***
Тайлер вновь не звонил и не приходил, затаившись в своем доме, и на этот раз Джош не рвался его доставать. Он был даже чуточку признателен болезни, случившейся так вовремя — ничего серьезного у Джозефа не было, а четыре дня, которые они провели вместе, помогли забыть о давящем кошмаре пустых комнат, и воспоминания о их недолгих и не слишком дружественных, но все же разговорах еще были свежи. Джош продолжал свои хлопоты — он сделал более-менее приличную уборку, заклеил купленными в том самом магазине узкими полосками самоклейки щели в рамах; подглядев за соседями, выдергал бурьян и отпинал неряшливую охапку травы в дальний угол участка, за дом. Вероятно, сад требовал еще каких-то хлопот, но умения Дана на этом заканчивались. И потом, по сравнению с прежним собой он за эти две недели горы своротил. Сейчас ему особенно сильно хотелось, чтобы кто-то заметил и оценил его старания, похвалил, поддержал, а не сделал вид, что так и надо. Но никто не спешил к нему. Ни Тайлер, к которому Джош пообещал не ходить без приглашения, ни соседи, которые обращались к нему только с предъявами, ни мать, которая, выслушав его рассказ, заговорила о чем-то другом. О том, что их встреча снова переносится. Он тогда решился спросить: — Мам, когда ты приедешь? Тут хорошо, но пусто, что ли… Я соскучился по тебе. Мать тогда предложила ему вернуться, извиниться перед отцом и жить всем вместе, как раньше. Лучше, чем раньше — выбрать колледж, продолжить семейное дело в фирме отца, но Джош отказался. Мать даже не старалась скрыть свое разочарование услышанным и сухо велела постараться не разрушить дом на одной из гулянок. Не дав сыну сказать хоть что-то в свое оправдание, она отключилась. После этого звонка у Дана опустились руки. Он хотел, чтобы мама, как раньше, оставив все свои дела, проводила дни только с ним. О том, что он уже с пятого класса старался свалить из дома, чтобы затусить с приятелями и легким алкоголем, Дан забыл, будто таких эпизодов вовсе не было в его жизни. Гулянки, да, были. Но это были просто вечеринки, без попыток потрясти основы общественной морали — никто не трахался на глазах у престарелых бабок, забывших о том, зачем это вообще надо, лет тридцать как, никто не устраивал фейерверки, и уж тем более никто не садился по синьке за руль. По меньшей мере, если за поведением гостей приглядывал хозяин. Последний загул — чужой, причем! — Джош старался не вспоминать. Тогда в его жизнь ворвался Тайлер, и все испортил. Или все наладил? Эта странная новая мысль заставила по-иному посмотреть на свою жизнь, и увидеть ее противной до тошноты. Рефлексия и самообвинение вообще не были свойственны Дану, потому он поспешил засунуть мысли о том, что он — самый главный косячник на районе, в дальний угол сознания, куда без шарлатана, дерущего деньги за то, что любой пацан с бутылкой сделает бесплатно, бишь выслушает, не добраться. Тайлер помог ему, он помог Тайлеру. И вообще, судя по последним событиям, тот ему задолжал, и Дан вполне мог, не спрашивая, устроить небольшую пати, чтобы уравновесить счет. То есть он, конечно, предупредит открыткой или смс, но не больше. Походу, Тайлер, обещавший возместить Джошу потраченное на себя бабло, о своих словах благополучно забыл, потому как не спрашивал номер карты, да и гринами шуршать не торопился. Поерничав над тем, какими забывчивыми бывают люди, Дан решил выкинуть недотрогу-соседа с прибабахом из головы и возобновить ухаживания за Мэри Лу, пару раз намекавшей, что она бы не прочь снова зависнуть у Дана. Однако Тайлер не забыл. За неделю до Дня Благодарения он прислал Джошу открытку с приглашением прийти в ближайшие выходные. Джош, вытащив почтовую карточку из ящика, покрутил ее, поднес к глазам, чтобы разобрать дату на штемпеле, вернулся в дом и набрал номер Тайлера. Домашний. — Слушай, ну ты и чудила. У тебя есть мой номер, и ты как бы мог просто позвонить. А ты таскался на почту. Тебе не приходило в голову, что к тому моменту, как я получу твой манускрипт, мои выходные могут быть уже забиты симпатичными телочками и крутыми корешами? — Я допускал мысль, что твои друзья могли позвать тебя тоже, но попробовать стоило, — ровным, без интонаций, голосом ответил Тайлер, — значит, ты не придешь? — Почему? Приду. Ты ведь можешь и не позвать в следующий раз, а мне интересно, какой ты дома. Что принести? Типа, не с пустыми же рукам и к тебе? — Не стоит, право, — чопорно отозвался тот, — но если тебе очень хочется, то тот самый кофе был бы очень кстати. Я не особо дружу с алкоголем. — Ну, бля… — Но запрещать тебе не буду. Так что… вот. Я буду ждать тебя завтра в обед. — Забились, френ! — проорал Джош, и ухмыльнулся, представив себе выражение лица Джозефа.***
