До бесконечности и дальше

Впрочем, как бы ни было сильно мое желание, этой ночью мы спали в своих комнатах. Поразмыслив немного, я поняла, что сегодня — не самое подходящее время для такого важного шага, как лишение невинности. Маттео только что узнал о тайном романе отца, и вряд ли эта новость прошла для него бесследно. Нет, мой парень должен был сначала прийти в себя. Поэтому тем вечером мы просто повалялись немого на диване прежде, чем разойтись по комнатам. Ну, и поцеловались пару раз. А утром на меня вдруг нахлынуло нехорошее предчувствие. Как будто должно было случиться что-то ужасное. Хотя, чем бы это могло оказаться? Ведь не рискнет Шерон влететь прямо в «Джем энд Роллер» и убить меня? Нет, мне определенно пора лечиться! Это уже называется паранойей! — Что с тобой, Девочка-Доставка? — озабоченно спросил Маттео, когда мы встретились в коридоре. — Ты бледная. Нервничаешь перед выступлением? Надо сказать, сам парень выглядел не лучше. Очевидно, он плохо спал, потому что лицо его посерело, а под глазами залегли синяки. — Судя по тебе, Клубничный Мальчик, — заметила я, — ты всю ночь не спал и терзал себя мрачными мыслями. Так что кто бы говорил. Ласково улыбнувшись, Маттео заключил меня в объятия и поцеловал в уголок губ. По позвоночнику тут же распространилась приятная дрожь, а сердце запело. — Ну, у меня есть определенная причина, — сказал Маттео. — А вот что тебя так тревожит? Неужели наши семейные тайны накладывают отпечаток и на твою душу? — Конечно, накладывают, — пожала я плечами. — Ведь ты сам хотел, чтобы я сюда переехала. И не надейся, что меня не будет волновать происходящее. — Даже не надеялся, — рассмеялся мой парень. — Ты же — Луна Валенте. Тебя интересует все! И я прекрасно понимал, на что иду, приглашая тебя жить с нами. Пойдем, а то нас будут искать. Когда мы вошли в столовую, Анхелло уже завтракал, одновременно читая свежую газету. Поздоровавшись, как ни в чем ни бывало, Маттео сел на свое обычное место и посадил меня рядом с собой. Я видела, что он смущен, и не знает, с чего начать диалог. Да и сам Анхелло, отложив газету, смотрел куда угодно, только не на сына. — А где Антонелла? — все-таки спросил мой возлюбленный. — Там же, где и всегда в это время, — пожал плечами его отец. — На кухне. — Да вы издеваетесь! — устало вздохнул Маттео. Он откинулся на спинку стула и крикнул: — Эй, Антонелла! Женщина появилась буквально секунд через десять, одетая, как обычно, в свою форму. Она старалась не смотреть в глаза моему парню, что, в общем-то, было нормальным явлением после вчерашних событий. Да уж, нескоро все в этой семье устаканится и вернется на круги своя! Но Маттео, не обратив внимания на смущение любовницы своего отца, заявил: — Антонелла, доброе утро. — Д-доброе, Маттео, — смущенно ответила женщина. — Садись, посиди с нами, — заявил тот, указав на свободный стул. — Мне нужно кое-что сказать вам, обоим. Переглянувшись с любовником, Антонелла подчинилась. — Вот, что, — сказал мой возлюбленный. — Я настаиваю, чтобы вы, двое, прекратили этот цирк с иерархией а-ля «хозяин-управляющая». В конце концов, от кого вам теперь шифроваться?! Мы с Луной уже в курсе, а весь остальной персонал это вовсе не должно волновать. — А они и так все знают, — призналась Антонелла. — Уже три года — с тех пор, как Николетта застала нас вместе, в моей комнате. Правда, мы со всех взяли клятву, что ты ни о чем не узнаешь. — Да уж, в разведку бы я с вами не пошел, — заметил Маттео. — Ну, тем более. Теперь все в доме знают о вашем романе. И я не понимаю, зачем продолжать шифроваться. От кого? — Да, ты прав, сынок, — признался Анхелло. — Если ты считаешь, что мы можем… — Все это сегодня было сделано ради тебя, — добавила Антонелла. — Мы решили, что тебе будет легче свыкнуться с нашими отношениями, если пока оставить все, как есть. — Глупости, — отмахнулся мой парень. — Я не настолько шокирован вашим признанием. Меня поразила история с Оксфордом и всем остальным. А еще, я не могу понять, почему ты, папа, до сих пор не стоишь перед ней на одном колене, с кольцом в зубах?! — Маттео, я же тебе объяснял, — начал, было, тот. — Я… — Знаю, знаю, — возвел его сын глаза к потолку. — Общество, слухи, высший свет, бла-бла-бла! Но я, честное слово, думал, что ты шутил! Как можно было шестнадцать лет скрывать любовь всей своей жизни только из-за дурацкого страха быть отвергнутым обществом?! Вот, я не понимаю! Все эти тутуллованные дармоеды, раздутые от важности чиновники, дамочки с мелкими шавками на руках — почему для нас должно быть важно их мнение?! Кто они нам?! — Маттео, ты не понима… — Именно! Я не понимаю и не собираюсь понимать! Какая