Чернила и перо

      Солнце ласковыми лучиками щекотало тела, спящие на кровати в обнимку. Во сне мало кто отдает себе отчет, поэтому укрывается чем попало и обнимает, что находится рядом. Полоса света пронзающего воздух, достигала до самого входа в номер. Девушка крутилась, и её волосы попали по носу парня, словно перышки, от чего тот начал чихать. Естественно, это не был тихий чих. От громкого звука над ухом Лиза подскочила, а сон сняло как рукой. Почувствовав странное движение и тихий мат русой, Кашин лениво открыл глаза, осматривая своего биографа, сидящего на краю кровати, со спины. Сквозь ткань футболки были видны выступающие позвонки, белая кожа казалась прозрачной и светлой, а русые волосы из-за солнечного света отливали золотым оттенком. Над головой не хватало нимба, а за спиной крыльев, чтобы полностью дополнить её образ ангела в глазах Данилы. Чтобы не спугнуть такую Лизу, парень почти бесшумно потянулся за своим телефон и включил камеру. Пару снимков сразу же полетели в галерею, и парень довольно хмыкнул, чем привлек внимание юной девушки:       — Наконец-то, сонный принцесс проснулся, — рыжий судорожно пытался спрятать телефон, ну или хотя бы заблокировать его. — Только глаза открыл, а уже в телефоне.       — И тебе доброе утро. Да мне тут надо было, да, — кажется, что Даня совсем разучился врать, от чего он сам ухмыльнулся.       — Ну что будешь делать весь день? — Неред встала с кровати, поправляя свою длинную чрезмерно футболку, которую она давно забрала у Юлика.       — Дел нет никаких, — Кашин вытянулся во весь рост, соблюдая ритуал утренних потягушек, из-за чего чуть не упал с кровати, вызвав тихий смешок русой. — Но мне пришло приглашение на выставку, — теперь же Неред была заинтересована в словах рыжего. — Сходить не хочешь?       — Водил меня Серега, — начала петь девушка, пританцовывая. — На выставку Ван Гога.       — Лизка, замолчи, — писатель с головой залез под одеяло.       — Там было телок много, — продолжила свою пытку, для Кашина, Лиза.       — Ну не надо, — простонал парень.       Но это мало как задело девушку, и она дальше пела. Но не долго. Прямой полет подушки заставил её замолчать, а Кашина залиться приступом смеха, ибо лицо Лизы в этот момент было незабываемым. Смесь недопонимания, злости и желания мстить светилось в глазах юной особы. Одно резкое движение и девушка уже бьёт подушкой писателя, а тот в свою очередь начинает отбиваться другим мягким предметом. Звонкий смех разносился по всему номеру, прорезая и выгоняя вчерашнюю точку и напряжение куда подальше. Волосы девушки легкими паутинками развивались в воздухе, оставляя приятный мятный запах шампуня. Рассмешить Лизу было проще простого, но заставить её смеяться искреннее могли всего несколько человек. И сейчас она уже хватала ртом воздух из-за того, что ее легкие жгло от смеха, который подарил своей детской выходкой Кашин. Парень же мял свои болевшие от смеха щёки. Но невольно он продолжал следить за русой, отмечая в голове каждую деталь её внешности, смеха и поведения, всё ещё восхищаясь нею. В его голове так и не укладывалось как в таком маленьком и милом существе, не прожившем на Земле продолжительное время, могло совмещаться кардинально разное, но гармонично сосуществовавшее. Лиза была легкой и воздушной, но в тоже время за её спиной было не самое простое и приятное прошлое. Оно её не топило, как топит Кашина, и парень искренне хотел научиться этому мастерству мирно отпускать свое тёмное прошедшее и идти на встречу новому и светлому.       Надурачившись, Лизка рухнула на кровать рядом с Даней. Щёки и живот тянули от продолжительного смеха, а дыхание было сбито у двоих. Оповещение пришло на телефон Кашина, и рыжий стянул его с тумбочки, чуть не уронив. На почту пришло приглашение на экскурсию в семейный дом Уолта Диснея. Лиза никогда не читала чужой текст с экрана не своего телефона, но краем глаза русая заметила имя создателя одной из лучших мультипликаторских студий и совершенно случайно прочла приглашение. Дальше следовал крик и мольбы о том, чтобы пойти в этот музей. Кашин во всю лыбился, ибо Неред была похожа на маленькую девочку, которой пообещали купить сладкую вату и сводить в парк развлечения на целый день.       Биограф носилась по всему номеру, собирая вещи и одеваясь, ведь писатель кивнул в знак согласия:       — Даня, я с самого детства мечтала побывать в Диснейленде, — Лиза вещала с ванной, надевая на себя футболку и застегивая джинсы.       — И поэтому ты заменила яркость Диснея на трипы от наркоты? — Кашин осекся, ведь сказал явно лишнее. Русая молча расчесывала волосы, жалея, что рассказала свою тайну. — Лиз, прости, пожалуйста. Я идиот, — парень вскочил с кровати и направился к Неред. Он чувствовал себя максимально гадко, ибо знал, как больно, когда тебя тыкают носом в твое прошлое.       — Ну я хоть избавилась от зависимости, в отличии от тебя, — девушка открыла дверь ванной и наткнулась на рыжего. Подняв глаза вверх, она увидела лицо писателя, выражающие стыд и сожаление за свои слова. — Ладно. И ты прости, но не напоминай больше об этом времени. Ты-то тоже у нас с грешками, — Кашин кивнул в знак согласия и нежно обнял своего биографа.       Пара медленно прогуливалась по дому семейства Дисней уже более трёх часов, рассматривая прекрасно организованные хронологически страницы биографии Уолта Диснея. Огромное количество фото и видео материалов, эскизы рисунков, дизайн и подробное описание каждого мультфильма детства. Данила даже не представлял, насколько кропотливый и тяжелый труд создания шедевров мировой мультипликации. Рядом с ним в припрыжку шагала Лизка, отрывая ещё один кусочек сладкой розовой ваты, выклянченной у рыжего, и давая его парню:       — Вот знаешь, — девушка подошла к одному из эскизов. — С самого детства мечтала стать принцессой, — писатель хмыкнул. — Правда. Даже платье было у меня. Пушистое такое, воздушное, и с огромным бантом сзади! — Даня представил себе эту маленькую принцесску.       — А цвета какого? Бирюзового, наверное?  — Лиза округлила глаза в изумлении.       — Откуда знаешь?       — Ну, Золушка была в таком. И тебе идёт этот оттенок, — пара уже выходила из дома-музея и направлялась по улицам города.       — А еще я была блондинкой. А бабушка завязывала мне два огромных банта на волосах, а хвостики накручивала в локоны, — девушка улыбнулась тёплым воспоминанием со своего детства.       — Ты была самой лучшей принцессой из всех живущих, настоящих и будущих принцесс во всей Вселенной! Да и сейчас ты являешься ею, — Лизка залилась красной краской и тщетно пыталась это скрыть. Парню нравилось ее смущать, тогда она выглядела, словно школьница.       Русая шла по линии соприкосновения плиток, стараясь не наступать за её пределы. А сзади неё шёл рыжий парень, проделывая тоже самое, но получалось у него куда хуже, что вызывало смех Лизы. Сегодня они будут пересматривать все диснеевские мультики и объедаться сладким, купленным в магазине.

