***
Родвуд медленно приходила в себя, чувствуя слабость и апатию. Она приготовилась к тому, что ее отведут в туалет, потом покормят, и она снова отключится до следующего раза, когда она проснется возбужденная и готовая для жаркого секса с ее похитительницей. За эти дни она уже привыкла к подобному распорядку вещей, и, хоть она старалась найти выход из положения, женщина даже начала смирятся с тем, что все и дальше будет происходить подобным образом. Тем более, ее ни разу ни ударили, больно не сделали. Ее лишь трахали как последнюю текущую суку, но под наркотиками ей это даже приносило удовольствие. Столько оргазмов она не испытывала за всю свою жизнь. А потом она вспомнила лицо Дианы. Диана Брайс. Кто бы мог подумать, что это она с ней вытворяет такое. Когда она увидела ее лицо, для женщины все встало на свои места. Да уж, упрямству Брайс не занимать. В итоге она получила свое, пусть и таким извращенным способом. Патрисия ждала, но никто не приходил. И только сейчас до затуманенного разума женщины дошло, что она слышит писк аппаратуры, чьи-то разговоры рядом, словно за приоткрытой дверью. — Мы не можем сказать, как долго она проспит и какой в итоге очнется. Поймите, детектив Ричард, ее неделю пичкали сильнодействующими препаратами с наркотическими свойствами. Плюс у нее истощение. Я больше чем уверена, что, найди ее на два дня позже, нашли бы уже труп. Ее сердце работает просто на пределе своих возможностей, — голос казался знакомым, но Патрисия плохо соображала. Она решила открыть глаза. Медленно приоткрыв глаза, она поморщилась от того, как ярко освещено было помещение. Хотя работала лишь единственная лампа над кроватью, и тускло освещала палату, в которой находилась женщина. Первые несколько минут Родвуд старалась понять, что происходит. Ей казалось, что это сон, а все вокруг не настоящее. Лишь во сне она не привязана к кровати. Лишь там она может ходить и делать, что ей хочется. Откинув одеяло в сторону, женщина попыталась встать, но ей мешали многочисленные провода. Сдернув их все с себя, Родвуд хотела встать с постели, когда все аппараты на разный лад стали громко верещать. Патрисия тут же закрыла уши ладонями, стараясь унять это верещание, которое отзывалось в черепушке жутким гулом. В палату тут же влетели доктора, а за ними следом Эмма. Она с болью и нежностью смотрела на любимую. — Доктор Родвуд, вам нельзя вставать. Ложитесь обратно в постель, — доктора говорила мягко с Родвуд, но она лишь мотала головой. — Я хочу погулять. А то скоро просыпаться, и тогда придет она и будет не до прогулок, — казалось, что Патрисия искренне верит в то, что все она видит и слышит вокруг себя, лишь сон. Реалистичный, но сон. Врачи обеспокоенно посмотрели друг на друга, услышав слова женщины. — Хорошо. Но давайте мы с вами сначала посидим, отдохнем, вы наберетесь сил, и тогда мы пойдем гулять. Вы же устали, ведь так? — женщина из психиатрии ласково гладила Родвуд по колену, смотря ей прямо в глаза. — Устала, — согласно кивнула Родвуд, а потом вдруг улыбнулась, смотря на психиатра. — Она очень ненасытная. Я уже сбилась со счета, сколько раз кончила в последний раз, — Патрисия говорила это тихо, словно делилась секретом, но все ее слышали. В том числе и Эмма, у которой от услышанного внутри все сжалось и превратилось в лед. Ей было больно видеть любимую такой. И самое главное, что Эмма ничего не могла сделать. — Ну, тогда вам точно нужно отдохнуть. Чтобы быть полной сил для продолжения, — психиатр все так же ласково улыбалась Родвуд и, встав в полный рост, помогла Патрисии лечь обратно в постель. Укрыв ее одеялом и подключив все необходимые датчики, она дождалась, пока Родвуд заснет, а потом осторожно, чтобы не разбудить женщину, надела на ее запястья мягкие манжеты которые не позволят женщине встать. Это была мера предосторожности. Эмма стояла и кусала губы, наблюдая за всем этим стараясь сдерживать слезы и, главное, крик отчаяния и боли. Это была не ее Патрисия. И не известно теперь, что будет дальше. Нет, Ричард верила, что рано или поздно ее любимая придет в норму, но что с ней будет после того, как все наркотики выйдут из ее организма? Когда она осознает, что она на