До бесконечности и дальше

Маттео удалось убедить полицейских не допрашивать нас снова. Я дрожала от пережитого потрясения и не могла говорить связно. А с моим парнем наедине пообщаться возможным не представлялось, потому что я не желала отпускать его от себя. Может, это и выглядело несколько истерично, но Маттео явно так не считал. Он ласково гладил меня по волосам, крепко прижимал к себе, шептал на ушко самые нежные слова и иногда отвлекался, чтобы в очередной раз осыпать мое лицо пылкими поцелуями. Правильно рассудив, что до дома я сама не дойду, мой парень позвонил водителю и попросил нас забрать. Ясное дело, «Оупен» сорвался, но это было ерундой. Даже Хулиана признала, что человеческая жизнь куда важнее. Некоторые ребята остались, чтобы помочь навести в кафетерии порядок, но о нас с Маттео даже речи не шло. Едва машина подъехала, возлюбленный подхватил меня на руки, отнес на заднее сидение и сам сел так, чтобы иметь возможность дальше обнимать меня и баюкать в своих заботливых руках. — Тише-тише, Девочка-Доставка! — убеждал он меня. — Все хорошо, мы уехали и скоро будем дома, в безопасности! «Дома». Это слово застряло у меня в голове. И тогда только до меня дошло, что я уже очень давно не чувствовала себя дома. На мой взгляд, дом — это не просто место, где ты живешь. Нет. Это — твое пристанище, где ты можешь чувствовать себя в безопасности, под защитой. Несмотря на то, что я родилась в особняке Бенсон, мне никогда не удавалось сродниться с этим местом. Не могла я там почувствовать себя комфортно. И очень долго мне как-то удавалось жить, не имея определенного дома. До тех пор, пока Маттео не пригласил меня жить вместе с ним и его отцом. Именно это место вдруг стало тем самым домом, которого мне так не хватало. Может, дело было в присутствии возлюбленного, ведь рядом с ним я всегда чувствовала себя под защитой. А может — в самой атмосфере, потому что она невольно оказывала успокаивающее действие. Не знаю. Только я была очень рада, что мы направлялись в это надежное и безопасное место. Кроме того, теперь, вдали от взволнованной толпы, объятия Маттео оказали, наконец, нужный эффект, и мне удалось выдавить: — Я… я так испугалась! — Знаю, знаю, любовь моя! Но, поверь, все хорошо! Тебе больше ничто не угрожает, и… — Глупый! — воскликнула я сквозь подступающие слезы. — Нет, ты на самом деле глупый, или притворяешься?! Я за тебя испугалась, Маттео! Когда этот псих выстрелил, а ты находился рядом, у меня вся жизнь перед глазами пронеслась! Одна мысль о том, что я могу тебя потерять, меня убивает, понимаешь? Мой парень крепче прижал меня к себе и прошептал: — Ну, что ты, Луна! Никакое зло нас больше не разлучит! Видишь, я здесь, рядом! И я твой! Целиком и полностью, любимая! Только твой! Навсегда! От этих слов меня захватила волна тепла. Что он сказал? Ради всего святого, я, должно быть, сплю! Неужели Маттео признался, что принадлежит мне? Неужели поклялся в вечной любви? Ах, боже мой, я сейчас взлечу! Счастье затопило меня с головой, стирая воспоминания от пережитого потрясения, и я поняла, что вместе мы со всем справимся. Маттео Бальсано принадлежал мне, а я — ему. Мы принадлежали друг другу. Две половинки целого, два любящих сердца. Двое таких разных людей, которым, тем не менее, судьбой предначертано быть вместе! — Поцелуй меня! — попросила я, отняв голову от его груди. Мой возлюбленный не заставил просить себя дважды. Мгновение — и его губы нежно коснулись моих. Поцелуй был мягким и осторожным, как будто Маттео боялся напугать меня излишним рвением. Но в то же время это мягкое соприкосновение губ дарило огромное успокоение, отодвигая страх и ужас куда-то на задворки сознания, скрывая его завесой нежности и любви. Но, спустя какое-то время, я поняла, что мне было этого не достаточно. Ужас отступил, и