До бесконечности и дальше

Утром следующего дня я спускалась, настроенная весьма решительно. Нужно найти Маттео, поговорить с ним и объяснить, что ни Симон, ни кто-либо еще не может коснуться меня. Мое тело им этого не позволяет. Как и сердце, оно принадлежит только моему итальянцу и не допустит больше ничьих прикосновений. Однако в гостиной меня ждал неприятный сюрприз в виде заявившегося Симона, который сидел и беседовал с моими родителями. Все трое были повернуты ко мне так, что не видели, как я замерла на лестнице. — Ты уверен, что хочешь подождать Луну? — спросил папа, пока мама протягивала гостю чашку с чаем. — Спасибо, — поблагодарил тот, отхлебнув горячего напитка. — Сегодня выходной, и она может еще долго спать, — продолжил Мигель Валенте. — Если хочешь, я пойду, разбужу ее. — Не стоит, — отмахнулся мексиканец. — Говоря откровенно, я хотел побеседовать, также, и с вами. Мои родители озадаченно переглянулись. Да и я тоже навострила уши. — Вы, конечно, видели, кто вчера привел домой Луну, — начал Симон. — Ее бывший молодой человек, Маттео, — ответила мама. — Верно, — кивнул мой друг. — А знаете ли вы, почему они с ним расстались? — Не имеем представления, — покачал головой папа. — Нас там не было, а Луна не рассказывала. — Но мы по ее лицу видели, когда эти двое ругались, а когда все было хорошо, — добавила мама. — Это понятно, — кивнул Симон. — И все-таки вы должны знать об истинной причине разрыва. Маттео изменил Луне. — ЧТО?! — одновременно охнули мои родители. Я на лестнице тоже едва сдержала восклицание. Что за бред он несет?! Маттео никогда мне не изменял, да и ревновать заставил всего однажды: когда спел с той певичкой. И то он заверил меня, что это только ради творчества. Словом, какая измена, о чем вы? Да если бы Маттео хотя бы обнял другую девушку, я устроила бы скандал похлеще Апокалипсиса! Уж, по крайней мере, до особняка эта информация бы точно дошла. А Симон продолжал нагло врать: — Да, он при ней целовался с другой девушкой. И это — еще не все. Луна, конечно, злилась, но слишком любила его, поэтому все прощала. Вы видели, как в конце прошлого года прыгали ее настроения? Мои родители кивнули. — На протяжении довольно длительного времени, Маттео безжалостно играл с чувствами Луны, — продолжал Симон. — То клялся ей в вечной любви, то при ней флиртовал с другими девушками. А она все терпела. — Но почему? — опешила мама. — Любовь зла, — развел руками Симон. — Луна беззаветно влюблена в своего итальянца и готова простить ему любые выходки. — Проклятье! — вскричал мой отец. — Да я сейчас сам поеду к этому… Маттео и всыплю ему по первое число! Будет знать… — Не надо, Мигель, — остановил его Альварес. — В этом случае, Вы рискуете не только нарваться на серьезные неприятности с его семьей, но и навлечь на себя гнев самой Луны. — А ее я посажу под замок, чтобы она больше на километр не могла приблизиться к этому итальянцу! — бушевал тот. — Дорогой, успокойся, — вмешалась мама, погладив мужа по руке. — Я думаю, прибегать к таким радикальным мерам не нужно. Симон вполне способен самостоятельно оградить нашу Луну от Маттео. — Как вчера?! — возмутился папа. — Мне сразу не понравилось, как этот Бальсано смотрел на нее! Он опасен! Принес ее в дом на руках, словно принцессу, а сам буквально глазами ее пожирал! — Вчера было моим упущением, и больше этого не повториться, — заявил Симон. — Я не думал, что Маттео окажется в том парке, поэтому позволил Луне пойти туда с подругой. Но он, видимо, ее преследует. Обещаю, что больше не спущу с нее глаз. — И кстати, Мигель, — улыбнулась моя мама. — Помнится, ты тоже не рыцарскими глазами на меня смотрел. — Ты оправдываешь этого Маттео?! — возмутился тот. — Разумеется, нет, — успокоила его Моника Валенте. — Я понимаю, что он виноват. Просто не нужно говорить о подобном взгляде, как о чем-то сверхъестественном. Это нормально. — Вот, Симон никогда так не посмотрит на нашу дочь! — кивнул на друга семьи папа. — Ну, ты сравнил! — рассмеялась мама. — Эти двое выросли вместе, и для Симона Луна всегда будет, в некотором роде, ребенком. — Может, так даже лучше, — выпалил Мигель Валенте. Воцарилось молчание. Я стояла и не могла понять, чего Симон добивается. Зачем он рассказывает все эти небылицы? Чтобы, если я решу уйти к Маттео, мои родители ставили нам палки в колеса? Неужели мой друг детства не