Не так страшен черт, как его малютки

      У меня явно начинался творческий кризис. Или просто моя лень прогрессировала. Несмотря на достаточное количество дел, которые мне надо было в ближайшее время сделать, я под музыку в наушниках шаталась по дому из комнаты в комнату, чтобы только ничем не заниматься. В моих планах было доделать проект с Питером, но он оказался занят на этих выходных и пришлось перенести встречу. На мой взгляд, это немного безответственно, потому что сдавать проект надо было уже в четверг. Но Питер сказал, что с моим послужным списком об ответственности лучше вообще не заикаться. Мне было нечего возразить.       Рисовать я не могла. Только брала в руки стилус и включала планшет, как желание что-либо делать пропадало напрочь. Заказы из интернета я принципиально пока не брала, так как не уверена в своем эмоциональном состоянии, другими словами, была не уверена, что в любой момент мне не захочется бросить все к черту, как хотелось сейчас. Подставлять людей не хотелось. А главного занятия моей жизни — гимнастике — меня уже лишили.       В тот день я впервые реально была зла на Старка, потому что больше всего не любила, когда нарушали границы моей личной жизни. А куда и когда мне ходить могла решать только я и никто более. Но Тони было по большому счету плевать на все, что я говорила. У него был железный аргумент, который полностью его оправдывал — это не он запретил, это указания врача, которые необходимо было выполнять для собственного благополучия.       Контраргументов у меня, к сожалению, не было. Мне действительно нельзя было заниматься, а я просто игнорировала факт аварии. В общем, ушла я недовольная и злая на весь свет. И никакой совести после у меня не проснулось. На следующий день я все так же винила во всем Старка. И немного Хэппи.       Главный вывод был сделан — избегать этого дома и общения с его жителями мне не удастся. И если уж на то пошло, то стоило показать, что я реально здесь живу и отсиживаться в комнате не собираюсь. Стеснительность и неловкость были посланы куда подальше, а из недр души вернулась та Вероника, которая таких слов даже не знала. Иногда я часами сидела в гостиной, работая над программами, иногда проводила время в спортзале, занимаясь гимнастикой самостоятельно, а иногда просто шаталась по коридорам, слушая музыку в наушниках.       И я постепенно начала знакомиться с обитателями этой огромной базы. Если мне на глаза попадался Тони или Хэппи, то я непременно начинала с ними разговаривать. Просто донимала их разговорами ни о чем, иногда так тонко намекая, что если бы они не совали свой нос, куда не надо, то им бы не пришлось меня слушать. Да что там намекала, я прямо говорила, что они сами виноваты и теперь расплачивались за свои ошибки. А слушать болтовню шестнадцатилетней девчонки то еще удовольствие. Наверное, поэтому Хэппи перестал мне попадаться уже на второй день.       Джеймс Роудс научил меня играть в приставку. Меня такие забавы никогда не привлекали, я предпочитала занятия в реальной жизни, поэтому, когда Роуди предложил сыграть с ним разок, я честно призналась, что не умела. И тогда он решил, что просто обязан меня этому научить. Впрочем, как вообще можно научить человека играть в приставку? Объяснить ему расположение и значение кнопок и отрабатывать это на практике. Другими словами, мы с Роуди просто очень много играли в приставку. Он мне показался самым интересным и простым человеком в этом доме.       Вижена я эти дни вообще не видела. То ли у него был режим невидимки, то ли он очень редко бывал дома. Так редко, что никогда. Правда, мне не было известно, одна ли я его не встречала или замечала его исчезновение. А Пеппер просто не обращала на меня внимания, что мне казалось даже логичным. Даже если видела, что я уже достала Тони девчачьими разговорами и он скоро сорвется и пошлет меня, она ничего не делала. А на его умоляющий взгляд только пожимала плечами. То ли она давала Тони самому разбираться с «милой дочуркой», то ли так мстила за все ту же дочурку. В любом случае, она мне уже начинала нравится хотя бы тем, что не лезла в наши разборки и не жалела Тони.       Но в воскресенье мне было особенно скучно, потому что помимо моего нежелания что-либо делать, большое значение имел тот факт, что это был выходной. Школы не было и бездельем я маялась аж с самого утра. Шатаясь по коридорам, я наконец добрела до гостиной, в которой, словно меня дожидаясь, сидел Старк. Выждав некоторое время, чтобы понять, в каком он настроении, я убрала наушники в карман, прошла в гостиную и, натянув улыбку чеширского кота, села рядом на диван.       — Снова ты, — пробурчал он. — О чем на этот раз хочешь поведывать?       — А есть предложения? — издевательски протянула я. — Я готова поддержать любую, даже самую непонятную для меня тему. В конце концов, заняться-то мне нечем, а узнавать что-то новое всегда полезно.       