свободе, и когда в полной мере поймет, что с ней случилось. Одно дело - помогать другим людям пережить подобное, и совершенно другое - пережить это самой. Эмма боялась, что ее прежняя Патрисия больше никогда не вернется. Слезы все же покатились по щекам детектива, оставляя мокрые дорожки на щеках. Психиатр, Кармен Тревис, видя состояние детектива, ласково сжала ее предплечье, привлекая внимание женщины к себе. — Детектив Ричард, пойдемте в коридор, дадим доктору Родвуд отдохнуть, — доктор Тревис говорила мягко, но настойчиво. Эмма кивнула и, еще раз посмотрев на Родвуд, вышла из палаты, стирая слезы с лица. Доктор Тревис вышла следом, мягко прикрывая дверь за собой. — То, что вы сейчас видели, нормально. У доктора Родвуд дезориентация в пространстве и времени. Она считает, что это сон. Ее мозг еще не смог понять, что она на свободе. Когда действие наркотиков прекратится, она придет в норму. Главное, в это время быть рядом с ней. И поддерживать ее как сможете. У нее есть родные? — Кармен говорила спокойно, с тревогой смотря на детектива. Эмма кивнула судорожно выдохнув. Сказали ли Амелии, что Патрисия найдена и спасена? — Да, у нее есть дочь. Я позвоню ей, чтобы она приехала. Я не знаю, сообщили ей или нет о том, что Патрисия нашлась, — доктор Тревис понимающе кивнула. — Сейчас, конечно, нет смысла нестись сюда, она будет спать минимум до утра. Но, думаю, сообщить о том, что она нашлась нужно. Если что, вы можете попросить поставить в палату доктора Родвуд еще одну кровать. Главное, не отчаивайтесь. Все будет хорошо, — доктор Тревис ободряюще улыбнулась Эмме еще раз и, мягко сжав ее предплечье, ушла к другим своим пациентам. А Эмма, задрав голову вверх, тяжело дышала, стараясь унять слезы, которые мешали ей дышать и душили ее. — Детектив Ричард, — Эмма услышала позади себя знакомый голос и резко обернулась, сталкиваясь взглядом с Хелен и Коралиной Клэрмонт. Обе были в темно-синей форме и с шапочками на головах. — Здравствуйте, — устало выдохнула женщина, смотря на хирургов. Глаза жгло от не пролитых слез, и ком все еще стоял в горле. — Так, пойдемте со мной, — Хелен решительно взяла Эмму за руку и потащила по лабиринту больницы в одной ей известном направлении. Коралина Клэрмонт следовала за ними по пятам, редко кивая на приветствия коллег с интересом смотрящих на их процессию. Оказавшись в кабинете Хелен, хирург усадила Эмму на диванчик и направилась к шкафчикам. Покопавшись в одном из них, она достала еще не открытую бутылку виски. Взяв стакан, она открыла бутылку и щедро плеснула янтарную жидкость в стакан. Вернувшись к Эмме, она протянула стакан детективу. Ричард молча взяла стакан и залпом выпила все его содержимое, даже не поморщившись. Казалось, алкоголь стал спусковым крючком, и пружина, которая была напряжена внутри Ричард, распрямилась, - из глаз женщины хлынули слезы. Она рыдала, согнувшись пополам, прижимая руки к груди, словно это могло помочь сердцу не выскочить из груди. Хелен села рядом с Эммой и ласково гладила ее по спине круговыми движениями. Коралина, видя страдания детектива, решила, что все же стоит сменить гнев на милость. Она понимала, что Эмма здесь ни при чем. Ну, или лишь отчасти. Сколько Эмма рыдала, она не знала, но, в конце концов, поток слез иссяк, и осталась лишь пустота в груди и мыслях. В голове стояла звенящая тишина. Коралина налила в стакан чистой воды и дала попить Эмме. Руки детектива дрожали, но она смогла удержать стакан и сделать пару глотков воды. — Она приходила в себя. Я как раз только поговорила с доктором Тревис, когда мы услышали, как все приборы начали верещать как резанные. Я тогда испугалась не на шутку. Думала, что ей плохо, или сердце не выдержало… — на этих словах Эмма запнулась и закусила губу почти до крови, вспоминая свои мысли в тот момент. — Но она очнулась и решила пройтись. Она думала, что спит. Не понимала, что она на свободе. Говорила о похитительнице. Боже…. — Ричард устало закрыла лицо руками, стараясь успокоиться. Она должна быть сильной. — Эмма, под таким коктейлем из препаратов и наркотиков не удивительно, что она потеряла связь с реальностью. Просто нужно подождать и потерпеть. Она вернется, вот