понимает, что я, в этом случае, просто съеду от них?! Благо, финансами рода Бенсон теперь управляю сама, а восемнадцать мне уже есть. — Послушайте, — вздохнул паренек. — Я говорю вам все это не для того, чтобы настроить против Маттео. «Ага, конечно! — пронеслось у меня в голове. — По-моему, это и является твоей низменной целью!» — Я прошу вас просто помочь мне защитить Луну от него. И, может быть, вы сумеете как-то повлиять на дочь? Объяснить ей, что мы иногда влюбляемся в тех, кто совсем нам не подходит, и… — А может, это ТЫ объяснишь мне, для чего затеял весь это цирк?! — не выдержала я. Все, кто был в гостиной, подпрыгнули от неожиданности и замерли. Я быстро спустилась по лестнице, стала перед креслом Симона, уперев руки в бока, и грозно спросила: — Ну, и как прикажешь это понимать?! — Прости, — побледнев, выдохнул Симон. — Я не знал, что ты уже проснулась. — Ну, конечно, не знал! — отрезала я. — Ведь ты был занят, настраивая моих родителей против человека, который спас вчера мою жизнь! По глазам Симона я видела: он знает правду, а не то, что услышали Моника и Мигель Валенте вчера. Это еще разожгло мой гнев, хоть и вызвало некое замешательство. Откуда он, черт подери, знает?! Не сам же Маттео ему рассказал! Ладно, с этим разберусь позже. Сейчас главное: восстановить то, что умудрился наломать этот идиот. Тут вмешался папа: — Луна, послушай… — А вы, двое, сейчас помолчите! — огрызнулась я, строго посмотрев на родителей. — Симон врет вам в глаза, а вы и уши развесили! — Как — врет?! — охнула мама. — В чем? — Во всем, — отрезала я. — Во всем, кроме того, что я люблю Маттео. Вот только он забыл упомянуть об еще одной детали: мой итальянец тоже любит меня. А все, что касается его мифической измены и каких-то там игр с моими чувствами — это все ерунда! Хотите правду?! Все эти ссоры и окончательный разрыв наших отношений — все это произошло по вине одного и того же человека. И человек этот сидит перед вами. Мои родители удивленно уставились на Симона, а тот, похоже, изрядно перетрусил, поэтому молчал. Что касается меня, я впервые посмотрела на своего друга детства с иной точки зрения и поняла, что была слепой идиоткой. — Да, это он, — продолжала я. — Именно Симон вечно лез в наши отношения с Маттео. Ясное дело, моему парню это не нравилось. Он злился, ревновал. Собственно, и я тоже виновата — слишком доверяла своему другу и не видела в упор его попыток рассорить нас. — Луна, я всегда все делал ради твоего же блага! — попытался возразить парень. — И… — Ради моего же блага?! — взвилась я. — Ах, значит, это ради моего блага ты поссорил меня с единственным человеком, которого я любила когда-либо?! Ради моего блага ты едва не изнасиловал меня в первый день занятий?! Ради моего блага ты шантажировал меня, угрожая уехать в Мексику, если я порву с тобой?! И ради моего блага ты сейчас сидел и настраивал моих родителей против Маттео?! Симон открыл, было, рот, но я его опередила: — Все, достаточно! Ты все это делал ради себя самого, а не кого-то другого. Убирайся отсюда. Видеть тебя больше не хочу. Наверное, взгляд мой был до того исполнен чистой ярости, что мексиканец буквально вылетел из дома, забыв даже попрощаться. А я обратила свирепые глаза на родителей, которые буквально сжались от испуга, и заявила: — А вы, двое, слушайте. Вчера Маттео не просто помог мне подняться, когда я упала. Нет. Он спас мне жизнь. Кто-то столкнул меня с крутой горы, и я полетела прямо в сторону автомагистрали. Вы представляете, ЧТО могло случиться?! А Маттео каким-то образом успел поймать меня, а потом отнес домой. Он рисковал собой ради меня. И это после того, как я предала его, начав встречаться с Симоном! В общем, так. Если кто-то из вас в дальнейшем станет чинить нам с моим итальянцем препятствия, последствия будут плачевными. Не забывайте, что хозяйкой всего имущества рода Бенсон являюсь именно я! Восемнадцать мне уже есть, так что в законных представителях я не нуждаюсь. Вы меня вырастили, и я вас очень люблю. Но поймите, что я и Маттео люблю. Что бы там ни было, он — мой! И я никому больше не полезу лезть в наши отношения! Никому, включая вас. В общем, если будете ставить нам палки в колеса, горько об этом пожалеете. Я вас предупредила. У меня все. С этими словами, я, злая, как сто чертей, круто развернулась и пулей убежала обратно наверх, пряча предательские слезы…