Дом на углу наискосок

Джош счел Тайлера Д — какое слово скрывалось за вторым инициалом, он еще не узнал — легкой добычей, но спустя несколько дней после своего спонтанного визита понял, что просчитался, и парень не так прост. Тот явно был слегка повернут, потому что предпочел общество антикварных бабок Джошу. Окей, гости Джоша изрядно ему досадили, да и сам он был слегка невежлив первые два раза. Ну, то есть он разговаривал, как нормальный пацан, выражая свои мысли без реверансов и ужимок, которых требовали от него бабка и мать. И потом, он же сам пришел к нему, предложил наладить отношения, и они вроде как даже поговорили. Правда, Дан во время этого разговора, походу, хорошенько потоптался по любимым мозолям хозяина дома на Уэйн-стрит, 32, но он же не нарочно! Загадочный Тайлер не торопился возвращать визит, как это, вроде бы, полагалось по правилам тех самых антикварных бабок — кое-что из рассказов старухи Альмы засело у Джоша в голове — и, кажется, имел наглость не очароваться им. Джош, привыкший к тому, что на него вешаются, несказанно страдал и нервно почесывал зудящую самооценку. Он с трудом перенес то, что семья забыла о нем — будто у них и не было сына, а пренебрежение со стороны сверстника, который, вообще-то, радоваться должен, что ему предложил дружбу и покровительство такой крутой чел, как Дан, перенести было почти невозможно. Принять это означало принять и то, что он оказался на обочине жизни, а крутые тачки, в которых клевые чикули сидят рядом с крутыми парнями, беззаботно прожигающими жизнь, промелькнули мимо него. «Тоже мне, нашелся прожигатель жизни», — озлобленно думал Джош, вымещая злость на стеклах в окнах гостиной. Он не бил их, всего лишь мыл, пытаясь контролировать свой гнев, но получалось не очень. Стекло мерзко скрипело под тряпкой, заставляя дергаться от отвращения, и Джош сжимал зубы в припадке бессильной ярости. Он старательно уверял себя в том, что причина его плохого настроения в Тайлере, но на самом деле его обижало отношение матери. После ее недавнего звонка Дан надеялся, что мать приедет к нему — они не виделись больше двух месяцев после его изгнания, а до того — почти все лето, но она предпочитала раздавать указания и контролировать сына на расстоянии, периодически подкидывая монет ему на счет. Против денег Джош ничего не имел — сначала ему приятно было жить, не задумываясь, на что устроить очередную пати, где будет немного еды, много бухла и чуточку травы, но сейчас он чувствовал себя грязным бомжом, от которого мимоходом отделываются денежной подачкой, чтобы через минуту выкинуть из своей головы. От него попросту откупились, и от этого хотелось выть. Его бы радовала свобода, когда бы не цена, которую пришлось за нее заплатить. А цена эта состояла в том, что он оказался никому не нужным. Даже этой стремной толстой бабке, к которой он сам пошел, переломив свою гордость через колено. Даже Тайлеру, которому пополамно на нормальные радости жизни — те, которые очень уважал сам Джош. Сердце колотилось, как бешеное, и он чуть ли не скулил от страха, что так и сгинет тут — в пустом доме, где большинство мебели было покрыто импровизированными чехлами, сооруженными из простыней. Он и сам казался себе манекеном, укрытым простыней, и его потряхивало от ужаса. Бросив тряпку, он торопливо вымыл руки, выбежал из дома, захлопнув дверь, и побежал вниз по улице. Он несся, не останавливаясь, надеясь, что сейчас, в дневную жару, когда почтенные домохозяйки предпочитают проводить время в приятной прохладе завешанных тюлем комнат, никто не увидит его, и не надумает бог