увидишь. Это же Патрсия Родвуд. Она сильная и справится со всем этим. Главное, чтобы ты была рядом, — Хелен говорила спокойно и даже в какой-то мере ласково. На слова хирурга Эмма издала горький смешок. — Мы взяли паузу на время. Точнее, ее взяла Патрисия, а я просто дала ей это время, чтобы она могла подумать. Три недели назад. Мы как раз собирались встретиться, когда ее похитили. А теперь… Теперь я не уверена, что нужна ей, — Коралина и Хелен переглянулись, смотря друг на друга. Они не знали об этом. Хотя удивляться тут не чему. Все же понятие пациент-психолог никто не отменял между ними. — Даже если так. Ты все равно будь рядом с ней. Для нее самой. Ей сейчас нужна будет поддержка. Поверь, я-то знаю, о чем говорю, — Коралина говорила спокойно, но уверенно. Эмма посмотрела на доктора Клэрмонт и понимала, что женщина права. Эмма в любом бы случае не отступилась бы и помогала бы Родвуд все это пережить, но страх того, что все кончено, не уходил. Ричард действительно любила Патрисию. — Спасибо, — тихо прошептала детектив, искренне смотря в глаза Коралине. Клэрмонт лишь печально улыбнулась детективу. — Не стоит благодарить. Мы с Хелен прошли через подобное, так что понимаем, что ты сейчас чувствуешь. Хелен даже понимает больше, чем я сама. Ведь я была на месте Патрисии. Так что не опускай руки и борись за нее. Даже если она не захочет бороться сама, — Кора говорила спокойно и абсолютно уверенно. Хелен кивнула на слова супруги. Эмма лишь устало кивнула выдыхая. — Мне надо позвонить Амелии. Я не знаю, сообщили ей о том, что она нашлась, или нет, — Эмма вытерла лицо руками и, достав телефон, нашла номер Амелии. Было уже поздно. Только сейчас Эмма поняла, что время перевалило за два часа ночи. Детектив терпеливо ждала, когда Амелия ответит ей на звонок. Наконец на том конце прозвучал хриплый сонный голос Амелии. — Слушаю, — Эмма закусила губу и, прикрыв глаза, беззвучно выдохнула, словно перед прыжком в воду. — Амелия, это детектив Ричард. Патрисию нашли. Она сейчас в мемориальной больнице. Она будет спать до утра, но, если что, врачи разрешили тебе приехать. Я буду здесь, пока ты не приедешь, — Эмма старалась говорить спокойно, но у нее плохо сдерживать эмоции. А у Амелии словно свалилась гора с плеч. От облегчения из глаз полились слезы. — Боже… Я скоро буду. Спасибо, Эмма, — срываясь на всхлипы, прошептала Родвуд и сбросила вызов. Эмма устало убрала телефон обратно в карман куртки. Клэрмонты все так же находились здесь, напряженно смотря на детектива. — Она скоро приедет. А я пойду к Патрисии. Спасибо, — встав с дивана, Эмма с благодарностью посмотрела на хирургов, и вышла из кабинета Хелен, оставляя женщин одних. Смотря друг на друга, они в итоге обнялись, крепко держась друг за друга. Они переживали за Родвуд. И искренне хотели, чтобы с женщиной все было хорошо. Кто бы мог подумать, что Патрисия окажется на месте своих пациенток. Коралина даже злейшему врагу бы не пожелала такого. А теперь, увидев, как переживает Эмма, они искренне сочувствовали детективу.***
Вернувшись в палату Патрисии, Эмма, пододвинув кресло максимально близко к постели Родвуд, села в него, беря женщину за руку. Она спокойно спала, и казалось, что все нормально. Но ведь это не так. Эмма устало положила голову на бедро Родвуд, рядом с коленом, и почти сразу же уснула. Все же пережитый стресс и многодневная бессонница сказались на ней. Амелия приехала в больницу спустя сорок минут после звонка Эммы. Она не знала, в какой палате мама, и пришлось обращаться за помощью к администратору. Но женщина ни в какую не хотела ей помогать, ссылаясь на, то, что сейчас глубокая ночь, и нечего шляться по больнице и беспокоить больных. Казалось, что Амелия сейчас просто разорвет эту тетку. Внезапным спасением стал голос за спиной. — Амелия Родвуд? — девушка стремительно обернулась, сталкиваясь с внимательным взглядом женщины, которую она видела лишь по телевизору. Коралина Клэрмонт. Она была уже в обычной одежде. Черные классические брюки, белая рубашка, заправленная за пояс брюк, удобные ботинки и большой вязаный кардиган черного цвета. В руках она держала сумку-мешок. — Да. А вы Коралина Клэрмонт, — Амелия