В субботу, отсыпав в бумажный пакет матовых зерен из пузатой банки, прихватив в маркете брауни, имбирный эль и тоник, Дан прошел по улице вниз, белозубо улыбнулся выглянувшей в окно Амалии и стукнул калиткой, оповещая о своем приходе. Тайлер — в неизменных джинсах, белой глаженой футболке и накинутой на плечи знакомой Дану куртке — вышел во двор, помахал соседке рукой и открыл перед Джошем дверь. — Чего ты как перед девчонкой, — проворчал тот, скидывая кроссовки, — и эта церберша ваша… Она точно не припрется сейчас поглядеть, что я с тобой делаю? — Амалия просто волновалась. Она хорошая, правда, — заверил его Тайлер, показывая на вешалку, куда следовало повесить куртку, которую Джош просто швырнул на стул. Тому пришлось подчиниться, ворча себе под нос, что это не гости, а какая-то казарма. Напитки и пирог в коробке он поставил на стол, предложив Тайлеру разбираться с ними самостоятельно. Тот сделал вид, что не заметил выпада в свой адрес. Он повесил свою куртку рядом, достал с верхней полки закрепленный степлером конверт, и протянул его Дану: — Сначала о делах. Вот, возьми. Это деньги за лекарства и вообще… За то время, что ты мог провести по-другому. Чек был в аптечном пакете. Подумал, что наличные тебе больше пригодятся. Джош взял конверт с каменным лицом и засунул его во внутренний карман куртки. Вроде как следовало радоваться, что Джозеф свое обещание выполнил — потому что фармацевт содрал с Дана тридцать баксов, но сейчас это почему-то оскорбляло, будто бы их как бы дружеское общение тот низвел на уровень банального оказания услуг. Блять, да не нужен Дану такой друг, у него свои есть. Тайлер не друг, нет. Он просто стоит особняком, в стороне от пестрой толпы, что бывала на его гулянках. По правде сказать, Дан все чаще думал, что Тайлер — особенный, но пока не был готов в этом признаться. — Обедать будешь? Я подумал, что ты, наверное, не откажешься, — засуетился Джозеф, вспомнив об обязанностях хозяина, — кухня или гостиная? — А можно у тебя? — нахально поинтересовался Дан. — В смысле «у меня»? — растерянно уточнил Тай, — мы и так у меня. — Ну, там, где ты проводишь больше всего времени, когда один дома. Где спишь, телик смотришь, все такое… — Мгхм… Тогда на кухню. Дорогу ты помнишь. — Ты спишь на кухне?! Чувааак, тогда в твоей жизни надо что-то менять, — паясничал Дан. — Нет, там я ем. Не хочу таскаться с едой в спальню. — Это была попытка пошутить, но походу… — Я заценил твою попытку, — Тайлер дернул уголком рта и показал правой рукой в сторону коридорчика, ведущего в кухню. Кухня была все такой же бесцветной, какой ее запомнил Дан. Единственными пятнами, притягивающими к себе взгляд, были стоящие на плите кастрюлька, сковородка и турка. Она напомнила Дану о пакетике, прихваченном из дома. Он подскочил и выбежал из кухни, не обращая внимания на встревоженный взгляд Тайлера, вытащил из куртки помявшийся пакет и протянул его в руки пошедшему за ним хозяину. — Это очень… мило, — с усилием выговорил Тайлер, — но ты меня напугал, если честно. На моей кухне еще никто не отравился, и, уверяю, ты не станешь первым. — Ты украл у меня шутку, — возмутился Джош, — теперь ты мне должен! — Прости, само собой вышло. Тебе кофе или то, что ты принес с собой? Пока Джош напряженно думал, Тайлер протянул ему тарелку и предложил самому выбрать, что больше глянется. — Не скажу, что я сильно уж готовился, — смущенно добавил он, — но это даже вкусно, попробуй. Дан сунул заглянул под обе крышки и увидел в кастрюле тефтели, а в сковородке — лазанью. — Чел, как ты умудрился не сжечь ручку? Лазанью готовят в духовке, я видел по телику. — У нее съемная ручка, если тебя действительно это интересует, — Тайлер покраснел и улыбнулся. Он почти не ел, так, ковырял вилкой в тарелке, тогда как Дан, почувствовав зверский голод после легкого завтрака, состоящего из хлопьев с газировкой, налегал на еду. — Офигеть, — протянул он, подчистив соус куском хлеба, — а можно я буду приходить к тебе обедать? — Гораздо проще научиться самому. Пригодится, правда. Мало ли куда тебя занесет? Так и не дождавшись от Джоша ответа касаемо напитков, Тай пододвинул к нему имбирный эль и высокий стакан, а сам, наклонившись, достал из нижнего шкафа старую красно-белую кофемолку с трещиной на корпусе, засыпал в нее