весь что. Тайлера не было дома. Куда тот, по его собственным словам, не учащийся и не работающий, мог деться, Джош даже не представлял. — Чтоб ты провалился, — рыкнул он, и пнул калитку. Та со слабым скрипом отъехала во двор. Джош перегнулся через забор и увидел, что своим ударом он выбил крепление щеколды из разъеденной жучком рейки, и застонал, обхватив голову. Просто зашибись, какая удача! Сначала он попытался подумать о будущем и схлопотал паническую атаку, потом приперся к Тайлеру, который, как собеседник, был всяко лучше стенки, а этого паршивца не оказалось дома. Дан еще раз от души пнул забор, не заботясь о том, что он оставил чужой двор открытым, сунул руки в карманы, сплюнул горькую слюну, и потащился наверх. Ему было противно — жить, дышать, продолжать уборку. Противно глядеть на заросший бурьяном сад и обломанный абрикос, на толстой ветке которого его бухие кореша однажды устроили качели. Ветка тогда обломилась с жалобным треском, а парочка, что сидела на качелях, отбила задницы. Тогда кто-то из девчонок организовал экстренную помощь, которая заключалась в употреблении внутрь спиртосодержащих жидкостей, а о дереве никто не подумал. Можно было бы позвать девчонок и попросить помочь — в их местности каждую вторую отправляли на фазенду с июня по август, но что-то подсказывало, что ничего путного из этой идеи не выйдет. Максимум — очередная отвязная вечеринка, а они уже стояли поперек горла. Когда он зашел к себе во двор и потянулся за ключами, выяснилось, что как раз ключи он и забыл. Они остались на столе в кухне, рядом с пакетом из маркета, куда он таскался за тряпками и порошками для уборки. Запасные ключи наверняка были у матери и, может быть, у кого-то из соседей. Но привлекать к себе внимание соседей с некоторого времени он не хотел. Он обошел дом по периметру, надеясь, что, может, оставил открытым какое-нибудь окно, но надежды оказались тщетны — дом был закупорен, как стеклянный шарик, и войти в него можно было, только разбив одно из стекол в окнах гостиной — тех самых, что тщательно намывал. Не найдя способа лучше, он снял футболку, обмотал ей руку, и ударил в стекло. Осколки полетели вниз, стеклянным крошевом рассыпавшись у его ног. Не снимая футболки с руки, он осторожно просунул пальцы в пробоину и поднял шпингалет. Затем вытолкнул окно к себе и залез в зияющую дыру рамы. Он все-таки оцарапался, как ни старался этого избежать, потому, наплевав на уборку, первым делом метнулся в ванную, промыл расцарапанное плечо, протер его куском бинта, смоченным остатками текилы, рассудив, что дезинфекция не помешает, и налепил на самый глубокий порез пластырь. Стоило, конечно, вызвать стекольщика, если, конечно, хватит денег решить эту проблему самостоятельно. В противном случае придется просить мать, а та наверняка отделается от него очередной подачкой. Не приедет же она, в самом деле, собственноручно вставлять это стекло? Хорошо, если не начнет думать, что сын был под веществами и разбил окно, чтобы сбежать от воображаемых монстров. Джош вообще-то никогда раньше не доходил до такого, но, блять, он не удивится, если в воображении родителей он тут устраивает оргии с ангельской пылью. Понадеявшись, что на этой улице не найдется любопытного идиота, который захотел бы залезть в пустой с виду дом, в одном из окон которого было разбито стекло, Джош пошел в свою старую детскую. Он хотел думать, что если люди оставили его, то хотя бы небо его не оставит, и утреннее солнце вновь подарит ему силы прожить очередной паршивый день. В том, что день наверняка будет паршивым, Дан не сомневался.