Я до ужаса невинно улыбнулась, делая вид, что действительно заинтересована в нашем разговоре, а вовсе не пыталась его достать. Это его бесило, потому что все здесь знали, что мне просто надо было его достать. Но я отчаянно продолжала играть дурочку. Но в этот раз Тони отреагировал как-то странно, даже глаза не закатил.       — А ты разве не собиралась пройтись по магазинам на выходных? — Тони говорил спокойно, глядя в планшет в руках. — Хэппи должен был тебя отвезти.       Шестеренки в моей голове быстро крутились, пытаясь привести механизм к действию. Магазины и Хэппи были связаны с Рождественской вечеринкой, на которую я пока еще не отпрашивалась. Я ничего не говорила о ней Тони, а Хэппи мне так и не ответил тогда.       — Да, хотела купить платье к Рождественской вечеринке в школе, — согласилась я, немного прищурив глаза. — Но есть ли в этом смысл?       — А тебе как кажется?       Прекрасно. Он не собирался так просто отвечать.       — Не могу определиться. У меня уже есть несколько вариантов, — я снизила тон голоса. — Но думаю, надо купить что-то новое для вечеринки, на которую я точно пойду.       — Уверена? — Тони оторвал взгляд от планшета и посмотрела на меня.       Он спрашивал не про платье, он спрашивал про вечеринку.       — Абсолютно, — нагло ответила я, поднимая на него заинтересованный взгляд.       Теперь без вариантов. Он или отпускал, или нет.       — Тогда тебе стоит не терять время зря и найти Хэппи, — ответил Тони, прервав зрительный контакт и возвращаясь к планшету.       Я довольно улыбнулась. Вот так тонко и деликатно Тони избавился от меня, а я узнала про вечеринку. И хотя никакое платье покупать мне не надо было, я решила развеяться и съездить в магазин. Может быть, действительно найду что-нибудь интересное.       Хэппи нашелся в столовой. Мне не пришлось его уговаривать — в отличие от меня, он помнил, о чем мы договаривались. И через полтора часа я стояла у входа в Торговый Центр.       Магазины уже были украшены к празднику сверкающими гирляндами, еловыми ветками и рождественскими открытками, везде были расставлены маленькие искусственные елочки, украшенные разноцветными игрушками и яркой мишурой. В руках у многих людей были красочные пакеты разных фирм с подарками. Люди уже вовсю готовились к Рождеству, а я даже думать о нем не хотела.       Хождение по магазинам особого удовольствия мне не доставляло. Конечно, я, как и многие девчонки, наверное, любила покупать новые вещи, но делала это чаще в интернет магазинах. Меня привлекал тот момент, когда я уже купила вещь и «использую» ее. А ходить по большим магазинам, стаптывая ноги, тесниться в душной примерочной и перемерить сотню вещей в поисках одной единственной — не приносило удовольствия. Но в этот раз я старалась не спешить и тянуть время.       Мина рассказала мне о Рождественских вечеринках все, что знала, но я все равно плохо представляла, что это мероприятие из себя представляло. В моей прошлой школе санкционированные школьные мероприятия популярностью не пользовались, хотя и проводились с особым шиком. Обычно мы классом складывались и бронировали зал в ресторане. Так как школа эта для детей богатеньких родителей, то самой мне иногда еле хватало карманных денег, чтобы внести сумму за себя. У мамы я не просила. Благо часто у кого-нибудь из компании родители на время праздников дома почти не появлялись, и мы могли беспрепятственно отметить праздник у него дома, скидываясь только на еду.       Что будет на вечеринке в Мидтаунской старшей школе, я могла только представлять. Но если верить рассказам Мины, то на танцы следовало являться в полуформальных туалетах. Что это такое многие не знали, поэтому можно было не забивать себе голову и просто надеть любое платье. Руководствуясь этим планом, я бродила между кронштейнов с платьями, быстро пробегая глазами по представленному выбору. Но проведя среди горы платьев более получаса, я так ничего не присмотрела. То цвет не тот, то длина, то слишком откровенное, то слишком пуританское, а некоторые были слишком дорогие для меня. В общем, я поняла, что это бесполезно. Придется идти в том платье, что мне покупала мама. Оно мне шло, да и стоило столько, сколько я бы сама никогда на платье не потратила.       Чтобы поездка не была напрасной, я прошлась по другим магазинам и купила парочку новых вещей в повседневный гардероб. Всегда прилично одеваться меня еще в детстве приучила мама, поэтому как бы мне не хотелось иногда просто надеть спортивные штаны и кеды, сделать такое мне остатки совести не позволяли. Мама научила меня красиво одеваться в классическом стиле, а уже, так скажем, жизнь добавила в него немного дерзости. Для меня было нормально прийти в школу в черной кожаной юбке или красном платье. Я всегда была слишком несдержанной, поэтому хотела, чтобы и мой внешний вид бросал вызов. Не зря моими любимыми цветами были черный и бордовый.       