Встречи в неправильном порядке

Сан Франциско встречает Холмса жарой и пылью. Разогретый воздух наполнен запахами автомобильных выхлопов, человеческого пота, плавящегося асфальта и готовящейся еды в забегаловках. День уже близится к вечеру, но здесь невыносимо жарко. Шерлок морщится, хотя на самом деле он даже рад Америке. После последних шести месяцев в Иране находиться среди цивилизации ужасно приятно. Можно даже ощутить знаменитый американский дух свободы, вот только по настоящему свободным Шерлок станет, когда не останется ни единой цепкой ниточки паутины Мориарти, опутывающей этот мир. По-настоящему свободным он станет, когда вновь окажется в Лондоне, ощутит его сердцебиение и сможет вздохнуть полной грудью. Прошло полтора года с момента «самоубийства лжедетектива», и все это время Шерлоку кажется, что вот-вот, еще чуть-чуть, и все будет кончено. Верить в это легко до тех пор, пока не вскрываются все новые и новые обстоятельства, новые улики и новые связи, уводящие детектива все дальше и дальше от родной Бейкер-стрит. А врагов не только не убавляется, а как будто только становится больше. Да, Мориарти действительно постарался на славу. Порой, оказываясь в местах, где даже не ловит мобильная связь, Шерлок вздыхает с облегчением. Так по крайней мере нет соблазна написать-таки заветное «Я живой» и отправить по знакомому номеру. Про Джона Холмс старается думать не чаще раза в день, иначе чувство вины становится непомерным. Длинные пальцы привычно поглаживают телефон в кармане пиджака, пока детектив едет в такси на место преступления. Разумеется, здесь он не действует под своим именем и своей внешностью — темные кудри давно обстрижены, привычное пальто сменила дурацкая куртка, а британский выговор надолго исчез из голоса. Так безопасней, и за все это время его вычислили всего два раза, хотя вряд ли они сумеют теперь этим кому-либо похвастаться. В Соединенные Штаты Шерлока приводит ниточка из одной из организаций Мориарти в Азии, и первое, что нужно проверить, это ночной инцидент с захватом заложников в банке, предположительно организованный агентами Мориарти. Здание банка выглядит чисто по-американски — этакая стеклянная высотка, того и гляди, готовая рухнуть при малейшем порыве ветра. Внизу толпятся полицейские, ленивые и неповоротливые на вид, все заставлено их автомобилями. У Шерлока есть поддельные документы и свой человек, поэтому уже через десять минут он поднимается на нужный этаж и выслушивает доклад дежурного. Сегодня днем группа неизвестных взяла в заложники тридцать пять человек, из них шестнадцать человек персонала и девятнадцать посетителей. Их согнали в один зал под дулом автоматов, в то время когда преступники обчищали хранилище. Шерлок слушает и морщится — на стиль Мориарти не похоже — слишком рискованно и открыто, так какого черта он сейчас здесь тратит время впустую? — Самое интересное в этой истории, — продолжает болтать дежурный, чье имя Шерлок даже не попытался запомнить, — все закончилось тем, что все шестеро преступников оказались заперты в этом самом хранилище, где их и нашла полиция, при том, что почти все заложники отделались испугом. Лишь один человек погиб. Место преступления выглядит банально: разбросанные стулья, разбитое стекло и горшки с цветами, разбросанные бумаги. Специалисты работают с камерами наблюдения, щелкают вспышки криминалистов. По сути, Холмсу здесь делать нечего. Он бросает беглый взгляд на уводимых в наручниках преступников, снова морщится, понимая, насколько же все банально и не стоит его сил. Место, где лежит единственное тело, найти несложно. Небольшой участок огорожен дополнительно желтой лентой, именно там и работает фотоаппарат эксперта. Убитая лежит на спине, почти кинематографично запрокинув голову и раскинув руки. На белой плитке пола