***

С утра из незваных гостей в гостиной обнаружилась только жидкая грязь — ночью была гроза, ветер поднимал столбы пыли, задувая ее в пробоину окна, а после дождь налил солидную лужу, что, смешавшись с сухой землей, стала грязевым болотцем. Бормоча проклятья в адрес Тайлера, который один был во всем виноват, Джош взял вчерашнюю изодранную тряпку, набрал ведро воды и стал возюкать по полу, скидывая попадающиеся под руку осколки в пластиковый мешок. Не слишком надежное вместилище, да и, по-хорошему, мусор надо было рассортировать, бишь, не совать стекло и пластик в один контейнер, но сегодня Джош плевать хотел на эти правила. Вдобавок к продолжающимся со вчерашнего дня неприятностям, к нему пожаловал Тайлер. Он заглянул в окно, обвел пальцем пробоину, затем решительно постучался в дверь. Раздраженный Дан рявкнул: — Незваные гости в этом доме входят через окно! Тайлер, хмыкнув, открыл щеколду и запрыгнул в гостиную, отряхнув руки от грязи, осевшей на подоконнике. — Вообще-то я пришел узнать, какого хера ты вчера сломал мне калитку, но вижу, что Вселенная уже отомстила за меня. Указав рукой на разбитое окно, он ехидно поинтересовался: — Помог кто, или сам упоролся? — Да за кого ты, блять, меня принимаешь? — вызверился Дан, выпрямляясь, — я просто забыл дома ключи, а ночевать на улице уже не айс. — Мог бы прийти ко мне, — заметил Тайлер. — Не ночевать. За ключами. Альма как-то раз дала мне связку, а вернуть их я не успел. — Ну пиздец теперь. Я вообще-то и был у тебя до того, как пришлось вламываться в собственное жилье. А ты где-то шлялся! — Ладно, я понял, зайду попозже. — Тайлер подошел к двери, старательно вытер ноги и повернул рычажок замка, будто сто раз это проделывал. — Эй, Тайлер! — торопливо окликнул его Дан, — ты… слушай, ты, случайно, не знаешь, кто мог бы заменить стекло? — Возьми «Желтые страницы» на нашей почте, — посоветовал тот, — немножко денег, или множко, смотря на кого нарвешься. — Бляяять, — простонал Дан, упираясь лбом в сжатые кулаки. — Да ладно, чувак, ты же нормально сходишься с людьми? Что тебе присутствие какого-то случайного чела в твоем доме? — Тайлер искривил в улыбке половину лица, и повернулся, чтобы выйти. — Тай, да погоди! — заорал Джош, в голове которого мелькнула случайная надежда, — ты же умеешь чинить заборы! Может, ты и стекла умеешь вставлять? Я заплачу! — Ты, типа, в курсе, как я отношусь к твоим деньгам? Ну, я могу, конечно, но зачем мне это? — поинтересовался Тайлер, замерев у открытой двери. — А я… я могу починить твою калитку, — предложил Джош. — Так починить, что потом мне придется менять весь забор? Не, неприкольно. Я пошел. — Тайлер, ты что, бросишь меня тут одного? — А почему нет? Ты мне кто? Твои гости чуть не свели меня с ума, а твои вечерины не давали спокойно жить всему району. Почему я не могу тебя бросить, а? «Потому что я этого не заслуживаю», — хотел заорать Дан, но сдержался. Вместо того он сказал: — Окей, я был… неправ. Давай так — мы меняем стекло, а я больше не устраиваю вечеринок. — Даже на Рождество и четвертое июля? — уточнил Тайлер. — Если мне сильно захочется, я спрошу у тебя разрешения, — пообещал Джош, понимая, что тот сдался, просто сам еще не понял этого. — Я вообще не уверен, что могу положиться на твои слова, — Тайлер вновь скривился, — но ладно. Пошли.