Из магазина я вышла довольная, хотя и не с тем, за чем пришла. Я решила медленно пройтись по торговому центру, рассматривая украшенные гирляндами витрины. Я смотрела, как люди упаковывают подарки, и меня посетила мысль, что надо что-то купить в подарок Мине.       Стоп.       А надо ли что-то дарить Тони и Пеппер?       Я остановилась как вкопанная.       Черт.       Мы не так хорошо ладим, чтобы вообще праздновать этот праздник, но вообще-то принято дарить всем близким подарки. А я с ними в одном доме жила! Старк к тому же являлся мне родственником. Нет, я не буду испытывать особых мук совести, если не подарю ничего. Но только в том случае, если ничего не подарят мне. А если эти двое решат, что мне надо что-то подарить, то и я должна. Но откуда мне знать, что они думают?       Черт.       С мамой было проще. Наши подарки нам всегда были известны заранее. Она дарит мне деньги, а я ей — возможность свалить на это время куда-нибудь с ее любовником. Только один раз мы праздновали Рождество вместе, потому что она как раз рассталась с мужчиной и не нашла нового. Мне было десять, и я была в растерянности, потому что не знала, что надо дарить. Меня спасло лишь то, что мы пошли отмечать праздник к маминым друзьям, и необходимость дарить подарок отпала сама собой.       А что делать со Старком?       От перехода из паники в истерику меня спасла трель телефона, на которую я отвлеклась. Звонил Паркер, что привело меня в еще большее недоумение. Хотя бы потому, что я не брала у него номер телефона, но на дисплее высветилось его имя.       — Да, — нерешительно ответила я, все еще гадая, почему его номер вбит в память моего телефона. — Ты что-то хотел, Питер?       — Привет, — раздался знакомый голос в трубке. — Ты сегодня свободна?       — А что? — подозрительно спросила я, чувствуя, как моя паранойя с каждой секундой растет.       — Я сегодня незапланированно освободился. Может, сейчас доделаем проект? — спросил Питер.       Я задумалась над его предложением, и паранойя улетучилась. Мне не хотелось заниматься учебой, так как я изначально настроена была на отдых, но, как показала практика, делать мне в выходной было нечего. Собственно, почему бы не занять себя действительно полезным делом?       — Ладно, давай, — выдохнула я, меняя направление в сторону выхода из торгового центра. — Когда?       — Прямо сейчас ко мне домой приехать можешь?       — Да, конечно. Жди, — я отключила звонок и прибавила шаг. На базу ЩИТа можно было не заезжать, все дополнительные материалы по проекту, которые я собрала после нашей с Питером встречи, были на почте. А сам проект должен быть на ноутбуке Паркера, так что можно было не тратить время на лишние разъезды. Я не против того, чтобы закончить проектную работу пораньше и больше о ней не думать. Хотя стоит признать, что проводить время с Питером все равно интереснее, чем обитать на базе ЩИТа.       — Хэппи, — начала я, запрыгивая в машину, — поехали к Паркеру.       — Куда? — переспросил Хоган. Интересно, он только притворялся, что адреса не знал, или действительно был удивлен просьбе? Неужели Питер не предупредил его?       — К Питеру Паркеру, — объяснила я, аккуратно размещая пакеты с покупками рядом на сиденье. — Мы с ним проект делаем. В прошлый вторник мы ездили к нему, ты должен помнить адрес.       Не знаю, так это или нет, но мне казалось, что профессиональные телохранители, коим раньше был Хэппи, должны были иметь хорошую память и запоминать все досконально. Недели-то не прошло с прошлой встречи с Питером. В любом случае, у меня в сообщениях должен был остаться его адрес.       — Да, помню, — ответил Хоган, нахмурившись. — Но ты не предупреждала, что вы сегодня увидитесь.       — Эх, Хэппи, Хэппи, — театрально вздохнула я, не упуская шанса прочитать нотацию «няньке». — Я шестнадцатилетний подросток, не все мои дела и встречи назначаются заранее. Иногда я даже в кино хожу просто так, а не планирую за месяц. Представляешь, а?       Я знала, что Хэппи не отреагирует на мой выпад. Но лучше бы он просто прислушался. Не очень удобно планировать каждый свой шаг за несколько дней вперед и оповещать об этом Хэппи. Раньше я могла бездельничать весь день, а потом часов в шесть вечера ни с того ни с сего пойти в кино на первый попавшийся фильм. Просто потому что захотелось. А теперь каждый свой шаг за неделю продумывать надо и предупреждать Хэппи.       — Вы куда-нибудь отлучаться будете? — спросил Хэппи, когда мы приехали. Он снова остановился на другой улице в нескольких метрах от дома Питера.       — Не знаю, — ответила я, открывая дверь. — Если что, я позвоню.       Я вылезла из машины и пошла к дому Питера. Дверь мне открыла Мэй. В прошлый раз мы провели дома у Паркера от силы час, после чего поехали в библиотеку, потому что нужных книг в электронном виде не было (что странно, кстати). С тетей Мэй я толком не познакомилась, но она показалась мне доброй и даже разрешила называть ее «Мэй», а не миссис.       — О, Вероника, проходи, — она доброжелательно улыбнулась и пропустила меня внутрь квартиры. — Не припомню, чтобы Питер говорил, что ты придешь.       — Он и мне только недавно позвонил, сказал, что он от каких-то дел освободился, — зачем-то сказала я в защиту Паркера и тут же прикрыла рот. Меня не спрашивали.       Я повесила пальто, сняла обувь и — с разрешения тети Питера — прошла к нему в комнату. Паркер лежал на кровати и был полностью увлечен происходящим на экране его ноутбука. И это явно был не проект по испанскому. Я не могла понять, о чем оно, но заметила мелькание красно-синего костюма Человека Паука. Не думала, что Паркер настолько тщеславен, чтобы смотреть видео о себе самом.       Я тихо откашлялась и протянула:       — Привет, Питер.       Реакция не заставила себя ждать. Питер подскочил на кровати, одновременно захлопывая ноутбук, и через пару секунд уже стоял рядом со мной. Вид у него был настолько растерянный и взбалмошный, что мне захотелось рассмеяться.       — Вижу, тебе нравится Человек Паук, — улыбаясь, сказала я, затрагивая опасную тему. Лишь бы не выдать, что я знала больше, чем следовало. Мой длинный язык любил меня подводить. Питер еще более растерялся.       — Я… просто… это, — Паркер пытался что-то промямлить, но, видимо, не мог придумать что-нибудь вразумительное.       — Ладно, Питер, успокойся, — усмехнувшись, бросила я. — Почти всем нравятся супергерои, что здесь такого?       — Дай угадаю, тебе не нравятся? — спросил Питер, и, я уверена, хотел закатить глаза, хоть и не сделал этого. Странный вопрос, произнесенный с какой-то чересчур издевательской интонацией. Не намекает ли он на мои, мягко говоря, натянутые отношения со Старком? Да быть не может, это уже слишком.       — С чего ты взял? — прищурившись, спросила я.       — А это не так? — с какой-то язвительностью спросил Питер, словно пытался меня за что-то осудить.       — Нормально я к ним отношусь, — тут же возразила я, приняв это как претензию. — Просто фанатеть от человека, не зная, что он представляет на самом деле, глупо. Все чуть ли не поклонялись Капитану Америке, а что теперь? Он в международном розыске, объявлен национальным врагом, если не ошибаюсь. Человек, который недавно был главным супергероем Америки, теперь главный враг. Как и добрая часть прежних Мстителей. А мало ли, что скрывается под масками других героев. И я сейчас говорю не о костюмах.*       — Ясно, — кратко и лаконично, только непонятно.       — И все же, — продолжила я, — с чего такие выводы?       — Ну, ты же вечно против всех, — нехотя объяснял Питер, сев на кровать. — Ни с кем не общаешься, всех игнорируешь. Ты уже почти полгода как перевелась к нам в школу, а о тебе никто ничего не знает. Причем откуда перевелась и почему неизвестно. Ты ото всех держишься особняком, отрицаешь все, что интересно нам. Вот и подумал, что и в этом будешь не как все.       — А как же Мина? — сглотнув, попыталась возразить я. — Я с ней общаюсь.       — То, что она бегает у тебя на побегушках, не значит, что ты с ней общаешься, — отрезал Питер.       Я ошарашенно смотрела на него, собираясь с мыслями. В голове не укладывалось, что именно так видели меня со стороны ученики школы. Я была уверена, что все поменялось. Это окружающие не хотели со мной общаться, а на деле это я возводила вокруг себя стены. А Мина? Так это выглядело со стороны? Я просто пользовалась человеком. И что, для всех я высокомерная сука, игнорирующая окружающих? Но мне казалось, что это вовсе не так. Я не хотела… Я…       — Извини, если обидел, Вероника, — вдруг сказал Питер и попытался поймать мой взгляд.       Нет, Питер, ты просто сказал правду. Грубо сказал неприятную правду. Окунул с головой в ледяную воду.       — Что ты, Питер, — улыбнулась я, поднимая на него задорный взгляд. — Меня невозможно обидеть.       И снова ложь. Можно ее считать ложью во благо? Питер заметно приободрился, узнав, что его слова меня ни капли не задели. Жаль, про меня такого сказать нельзя.       — Так что там с проектом? — непринужденно спросила я, переводя тему. О, да, любила сбегать от проблем.       Питер оживился, взял с кровати брошенный ноутбук и принялся там что-то искать. Я, присев на стул за письменным столом, рассматривала комнату, которую вообще-то уже видела. И я даже не знала, что меня удивляло больше — двухъярусная кровать для одного человека или количество непонятной сломанной техники на столе. Хотя чему, собственно, удивляться? Питер был одним из самых умных учеников школы и создал паутину Человека Паука (хотя об этом и не все знают).       Стало даже немного обидно. Дочерью Тони Старка объявили меня. Где мои удивительные способности и гениальный ум? Несомненно, мозги у меня были, но Питеру я в этом существенно проигрывала. И не стоило забывать, что он в отличие от меня спасал людей, а не создавал проблемы. И у кого из нас биологический родитель — гениальный Железный Человек? Все говорило не в мою пользу.       — Вот посмотри, — Питер сунул мне в руки ноутбук. — Я нашел сайт, там выложено много еще самых древних традиций Испании. Только сайт полностью на испанском, как и все представленные материалы. Ты посмотри.       