До бесконечности и дальше

— Я была, пожалуй, единственным человеком, которого Симон полностью посвятил в свой план. Вот только произошло это поздно, потому мне и не удалось сразу помешать. — А зачем тебе, вообще, мешать? — изогнул бровь Нико. — Ты ведь была на его стороне. Парень явно был не готов так легко простить Нину за то, что она поддержала Симона в его стремлении разлучить меня с Маттео. Честно говоря, его можно было понять. — Ты утрируешь, — возразила моя бывшая лучшая подруга. — То, что я помогла ему однажды, не означает моей полной лояльности. Поймите меня правильно, ребята. Я знаю, что Луна любит Маттео. Но из-за этой любви она очень много страдала. Поэтому Симону удалось убедить меня, что с ним ей будет лучше. Он хотя бы не заставлял ее плакать. Но одно дело — просто убеждать в этом мою подругу, а совсем другое — лгать ей о том, что Маттео мертв. Это ужасно. Поэтому, когда Симон мне все рассказал, я побежала и сообщила Луне правду, сказав Альваресу, что просто постараюсь успокоить ее. Он дал мне ключ, но, похоже, решил проследить, вот и услышал разговор. — Да, — кивнула я. — Это было моим первым четким воспоминанием за несколько дней. Но потом Симон вышвырнул тебя из дома, верно? — О, нет, — покачал головой Нина. — Все гораздо хуже. — Так что же он с тобой сделал? — допытывалась Хим. — Сначала — ничего, — тихо ответила Симонетти. — Просто запер в какой-то пустой комнате. Сказал, что с моим предательством разберется позже. Потом до меня донеслись шум и крики в комнате Луны, шаги на лестнице… — Погоди! — воскликнул Гастон. — Комната, где тебя заперли, находилась близко к лестнице? — Да, довольно близко, — кивнула его бывшая девушка. — Тогда почему ты никак не дала о себе знать, когда услышала шум?! — Ну, Симон ведь — не дурак. Он связал меня и сунул в рот кляп, а уже потом ушел. — Вот! — вскричала Жасмин. — Я же говорила, что слышала отдаленное мычание! А вы — «галлюцинации», «галлюцинации»! — Ох! — вздохнула Дельфи. — Похоже, это я виновата. Надо было ей поверить! — Так что было дальше, Нина? — поторопила я бывшую подругу. — Дальше был кошмар, — отвечала та. — После того, как все стихло, Симон пришел ко мне. Он сказал, что, раз ему не дали заполучить тебя, то я буду «запасным призом». И он… он… Тут девушка осеклась и разревелась. Но вся наша компания и так уже начала понимать, что произошло. Господи, нет! Это было бы слишком даже для Симона! Бедная Нина! Неудивительно, что она оказалась в таком состоянии! Если мой бывший лучший друг, действительно, сделал то, о чем мы подумали, не будет ему спасения. Гнев Гастона достанет парня даже в самой Преисподней. Но сначала нужно было услышать от пострадавшей подтверждение нашей догадки. И, наверное, впервые в жизни я от всей души надеялась, что ошибалась. — Что он сделал с тобой, малышка? — ласково спросил у бывшей возлюбленной Гастон. — Просто скажи, а уж я до него доберусь! — Он… — выдавила Нина, — он бил меня до тех пор, пока я не стала слишком слаба для того, чтобы сопротивляться. А потом… потом он… изнасиловал меня. Он меня изнасиловал! Мы все замерли. Сбылись наши худшие опасения. Господи, бедная Нина! Симон не просто избил ее, но еще и надругался над ней! Ужасно! Просто ужасно! И как теперь помочь девушке?! Да никак» Она была морально раздавлена, уничтожена и опорочена. Остальные тоже отреагировали не лучшим образом. Я почувствовала, как напряглось тело Маттео. Он напружинился, как лев, готовящийся к броску. А Гастон буквально прорычал: — И почему я тогда совсем его не убил?! — Потому что Луна попросила не марать руки об это ничтожество, — ответила ему Жасмин. — И правильно сделала, — подхватила Дельфи. — Нина не стала бы счастливее, угоди ты в тюрьму. — Самое глупое утешение, которое я когда-либо слышал! — отрезал Гастон. — Если бы я отправил Симона к праотцам сразу после того, как оттащил его от Луны, с Ниной было бы все в порядке! Да, меня бы посадили! Зато… Но тут сама Нина взяла его за руку со словами: — Не надо. Ты ни в чем не виноват. — Как ты можешь так говорить?! — не унимался ее бывший парень. — Конечно, я виноват! Мне следовало на том же месте проломить Симону череп или хотя бы послушать Жасмин и вытащить тебя