Моя омега.

      Небо покрылось темными тучами, на улице наступают сумерки. После недавнего дневного дождя прошло около получаса времени. Сверкнула молния, и через несколько секунд невдалеке прогремел гром, подтверждая, что вот-вот на землю обрушится ливень. Кажется, ещё чуть-чуть и небо рухнет на землю. По асфальту разливаются уже даже и не лужи, а целые реки. Полностью промокший с головы до ног парень шагал дальше. Вода льётся с небес уже не таким сплошным потоком. Ливень немного утих, но злость и беспокойство Шото наоборот — сильнее нарастало. Проливной дождь ни в какую не хотел заканчиваться, наверное, это был обманный манёвр, через пару минут ливень наступает с новой силой. Тодороки шагает быстрым шагом, он все еще не нашел его. Мысли парня путались, он боялся представить что сейчас Кацуки делает с его Мидорией. На душе скребли кошки, хотелось поскорее проснуться от этого страшного сна. Хотелось проснуться в теплой постели рядом с дорогим и любимым Изуку, которого никто не осмелится обидеть.

***

Мидория пытается вырваться из крепкой хватки. Но все попытки тщетны. Страх охватил паренька, он боялся дальнейших действий альфы. Все тело судорожно тряслось, в глазах читался страх. Слезы непрерывным потоком бежали по щекам. Все действия которые он пытался совершить просто напросто не получались. Руки сильно болели из-за веревок. От сильных сопротивлений на них появились красные следы которые начали кровоточить. Сильный удар в живот заставил очнуться. Кацуки схватил Мидорию за волосы и поднял вверх. Он смотрел на обмякшее лицо и оскалился. — Что, больно? — Бакуго смотрел в опухшие глаза Мидории. Он чувствовал превосходство над ним. — А мне еще больнее. — Кацуки знал, что он намного сильнее жалкой и никчемной омеги, и воспользовавшись моментом, он собрав все силы в кулак, ударил паренька, из-за чего тот отлетел не на столь далекое расстояние какое хотел альфа. Смотря на бесконечные попытки омеги сбежать от сюда, по телу пробегала дрожь и внизу живота ощущалось приятное чувство. Удовлетворяясь от этого зрелища альфа подошел к Изуку. Он наступил на его лицо. Надавливая ногой сильнее, он залился нервным смехом. Кацуки смеялся все громче. Уже не контролируя себя Бакуго начал пинать Мидорию. Все эмоции: ярость, зависть, отвращение, гнев и обида переросли в сумасшествие. Выпуская всю злобу на Изуку он всячески избивал его. — П.По-пожалуйста… — Мидория давился кровью во рту. — Пр. П-рекрати. — он с трудом поднял взгляд, и посмотрел на Бакуго. — Прекратить что? — с лица альфы не сходила безумная улыбка. Он схватил Изуку за шиворот. Смотря на него сверху вниз. Изучая каждую частицу лица омеги Бакуго прильнул к его губам. Сминая губы в грубом поцелуе Кацуки начал углублять его. Глаза омеги расширились от удивления. Стараясь изо всех сил, он пытался оттолкнуть своего друга. Преодолев преграду в виде зубов альфа стал изучать рот Изуку. Добираясь до каждого места он ощутил привкус металла на своем языке. Его это возбуждало сильнее. Жалкий Деку возбуждал своим видом, своим запахом, сладким и приятным привкусом крови во рту. Хотелось большего. Задавая новые движения Бакуго сплетал свой язык с его языком. Изуку не хотел отвечать на поцелуй. Из-за действий Кацуки Мидория стал задыхаться. Он чувствовал беспомощность. Во рту отдавался вкус горечи. Из глаз уже не текли слезы, их уже просто не было. Полное опустошение и бессилие овладели пареньком. «А я и вправду жалок — Изуку винил себя во всем. — я даже не могу дать отпор Ка-чану. Что уже говорить о своей мечте. » Оторвавшись от столь сладких губ омеги Бакуго посмотрел на него. Тот уже не сопротивлялся. Лежал и ждал. — Бесполезный кусок дерьма. — яростно выдал Кацуки. — Что? Даже сопротивляться перестал? А как же чувство гордости? — он был в бешенстве, — Тебе уже похуй что с тобой делают?! — ударив омегу по лицу он продолжил. — Жалкий, жалкий и никому нахуй не нужный Деку! — После этих слов последовали удары в живот. Выплевывая и давясь кровью Изуку был готов умереть. Ведь зачем такому как он жить? Зачем ему вообще существовать? Кому сдался такой слабый Мидория, хотя нет, он — Деку. Правильно, слабый и никому ненужный Деку. Надежда на то, что он сможет избежать последующих действий, исчезла. В голове был траур, опустошение и осознание что он никому не нужен. Никто даже не будет горевать по нему. — Я тоже люблю тебя. Изуку оцепенел, он слышал чей-то голос. Это привело его в чувства. Точно, как же он мог забыть о нем. о Тодороки. Парниша поднял взгляд, рядом сидел Бакуго и что-то делал с ним. Но из-за сильной боли, которая распространялась по его телу, он практически ничего не чувствовал. Медленно спуская штаны с Мидории Кацуки повернул его на бок. Снимая обувь и швыряя ее куда-то в сторону он принялся дальше раздевать омегу. Руки трясутся, он ощущает страх, но все же продолжает тянутся к его нижнему белью. На руке ощущается холод, вся рука покрыта льдом. В ушах стоит громкий звон. Будто кто-то внутри него разбил стекло. Этот звук резал уши. Подняв взгляд Бакуго увидел Тодороки. Он шел к нему. Резкий удар в лицо заставил отлететь того в стенку. Не понимая что происходит Бакуго попытался встать, но удар в спину заставил его прижаться к полу. Звон в ушах усилился. Было невыносимо слушать все это. Тодороки с неприязнью и с жалостью смотрел на него. Поняв что тот не собирается отвечать, он подошел к Мидории. Увидев в каком состоянии находится Изуку Шото ужаснулся. Он нашел его слишком поздно. — Изуку — Тодороки тихо позвал того. — Тодор-роки.. - кун. — не двигаясь и пытаясь дышать он посмотрел на альфу. — ты пришел. — Прости меня, Изуку. — Шото подошел к омеге и стал развязывать его руки. Тодороки был в шоке от того, что с Мидорией сделал Бакуго: руки Изуку истекали кровью. Лицо все в крови, а глаза были красные. На бледной коже были видны множество разных ссадин, из которых сочилась алая кровь. Альфа взял омегу на руки и направился к выходу. Шагая быстрым шагам он внезапно остановился. Медленно повернув голову он с презрением посмотрел на Бакуго. — С тобой я позже разберусь. — выдал Тодороки. Кацуки покосился на Шото. Ему было все равно что с ним будет потом. Сейчас он чувствовал потрясение и безнадежность. Взглядом проводив Тодороки он, схватившись за голову, наклонился и в истерике начал кричать. Вцепившись пальцами в волосы он пытался вырвать их с корнями. — Знай, Двумордый, Деку будет моим! Я не отдам его тебе! — уже в пустоту кричал светловолосый. — Только моим, моим, моим. —  Кацуки упал на пол, на его глазах появились слезы. — Чертов Деку, чертов ублюдок. — досадно заявил Бакуго. — Ненавижу…