будет думать, когда вернется в Москву. С Мефодием. Когда они трое будут в относительной безопасности. На втором этаже они нашли несколько кабинетов — не слишком больших, видимо, для бухгалтерии или отдела кадров, но не начальства. Опрокинутая мебель, разметавшиеся ветром из выбитых окон бумаги, выцветшие и обветшавшие занавески да засохшие цветы в горшках. Однако на выходе из очередного кабинета Арей вдруг тронул Дафну за плечо. На полу среди мусора отчетливо белела стрелка, нацарапанная, вероятно, куском штукатурки или мела. А возле стрелки Дафна увидела нечто такое, отчего ее сердце сжалось и забилось быстрее. Она указала Арею на небольшие рисунки под стрелкой. Рисунки, которые могла понять только она. — Это был наш с Мефодием тайный язык, — сказала Дафна шепотом. Ее руки задрожали. Неужели он здесь? Они нашли его? — И что это означает? — Крыло, кошка, капля воды, солнце, опять кошка... Это означает «Дафна», — голос девушки тоже задрожал, срываясь. Она понимала, что ее речь звучит бессвязно, но ей было все равно. — Это... это когда-то мы с Мефом спорили. Он никак не мог понять, как египтяне могли писать, используя вместо букв и слов иероглифы в виде фигурок животных и людей. И я... я предложила ему придумать такой же язык, чтобы он тоже попробовал. Наш тайный язык. И он тогда начал с моего имени. Выбрал несколько вещей, которые у него ассоциируются со мной. Голос Дафны окончательно сорвался, и она почувствовала, что по щекам бегут слезы. Она поспешно отвернулась, утерла их и сказала уже тверже: — Мефодий точно был здесь. Возможно, хотел указать, где его искать. Я думаю, он был готов к тому, что мы здесь появимся, ведь не зря он оставил те странички из дневника... Я уверена! Я думаю, он ждет нас. Она была рада, когда Арей сказал лишь сухое: — Вот и хорошо. Не будем мешкать. Измученное, тяжелое небо за чудом уцелевшим окном раскололи вспышки первых молний. По стеклу забарабанили капли дождя. Дафна отрешенно подумала о том, как они будут добираться до дома Вонифатия под таким ливнем, и вновь вернулась мыслями к их находке. Стрелочки, оставленные Мефодием, привели их в небольшой склад за зданием завода. Среди стеллажей, пустых коробок, небрежно брошенных ящиков с инструментами и вездесущих консервных банок они отыскали новые следы Мефа. Скудного вида подстилку, сооруженную из двух старых мешков, небрежно свернутую синюю куртку (тот самый подарок Дафны на последний Новый год) и два фантика из-под шоколадных батончиков. Отчего-то эти фантики немного приободрили Дафну. Она была рада видеть нечто... человеческое в этом кошмарном месте. Арей, не теряя времени, принялся копаться в мешках и трясти куртку. Дафна устало наблюдала за ним, присев к стене. Она не могла найти в себе силы притронуться к вещам Мефодия. Что еще они там найдут? Похожие на раздавленных жуков темные руны, от которых у Дафны пробегал по спине озноб? Очередные таблички с мерзкими письменами? Новых безобразных кукол из водорослей и мусора? Словно издеваясь над ее мыслями, Арей вывернул один из карманов куртки, достал уродливую темно-зеленую фигурку и брезгливо бросил на пол. Теперь Дафна уже понимала, что они означали. Сходство с бронзовой статуей в фонтане на площади и с идолами у домов поселка не оставляло сомнений. — Одно хорошо, — проворчал Арей, почесывая шрам на носу. — Хотя бы точно знаем, что синьор помидор был здесь. Несмотря на царивший полумрак, Дафна поняла, что едва ли узнает Арея. Всего за два дня он порядком посерел и осунулся. Вокруг глаз добавилось морщинок. Он уже не казался «интересным», скорее очень уставшим. С содроганием девушка вспомнила Костю, из которого высосали все силы, и порядком испугалась. Что, если подобное может произойти и с ними? Что, если Ктулху уже обнаружил их? От мощного разряда грома тихонько звякнули ближайшие стеллажи. В окно ударил порыв ветра. — Ты боишься бури? — неожиданно спросил Арей. Его голос показался Дафне странным. — Нет... Точнее, не совсем, — она с досадой поняла, как сильно изменилась в лице. — Я просто вспомнила Костю. И, подумав, добавила: — Вы же не думаете, что это колдовская буря, как та, что описывал Вонифатий? Следующий порыв ветра с оглушительным грохотом распахнул ветхую раму окна, и стекло, жалобно зазвенев, разбилось. Дафна вздрогнула. Стало ощутимо холоднее. — Я не чувствую никакой магии. Обычная гроза. Арей пожал плечами и тяжело сел рядом с ней. Снова прогремел гром, а вспышка молнии выхватила из темноты резкий профиль барона мрака. Даже сквозь свою куртку и его пальто Дафна чувствовала жар, исходивший от его тела. «Будто рядом с камином сижу», — она даже позволила себе улыбнуться. А вот следующая мысль, незнакомая прежде, недопустимая для стража света и абсолютно возмутительная здесь, рядом с вещами Мефа, заставила ее смутиться. Потому что Дафна на секундочку представила себе, какими могли бы быть прикосновения к ее телу, если бы тогда на месте Мефодия был Арей. — Ты замерзла? — в этом вопросе чувствовалась какая-то неловкость. — Вам что, поменяли методички о том, как нужно общаться со стражами света? — Дафна поразилась своей грубости, но ее смущение все еще было