До бесконечности и дальше

Утром я все обсудила с Хим, отведя ее в сторонку перед уроками. Не знаю, почему, но Нине и Ям я таких вещей доверять не могла. — Ничего себе! — выдохнула она, когда я закончила рассказ. — Ну и разошлась наша блондиночка! Пытаться тебя убить — это перебор! — Перебор, конечно, — покачала головой я. — Но речь сейчас вовсе не о том. Ведь поймал ее и сдал Хулиане не кто иной, как Маттео! — Вот это меня как раз и не удивляет, — возразила моя подруга. — Он любит тебя, хоть и обижается из-за Симона. Но эта обида для него ничего не меняет. В том числе, и стремления о тебе заботиться. Обида всего лишь вынудила его попросить Хулиану не говорить, кто именно поймал Амбар. — Благородный поступок. Так ты думаешь, что Маттео сдал Амбар из-за стремления оградить меня от нее? — Это очевидно, Луна. Он понимал, что та не оставит тебя в покое. Вам обеим на одном роллердроме тесновато. — Просто удивительно. Я так с ним поступила, а он продолжает обо мне заботиться. — Не просто заботиться. Несмотря ни на что, Маттео продолжает любить тебя. Это же ясно, как божий день. — Но тогда почему он так упорно пытается скрыть свое вмешательство в это дело? Разве не лучше ему признаться, кто поймал Амбар? Это дало бы нам шанс помириться, и… — Луна, не забывай: Маттео уверен, что ты любишь Симона. Ведь ему пришло то злополучное сообщение, да и все знают, что вы с ним еще встречаетесь. Он просто не хотел, чтобы ты чувствовала себя обязанной ему чем-то. Несмотря ни на что, самое главное для него — твое счастье. Я вздохнула. Господи, да у Маттео любовь ко мне буквально сочится из всех пор! Он ради меня готов свести землю с небом, а я так с ним поступаю! От осознания этого на душе стало скверно и гадко. Я ведь предала нашу любовь, растоптала те прекрасные чувства, которые были между нами! А как же знакомство с родителями?! Как же все эмоции, поцелуи, вся нежность, вся ласка, вся химия?! Я, начав встречаться с Симоном, просто отмахнулась от всего этого. Нет, определенно нужно что-то делать! — Господи, как же мне разрешить эту ситуацию?! — Я лишь могу повторить то, что уже говорила. Тебе нужно сначала все решить с Симоном. Пока вы встречаетесь, Маттео тебя к себе на пушечный выстрел не подпустит. — Знаю. Но как я могу его бросить, когда он ведет себя так до тошноты идеально?! Хотя… — Что? — Вчера был один не очень приятный момент, из-за которого мне снова стало плохо. — Опять стошнило? — Да, и не один раз. Я полчаса стояла на четвереньках возле газона. — Симон это видел? — Нет, я успела убежать. В глазах моей подруги отразилось немое разочарование, но она тут же взяла себя в руки и спросила: — Так что же твой дружок сделал? Снова поцеловал тебя против воли? — Нет, не совсем. Он просто очень настойчиво умолял меня о поцелуе. Но так деликатно, что я не могу даже обвинить его в этой самой настойчивости. — Проклятье! Я-то думала, теперь у тебя хотя бы есть причина бросить его. И больше я бы не позволила тебе купиться на его фокус с Мексикой! — Что значит — фокус? Ведь Симон, действительно, собирается туда уехать, если мы расстанемся! — Может, оно так, а может, и нет. Но скажи: неужели эта перспектива тебя так сильно огорчает? Особенно, в сравнении с тем, что Гастон может увезти отсюда Маттео, и ты его никогда не увидишь?! Я задумалась. Действительно, по сути, передо мной стоял такой выбор: потерять друга или потерять любовь всей своей жизни? Первое, может, и не очень приятно. Тем не менее, я вполне способна это пережить. У меня много друзей и помимо Симона. Кроме того, в случае отъезда Альвареса, я смогу, наконец, воссоединиться с Маттео. Но во втором случае, вся моя жизнь обратиться в сплошное черное поле без намека на свет. Если Гастон выполнит свою угрозу, я всю свою жизнь буду несчастной, потому что потеряю единственного человека, которого по-настоящему люблю. Сердце мое