До бесконечности и дальше

— Анхелло, — обратилась я к отцу своего возлюбленного, когда тот вез меня в «Блейк». — Да? — мягко отозвался он, не отвлекаясь от дороги. — Что мы теперь будем делать с результатами экспертизы? Обращаться в суд? — Нет, я думаю, что такая шумиха вокруг тебя нам не нужна, — покачал головой мужчина. — Я просто обращусь к еще одному другу, когда результаты экспертизы будут документально заверены, и твои приемные родители будут тихо-мирно лишены всех прав на тебя. Тогда ты сможешь с чистой совестью выгнать их из дома. — Зачем? — вдруг осенило меня. — Как — зачем? — опешил Анхелло. — Я думал, ты больше не захочешь видеть их в своем родовом особняке. — Ну, возвращаться туда я все равно больше не планирую, коварно улыбнулась я. — Да и вряд ли смогу. А вот Амбар и дедушка остались там. Жаль будет оставлять их без прислуги, правда? — Хочешь, чтобы твои приемные родители продолжали прислуживать им? — догадался сеньор Бальсано. — Доступа к сейфу семьи Бенсон они все равно больше не имеют, — пожала я плечами. — И не получат. А, насколько я знаю Амбар, она очень капризна. Так что мои приемные родители с ней рехнутся. Мне достаточно будет просто намекнуть ей и дедушке, что церемониться с ними не следует. Интересно, сколько эти двое продержаться с такими хозяевами? — Вот уж не знаю, — фыркнул Анхелло. — Маттео говорил, что Амбар — избалованная злая пустышка, которая добивается своего любыми методами, и чаще всего паршивыми. Да и мне она всегда казалось именно такой. Когда они объявили, что встречаются, я принял это за шутку и даже рассмеялся. — Стоп! — опешила я. — А Вы разве знали Амбар? В душе моей вспыхнула ревность. Это что же получается?! У моего парня и с бывшей девушкой отношения привели к знакомству с отцом?! А я-то думала, то, что он представил меня Анхелло, хоть что-то для него значило! Неужели он так делал со всеми своими подружками?! Кстати, интересно, сколько их было до меня? Только Амбар, или больше? Десятки? Сотни? Нет, вот, это вряд ли. Мой парень слишком молод для такого количества романов. Но мне, действительно, важно знать, сколько подружек он официально представлял отцу. — Конечно, знал — отмахнулся Анхелло. — Только не как девушку сына, а как крестницу Шерон Бенсон, с которой у меня одно время были общие дела. Собственно, Амбар с Маттео через нас и познакомились. Сначала просто дружили, а потом эта девица объявила, что у них теперь отношения. Хотя в их глазах я никогда не видел никакой искры, никакой эйфории. Я незаметно перевела дух. Слава Богу, никакого знакомства не было! Мой возлюбленный познакомился с бывшей девушкой только через отца. О том, что любви между ними не было, я догадывалась с самого начала. С первого дня, меня не покидало подсознательное ощущение, что Амбар и Маттео не любят друг друга. Не любят. В противном случае, итальянец никогда бы не влюбился в меня. Их отношения были изначально обречены. Я ничего не разрушала. Зато благодаря мне парень обрел настоящую любовь. Но еще я хочу знать, скольких девушек он официально представил отцу. — А раньше Маттео знакомил с Вами своих подружек? — поинтересовалась я как бы между прочим. — Бог с тобой, Луна! — рассмеялся тот. — Ему и на момент знакомства с Амбар было всего тринадцать лет. И то я считал, что это — слишком рано для того, чтобы ходить за ручку и целоваться на людях. А… — Маттео встречался с Амбар целых четыре года?! — охнула я. — Строго говоря, да. Но у меня часто складывалось такое впечатление, что все это было лишь игрой на публику. Маттео редко звонил своей девушке сам, часто сбегал со свиданий домой или к Гастону. Да и вообще, мне всегда казалось, что эти отношения Амбар были нужны гораздо больше, чем ему. — Знаю, — согласилась я. — Маттео помогал ей не чувствовать себя одинокой. Если вспомнить, как холодно держалась с ней Шерон… — Да, наверное, ты права, — кивнул Анхелло. — Может, в том, что мой сын на это согласился, есть и моя вина. Я тоже не уделял ему достаточно внимания. — Скорее всего, так оно и есть, — заявила я. — Анхелло, простите меня, но Маттео явно не хватает отцовской любви. Материнскую он, как ни забавно, получает от Антонеллы. Но ведь Вы даже ни разу не сказали, что любите его. А я знаю, что любите. — Конечно, люблю, — признался Анхелло. — Он ведь — моя плоть и кровь. У меня вся жизнь крутится вокруг него и Антонеллы. Я жалею о многих поступках. Но только не о том, что двадцать лет назад убедил Каролину оставить ребенка. И посмотри теперь на этого красавца. В жизни не скажешь, что моя бывшая женушка совершила ошибку. — Это верно, — согласилась я. — Но давайте не уходить от темы. Почему Вам так трудно обнять сына и сказать, что любите его? — Не знаю. Если честно, я, вообще, не отношусь к разряду сентиментальных людей.  — Но Вы же, наверное, говорите Антонелле о том, что ее любите? — Да, конечно. Как же без этого? — Однако, в отношении Маттео, у вас срабатывает какой-то психологический блок. — Да, здесь ты тоже попала в точку. Я спокойно говорю Антонелле кучу ласковых слов. Но, когда вижу родного сына, у меня как будто ступор начинается. Я сам толком не могу объяснить, почему это происходит. Но мне кажется, дело в отце Каролины, моем бывшем тесте. Когда Маттео родился, тот сказал мне, что мальчика нужно воспитывать строго. В противном случае, он вырастет слабаком. — Ну, да. А с Вашим воспитанием, он вырос эмоционально сломленным человеком. И еще неизвестно, что хуже. — Ты считаешь, что я должен переступить через себя и начать говорить Маттео о своей привязанности? Думаешь, еще не поздно? — Пока что я думаю о Вас и Антонелле. Мне кажется, нужно все ему рассказать. Возможно, именно тайна не дает Вам сблизиться с сыном. — Ты что, шутишь?! Да он меня возненавидит! — Во-первых, Вы ведь сожалеете обо всем, что сделали в жизни плохого. Это не может остаться без внимания. А во-вторых, я не верю, что сын может возненавидеть родного отца. Маттео Вас любит. Не может такая привязанность перейти в ненависть. Может, он и не придет в восторг от некоторых Ваших поступков. Но посмотрите: вы ведь до сих пор не можете простить за них самого себя. Я уверена, что Маттео это поймет. Раз человек признает свои ошибки, он достоин уважения. В конце концов, Вы не можете отрицать того, что Ваш сын меня любит? — Он пылинки с тебя сдувает. Конечно, не могу. Да и не хочу. — Вот. И Вы любите Антонеллу, правда? — Ну, разумеется. — Именно. А кто может понять влюбленного человека лучше, чем другой влюбленный человек? Вы все эти годы искали понимания, Анхелло. А оно все время было рядом, в облике Вашего сына. Я в этом уверена. Маттео любит Антонеллу, как родную маму. Что может пойти не так? Анхелло подумал немного, а уже перед поворотом на «Блейк» заявил: — Ну, что ж, Луна, думаю, ты права. Я достаточно прятал любовь всей своей жизни. В конце концов, Маттео — взрослый человек. Он должен меня понять. Да и теперь у нас есть ты — девушка, которая действует на моего сына не хуже дозы успокоительного. Хорошо. Сейчас ты идешь на занятия, а вечером, за ужином, мы вместе все ему расскажем.