Мир за гранью

С той первой встречи, когда Наруто защитил её, Хината знала, что этот мальчик – особенный. Никто, казалось, не замечал это, кроме неё. Только ругали его, гнали ото всюду, запрещали общаться с другими детьми. Хинату же, так знакомо ненужную её отцу, особо не ограничивали. Она говорила: иду тренироваться, а пробуждённый бьякуган находил Узумаки, где бы тот ни был. Такое наблюдение должно было казаться чем-то стыдным, ненормальным, но Хината не могла долго следить – не позволяли собственные силы, да и цель у неё была простая: убедиться, что с Наруто всё в порядке, что обозлённые за что-то люди не навредили ему. В Академии делать это стало проще. Но почему-то самые внимательные решили, что она влюблена в Узумаки. Вот уж глупость! Хината точно знала, что Наруто важен, Хината хотела его защитить, но любовь… Если это и была она, то совершенно не такая, как любовь остальных девочек к Саске-куну. Иногда девочка искоса поглядывала на Учиху. Последний из клана, юный гений… Ей не хотелось привлекать внимание своим интересом, но что-то тревожило девочку, не давало покоя. Странное узнавание, на грани мелькающий образ. И снова – совсем не любовь. Но совсем не так, как она относилась к Наруто. Когда Узумаки обещал отомстить за неё Неджи, это было странно правильно. Ей было жаль брата, но она прикрыла глаза и решила, что всё будет так, как решит Наруто. В его победе она даже не сомневалась. Если бы отец знал её мысли, точно был бы недоволен: не должна наследница клана так полагаться на кого-то, не должна перекладывать решение. Но и проигрывать она тоже не должна была. Слова Наруто о силе Хинаты, сказанные Неджи на поле боя в присутствии всей деревни, его вера и поддержка, пусть и неуклюжие, заставили девочку искать способы стать сильнее, быть достойной. Традиционные клановые техники и стратегии ей не подходили, что ж, она, наконец, решилась искать свой путь, краем глаза поглядывая за приключениями и развитием важного ей человека. Когда и Саске, и Наруто покинули деревню, стало легче и сложнее. Ничто не отвлекало её от тренировок, но будто бы пропало ощущение незримой поддержки, хотя ни Учиха, ни Узумаки никогда не общались с ней дольше необходимого. Словно заметнее стали взгляды отца, шепотки других членов клана, взгляды, обращённые на сестру… Ханаби была маленькой копией отца, но девочка любила её. Хината могла бы проявить себя, показать, какой сильной она стала, но наследница скрывала свои достижения, понимая, что тогда печать, уже испортившая жизнь Неджи-нии-сану, окажется на лбу её младшей сестры. Пусть её место займёт Ханаби. Пусть. Хината почему-то не сомневалась, что печать ей не поставят, как не сомневалась в том, что принадлежит совсем не семье Хьюго. А потом Наруто вернулся. Улыбнулся ей мягко, так знакомо, так неуместно, как никогда не улыбался Хинате. И церемонно поцеловал её пальцы. Жест, совершенно отсутствующий в этикете этого мира, совершенно неуместный среди шиноби, определённо демонстрирующий доверие и уважение. У Хинаты загорелись щёки. И почему-то стало темно. Она открывает глаза и первое, что видит – встревоженные голубые глаза с золотыми искорками. – Как ты, Хината-чан? Всё хорошо? – Д-да… Спасибо, Наруто-кун… – она краснеет, понимая, что голова её лежит на коленях Узумаки, и тот привычно гладит длинные волосы. – Я не знала, что ты вернулся в деревню… – Да, – соглашается Наруто со странной интонацией и с необъяснимой надеждой смотрит на неё. – Я вернулся. – Ты скучал? – её невинный взгляд скользит по его лицу, замечая каждый штришок изменений, ищет подтверждение догадки… Наруто отвечает искренне и не раздумывая: – Безумно. – Ох, – вдруг резко поднимается девушка, – мне нужно бежать, боюсь, отец не одобрит опоздание! – Да, – Наруто запрокидывает голову, широко улыбаясь, но Хината больше никогда не обманется этой улыбкой (ни одной из его улыбок). – Поговорим ещё как-нибудь? – Обязательно, – девушка улыбается в ответ и произносит слово, которого в этом мире просто не существует: – мы всё обсудим, Босс.