До бесконечности и дальше

Однако тот, кто был нужен, буквально свалился мне на голову, едва ушла Нина. Проводив подругу до выхода и, стараясь не столкнуться с родителями, вернувшись в комнату, я остолбенела. Сердце испуганно замерло: перед окном стоял человек. Я охнула, но, осознав, кто это, облегченно вздохнула: — Боже, Гастон! Ты меня напугал! — Прости, — виновато улыбнулся парень. — Ладно, неважно, — отмахнулась я. — Как ты сюда попал? С той же чуть виноватой улыбкой Гастон кивнул в сторону открытого окна. — С ума сошел?! — возмутилась я. — Хочешь руки-ноги переломать?! Третий этаж! — Луна, я две ночи провел на этом дереве, — рассмеялся парень Нины, указав на огромное дерево мирты, толстый сучок которого как раз проходил рядом с моим окном. Если хорошенько раскачаться и прыгнуть, то можно было попасть внутрь. Но, по-моему, для этого нужно быть бесстрашным человеком. — Надеюсь, у тебя были стоящие причины для того, чтобы рисковать своей шеей, — заметила я. — Вы с Маттео что, все еще дежурите? — Конечно, — удивился парень. — Относится ли к этому Амбар, — уже не столь важно. Главное — тебе угрожает опасность, Луна. Тот, кто столкнул тебя с обрыва, скорее всего, уже знает, что ты не погибла, и… — Постой! Так, значит, действительно, это не Хим меня столкнула?! — охнула я. — Разумеется, нет, — опешил Гастон. — Откуда такие мысли?! Я собственными глазами видел, как вас догнал человек в черном капюшоне. Он ударил Хим сзади по голове, а потом толкнул тебя. Маттео сразу помчался за тобой, а я решил проверить, что с твоей подругой. Она была без сознания, поэтому я вызвал медиков и сам проследил, где ее разместили. — Хочешь сказать, она в больнице?! Боже мой, что с ней?! — Ничего серьезного. Просто сотрясение мозга. Удар был не очень сильным. Убийца хотел, в первую очередь, покончить с тобой, а ее — просто вывести из строя, чтобы никому не проболталась. И верно. Она ничего не помнит из того, что было после удара. Наверное, сразу отключилась. — Но как она сейчас, Гастон? — Все в порядке. Немного болит голова, а с остальным — все отлично. Я даже додумался позвонить Нико, и теперь он не отходит от нее ни на шаг. Взял ради этого отпуск. Но Хим очень хочет увидеть тебя. — Тогда чего мы ждем? Ты ведь отведешь меня к ней? — Отведу. Только сначала объясни, кто вдолбил тебе в голову информацию о причастности Хим к твоему падению. — Ну, вообще, я с самого начала сомневалась, что это правда. Но, если говорить о виновнике, то прости меня. Это Нина. Нина сказала, что столкнула меня с горы Хим. Я ожидала от парня подруги любой реакции. Начиная от неверия и заканчивая скандалом. Но от такого моя психика точно не была застрахована. Молодой человек вдруг… расхохотался. И пускай, это был, скорее, истерический смех, суть меняется мало. В данной ситуации, смех казался мне совершенно невероятной реакцией. Но еще больше в шок меня повергли слова, которые, отсмеявшись, произнес молодой человек: — Этого следовало ожидать! — То есть?! — опешила я. — Луна, Симон — не только твой друг. Он, также, — друг Нины. И я должен был предположить, что, если он надавит на ее привязанность, легко получит сторонницу. — Но ведь ты — ее молодой человек, — пробормотала я. — Ранее Нина сама говорила, что переживает о том, как эта история отразилась на тебе. — Что ж, значит, передумала, отмахнулся Гастон. — И все со мной в порядке! — Не могла она так быстро передумать, — покачала я головой. — Не ее это стиль, понимаешь? Да и любит тебя Нина. Очень любит. Нет, что-то здесь нечисто. У вас, в последнее время, не было никаких проблем? Гастон покачал головой. — Тогда я совсем ничего не понимаю, — задумчиво протянул я. — А Симон не мог ей… угрожать? — поинтересовался друг. — Знаешь, раньше этот вопрос возмутил бы