Я пролистнула страницу сайта. На самом деле, тема проекта у нас была одна из самых простых: Традиции и праздники древней Испании. Казалось бы, ничего сложного, но информации на эту тему было очень мало. Даже библиотека не смогла дать нам точные сведения о тех временах, которые нам нужны. Сайт, найденный Паркером, сейчас был как никогда кстати. Благо я знала испанский, и чтение текста не вызывало затруднений. Мы начали работу.       Я не любила работать в парах, но с Питером мне почему-то было достаточно комфортно. Так как на испанском быстрее читала я (ну хоть что-то), то информацию на сайте отбирать пришлось мне. Питер занимался тем, что все это приводил в должный вид и связывал между собой. И почему-то меня больше совершенно не беспокоили те слова, которые он мне сказал.       — Может, отдохнем немного? — предложил Питер через два часа работы. — Будешь что-нибудь? Чай, кофе?       — Да, можно чай без сахара.       Ноутбук был отложен в сторону. Я повертела головой и заметила на столе деревянные шахматы на красивой подставке. Судя по нагромождениям хлама по всей комнате, шахматы стояли здесь не ради красоты или эстетики. Видимо, он умел играть и, зная Питера, хорошо или даже отлично играть. Я взяла ферзя и повертела в руках. За свои малые шестнадцать лет в шахматы я играла всего несколько раз, что не удивительно, так как играть было попросту не с кем. В моем окружении шахматы как вид спорта почетом и уважением не пользовались.       И хотя у меня не было на то оснований, я все же решила немного поразвлечься. Возможно, совсем чуть-чуть, где-то в глубине души я хотела сделать неприятно Питеру за те слова, хотя и понимала, что он высказал общие мысли, к тому же правдивые.       Питер вернулся через десять минут.       — Увлекаешься шахматами? — заинтересованно спросила я, рассматривая ферзя в руках.       — Да так, немного играл раньше, — Паркер поставил чашки с чаем на стол. — А что?       — Да так, ничего особенного. И как играешь? — протянула я, поставив горячую чашку с чаем на стол. Никогда не любила горячие напитки.       — Нормально играю, — нахмурившись, сказал Питер, словно подозревал что-то не то. — Я чемпионат как-то выиграл. А там между прочим профессиональные игроки были.       — Ага, профессионалы с кружков по шахматам, — усмехнулась я, добиваясь нужной реакции. — Знаю я эти чемпионаты. Этих профессионалов, как ты их назвал, обыграть проще, чем детей, — Питер был не согласен. — Хочешь, сыграем?       — Давай, — Питер спустил шахматную доску на пол и сел в позу лотоса. Мне ничего не оставалось, как сесть рядом. Я достала телефон и равнодушно принялась листать ленту инстаграма, все видом показывая, что не заинтересована в игре.       Первых ходил Питер, потому что я выбрала черные фигурки — один из любимых цветов. А дальше все шло по накатанной. У меня в телефоне была одна программка, которая позволяла мне обыграть даже Питера. В нее было внесены тысячи алгоритмов, поэтому победить программу было практически невозможно. Я говорила «практически» только потому, что уверенной на сто процентов никогда нельзя было быть. А так я не сомневалась, что ее никто не обыграет. Мне оставалось только вносить все ходы Питера в программу и мгновенно получать ответ, как ходить самой, как бы проецируя нашу игру в программе.       — Это невозможно! — воскликнул Питер после очередного моего хода.       Я почти видела, как кипели его мозги. Он обдумывал каждый свой ход, в то время как я не ждала дольше тридцати секунд и при этом обыгрывала Питера. Хотя стоило признать, что играл он очень даже хорошо. Даже программа, которая могла просчитать каждый шаг наперед, пока не смогла обыграть Питера. Если бы играла я, игра длилась бы не дольше трех минут.       Пока Питер обдумывал очередной ход, я задумчиво крутила в руках отобранную у него пешку. Интересно, а как общались Питер и Тони? Они ведь явно общались до сих пор. То, что Питер в восторге от Старка, и так было понятно. Но что Тони? Он, наверное, также счастлив, что у него есть такой умный и преданный помощник. Раз уж дочь не задалась. С Паркером у него даже тем для общения больше, хотя бы потому, что он умнее меня. Еще и парень, да и не такой наглый. Черт, Тони, наверное, проклинает судьбу за то, что вместо вот такого гениального Питера Паркера ему досталась вот такая вредная девчонка.       — Питер, иди сюда! — послышался голос Мэй откуда-то из глубин квартиры. Питер отвлекся от шахмат и посмотрел в сторону двери, видимо, пытаюсь понять, что от него хотели. Он схватился за край стола, чтобы встать. Не прошло и мгновения, как чашка чая слетела со стола и кипяток вылился на Питера. Я тут же вскочила на ноги, от неожиданности задержав дыхание. Белая футболка тут же впитала в себя всю воду, и Питер тут же ее стянул, оставаясь в одних штанах, и бросил на пол.       