немного зерен, и стал с усилием крутить ручку. — Давай я, — Джош вынул кофемолку из его рук и начал молоть зерна, почти не замечая прикладываемых усилий. Его удивлял хруст ломающихся зерен, но только до того момента, когда Тайлер, глядящий на него огромными глазами, не попросил быть осторожнее. — Это в некотором роде раритет. Для меня. Я бы не хотел, чтобы она сломалась. — Чел, скоро распродажа и ты сможешь купить себе кухонный комбайн, — втолковывал ему Дан, — зачем ты цепляешься за эту старую штуку, которая наверняка старше тебя самого? — Чтобы готовить на одного, много техники не нужно. И я привязываюсь к вещам, помнишь? — Блииин. Твоя пижамка так и лежит в моей спальне. Принести? Я могу сбегать. То есть ты не подумай ничего, просто в моей спальне лежит весь шмот, ну и твой я приткнул туда же. Я быстро! — Не надо, потом отдашь, я дал тебе не последнее, — остановил его Тай. — Реально успокоил. А эта, слушай, по поводу готовить на одного — типа, мне нечего и мечтать у тебя столоваться? Ты лучше, чем Тако Бэлл и Сабвей, вместе взятые. — Ты тоже научишься, если начнешь с самого простого, — предложил Джозеф, — есть кулинарные шоу и все такое. — Самое простое для меня — пойти и купить готовой еды, — заявил Дан. — Вот, держи, я стер их в космическую пыль. И можно мне тоже кофе? Тайлер кивнул, и вскоре перед Даном стояла чашка с пенкой, на полтора сантиметра не доходящая до края. — Это, типа, требуйте долива после отстоя пены? — Нет, ты можешь добавить сливок, если хочешь. Я пью так обычно, но вообще рецептов много. — Не надо, я буду так. Только можно сахар? — Мне не жалко, возьми, — перед кружкой опустилась сахарница, — но ты разве не будешь пирог? Он сладкий сам по себе. — Ты меня уделал. Почему нельзя и пирог, и сахар? — ныл Дан, снимая крышку с коробки. — Почему нельзя? Можно, если тебе все равно, что ты ешь. А если ты не просто смешиваешь продукты, то попробуй сначала как я говорю. — Тайлер устроился напротив него со своей чашкой и протянул чайную ложку. — Ну что, попробуешь? — Ладно, попробую по-твоему, но, Тайлер, ты дохера странный! Это просто еда, а не картины, висящие в музее, — выдохнул Дан, решительно вонзая ложку в пирог. — Ты меня сейчас нисколько не удивил. Да, я странный, и я это знаю. Что дальше? — Да ничего… Так… Я тоже странный, наверное, — несмело проговорил Джош. Они чинно ели десерт, а когда обед был закончен, Тайлер ловко составил тарелки в раковину, заявив, что в своем доме он моет посуду только сам, напомнил Дану вымыть руки и повел его в комнату с окном, выходящим на торец дома. — Тут не тайная комната Синей Бороды, и я в толк не возьму, почему тебе захотелось на нее посмотреть, — бормотал Джозеф, отступив в сторону, чтобы пропустить гостя в свою спальню. Дан крутил головой, выхватывая из общей картины детали обстановки. Вот телевизор, экран которого смотрит прямо в окно, значит, он правильно тогда определил природу синих всполохов; обычная кровать из Икеи, застеленная светло-серым покрывалом, обычный палас из того же магазина, что и кровать, светильник в изголовье, тумбочка с лежащей на ней книгой. Ничего особенного, кроме стола. Стол, довольно большой для спальни, стоял у самого окна. Лежащие на нем предметы были скрыты от чужих глаз расстеленной газетой. — Можно посмотреть? — Дан протянул пальцы к краю листа. Тайлер тяжело вздохнул: — Лучше я сам. Не пытаясь возразить, он поднял газетный разворот вверх и взгляду Дана открылось кукольное царство. Слева, на самом краю, стояла коробка с готовой кукольной мебелью — аккуратными диванчиками и стульчиками, рядом лежала стопка сплетенных из грубых ниток дорожек. По центру лежали инструменты, названия и вид которых были Дану незнакомы, а справа, в еще одной коробке, лежали тонкие дощечки и лоскуты ткани. — Одна моя знакомая делает кукольные домики, а я мастерю для них обстановку, — объяснил Джозеф, слегка покраснев, — только не проси показать, как я работаю. Это слишком личное для меня. Не могу, когда кто-то сидит рядом. — Прикольно! — восхитился Дан, — а жителей этих домиков ты не делаешь, часом? Там, маленьких человечков. — Ни маленьких, ни больших человечков мне не случалось делать. — И что, не хочется? — Дан не уточнял, к каким именно словам Тайлера относился его вопрос, но тот, казалось, его и не услышал. Только накрыл стол газетой и вышел в смежную со спальней гостиную. До самого вечера, когда Джош решил пойти к себе, он больше не подкалывал Тая, но видел, что у того еле заметно подрагивали руки.