***
Вот уже месяц Лиззи практически не выходила из комнаты. Она постоянно плакала, сильно похудела. Теперь её длинные пшеничные волосы были похожи на солому, синяки под глазами, впалые скулы, не естественно вытянутое и бледное лицо - всё это придавало девушке болезненный, убитый вид. Роумен жил в гостинице всё это время, погрузившись с головой в работу. Вопрос об их совместной жизни пришлось отложить. На похоронах Эльзы было немного людей, все плакали, даже отец, которого привезли на коляске, все, кроме Роумена. По его лицу нельзя было понять, что он испытывает. Оно было каменное.***
Состояние отца ухудшалось с каждым днём. Дочка сильно переживала, но ничего не могла сделать в этой ситуации. Она здесь, а он там... далеко***
Лиззи снились кошмары, такие "красочные", но до жути реалистичные. Особенно тот голос, который мучает так долго... Он не умолкал ни на секунду. В этих снах являлся клоун. Да, тот самый. То чудовище, что выходило из кромешной темноты. Он оплетал Лиззи своими обжигающими речами, словно дьявольские путы, отравлял ее сердце и душу. "Какая же ты ничтожная" "Какая ты никчёмная" "Ты - всего лишь маленькая шлюшка" "Ты Н И К О М У не нужна" "Твоя мать сейчас жарится на сковороде, как селёдка в муке. А знаешь за что?" Ей не хотелось ответа на этот вопрос. "Твой отец скоро сдохнет, а твой чертов братик-извращенец будет только рад, он будет трахать тебя во всех уголках дома. Кстати, о нём. Хи-хи-хи, а где же он?" Лиззи игнорировала все вопросы, внутри своей головы, произнесенные не своим голосом. "Можешь не отвечать, я наведывался к нему недавно. Он так скучает по твоей киске, яростно надрачивая, думая о ней. Как считаешь, инцест - это дело семейное?" "А твоя мать сейчас всё видит, - издевательски протянул он последние два слова, и в голове раздался тошнотворный, звонкий смех, - она может разглядеть каждую деталь того, как её сынок будет вдалбливаться в её же дочку." Как ей было мерзко и тошно от этого монолога. Раскаты заливистого смеха и низкий бас; эта смена голоса так пугала.***
Раннее утро. Чуть светлеет. За окном льёт дождь. Лиззи сидит на кухне, склонившись над кружкой горячего кофе. Она настолько подавлена, что насыпала 3 ложки кофе, забыв (или не захотев) положить сахар. Хлопнула дверь в прихожей. Да, Роумен вернулся. Через минуту она почувствовала лёгкое прикосновение к плечам. - Как ты? В ответ тишина. В принципе Роумен не рассчитывал на другое. Лиззи сейчас такая хрупкая, такая худая, такая бледная, такая изнеможденная, её сейчас так легко сломать. - Как ты себя чувствуешь? - Не очень, - выдержав паузу, добавила она - Меня часто тошнит. Я не знаю, почему. Роумен нахмурился, его стали терзать смутные сомнения. - У тебя давно были месячные? - Должны были пойти неделю назад, но не пошли. - Нам нужно съездить к врачу, чтобы узнать причину твоего такого состояния.***
- Третья неделя беременности.***
Внутри Лиззи всё оборвалось. А в голове раздался громкий смех и омерзительный голос: "АХАХАХ, какая же ты дура, ещё и залететь умудрилась. Мда. Элизабет, казалось бы, ты дошла до самого дна, но снизу постучали." Выйдя от гинеколога, Лиззи села на стул около кабинета. Она не знала, что делать дальше. Она беременна от родного брата. Месяц назад умерла мать. Отец парализован. Ей всего 17-й год. Роумен долго разговаривал о чём-то с врачом. Выйдя из кабинета, он сел рядом с сестрой и обратился к ней: "Врач сказал, что необходимо пройти обследование". Элизабет была полностью разбита.