Все произошло так быстро, что я не успела толком ничего понять, и поэтому просто ошарашенно молчала. В комнате наступила тишина, пока до нас доходило, что именно произошло. Я подняла взгляд — обнаженный торс Питера, до неприличия накачанный для его возраста, блестел от влаги. В наступившей тишине мне казалось, что слышу свое учащенное сердцебиение. Широкая грудь Паркера резко вздымалась на вдохе и так же стремительно опускалась на выдохе. Мне вдруг стало смешно, но я сдержала смешок.       А ведь приличные девочки не находятся в одной комнате с полураздетыми мальчиками. Ой, надо быть оптимисткой. С полуодетым мальчиком. Хотя бы засмущалась для приличия, но нет.       Так-с, пауза неприлично затянулась.       — Ты мокрый, — выдавила я, заметив на нем капли. Конечно, заметила, столько разглядывая полураздетого парня, как дура. — Надо протереть.       Я нагнулась и подняла с пола его футболку, чтобы помочь. Мы одновременно сделали шаг вперед и оказались слишком близко. Дверь скрипнула, и мы оба повернулись на звук. На пороге стояла ошарашенная Мэй с широко распахнутыми глазами. Я представила, как все выглядело со стороны, и вполне поняла ее реакцию. Мы одни в закрытой комнате на расстоянии десяти дюймов, при этом Питер полураздетый, а у меня в руках его футболка. Не самые лучшие мысли в голову пришли, не так ли?       — А что… что здесь? — Мэй не могла нормально выразить свои мысли.       — Питер просто чай пролил, — быстро залепетала я в оправдание, не желая, чтобы у этой женщины было плохое мнение обо мне. — Чай горячий. Вот он футболку и снял.       — Чай? — переспросила Мэй, и ее нахмуренное лицо чуть сгладилось.       — Да, чай горячий был, — более спокойно продолжила я, видя, что мне поверили. — Питер его пролил на себя. Футболка намокла, и ее пришлось снять. Горячо же…       — Ааа, — протянула Мэй, которая, наверное, сложила в голове нормальную картину происходящего и успокоилась. — Я там пирог испекла. Хотела вас позвать. Будешь, Вероника?       — Да, конечно, — ответила я, мило улыбнувшись. В этот раз действительно мило, а не с оскалом. Я перед зеркалом тренировалась. Серьезно.       — Пошли тогда. А ты, Питер, переоденься пока, — я передала футболку Паркеру и, отчаянно пыталась не смотреть в его сторону, вышла из комнаты.       Пирог у тети Мэй получился красивым. От него вкусно пахло, по краям он был подрумянен, а в середине располагались узоры, посыпанные сахарной пудрой. Но Мэй безжалостно разрезала его на куски, испортив узор. Я обычно старалась не есть такое, поэтому всеми силами пыталась прилично отказаться. Но у меня не получилось, поэтому кусок пирога мне все же пришлось съесть, как бы ни хотелось этого избежать.       С тетей Питера было на удивление легко общаться, с ней можно было просто болтать, как с ровесником, и мне не требовалось думать, что можно говорить, а что — нет. Питер присоединился к нам через минут десять. Вообще, в подавляющем большинстве случаев я нисколько не тушевалась и не боялась разговаривать с людьми. Но в последнее время я портила отношения со всеми, с кем говорила более десяти минут. Так что я была рада, что могла говорить с Мэй спокойно. Во время разговора мы затрагивали достаточно легкомысленные темы: школу, увлечения и тому подобное. Но ни разу не прозвучал вопрос о моих родителях, или дом, или личную жизнь. Ничего такого, что заставило бы меня чувствовать себя неловко.       — Так ты идешь на Рождество, Вероника? — спросил Питер между болтовней ни о чем.       — Да, иду, — ответила я и поставила чашку с чаем на столик. Мои руки были липкими от пирога, и мне казалось, что салфетки им не помогут. — Где можно помыть руки?       — Вон там, по коридору, — Мэй неопределенно махнула рукой в сторону, и мне ничего не оставалось, как отправиться туда. Ванная комната была в конце коридора. Я быстро помыла руки и достала телефон, чтобы проверить время. Ого, я просидела за разговорами с Питером и Мэй почти два с половиной часа. В сумме около четырех с половиной я провела в этом доме. Черт, я им еще не надоела? Зная мой характер, вполне возможно.       Я тихо вышла и медленно шла по коридору, обдумывая, как бы поприличнее сообщить, что мне уже пора, и узнать, не принесла ли я им неудобств. А ведь мы с Паркером так и не доделали проект. Видимо, придется встретиться еще и завтра. И я бы не отказалась еще раз поболтать с Мэй, все-таки это такое облегчение. Почему вместо Старка мне не могла достаться вот такая хорошая тетя?       —…бедная девочка, как ей вообще живется? — послышался тихий голос тети Мэй, и я замерла посреди коридора. — Такая хорошая, и надо же, такой отец как Старк. Ты знаешь, я его не очень люблю.       Я была не в силах сдвинуться с места. Она все знала! Она знала про Старка, про меня, про… Черт возьми!       — Я ж надеюсь, что на Рождество тебе не придется за ней следить. И сейчас она здесь не потому, что…       — Нет, Мэй, — перебил Питер. — То, что мы вместе делаем проект — чистое совпадение. А охранников у нее и так хватает, один Хэппи чего стоит. Он был телохранителем мистера Старка, потом миссис Поттс. Одного Хэппи, как телохранителя Вероники, уже достаточно.       — Хорошо, только не обманывай меня. Мы договаривались, что ничем опасным ты заниматься не будешь, ясно? — строго сказала Мэй. Ей пришлось перейти на шепот, чтобы, видимо, я не услышала их. — Как представлю, что с тобой могло что-то случиться, когда ты летал там над городом со своей паутиной.       — Успокойся, Мэй. Ничем опасным я больше не занимаюсь, помнишь? Я просто смотрю, есть ли Вероника вообще в школе и не сбежала ли она. А так она просто моя хорошая одноклассница.       — Знаешь, она, несомненно, показалась мне хорошей, но сходство со Старком просто невозможно не заметить. Манера разговора, жесты и особенно взгляд. И не скажешь, что она с ним не жила.       — А еще улыбка похожа, — добавил Питер.       — Она тебе нравится? — спросила Мэй после некоторого молчания, и я слышала, как Питер поперхнулся чаем. Я была не меньше удивлена. Умеют же взрослые сводить всех подростков, которые оказывались на расстоянии двух метров друг от друга. Мне вспомнилось то, в каком виде нас застала Мэй в комнате, и ее вопрос уже не казался таким глупым.       Питер молчал. Видимо, пребывал в шоке. Не знаю, принято ли вообще у мальчиков разговаривать с мамами и тетями на такие темы?       — Просто помни, Питер, в ней течет кровь Старка. А он, мне кажется, не очень разборчив в своих связях.       Я чуть не задохнулась от возмущения. Нет, с тем, что Старк не разборчив в связях, я была согласна. Но как это относилось ко мне? Если мне не посчастливилось иметь в родственниках Старка, это не значит, что я теперь обязана начать вести себя, как он. Шестнадцать лет я была Ардмор и вела себя соответствующе своей фамилии, и до конца я буду Ардмор.       Я, не желая больше ничего слышать, развернулась и, подойдя к ванной, хлопнула дверью, создавая иллюзию, что только вышла. Хорошее настроение после посиделок улетучилось, словно его и не было. Но Мэй и Питеру об этом знать было не обязательно. Я натянула улыбку и показалась из коридора, наверное, чересчур счастливой.       — Спасибо, было приятно посидеть, но мне пора, — быстро пробормотала я, одновременно вспоминая, не забыла ли у них чего. Нет, телефон и флешка у меня. — Извини, Питер, продолжим проект как-нибудь потом.       Меня проводили до дверей. Питер подрывался спуститься со мной вниз, но я резко осадила его и, быстро накинув пальто, скрылась за дверью. Чувствовала себя ужасно. Я представила себя на месте героинь романтических мелодрам, которые в порыве грусти прислоняются к стене, якобы не имея сил стоять на ногах, и по их лицам скользят одинокие слезинки. Нет, ерунда какая-то. Я тряхнула головой, отгоняя дурацкие образы, и уверенно направилась к лифту. Не любила драму и уже тем более не хотела быть наивной героиней сопливого романа. Я слишком черствая для этой роли.       Если Хэппи и заметил, что я была не в настроении, то ничего по этому поводу не сказал. Зато мне вспомнилось, что Питер говорил на счет Хогана. Хэппи был телохранителем Тони, пока, видимо, в этом не пропала необходимость. Значит, он все-таки не простая пешка у Старка. Неужели и ко мне он был приставлен, как телохранитель? Нет, это чересчур. Паранойя какая-то. Понять бы у кого — у меня или у Старка? Я могла бы попытаться спросить у Хэппи, но вряд ли он сказал бы мне правду.       Все-таки это странно. Я понимала, что Старк у нас личность известная и все такое, но про меня никто не знал. Никто. С чего такая опека? Ладно, соглашусь, резон в том, чтобы Хэппи возил меня в школу и обратно, был. Но не до такой степени, чтобы я и шага без него не могла сделать. Такой контроль ненормален. И стоило признать, что он вызван не тем, что я выкинула в первый день, удрав от Хэппи. Это все планировалось изначально, просто никто не ожидал, что я окажусь свободолюбивым ребенком без мозгов. Хотя, судя по тому, что я до сих пор больше ни разу не сбежала и спокойно терпела такой контроль, не такая уж и свободолюбивая, какой себя считала. И все-таки стоило признать, что здесь было что-то, о чем я не знала. Что-то, почему мне не давали шагу без надсмотра сделать. Знать бы, что это.       Часы показывали пять вечера. Идти в комнату не хотелось, поэтому я медленно поплелась в сторону гостиной — может, хоть телевизор посмотрю. Но и там меня ждал облом. На диване перед телевизором, удобно устроившись, сидели Тони и Пеппер. Каюсь, у меня появились мысли подойти и испортить им своим присутствием приятное времяпровождение, но я с сожалением поняла, что просто не хотела ничего делать. Я развернулась в дверном проеме и собралась уйти, когда услышала голос Пеппер:       — Вероника, можно тебя на минуту.       Я резко остановилась, гадая, в чем провинилась, и, развернувшись, потопала в их сторону. Быстро вспомнив все, что произошло за последние дни, я пришла к выводу, что ругать меня было пока не за что. Хвалить тем более. Так чем вызвано такое внимание?       — М? — вопросительно промычала я, подойдя к этим двоим. У Старка был равнодушный вид, как, собственно, и всегда. А вот Пеппер мне показалась на удивление дружелюбной. Что-то она меня пугала со своей добротой в последнее время. Не заболела часом?       Клянусь, я видела, как Пеппер аккуратно пихнула Тони, чтобы тот обратил на меня внимание. Не уверена, что это сработало именно так, как хотела Пеппер, но Старк все-таки посмотрел в мою сторону, правда, без особого удовольствия. Я вопросительно подняла бровь. Они могли быстрее?       — На Рождество мы едем на горнолыжный курорт, — равнодушно, как мне показалось, оповестил Старк. Я удивленно перевела взгляд с него на Пеппер, проверяя, не шутил ли он. Почему-то Пеппер в этом вопросе я доверяла больше. И судя по всему, он не шутил.       — А я? — я недоуменно нахмурилась, сложив руки на груди. — Я с кем останусь?       Тони ничего не сказал и отвернулся к телевизору, словно его миссия здесь была завершена. Я подавила желание закатить глаза и посмотрела на Пеппер в поиске ответа. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Видимо, вместе мы со Старком раздражали ее еще больше, чем по-отдельности.       — Ты едешь с нами, — спокойно пояснила Пеппер.       — Зачем? — тут же среагировала я. — Я не могу!       — Почему? — все так же спокойно спросила Пеппер. Я несколько минут растерянно смотрела на нее, перебирая в голове причины. Причины, которых, как оказалось, нет.       Что меня держало в Нью-Йорке на этих каникулах? Ровным счетом ничего. Друзей здесь особо не было. Да и какие друзья, если Хэппи контролировал каждый мой шаг. Разница, что я была бы там, что здесь? Может, у меня не было причин и желания туда ехать, но не было и внятных причин, чтобы не делать этого. Какой смысл спорить? Зачем создавать себе лишние проблемы?       — Действительно, почему? — пробормотала я и уже громче продолжила. — Лыжи так лыжи. А когда?       Тони удивленно посмотрел на меня, видимо, не ожидая, что я так просто соглашусь. Значит, он все-таки нас слушал.       — Семнадцатого декабря днем мы вылетаем.       Мое лицо вытянулось от удивления. Так скоро? Да у меня рождественская вечеринка шестнадцатого и еще неделя учебы после нее. Они, кажется, забыли, что я свой график не сама составляла. И моя школа на недельку подвинуться не могла.       — У меня вообще-то школа, — многозначительно сообщила я, но Пеппер ничуть не смутило мое заявление. Тони вообще просто молча наблюдал со стороны, не вмешиваясь.       — Думаю, ничего страшного не случится, если ты закончишь учебу на неделю раньше. Постарайся быстрее исправить оценки.       — Их уже не исправишь, — под нос пробурчала я и громче продолжила. — Я хотела пойти на Рождественскую вечеринку в школу шестнадцатого.       — А вылетаем мы семнадцатого, — парировала Пеппер. — В чем проблема?       Ответить мне было нечего. Я пожала плечами и потопала в комнату, на ходу обдумывая полученную информацию. Конечно, то, что я пропущу неделю школы, да еще и на законных основаниях, не могло не радовать. К тому же, я уверена, там будут мои ровесники, с которыми можно неплохо провести время. А если повезет, то Пеппер и Тони будут отмечать Рождество с кем-нибудь из знакомых там, и вопрос с подарками отпадет сам собой.       На горнолыжном курорте я была всего один раз. Мне было четырнадцать, а маме срочно надо было куда-то меня сплавить. В Заковию отправлять было опасно, поэтому маме пришлось поднапрячься. Ее муженек помог ей сплавить меня на горнолыжный курорт, где отдыхали детки богатых родителей. Благо опыт общения с такими детьми я приобрела в школе.       Наверное, тогда я впервые в жизни оказалась среди таких же детей, которых родители сплавили куда-нибудь, чтобы те не мешали. Это было нормой среди ребят и у меня был шанс впервые в жизни расслабиться. Но я стала врать. Я до сих пор не смогла точно определить, почему мне тогда захотелось так сделать. Я врала, что мама меня до невозможности любила, что она делала все, что мне хотелось, что это я сказала ей, отправить меня на курорт подальше от ее «любви». Каждый день моя лживая история обрастала новыми фактами, все верили, а у меня не было сил остановиться. Почему-то та ложь дарила мне ощущение превосходства над остальными. Те, что они так желали, то есть родительской любовью, я разбрасывалась направо и налево, как чем-то ненужным и надоедающим.       Хотя сама поездка была неплохой. Меня научили хорошо кататься на коньках и честно попытались научить кататься на сноуборде и лыжах. Но, как и полагается, «поддались» мне только коньки, так как у меня уже были небольшие навыки и неплохая координация. С остальным дела у меня не заладились. Что ж, возможно, это шанс наконец покорить эти виды спорта. В крайнем случае, хотя бы на коньках покатаюсь.       В комнату я пришла уставшая и с плохим настроением, хотя и не могла сказать, что конкретно мне его испортило.