***

Он отвел Джоша в гипермаркет для домашних умельцев, где было все — от гвоздя до готового дома в сборе. Покрутив головой, Дан вспомнил, что читал о таком магазине в книжонке, которой восхищалась Мэри Лу, пока родители не отправили похабное издание на костер, толкнул Тайлера локтем и хихикнул: — Здесь есть прекрасная Анастейша, которой нравится боль? — Осколки будешь собирать сам, — спокойно ответил Тайлер, кинув в корзину две пары тканевых рукавиц, — и что-то я не помню в доме Альмы красной комнаты. Если только ты не называешь так каморку, где переживаешь похмелье. — Засранец, — проворчал Дан. Тайлер остановился и в упор посмотрел на него холодными глазами: — Чел, я тут не для того, чтобы ты меня оскорблял. Джош выдавил из себя: — Ладно, прости. Тайлер кивнул и повел его к аллее, где за перегородками стояли листы стекла. — Замеры ты, конечно же, не сделал? — мимоходом поинтересовался он. Джошу стало стыдно. Он почему-то решил, что, попросив Тайлера заменить стекло, переложил тем самым все обязанности на него. Но хотя бы замерить кусок, который нуждался в замене, он мог и сам. — Значит, придется купить кусок побольше, и стеклорез в придачу. Вон, видишь парнишку с бейджем на шее? Подойди к нему и скажи, что тебе нужен кусок оконного стекла вот такого размера, — Тайлер нарисовал в воздухе прямоугольник. — А ты сам? — растерянно спросил Дан. — А кому надо? — ответил вопросом на вопрос тот. Взмокнув, будто он не размеры стекла объяснял, а травил анекдоты на языке глухонемых, Джош таки добился, чтобы ему дали кусок стеклянного полотна, обхваченного по обеим сторонам листами крафт-бумаги. — Еще нужны гвоздики и рейки, пошли. — Тайлер осторожно устроил стекло в тележке и покатил ее в другой конец зала. Когда они проезжали мимо аллеи, где были выставлены товары для сада, Джош вспомнил обломанный гостями абрикос, тряхнул Тайлера за плечо и скороговоркой спросил: — Ты случайно в садоводстве не шаришь? — Решил вложить лишние деньги в ландшафтный дизайн? Неа, могу только цветочки полить и помидоры собрать. — Да не дизайн. У меня проблема, — поник Джош, не зная, как заговорить о сломанном дереве. — Согласен. У тебя действительно большая проблема. Тут, — он указал пальцем на голову Дана. — Тут кто-то просил его не оскорблять, — напомнил Джош, — я бы тоже хотел, чтобы со мной разговаривали вежливо. — Все людское горе происходит от ума. Это тебя оскорбляет? — удивился Тайлер, и Джош смолчал.

***

Пока Джош собирал осколки, осыпавшиеся во дворе, Тайлер осторожно убрал куски стекла из рамы, поставил новое и начал закреплять его рейками, прибивая их к раме тонкими, будто игрушечными гвоздиками. Дан следил за ним, затаив дыхание, боясь напугать, и тем самым пустить всю работу насмарку, но после того, как последний гвоздик был вбит и окно вновь обрело целостность, он окликнул Тайлера, неторопливо собиравшего инструменты: — Тайлер, а откуда ты все это умеешь? Ну, там, чинить заборы, менять стекла. — Я живу один. — Слушай, а тебе не скучно одному в этом музее восковых фигур, а? Тебе же не с кем поговорить, — не отставал Дан. — Мне не скучно. Я совершенствую свои асоциальные навыки, — спокойно ответил Тайлер и отправился в ванную — мыть руки. — Асоциальные навыки это не круто, чел! — горячо проговорил Дан, как только тот вновь показался в зоне видимости. — Прости, не сообразил сразу посоветоваться с тобой, а теперь не бросать же на полпути? Тайлер прошел мимо него, как мимо пустого места, уже у двери спросив: — Покажешь, что там у тебя с садом? Джош кивнул и повел его за дом, где стоял многострадальный абрикос. Тайлер поглядел на обломанный сухой сук и его затрясло. — Блять, хорошо, Альма не видит. Она для тебя, дурака, его растила. — Да ладно, — не поверил ошарашенный Дан. — Да, блять! Ему столько же лет, сколько тебе, только, сдается, дерево провело это время с большей пользой. А ты… Он не договорил и пошел к воротам. Джошу пришлось бежать за ним. — Тайлер, да что с тобой сегодня? Я же не жил тут, и это просто случайность. Случайность, ты понял? Я же попросил тебя посмотреть не для того, чтобы ты заценил, как я сломал дерево, а чтобы ты сказал, что с ним делать. — А ты, типа, решил тут задержаться? Мамочка не приедет, чтобы забрать тебя в квартиру, где тебя только что в жопу целовать не будут? Свалил бы отсюда, а? Дом, может, кому путевому продадут. Не обращая внимания на попытки Дана что-то сказать, Тайлер ушел, негромко хлопнув воротами. Дан почесал в затылке, прошептал абрикосу: — Прости, сегодня тебе тоже не повезло, — и вернулся в дом. Стоя перед зеркалом в ванной, изрядно заплеванном зубной пастой, он посмотрел на себя и сообщил двойнику напротив: — Ты облажался. Зеркало угрюмо промолчало.