До бесконечности и дальше

Весь оставшийся день Нина и Ям игнорировали нас обеих. А мы с Хим, посоветовавшись, решили отложить разговор с подругами до роллердрома. Тем не менее, я понимала, что для примирения с Ниной должна ей все рассказать. И, признаться, перспектива переживать это еще раз мне совсем не улыбалась. В «Джем энд Роллер» мы шли двумя отдельными группами: я с Хим и Нина с Ям. — Они, похоже, всерьез обижены, — заметила я. — Ничего, сейчас дойдем до кафетерия и все обсудим за мороженным, — отмахнулась моя подруга. — Но мне же придется рассказать девочкам все то, что я рассказывала тебе! — А ты не хочешь, чтобы они знали? — Не хочу. Мне не нужны их деликатные и осторожные советы. Нет. Ты лучше понимаешь, что иногда нужно проявлять решительность. Ты не боишься говорить мне в лицо неприятные вещи и ругать меня, когда я делаю глупости. Кроме того, рассказать им — означает пережить еще раз вчерашний кошмар. — Я понимаю. Да, Нина, пожалуй, действительно, слишком робкая для такого рода ситуаций. Она посоветует затаиться и мирно ждать, пока ситуация разрешится сама собой. К тому же, нашей подруге вполне явно импонирует Симон. — То есть? Ведь она вместе с вами уверяла меня, что я должна его бросить! — Это было ради Гастона. Она переживает за своего парня, но, как человек, Симон нравится ей больше, чем Маттео. Вспомни, как они общаются. — Хочешь сказать, Нине вряд ли понравится то. Как мы думаем о Симоне? — В точку. И она сейчас инстинктивно начнет защищать твоего друга. А это тебя еще больше запутает. — Вот уж, чего мне точно сейчас не нужно! А что касается Ям… — Ну, во-первых, ей, вообще, все равно, чем у вас там все закончится. Она, конечно, — моя лучшая подруга, но, скажу тебе по секрету, на твои отношения, как и на отношения Нины, ей наплевать. Ну, а во-вторых, ты знаешь, что именно через Ям Маттео узнал о поцелуе Симона тогда, в раздевалке? — Что?! — Да. Она проболталась Рамиро, а тот посчитал своим долгом проинформировать твоего возлюбленного. Прости, что не рассказала раньше. Ям просила, чтобы это оставалось между нами. Но, раз она вот так дуется из-за пустяков… — Поняла. Так что же мы скажем девочкам? Как оправдаем наши секреты? — Честно? Понятия не имею. — Ты-то как раз можешь быстро помириться с Ям. А вот мне поговорить с Ниной будет сложно. — Так, ладно. Давай угостим девочек мороженым и попробуем объяснить, что эту проблему нам нужно решить вдвоем. Однако на роллердроме нас ждал сюрприз в виде перенесенной на час раньше тренировке. Хулиана должна была встретиться с подругой, поэтому решила поскорее закончить дела. Таким образом, едва успев переобуться, мы все вышли на каток. Сердце мое предательски дрогнуло, когда я увидела Маттео. Но тот с непроницаемым лицом стал рядом со мной и даже не поздоровался. А уж когда ко мне подъехал Симон и поцеловал в щеку (я чуть, было, не рассталась с завтраком), тот, и вовсе, откровенно скривился. Хотя во время самой тренировки парень ни словом, ни делом не обнажал своих эмоций. Откровенно говоря, это медленно меня убивало. Самое страшное наказание в жизни — это видеть страдания любимого человека и понимать, что ты ничем не можешь помочь ему. Я видела, что Маттео плохо. Чувствовала сердцем и душой. Больше всего на свете мне хотелось броситься в его объятия, осыпать поцелуями прекрасное лицо и все объяснить. Но что я скажу? Ведь Хим права: пока мы с Симоном — пара, любимый не подпустит меня к себе на пушечный выстрел. Тем не менее, когда все начали расходиться, я не смогла не спросить у парня: — Это ведь ты вчера поймал Амбар, правда? На секунду в глазах его отразилось удивление, а затем, он, похоже, взял себя в руки и снова сделал безразличное лицо. — Я знаю, что это был ты, — настаивала я. — Амбар вчера на меня накричала и рассказала, кто сдал ее Хулиане. Тут маска одним махом слетела с лица Маттео, а в глазах его появилась мощнейшая тревога. — Проклятье! — воскликнул он. — Я и забыл, что вы живете в одном доме! Луна, она не причинила тебе вреда? Мое сердце воспарило. Он по-прежнему волнуется за меня и, похоже, до сих пор любит! Значит, не все потерянно. Значит, есть, за что бороться. — Нет-нет, — покачала головой я. — Хотя она откровенно заявила, что желает мне смерти. Тут Маттео, вообще, обо всем позабыл. Он порывисто обнял меня, прижал к себе и выдохнул: — Не бойся, Девочка-Доставка! Я никому не позволю причинить тебе вред! Но для меня угроза от Амбар уже ничего не значила. Пусть она хоть завтра меня убьет — какая разница? Я просто прижалась к любимому, вдохнула родной запах и закрыла глаза, отдаваясь прекрасному чувству полностью, без остатка. Господи, мне просто не верилось, что Маттео, действительно, стоял рядом и обнимал меня! И это — не сон? Боже, я думала, нам уже ничто не поможет! Но вот же — мой избранник крепко прижимает меня к себе, зарывшись лицом в волосы. Мы стояли так довольно долго, но я надеялась, что эти мгновения никогда не закончатся. Только бы мы могли вот так, обнявшись, простоять весь день! А еще лучше — поцеловаться и послать весь мир подальше! Но, конечно, скоро нас буквально разорвали. Это оказался Симон. Он оттащил от меня возлюбленного, схватил его за грудки и прямо-таки прорычал: — Ты что себе позволяешь, наглец?! Обнимать мою девушку?! Да я тебе сейчас… — Смотри, как бы самому не досталось! — отрезал Маттео, с легкостью вырвавшись из хватки. Глаза Симона метали молнии. Собственно, глаза моего любимого тоже. Оба парня были злыми, как сто чертей. Но при этом я боялась только одного из них. Гнев Маттео, казалось, был направлен вокруг меня, окружая защитным полем, внутри которого я чувствовала себя в полной безопасности. Уж кому стоило бояться — так это моим врагам. Мой единственный как будто без слов обещал мне всегда ограждать ото всех напастей. Но гнев Симона разбора не знал и мог перенаправиться на кого угодно, включая и меня саму. Впервые я так боялась своего друга детства. — Ты мне угрожаешь?! — взвился мексиканец. — Да я тебя сейчас одной рукой на тот свет отправлю! — Ну, давай, рискни! — огрызнулся Маттео. — Или Ты только девушек бить умеешь?! — С огнем играешь, Бальсано! Я и не таких крутых обламывал! — Языком что ли?! Брось, это — не твои методы. Ты никогда не сунешься к человеку заведомо сильнее себя! — Ты — сильнее?! Не спеши меня! Я крупнее! — Прости, но я никогда не признаю сильнее себя человека, у которого хватило наглости причинить боль девушке! А за Луну, вообще, порву на кусочки! — Ну, так давай, наступай! Маттео, однако, посмотрел сначала на меня. И взгляд этот скользнул по моему телу горячей успокаивающей волной. Парень словно послал мне молчаливое сообщение: «не бойся, я никогда не разведу при тебе кровопролития». Затем, он яростно посмотрел на Симона и заявил: — Неохота из-за такой сволочи руки марать! Да и Луна уже без того напугана! Если бы я ее так не любил, тебя уже везли бы в больницу, Альварес!