Не замёрзнем с тобой, ведь мы греем друг друга, Пошли нахуй все люди, есть лишь я и подруга. И когда мы с тобой захотим умереть, Мы выберем самую пиздатую смерть. Наденем пояса шахида и придём в торговый центр, Чтоб всё разнесло к хуям и не осталось даже стен!

      Молодые люди вбежали в номер наперегонки. Пока Кашин искал мультфильм, девушка раскладывала вкусняшки и делала уютное гнездышко из подушек и одеял. Ноут уже стоял на краю кровати, а пара сидела и смотрела узнаваемую заставку крупнейшей компании с Микки Маусом во главе. Лиза придвинулась к парню и облокотилась на него. Даня лёг на изголовье кровати и нежно погладил волосы русой. Биограф подняла глаза на рыжего с немым вопросом, на что тут лишь пожал плечами и легко улыбнулся, а в ответ получил такую же улыбку полную счастья и добра.       Фильм подходил к концу, и маленькая девочка уснула на плече Кашина. Мило посапывая, русая обнимала руку рыжего парня, который умилился её беззащитности. Он аккуратно освободил от неё оков, хотя совершенно не хотел этого делать, и уложил её на мягкую подушку, укрыв одеялом. Выключив фильм, и открыв чистый лист на своем ноуте, писатель уселся на кресло. За эти пару дней, которые он не писал, в его голове снова собрались слова и мысли, которые стоило записать и отправить своему литературному агенту. Данила опять окунулся в любимую атмосферу слов, сравнений и эпитетов. Звук клавиатуры успокаивал его, принося наслаждения. Рыжий пару раз взглянул на спящую девушку на кровати и снова продолжил писать. Страница за страницей создавали повествование, которое в будущем станет новой книгой.       Парень набросал больше двух глав за одну ночь. За окном стало светать, глаза неприятно жгло от долгой работы за ярким экраном ноутбука, голова побаливала от мозговой деятельности, а руки — от беспрерывной печати, но текст был готов и отформатирован, что очень радовало Кашина. Осталось только сбросить документ на почту Ани, которая до безумия рада, что её подопечный начал писать. Она считает, что это его лучшее произведение за всю карьеру. Никогда он ещё так точно и живо не передавал эмоции своих героев.       В СПБ за компьютером сидела Анна Александровна и читала только что пришедший документ от рыжего писателя. Марджера была благодарна Елизавете Неред за, то что та смогла вытянуть этого балбеса из творческого кризиса, смогла вернуть в него жизнь и жажду вещать словом народу свои мысли. Она и не думала, что маленькая русая девушка способна на такое изменение жизни заядлого прокрастинатора, бухающего всё, что горит. Аня готова была сама написать оду в честь Лизы. Только вот Лиза не знала об этом сама. Она не осознавала своей силы и влияния на жизнь молодого писателя. Неред думала, что это она пишет о нём, а на самом деле всё куда сложнее.