отчетливо выделяется красная лужица крови. Шерлок подходит ближе и застывает. Темные, почти черные волны волос изящно рассыпаны по полу и по плечам, еще сильнее подчеркивая восковую бледность лица. Ее глаза плотно закрыты, но будь они широко распахнуты, Шерлок бы мог поклясться, что они были бы цвета кофейного шоколада. На ее губах застыла полуулыбка, словно она нашла в себе силы напоследок улыбнуться. Красная помада почти идеально, тон в тон, гармонирует с блузкой, на которой практически совсем незаметна кровь. Шерлок замирает в ужасе, словно увидел призрака, только призраков не существует, кроме тех, что живут в нас самих. Это определенно она, Клара Освальд, девушка, которая спасла его жизнь и пообещала, что они еще встретятся. В этот момент его сердце, наверное, останавливается, он почти уверен, что именно так себя чувствовал Джон, когда увидел его окровавленное тело тогда на асфальте. — Расскажите мне о ней, — просит Холмс одну из потерпевших, и голос предательски дрожит, хотя с чего бы это? Они ведь встретились только дважды и даже толком не поговорили без всех этих бесконечных загадок. — Мы с ней два года вместе работали, — всхлипывает женщина, комкая в руках протянутый ей платок, — Она была здесь секретаршей. Всегда добра, всегда приветлива. Она приносила по понедельникам свое любимое суфле и угощала нас. И, о боже, Освин нас всех спасла. — Простите, как вы ее назвали? — выдыхает Шерлок, слыша незнакомое имя. В груди пульсирует отчаянная, совершенно абсурдная надежда, которая обрывается, едва он слышит ответ. — Освин, — произносит коллега погибшей, — Это ее второе имя, означает «друг Бога», ей оно нравилось больше. А полное имя — Клара Освин Освальд. Остальные свидетели дополняют картину: все выжили именно благодаря Кларе и ее таинственному бойфренду, а может и просто случайному знакомому, который как раз зашел к ней до того, как все случилось. Кажется, его звали Джон Смит, ему на вид было не больше тридцати, он носил твидовый пиджак и синюю бабочку, все время заговаривал зубы преступникам, и вместе с Кларой они успокаивали людей. А затем случилось нечто быстрое и странное, и в какой-то момент, никто так и не понял, что произошло, но Джон и Клара отвлекли бандитов и сумели освободить заложников и помочь им сбежать. Именно тогда кто-то выстрелил, и Клара рухнула, не сходя со своего места, словно сорванный, но все еще прекрасный цветок. Именно Джон и закрыл их всех в хранилище, а затем долго-долго держал Клару за руку и слушал ее последние слова. Только куда он делся потом, тоже было неясно, но Шерлока это уже не интересует. Он просматривает рабочее досье на Клару: родилась и жила (и умерла) в Сан Франциско, родителей нет, никогда не уезжала из США, работает здесь два года, до этого была воспитательницей в детском саду. На ее столе стоят фотографии в рамках, где более молодая счастливая Освин стоит в обнимку с двумя детьми: темноволосой улыбающейся девчонкой, лет десяти на вид, и очень похожим на нее мальчишкой, — те дети, чьей няней и была Клара. На рабочем столе компьютера фотография Парижа, в котором она не была и уже никогда не окажется. Она мечтала о путешествиях, и теперь она отправится в лучший мир. Шерлок подходит к мертвой девушке ближе, вглядываясь в ее черты, поражаясь, насколько же она похожа на ту, что спасла ему жизнь. Но это совершенно точно другая Клара Освальд, и когда Шерлок откидывает пряди волос с ее шеи, на ней нет ни следа татуировки в виде завершенного обратного отсчета. У этой Клары нет сестры, а даже если бы и была, разве возможно было бы иметь сестру совершенно идеальную копию, с таким же именем, внешностью, вкусами и привычками? Отныне у Шерлока Холмса новое дело, наверное, самое сложное и запутанное в его карьере, — разгадать, кто же такая Клара Освальд.