не спрашивала - утверждала, и женщина приветливо улыбнувшись, кивнула девушке. — Рада наконец-то познакомиться с тобой. Пусть и при таких обстоятельствах. Пойдем, я провожу тебя в палату Патрисии, — они обе услышали недовольно сопение за спиной Амелии. Посмотрев на администратора, Коралина сделала взгляд строгим и холодным. — Если что-то не устраивает, Нэнси, то изложи в письменной форме и подай свою жалобу моей супруге, — доктор Клэрмонт говорила холодно и с неприкрытым раздражением. Женщина демонстративно встала и ушла из-за стойки, оставляя их одних. Клэрмонт, покачав головой, выдохнула и снова обратила свое внимание на Амелию. Ее взгляд снова потеплел, и она мягко улыбнулась девушке. — Пойдем, — Коралина пошла в сторону лифтов, и девушка послушно пошла за ней следом. Находиться рядом с Клэрмонт было волнительно и даже странно. О ней столько говорили в прошлом году, что теперь казалось, что Родвуд находится рядом со знаменитостью. Хотя Амелия не пожелала бы ни кому такой известности, как у доктора Клэрмонт. Приехав на нужный этаж, они стали петлять по лабиринту коридоров и переходов. Сама бы Амелия в жизни не нашла бы необходимое место. Лишь подходя к отделению, Амелия прочла, что они идут в психиатрию. Это насторожило девушку. — Почему мы идем сюда? — Амелия говорила напряженным голосом, пристально смотря на Коралину. — Здесь сейчас лежит твоя мама. Хорошо, если бы ты поговорила с ее лечащим врачом, но она будет только утром, потому я могу рассказать тебе лишь только то, что знаю сама. Хотя сразу скажу, что всей картины происходящего у меня нет, — они остановились перед дверями отделения. — Все это время Патрисию накачивали одним лекарством — деазепам, и наркотиком — буттират. Оба действуют совершенно по-разному. Диазепам — тормозит, буттират — возбуждает. На таком коктейле ее держали всю эту неделю. И сейчас неизвестно, какой она проснется. Она уже приходила в себя, но в тот момент она думала, что она спит, и потому она была спокойна и послушна. Но что будет, когда у нее начнется синдром отмены, сложно сказать. Да и на ее организме это серьезно сказалось. Она истощена, сердце работает на пределе возможностей, и потому она будет находиться под медицинским наблюдением, пока все риски ее жизни не пройдут, — Клэрмонт говорила спокойно и понятным языком объясняла Амелии все медицинские премудрости. А у девушки все сжалось внутри от понимания, что еще чуть-чуть и она бы потеряла мать. На глазах навернулись слезы. Амелия судорожно вдохнула, быстро стирая выступившие слезы. — Я хочу ее увидеть… — тихо прошептала девушка, не решаясь сказать что-то еще. Ей нужно это все переварить. Клэрмонт понимающе кивнула и, проведя своим пропуском по специальному датчику, открыла двери в отделение. Медсестра, сидящая на посту, тут же подняла взгляд и внимательно посмотрела на вошедших. — Привет, Кайли. Это дочь доктора Родвуд. Доктор Тревис разрешила ей остаться в палате доктора Родвуд, — медсестра пристально посмотрела на девушку и кивнула. — Хорошо, пусть проходит. Там уже есть детектив Ричард, — медсестра говорила спокойно и, получив кивок от Клэрмонт, вернулась к своим делам. Коралина провела Амелию к палате Патрисии и остановилась возле двери. — Спасибо за помощь, миссис Клэрмонт, — Амелия говорила искренне, с благодарностью смотря женщине в глаза. — Мне было не сложно. Да, и можешь называть меня просто Кора. Еще увидимся, — сжав предплечье девушки, Коралина пошла на выход из больницы, мечтая поскорее оказаться дома. А Амелия, немного постояв возле двери в палату и выдохнув, тихо открыла двери. Войдя в палату, она увидела, как Эмма спит сидя, положив голову на ногу матери и держит ее за руку. И все-таки она была права. Они друг друга любят. Девушка приблизилась и посмотрела на мать. Та выглядела спокойной. Немного похудела и была бледна, но, в целом, она была в порядке. Слезы облегчения тихо заструились по щекам девушки, и она прикусила губу, чтобы не издать ни звука и не разбудить женщин. Наконец-то этот ад закончился. Мама нашлась, она здесь. У них все будет хорошо. Амелия верила, что все будет хорошо и не допускала ни тени сомнения. Они справятся. Главное верить.