Его надежда

Вначале ребёнок перепугался насмерть, но когда осознал, что нити не впиваются в тело и не режут его, расслабился и начал с любопытством осматриваться по сторонам. Эррор уже имел план, к кому обратиться с необычной находкой. Имелся у него один знакомый, который в прошлом оказал разрушителю немалую услугу. За это его мир получил иммунитет. Как обещал Эррор: «Вы будете одними из последних.» С тех пор он заглядывал в Таймтеил, когда у него появлялась необходимость. А ещё ему просто нравилась атмосфера лаборатории, царящие в ней звуки, запахи и спрятанные тайны. Иногда Эррору даже казалось, будто он был рождён в подобном мире, и лишь по нелепой случайности оказался в анти-пустоте. Как, например, было с Гено. Однако Эррор запретил себе о подобном даже думать. У него нет, и никогда не было мира! Точка! Определившись с пунктом назначения, разрушитель раскрыл портал. — Эй, Саенс! — окликнул Эррор учёного. Тот от звука глючного голоса аж на стол запрыгнул. Пролил какие-то реактивы и те, зашипев, проели дырку в столе. Химический запах обжёг костяные глотки. — Че…Чего тебе! — Успокойся, я не по твою душу, я сегодня с гостинцем, — сказал разрушитель и поднял ребёнка за связанный пучок нитей, потряс им словно куклой. — Не знаю, что это за тварь и хочу узнать. Саенс подошёл к гостям лаборатории и нагнулся к чернильному ребёнку. — Привет, меня зовут Саенс. Я учёный, видишь: на мне белый халат. И я хочу тебя рассмотреть. Можно? Вместо ответа детёныш потянул ручки к новому знакомому и тут же оказался в заботливых объятиях. Разноцветные глаза враз засияли. Левый зрачок поменял более десятка символов – все положительного характера. — Давай уберём эти противные нитки. Ух, какой ты крошка. Сколько тебе? Четыре-пять? А как тебя зовут? — ворковал учёный, как с родным. Хотя бросал взгляды на Эррора, желая услышать ответы от него. Но в ответ получил лишь взмах рукой: отстань. Саенс водрузил малыша на стол и начал осматривать. Ребёнок с энтузиазмом дрыгал ногами и руками, мешая скелету, но тот не злился и продолжал ворковать. Поняв, что дело затянется надолго, Эррор ушёл. Вернулся лишь через полдня. В Таймтейле стояла глубокая ночь. Но Саенс не спал, он вообще редко ложился вовремя, задерживался за интересными экспериментами. И мог работать ночи напролёт. А тут к нему в костлявые пальцы попало настоящее чудо. Так что он был готов не спать недели, не то что дни. — И где это существо? — сразу завертел головой Эррор. В лаборатории ребёнка не было видно. — Спит в комнате отдыха, — ответил учёный и нервно потеребил рукав, настраиваясь на разговор с весьма опасной личностью. — Я обследовал его. Насколько это было возможно. — И? — Что «и»? Он очень необычное существо. Должен признать, никогда не видел ничего подобного. — А подробнее? — Даже не знаю, с чего начать. Он уникальный организм во всех смыслах слова. — Ближе к делу, словоблуд! — всё, что хотел Эррор – это прямых ответов. Его не интересовали оды про уникальность найденной твари. — Хорошо-хорошо! — заторопился Саенс. — У него нет костей, как у скелетов, и нет плоти и крови, как у людей. И его душа невероятно сильна и обладает цветом. Хотя это не такая большая редкость у таких, как… вы. Жёлтая – справедливость. Очень спорный цвет. Но вот её форма! Саенс сел за компьютер и вывел на экран изображение звезды сохранения. И тут начал её раскладывать. Никакая это была не звезда, а лист смятой бумаги. — Будто принтер зажевал, — усмехнулся Эррор, удивляясь, как бумажка может быть такой острой - порезанные пальцы все ещё болели. — Да, ПаперДжем. Замятие бумаги. Я так зову этого ребёнка, вроде даже откликается. Эррор поморщился. Давать имя существу показалось неудачной идеей. Назовёшь, привяжешься, а потом проблем не оберёшься. — Зачем ему имя? — Ну, должен же ты его как-то звать? — Ошибка, очень большая ошибка, — фыркнул разрушитель альтернативных реальностей. — Это не имя, это мировоззрение, — смутился учёный. Эррор цыкнул на расхрабрившегося учёного и вернул его к отчётам о проделанной работе: — Так что ещё в этом ребёнке необычное? — Помнишь, я говорил, что у него нет плоти и крови? Так вот, вместо них у него чернила, — сказал, как намекнул. — Да, очень похоже на хранителя мультивселенной, верно? Вот только то, что служит каркасом для этих чернил… — Нити, — Эррор сказал, как выплюнул. — Я видел, когда ему башку оторвал. Жаль, что он воскрес. Саенс замер, будто программа, не сумевшая докачать файл. Из глаз пропали зрачки. Он едва мог поверить в то, что услышал. Перед глазами встала ужасная картина смерти маленького ребёнка. Совсем кроха, не умеющий ещё говорить, так трогательно тянущий руки, не знавший зла, был растерзан одним из самых ужасных монстров – уничтожителем миров. — Он же почти что твой ребёнок, разве можно так… — Прости, что?! — На всю лабораторию раздался оглушительный смех. — Какой к черту МОЙ ребёнок. Это просто приблудное чудовище. — Ну, так, твои нити, чернила Инка. Мне казалось такой вывод само собой разумеющееся. Его Инк создал или создатели удивили? Если бы Саенс додумался предположить интимную связь между двумя врагами, то уже лежал бы горкой пыли, а его мир разваливался на двоичный код. Эррор вдохнул поглубже: — Это не мой ребёнок! Инк его не создавал! Создатели… возможно, но говорят, что не при чём. — Так если он тебе не нужен, отдай его Инку. Уверен хранитель будет счастлив. Может даже вырастит его… — Вырастит из него ещё одну мою головную боль! — рыкнул Эррор. Из-за упоминания убитого хранителя и возникшей перед глазами счастливой улыбки вечно предлагающего дружбу мудака, разрушителя перегрузило. Пришлось ждать окончания неприятной процедуры. — Просто изучи его и избавься от него. — Избавиться? — Ну да. И не бойся препарировать эту тварь. Я уже голову ему отрывал – он воскрес. Так что ничего с ним не будет, если ты ему пару конечностей отпилишь или чего-то сломаешь? Ужаснувшись, Саенс проблеял: — Хорошо. Эм… я потом расскажу об итогах. — Да. И вот ещё, — Лагов вокруг разрушителя стало в разы больше. Его голос зазвучал, как считанные с зажёванной плёнки данные – все в помехах. — Если я узнаю, что ты пригрел это существо, у меня в коллекции появится милая кукла в белом халатике. Усёк? Ученый сглотнул и закивал. Стоило разрушителю покинуть лабораторию, как он поспешил проверить ребёнка. ПаперДжем продолжал спать, посасывая кулачок. — Бессмертный, да? Мне, конечно, любопытно, но не до такой степени, что бы проверить. Я не похож на чёрно-костного садиста. Саенсу хотелось оградить ребёнка от беды. И он мог. Подумаешь, попадёт в коллекцию разрушителя миров. Воскреснет при следующем перезапуске. Главное, чтобы Эррор весь Таймтеил не разрушил. А остальное – ерунда. — Спи, Джеми, никто тебя не тронет.