До бесконечности и дальше

Мы прошли в гостиную, где гостеприимная сеньора Альварес предложила нам кофе, но получила отказ. После завтрака ни мне, ни моему парню ничего уже не хотелось. Таким образом, присев напротив нас, женщина спросила: — Итак, что с моим сыном? При этом она все еще бросала озадаченные взгляды на наши сплетенные руки, словно боялась, что глаза ее подводят. — Мы и сами толком не знаем, сеньора Альварес, — ответил ей мой возлюбленный. — Но одно ясно: здесь каким-то образом замешан его брат-близнец. — И это очень странно, — заметила я. — Потому что сам Симон уверен, что он умер при рождении. Во всяком случае, Вы говорили ему именно это. Сеньора Альварес вздохнула и опустила голову. — Я так понимаю, Вы лгали? — хмыкнул Маттео, быстро сообразив, что к чему. — Но зачем? И где на самом деле второй мальчик? — Да, лгала, — тихо призналась женщина, — иначе, Симон просто возненавидел бы меня. Но мальчик жив. — Тогда что же с ним случилось? — допытывался Маттео. — Почему двое братьев-близнецов росли отдельно друг от друга?! Это жестоко! — Ладно, — вздохнула сеньора Альварес. — Сейчас я все вам расскажу. Только умоляю: не спешите меня осуждать. Мы с Маттео кивнули. — Итак, — начала мать моего бывшего друга, — двадцать один год назад я совершила страшный грех. Самый страшный, который только может совершить женщина. Я бросила своего ребенка. Но в оправдание скажу, что у меня была причина. Луна, ты знаешь, что случилось с отцом Симона? — Да, знаю, — ответила я. — Он говорил, что сеньор Альварес утонул еще до его рождения. — Верно. Собственно, смерть мужа и стала причиной преждевременных родов у меня. Симон и его брат-близнец родились семимесячными, но, тем не менее, оба выжили. Конечно, их поместили в специальные камеры, как недоношенных, а я тем временем думала, что теперь делать. Мы с Родриго очень хотели детей, но после его смерти было ясно, что двоих я одна не потяну финансово. У меня родители погибли в автокатастрофе задолго до моего замужества, а свекровь и так едва сводила концы с концами. Поэтому, на какую поддержку я могла рассчитывать? И тогда мне пришлось принять сложное решение. Я забрала из роддома только старшего мальчика, а на младшего написала отказную. Мне пришлось уверить всех, что он умер, едва родившись, но сама я, наверное, никогда себе этого не прощу. Это было тяжелое решение, очень тяжелое. Но выбора у меня не было. Мы с Маттео ошеломленно переглянулись. Ничего себе! Нет, конечно, у каждой семьи свои скелеты в шкафу, но такое… — И что случилось со вторым мальчиком? — спросил мой парень. — Вы интересовались его дальнейшей судьбой? — Наверное, его передали в детский дом, — пожала плечами сеньора Альварес. — Если ему повезло, то в дальнейшем он попал в приемную семью. Если нет, то сейчас, скорее всего, уже работает, а может, и имеет свою семью. Я снова с ужасом посмотрела на Маттео. Конечно, трудно было не посочувствовать горю этой несчастной женщины. Но безразличие, с которым она говорила о своем ребенке, поистине пугало. Господи боже, это ведь — ее плоть и кровь! В таком случае, нет ничего удивительного в том, что она ничего не знает и о делах самого Симона. Если человек так относится к своим детям… — И после выхода из роддома Вы ничего не слышали о своем младшем сыне, так? — спросил мой возлюбленный. Сеньора Альварес отрицательно покачала головой. Что ж, ситуация вырисовывалась неприятная. — А мог этот мальчик каким-то образом выяснить, кто был его настоящей семьей? — поинтересовался Маттео. — Теоретически — мог, — согласилась женщина. — Тайны из этого никто не делал. Заявление об отказе, наверняка, приложено к его документам. Имя мое он узнать мог. Другой вопрос, что отыскать меня было бы уже сложнее. К тому же, после рождения Симона, я была вынуждена продать наш коттедж в центре и купить этот домик в более бедном районе. Но при наличии желания, упорства и определенных связей… — Что ж, ситуация начинает обретать смысл, — пробормотал Маттео, ни к кому в особенности не обращаясь. Да, здесь он был прав. Ведь того мальчика никто в другую страну не увозил, как меня. Нет. Все было сделано по документам, с соблюдением закона. Понятно, что