оттуда! Я мог — мог что-то сделать! Но не сделал. Ничего не сделал. Господи, никогда себе этого не прощу! Он обхватил руками голову. И тут только до меня дошло, что этого всего, действительно, могло и не быть. Вот только совсем не из-за Гастона… — Успокойся, — обратилась я к другу своего парня. — Ты здесь ни при чем. Не в твоей власти было предугадать весь этот кошмар. Уж если кто здесь и виноват, о это я. — Что?! — вскричал Маттео. — О чем ты говоришь?! — Это мне следовало более скептически отнестись к словам Симона, а не впадать сразу в истерику, — сокрушалась я. — Ему ведь нельзя верить без трех свидетелей! И я должна была больше стараться, чтобы выбраться оттуда! — Перестань! — отмахнулась Хим. — Твоя реакция была совершенно нормальной для любящей девушки. К тому же, Симон сделал все ради того, чтобы ты не вышла из комнаты. — Не знаю, — покачала я головой. — Но, возможно, не сопротивляйся я столь яростно, когда Симон на меня набросился… — Он надругался бы над вами обеими! — отрезал Маттео. — Не говори глупостей, любовь моя. Ты все сделала правильно. Я… — Да хватит вам в себе копаться! — вскричала Жасмин. — Какая разница, кто прав, кто виноват?! К чему теперь спорить, кто мог что-то сделать, а кто — не мог?! Что произошло, то произошло! — Она права, — согласился Педро. — К чему теперь спорить, чья вина больше? Здоровья Нины мы уже не вернем. Как и психики. Что делать будем? — Может, полиция сумеет что-то сделать? — предположила Дельфи. — Ведь за изнасилование полагается тюрьма. — Ты сначала докажи, что оно было, — пессимистично возразила Хим. — Симон небось давно все улики уничтожил. И поди теперь, вычисли, кто, когда и кем был изнасилован. Надо было брать с поличным тогда, а теперь что? — И не пойду я ни в какую полицию, — добавила Нина. — Как вы не понимаете, мне страшно и… стыдно»! — Малышка, тебе нечего стыдиться! — воскликнул Гастон. — Это ведь не от тебя зависело! Ты пришла, чтобы помочь Луне, и сделала для этого все, что могла! То, что Симон оказался сильнее, — вовсе не твоя вина! — В любом случае, Хим права, — заметил Нико. — Время уже упущено. В полиции нам всем могут задать один и тот же вопрос: где мы были раньше? — Тогда я сейчас просто пойду и раскрою этому ублюдку череп! — вскричал Гастон, вскакивая. — Ну, и чего ты этим добьешься? — изогнул бровь Маттео. — Ни психического, ни физического здоровья Нине уже не вернуть, как справедливо заметил Педро. — Зато мне полегчает! — огрызнулся его лучший друг. — Успокойся, герой, — осадил его мой парень. — Сядь. — Ты что, считаешь, что мы должны оставить поступок Симона безнаказанным?! — Разумеется, нет. Мы накажем его, будь уверен. Я все еще должен с ним поквитаться за то, что он делал с Луной. Но действовать нужно хитро и по возможности законно. Перспектива сесть в тюрьму из-за этой сволочи мне совсем не улыбается. И, ты уж меня прости, банально проломить ему голову может каждый дурак. Но мы с тобой — не дураки и умеем мыслить рационально. — Ладно. Допустим. И что ты предлагаешь? — Не волнуйся, я уже все сделал. А сейчас еще усугублю. С этими словами, мой парень достал телефон, что-то пощелкал, поднес гаджет к уху и через минуту заявил: — Привет. Я насчет Альвареса. Его еще не… Но тут собеседник, похоже, прервал моего парня и взял слово. Чем больше он говорил, тем сильнее Маттео менялся в лице. И под конец в его глазах читался только немой вопрос: «какого черта?». — Что за шутки?! — пробормотал итальянец. — Конечно, это он! В смысле?! Так, погоди, я ничего не понимаю! Мы посоветуемся, а завтра я к тебе подъеду, хорошо? В два? Договорились. Все, пока. Он положил трубку и почесал голову с несколько одурелым видом. Я с самого начала поняла, что мой парень звонил по поводу депортации Симона — история с изнасилованием могла подлить масла в огонь и ускорить процесс. Но, ради всего святого, что могло его так обескуражить?! Ведь, судя по лицу Маттео, новости были далеко не приятными. — Что случилось? — нервно спросила я. — Что-то я ничего не понимаю, Девочка-Доставка, — ответил мой возлюбленный. — Да и тот мой приятель, которому я звонил, тоже. Но факт остается фактом: по документам Симон Альварес уже полгода, как находится в Мексике.