меня, — заметила я. — Но сейчас мне вполне четко представляется эта картина. То есть, угрожать здоровью и, тем более, жизни самой Нины Симон бы не стал. Да и она бы за себя так не испугалась. А вот шантажировать ее чем-то… — Да, ты права, — согласился Гастон. — Так что, Нина уговаривала тебя остаться с Симоном? — Не совсем. Это выглядело бы подозрительно, после всех ее заверений в обратном. Нет. Задачей моей подруги было посеять зерна сомнения. Сделать так, чтобы я не спешила бросать этого самого Симона. Фактически она напомнила мне о его угрозе насчет Мексики. — А что ты сама думаешь по этому поводу? — Честно? Мне уже все равно, уедет он или нет. Я просто хочу остаться с тем, кого люблю на самом деле. Я хочу быть с Маттео. — Правильное решение. Так что будем делать? — Пока не знаю. После того, что сделал Симон… — Ты имеешь в виду тот инцидент в раздевалке? — Если бы только его, Гастон! Парень тут же напрягся: — Что еще этот урод сделал?! Я молчала, опустив голову. Рассказывать лучшему другу своего возлюбленного о таких вещах казалось… диким. Но разве у меня был выбор? Гастон смотрел почти сурово, ясно давая понять, что не отстанет, пока не услышит правды. Но, заглянув в глаза молодому человеку, я увидела там искреннее беспокойство. Не за Нину и даже не за Маттео, а за меня. Он был со мной абсолютно честен все время. Даже с самого начала, когда я подошла к нему на роллердроме чтобы поговорить о его друге. Только Гастон и Хим все это время вели себя так, как я того заслуживала, а не так, как было нужно. Лишь эти двое на самом деле переживали не за себя, а за других. Нет, все-таки, Гастон — отличный парень. Но почему же его возлюбленная так себя ведет? Не сумев ответить на этот вопрос, я снова посмотрела в твердые и одновременно встревоженные глаза своего собеседника. И вот, тогда меня словно прорвало. Я рассказала обо всем. Начиная от тошнотворно-идеального поведения Симона и заканчивая разговором с Ниной. Я не думала о том, с кем, собственно, говорю. Не думала о том, что Гастон непременно все расскажет своему лучшему другу. Да это было и неважно. Я просто хотела выговориться одному из немногих ребят, искренне желающих мне помочь. Парень выслушал меня внимательно, ни разу не прервав. Взгляд его, по мере рассказа, становился мягче и, к концу повествования, стал почти ласковым. А меня, признаться, душили слезы. Та боль, которую вызвало предательство близких мне людей, грозилась вот-вот выйти наружу. Заканчивая рассказ, я уже почти рыдала, но дрожащим голосом подытожила: — Мне с самого начала не составило труда раскусить Нину. Может, Симон и сделал ее своей марионеткой, но лгунья из нее, по-прежнему, никакая. Вот только я не понимаю, за что она так со мной. За что они все так со мной?! С нами?! Проклятье, Гастон, почему все люди — такие эгоисты?! Почему все хотят решить свои проблемы ценой наших с Маттео чувств друг к другу?! Почему бы им просто не позволить нам воссоединиться и не оставить нас в покое?! Симон, Ям, Нина и даже мои родители — все они будут стоять у нас на пути! Что же нам теперь делать, Гастон?! Последние слова я буквально выкрикнула, после чего разрыдалась. Мой собеседник пошевелился, а, мгновение спустя, я плакала ему в плечо. Перида привлек меня к себе и ласково гладил по волосам. В этом объятии не было ничего романтического — только дружеская привязанность и обещание защиты. Гастон обнял меня, дав почувствовать ту любовь, которую я так мечтала получить от Симона. Этот парень показал, что любит меня не как девушку, но как подругу и сестру. — Тише-тише! — выдохнул парень мне в ухо. — Ты натерпелась еще как! Но больше никого не слушай! Только меня и Хим! Все остальные лгут ради самих себя! Только нас слушай — и вы с Маттео помиритесь! Я обещаю!