разница, кто и что думает?! Ну, перестанут нас звать на светские вечеринки, приемы, и все такое. И что?! Ты сам говорил, что не любишь такие мероприятия. Необходимости их посещать у нас нет. Благо, на твою карьеру отторжение со стороны высшего общества не повлияет. Ведь иностранцам, с которыми ты общаешься, по сути дела, все равно, женился ты на ровне, или нет. И знаешь, пап, я был о тебе гораздо лучшего мнения. Ты всегда приучал меня к тому, что я не должен бояться кого-то огорчить. А сам?! С каких пор посторонние и, чего греха таить, глупые люди имеют над тобой власть?! Ты — дипломат! Твоя задача — общаться с представителями других стран. Но разве может трус представлять интересы своего государства?! Тут он зашел слишком далеко. Анхелло вскочил и, гневно глядя на сына, воскликнул: — Мне не нравится твой тон, Маттео! Может, я и поступаю несколько неправильно. Но это не дает тебе права меня оскорблять! Сообразив, что пахнет ссорой, я поспешно воскликнула: — Ой, Маттео, мы опаздываем! И, не дав парню рта раскрыть, я поспешно увела его на улицу. А тот, похоже, был здорово рассержен, потому что даже там продолжал возмущаться: — Нет, ты слышала?! Общество его, видите ли, волнует! А то, что женщина, которую он, как говорит, любит, работает у него банальной прислугой — это нормально, да?! — Маттео, я все понимаю, — терпеливо возразила я, уводя любимого подальше. — Но ты не должен был говорить в таком тоне с отцом. Да, он без сомнения ведет себя глупо. Да, это все — чудовищно. Только не забывай: все ваши ссоры легко перерастают в скандалы и взаимные обиды. А нужно ли тебе еще больше портить отношения с Анхелло? Особенно, теперь, когда он впервые так откровенен с тобой? — Ну, знаешь, я не собираюсь потакать ему, когда он ведет себя, как тряпка! — пожал Маттео плечами. — И не нужно, — поспешно объяснила я. — Ты можешь указывать отцу на его недостатки, но повежливее. Вот, про труса — это сейчас был перебор. Видел, как он разозлился? Ты же не хочешь в конец испортить отношения с Анхелло? — Не хочу, — согласился мой парень. — Но, если он и дальше продолжит вести себя, как осел, буду ему на это указывать. Антонелла — замечательная женщина. Она не заслуживает статуса любовницы. Нет. Она должна быть женой и полноправной хозяйкой дома. — Верно, — согласилась я. — Эта женщина — просто святая. Воспитать чужого ребенка, зная, что, не будь его, Анхелло был бы с ней — поступок, достойный уважения. — И это при том, что Антонелла всегда относилась ко мне, как к родному. Может, ее не всегда интересовали подробности моей жизни, но я к такому и не привык. — Вот именно. На такую любовь мало, кто способен. — И тем страшнее выглядит поступок отца. Он обязан был жениться на Антонелле, но повел себя, как последний трус, испугавшись всего лишь мнения высшего общества! Последние слова Маттео выплюнул с таким презрением, что я даже удивилась. Отсутствие опыта общения с этим самым «высшим обществом» заставляло меня чувствовать недоумение и желание вступиться. — Чем тебе высшее общество не угодило? — поинтересовалась я. — Я-то никогда его не видела — не знаю. — И тебе очень повезло, Девочка-Доставка, — отмахнулся мой возлюбленный. — Высшее общество — это те люди, которые имеют большое влияние в каких-либо сферах. Ну, то есть крупные бизнесмены, модели, звезды и прочие. Вот, мой отец вращается там, потому что является одним из самых успешных дипломатов. К несчастью. — Почему? — Да потому что вынужден постоянно контактировать с так называемыми «сливками общества». А это, между прочим, — форменный террариум. Все притворяются твоими друзьями, а сами только и ждут случая подставить тебя, обмануть или оскорбить. Простых же людей, вроде Симона, там и вовсе считают второсортным. В общем, я надеюсь, что тебе никогда не придется вращаться в этом обществе, Девочка-Доставка. Ты, хоть и являешься наследницей огромного состояния, имеешь право выбора — посещать тебе светские приемы, или нет. — А Амбар, наверное, хорошо умеет общаться с такими людьми? — Амбар? Не знаю. Я никогда не видел ее на таких вечеринках. Хотя, судя по ее характеру, думаю, ты права. — А ты… ты будешь водить меня к этим… «сливкам общества», если… ну, если у нас все зайдет еще дальше? Мне, действительно, было очень важно это знать. Маттео привык находиться в окружении этих людей. Но любит ли он меня настолько, чтобы не постесняться представить им, как свою девушку? — Если ты этого захочешь, любовь моя, — улыбнулся он в ответ. — Более того, если тебе там понравится, я готов даже терпеть эти сборища регулярно. Только бы ты была счастлива! Нет, ну, как, от таких слов, можно не сойти с ума?