Лунное серебро

Государственные дела — та еще маета. Оказывается, есть столько неприятных вопросов, которые нужно решать быстро и срочно: налоги, государственные мастерские, школы, приюты для сирот. Церкви нужно больше власти, безбожникам-купцам нужно меньше церкви. Богатые хотят получать больше денег, ничего не делая, нищим нужен прокорм и развлечения, рабочие пчелки не должны умирать от бескормицы и тяжелой работы. И если не угодить всем и сразу — бац, и вот уже на юге зреет новое восстание. В первые дни правления Мукуро был готов молиться на свою сестру Наги, которая брала на себя большинство государственных забот. Скромная и тихая от природы, девушка обладала острым умом и сметкой, позволяющей ей с первого раза вникать в государственные дела и чувствовать подвох там, где ее пытались обмануть нечистые на руку управляющие и советники. Она выслушала жалобы с таким искренним участием, что ей верили, а обвинения воспринимала с детской наивностью. Мукуро не был самовлюбленным послом, и он планировал полностью подчинить государство короне, убрать мятежников, добиться стабильности, а затем передать трон Наги, раз уж у нее лучше получалось править. Пока же Мукуро думал о том, что в случае чего недовольство обратиться против него, а сестренка успеет скрыться и начать новую жизнь. И все же Мукуро не хватало усидчивости и желания заниматься повседневными делами. Он любил феерию, восторженные крики, яркие победы, а вот насчет рутины… Нет уж, увольте! Неудивительно, что он так охотно сбегал к Хибари, проводя в его обществе по нескольку часов. Парнишка удивлял его с каждым днем. Сначала он был покорным, старался предугадать каждое желание Мукуро, пускай и делал это как-то странно. Он регулярно заваривал для Мукуро чай и подкладывал к нему зефир, хотя не мог не замечать, что Рокудо пил только черный кофе без всего. Складывалось такое впечатление, будто Хибари не подозревает о смене «хозяина». Опросив персонал, Мукуро убедился в своих подозрениях: зефирообразные сласти в огромных количествах поедал именно Бьякуран. Кроме того, Хибари вздрагивал от любых движений Мукуро, его голоса, озирался на любые шорохи, пытаясь сжаться в клубок при первых намеках на опасность. «Как ежик!» — смеялся порой Мукуро, но это, разумеется, было не смешно. А еще Хибари постоянно предлагал себя для секса, как-то по-особому прикасался, вызывая в Мукуро пожар, зазывно смотрел, опуская длинные ресницы… Черт возьми, Мукуро все труднее и труднее оказывалось говорить парню нет. И хотя понимание того, что Кея сломан Бьякураном, что он просто не отдает себе отчет в том, что делает, телу становилось все сложнее сопротивляться. И если бы только телу… Мукуро чувствовал, что он с каждой минутой все сильнее влипает в этого парня. Опушенные ресницами серые глаза Хибари вызывали в нем нежность, изящные пальцы — желание защитить, а бледные губы манили расцветить их алым от поцелуев. Мукуро метался между желанием и собственными принципами, и никак не мог успокоиться. Зато он постоянно что-то читал для Хибари, рассказывал ему истории из своего прошлого, даже фокусы с помощью пламени показывал. Когда на пламя Тумана Кея отреагировал выбросом пламени Облака, Мукуро начал провоцировать Хибари на использование собственных сил, поскольку думал, что это поможет заблудшему разуму вернуться. Мукуро вытягивает из Хибари желания, заставляя его выбирать из предложенных вариантов одежду, лакомства на завтрак, игру, с которой он будет возиться до обеда. Он старается отделить от себя Бьякурана: ему пришлось выучить все самые любимые привычки тирана, его манеру ходить, разговаривать, его реакцию на события — чтобы делать все то же самое наоборот. Мукуро желает вернуть Хибари его душу и при этом привязать его к себе, но привязывается сам, едва ли замечая это. Хибари перестал вздрагивать при ходьбе — и у Мукуро прекрасное настроение весь день. Хибари сказал «нет» и пожелал остаться в комнате вместо прогулки в парк — и очередным зажравшимся типам приходится сидеть без новых налогов. Кея улыбнулся утром, встречая Мукуро, и весь мир расцвел для Рокудо новыми красками. Все еще почти бессознательный, беспомощный Хибари сам превратился в тирана и господина для Рокудо Мукуро. Истосковавшийся король почти перестал себя контролировать. Дождавшись рассвета в один из солнечных и спокойных дней, он не отстранил Хибари от себя, когда тот пришел с поцелуями, он жадно ответил, припал к бледным губки, как к священному источнику, наслаждался их мягкостью и податливостью, ласкал Кею, водя руками по плечам, спине, прижимал его к себе, давая осознать силу своего возбуждения, чтобы через минуту оказаться отброшенным в сторону. Ничего не понимающий Мукуро сидел на полу и растерянно потирал мягкое место, а разгневанный Хибари стоял перед ним, словно судья, преисполненный праведным гневом. — Я никогда не стану твоим по доброй воле, Бьякуран, лучше убей меня, пока я не нашел способ уничтожить тебя! — Прости, мой друг, — понимая, что к чему, быстро ответил Мукуро, — но я уже нашел способ уничтожения Бьякурана и завершил начатое тобой дело. — Кто ты такой? — прорычал Кея. — Меня зовут Рокудо Мукуро, и я новый король для этой страны. — Я твой пленник? — быстро осведомился Хибари. — Ты мой гость и волен уходить, когда заблагорассудится, но прошу тебя услышать несколько слов: пока я ухаживал за тобой в надежде вернуть блуждающий разум в его тело, влюбился в тебя без памяти. Ты волен делать, что угодно, но я прошу тебя: дай мне шанс!