снова обратится в ледяную глыбу, теперь уже навсегда. И Соль Бенсон останется в памяти людей холодной неприступной Снежной Королевой. Внутри у меня останется одна лишь боль, и я никогда уже не смогу никого полюбить. Да уж, выбор очевиден. — Знаешь, ты права, — согласилась я, наконец. — С каждым днем перспектива отъезда Симона огорчает меня все меньше. Мне как будто этого даже подсознательно хочется. А может, и нет. Не знаю. Но чего я точно не хочу, — так это потерять Маттео. И ради того, чтобы быть с ним, наверное, стоит пойти на определенные жертвы. — Знаешь, что? Я поговорю с Нико. Пусть он выяснит у Симона, действительно ли он собирается уехать в Мексику, если вы с ним расстанетесь. А заодно, может, хотя бы ему удастся поставить твоему другу мозги на место, чтобы тот не мешал воссоединяться двум любящим сердцам. — Ты сделаешь это ради меня? — Ну, мы же подруги. Я завизжала от восторга и кинулась обнимать девушку, причитая: — Ура! Спасибо тебе огромное, Хим! Если Нико удастся убедить Симона отстать от меня, я, наконец, получу возможность вернуться к Маттео! Ты — самая лучшая! — Да-да, — рассмеялась рыжая. — Но пока не особо радуйся. Нико просто попытается — и все. Хотя, может, ему и Педро удастся переманить на нашу сторону. А уж с двух сторон они быстро сломают сопротивление Симона. — Думаю, Педро сейчас будет немного не до нас с Маттео. Похоже, у них с Дельфи грядут большие проблемы. Ведь ей запретили общаться с Амбар. А это означает… — … что теперь Дельфиной никто не будет манипулировать, только и всего. Она никогда не была так зависима от общества своей подруги, как Жасмин. Более того, Амбар все время ставила им с Педро палки в колеса, потому что понимала: если они будут вместе, Дельфи перестанет помогать ей. Поэтому я думаю, что у этой парочки, наоборот, скоро начнется один из лучших периодов. А еще я вчера говорила с самой Дельфиной. Она жутко зла на Амбар за то, что та заставила ее участвовать в этой авантюре. — Постой! Так Дельфи тоже… — Да, они с Жасмин тоже имели к этому отношение. Хотя, ни одна из них понятия не имела, что задумала Амбар. Дельфи клянется, что, если бы знала, никогда бы не согласилась караулить у двери раздевалки, чтобы никто не вошел. — Хорошо же она караулила, раз пропустила Маттео. — Да она бы кого угодно пропустила, потому что именно в этот момент с Педро начала откровенно флиртовать какая-то девушка, и Дельфи была в ярости, стремясь скорее повыдергивать сопернице волосы. — А какова же была роль Жасмин? — Отвлечь тебя. Или ты думаешь, она просто так вдруг решила с тобой поговорить? — Не знаю. Мне ее слова показались искренними. — Может, так оно и было. Вряд ли Амбар обсуждала с ней то, о чем она должна говорить, и… — Луна! Хим! — позвала вдруг нас Нина. Мы обернулись и торопливо подошли к подруге, потому что и она, и Ям выглядели прямо-таки обиженными. — О чем вы там секретничаете? — хмуро спросила Симонетти. — Так, о всякой ерунде, — уклончиво ответила я, не желая впутывать их в это дело. — Вот, что, — решила Нина, поднимаясь. — Я пересяду к Ям, а вы с Хим садитесь вместе и шепчитесь, сколько хотите, раз уж мне ты больше не доверяешь, Луна! С этими словами, она схватила свои вещи и торопливо перенесла их на парту Санчес. Я вздохнула. Ну, что это такое, в самом деле?! Как будто мало мне проблем с молодыми людьми — еще и лучшая подруга обижается! Детский сад какой-то! Разумеется, я ей доверяю. Просто сейчас мне легче обсуждать все именно с Хим. В конце концов, кто обнаружил меня тогда, над кустами, возле роллердрома? Хим понимала всю ситуацию гораздо лучше, чем кто-либо. Кроме того, она не пыталась, как Нина, проявлять деликатность. Нет. Она не боялась откровенно называть меня глупой и ругать за ошибки. А именно это мне сейчас и было нужно. Вот только как теперь объяснить это лучшей подруге? Проклятье! Одна проблема за другой!