в этом случае выяснить, кто твоя родная мать, труда не составит. И, что ни говори, Альварес — редкая фамилия, поэтому найти ее тоже не сложно. Скорее всего, Хуан именно так и сделал. — Теперь объясните, что с моим мальчиком! — потребовала женщина. — И, ради всего святого, почему девушка моего сына держит за руку другого парня?! — Девушка Вашего сына?! — возмутилась я. — Это Вам Симон сказал?! — Ну, да, — удивленно ответила мать этого лжеца. — Когда мы говорим по телефону, он всегда рассказывает, как вы сходили на очередное свидание, какие цветы он тебе подарил… — Вот, паразит! — выругалась я. — Хочешь сказать, он все врет? — опешила сеньора Альварес. — От первого до последнего слова, — кивнула я. — Мы с Симоном, строго говоря, уже и не друзья вовсе — не то, что не влюбленные. — То есть вы, вообще, не встречались? — По его мнению, встречались, — призналась я. — А по-моему, это были не отношения, а какой-то цирк. И слава Богу, что мне не пришлось даже целоваться с ним. Во всяком случае, не по собственной воле. О том, что два года назад мы все же один раз поцеловались, я предпочитала, вообще, не думать и не говорить. — Вы даже не целовались?! — охнула сеньора Альварес. — А он мне рассказывал, что вы и спите вместе… — Ну, если считать тот случай, когда он пытался меня изнасиловать, а я воткнула ему в спину пилку для ногтей, то да! — фыркнула я. — Как — пытался изнасиловать?! — вскричала женщина. — Какая пилка?! Ничего не понимаю! — Стоп! — вмешался Маттео. — Сеньора Альварес, мы все Вам объясним. Но сначала ответьте еще на один вопрос. Вы не заметили никаких нестыковок в словах Симона?! Ну, например, о своих «отношениях» с Луной он начал рассказывать резко, или постепенно? — Ну, конечно, постепенно, — пожала она плечами. — Они ведь начали встречаться после тех соревнований в Канкуне, верно? Я кивнула, полностью сбитая с толку. Неужели все это время так по-свински вел себя сам Симон?! Ведь, если подумать, и я не замечала никаких странностей после того, как мы вернулись в Буэнос-Айрес. Мой друг даже упоминал какие-то случаи из прошлого. — Вот только одно я заметила, — добавила сеньора Альварес. — После возвращения с тех соревнований у Симона почему-то здорово усилился мексиканский выговор. Но это, наверное, от того, что он на какое-то время возвращался в Канкун. И тут только я вспомнила, что это, действительно, изменилось. Я тогда не придавала этому значения, будучи слишком опечаленной исчезновением Маттео. Но мексиканский говор у моего друга, и впрямь, усилился. Но ведь не могло же это произойти из-за трех дней в Канкуне! Все, я запуталась! — Так вы мне скажете, где мой мальчик, или нет?! — воскликнула сеньора Альварес со слезами на глазах. Но тут Маттео, похоже, что-то понял, поэтому заявил: — Где он, мы, к сожалению, сами не знаем, сеньора. Но одно я могу сказать точно: он жив и, скорее всего, находится где-то в Аргентине. После этого отступления он, с моей помощью, вкратце обрисовал матери Симона, что творил ее сын. Та предсказуемо удивилась, испугалась и возмутилась, после чего, долго рассыпалась в извинениях. — Просто не верится! — причитала она. — Что на него нашло?! Луна, ты ведь знаешь, Симон, вообще, хороший мальчик! Просто ему что-то ударило в голову! Честное слово, он бы сам никогда… — Не утруждайтесь, сеньора Альварес, — подал голос Маттео. — Я уже давно понял, что Ваш мальчик здесь ни при чем. Это все Ваш второй сын, которого, если Вам интересно, зовут Хуан Софито. И он поведал изумленной женщине об открытии, сделанным миграционной службой. Вот этого она уже не выдержала и разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. — Я просто… не могу поверить! — выдавила дама. — Моя ошибка может стоить Симону жизни! — Как я Вам уже сказал, — приободрил ее Маттео, — парень, вероятнее всего, все еще жив. И я сделаю все, чтобы вытащить его из этой переделки. Сын вернется к Вам в целости и сохранности, сеньора. Обещаю. — Как Вы можете обещать? — удивилась мать Симона. — Скажем так, — заявил тот. — У меня есть несколько предположений насчет того, где он может находиться. И для того, чтобы их проверить, нам с Луной нужно как можно скорее вернуться в Аргентину.