захотелось чего-то большего. Я нерешительно начала углублять поцелуй, и через секунду мой парень поощрил это. Наши языки встретились. И вот, тогда это случилось. Весь страх, который я пережила за этот день, теперь преобразовался в самый настоящий взрыв. Только это был не взрыв чего-то плохого. Нет. Это была страсть. Огненная, всепоглощающая, пылкая страсть. Все потрясение ушло без остатка, обратившись в пламя, которое вспыхнуло внутри меня. И я поняла: что бы там ни было дальше, эта ночь должна быть нашей. Я была к этому готова. Ничего в своей жизни мне не хотелось больше, чем прямо сегодня подарить любимому себя. Страх, который я пережила во время выстрела, послужил одним из катализаторов той непередаваемой химической реакции, которая сейчас проходила в моем теле. Я не знала, сколько еще препятствий готовят нам враги. Не знала, кот именно организовал на меня покушение (хотя догадки были). Даже не знала, что будет завтра. Но в одном была абсолютно уверена: сегодня это должно произойти. Я была готова. Готова на том уровне, которого прежде не знала и не понимала. И мне это было нужно, как никогда. Впрочем, впервые я не чувствовала попыток остановиться со стороны Маттео. Впервые он не пытался себя сдержать, а с энтузиазмом отвечал на мои ласки, которые становились все более и более откровенными. В книгах пишут о какой-то мифической неловкости, но в нашем случае ее не было. Все происходило так правильно, словно так и должно было быть. Когда мои пальцы расстегнули верхнюю пуговицу на рубашке парня, тот даже не вздрогнул, а только крепче прижал меня к себе. Его руки проникли мне под блузку, вызвав тем самым волну приятной дрожи. Бабочки в животе не унимались, по телу проходили мощные импульсы, затрагивая что-то неведомое внизу живота. Я забралась на колени возлюбленного, желая только одного: не останавливаться. Но тут водитель с переднего сиденья крикнул: — Приехали! Мы вынуждены были разорвать поцелуй, но желания мои от этого слабее не стали. Я посмотрела на возлюбленного. Лицо у него раскраснелось, губы припухли, дыхание сбилось, а глаза горели прямо-таки ярким пламенем. И это самое пламя опалило меня. Я поняла, что бы оба были готовы. Именно сейчас. Именно в этот момент. К черту ночь, мы нужны друг другу немедленно! Маттео не отрывал глаз от моего лица. Кажется, я выглядела не лучше, чем он сам. Не сговариваясь, мы быстро выбрались из машины и, взявшись за руки, бегом преодолели расстояние до входной двери. Короткая пробежка еще распалила наши разгоряченные тела, поэтому на крыльце мы снова приникли друг к другу, а затем, почти ввалились в прихожую. Мой парень прижал мня к стене (разумеется, так, чтобы не сделать больно) и снова впился в губы. Мы целовались исступленно, страстно, беззаветно, как будто желая съесть друг друга, и едва успевая делать судорожные рваные вдохи. Томление внизу живота усилилось, и я, прервав поцелуй, взмолилась: — Идем наверх! Пожалуйста! Тяжело дыша, Маттео внимательно посмотрел мне в глаза и спросил: — Луна, ты уверена? Мы можем не… — Да, уверена! — воскликнул я. — Идем! Я… хочу тебя! Возлюбленный снова горячо поцеловал мои губы, но тут же отстранился и выдохнул: — Я и так твой, Луна! Я был, есть и буду только твоим! — Ты мой, — согласилась я, проводя рукой по курчавым волосам парня. — А я — твоя. Идем же! Я хочу этого! Больше всего на свете! Мы оба знали, к чему все ведет, но понимали, что нам это и нужно. Как никогда раньше. Наш первый раз, может, и не такой нежный, как это описывают в романах, зато искренний и страстный. Мы не знали, что ждет нас впереди, но просто отчаянно желали того, что должно было сейчас произойти. Не скрою, я немного нервничала. И все-таки это не могло меня остановить. Плевать на все — только бы мой Клубничный Мальчик оказался внутри меня!