слишком сильно. — Постоянно то кормите меня, то беспокоитесь о том, чтобы я не замерзла, утешаете... Да что с вами не так?! Арей молчал. Дафна опустила голову и сжала виски ладонями. Что она наговорила? — Простите меня... прошу, простите. Я сама не знаю, что говорю, — прошептала она. — Я сама не своя весь день. Как же мне стыдно... — Просто я видный и интересный мужчина. А ты слишком светлая, чтобы принять эти чувства, — весело сказал Арей. Дафна вновь вспыхнула. — У вас в Тартаре закончились девушки? Что вы со мной... заигрываете все время?! «И вообще, я люблю Мефодия», — хотела добавить она, но эти слова застряли у нее в горле. Можно ли было считать чары, наложенные на нее крыльями, любовью? Любила бы она Мефа без них? Поначалу Дафна часто задавалась этим вопросом, но с годами перестала. А почему, интересно? Мефодия подобные размышления не смущали. — А ты мне подыграй, — голос Арея стал еще веселее. — Разве стражам света запрещено? — Запрещено, — буркнула Дафна. Она окончательно остыла и теперь не знала, как себя вести. — Флирт и кокетство — один из механизмов мрака, направленный на обесценивание целомудрия, святости любви и уз брака. Благодаря вашим стараниям, многие лопухоиды не считают изменой флирт по переписке, а ведь их эйдосы... Дафна осеклась, потому что Арей принялся хохотать, как мальчишка. Ей было в новинку слышать от него подобный смех. Барон мрака смеялся редко, а если и позволял себе такие эмоции, то обычно перед тем, как снести кому-то голову. — Что-то свет не вмешивается в то, что Эссиорх не только флиртует с Улитой вне брака, но еще и детей ей делает, — отсмеявшись, сказал Арей. — Думаешь, твой хранитель занимается этим в темноте, под одеялом и проклиная каждую секунду коитуса? — Ну вы сравнили! Так и не придумав, что ответить, Дафна замолчала и уставилась на пятно грязи на носке своего ботинка. Было слышно лишь, как шумит за окном дождь. Внезапно Арей тихо сказал: — Если тебе неприятно мое внимание, я больше не буду тебя беспокоить. Слова и тем более интонации, с которыми это было сказано, звучали еще более дико, чем веселый и искренний смех парой минут раньше. Дафну бросило в незнакомый прежде жар. Она растерялась и выпалила, смутившись еще больше: — Нет, что вы! Я очень благодарна вам за все! За все, что вы для меня делаете и делали раньше! За то, что всегда защищали меня... Просто... вы ведь темный, а я светлая... И я совершенно не понимаю, почему... это все так непохоже на то, чему меня учили раньше. Она снова замолчала, отчего-то ощутив желание заплакать. Откуда взялись все эти эмоции? Эмоции, которым она не знала названия. Дафна снова затараторила, пытаясь как-то с ними справиться: — Все, что вы делали для меня! Позволили остаться рядом с Мефом, защищали меня, пытались спасти, когда меня ранила Сэнра, учили меня... — Даже больше скажу, — Арей вклинился в паузу, когда Дафна набрала в грудь воздуха. — Я уже давным-давно понял, что твоя легенда о бегстве из Эдема шита белыми нитками. — Тогда почему?.. Арей промолчал. Зачем-то принялся опять шуршать курткой Мефа и сунул в руки Дафне книжечку в переплете из искусственной кожи. Дневник. — Я не сразу нашел его. Ну, давай, нужно поскорее прочесть его. Разве мы здесь не затем, чтобы найти Мефодия? Голос Арея звучал до ужаса фальшиво. *** здесь я слышу его зов яснее эта песня прекрасна я найду его и узнаю что он хочет он хранил свою силу в саркофаге и теперь она моя он ждет что я распоряжусь ей как надо он направляет меня он защищает меня чтобы ничто мне не помешало *** Я не понимаю, где я и как здесь оказался. Это странное место. Кажется, это обычный поселок, здесь даже довольно красиво. Я понимаю, что должен бы испугаться, ведь последние мои воспоминания очень смутные и неприятные. Но в этом месте я чувствую себя умиротворенным. Я слышу, как меня зовет кто-то. Он хочет, чтобы я пришел к нему и помог ему проснуться от сна. *** он знает что меня беспокоило раньше что мое сердце будет рваться к маме к эде к ирке к дафне особенно к дафне я прошу избавить меня от этих чувств чтобы ничто мне не мешало но он говорит что давно делает это связь крыльев долго сдерживала его у него ушло время чтобы ее ослабить и разорвать теперь и дафна будет свободна и сможет любить кого захочет эта мысль делает меня счастливым теперь когда я иду к нему мой господин ждет меня он ждет что я верну ему его силы которые закрыли в саркофаге чтобы он спал вечность я верну ему их и он пробудится *** Что-то останавливает меня, но я не могу противиться его воле. Надеюсь, Даф поняла, что что-то случилось, что она меня остановит. Боюсь, что он может сделать что-то ужасное, если я попаду к нему и отдам силу саркофага. Я пытаюсь сопротивляться. Уже несколько дней я безвылазно сижу на каком-то складе. К счастью, здесь есть несколько пустых бочек, в которые набралась дождевая вода, а у меня в куртке лежали две шоколадки. Я не могу спать по ночам, потому что мне постоянно снится странный человек в черном. Кажется, что кто-то бродит вокруг склада. Я слышу шаркающие шаги и хриплые голоса. Я пытался сбежать отсюда, но не могу телепортироваться. Свет, сохрани нас всех.