Не так страшен черт, как его малютки

      Я забыла, что нужно дышать. Все мои мысли и чувства сводились к одному — передо мной Эндрю. Мой лучший друг стоял в ста метрах от меня, а я не могла сдвинуться с места.       Не менее удивленный Эндрю ошеломленно улыбнулся, и я не выдержала. Сорвалась с места и через мгновение уже стояла рядом с ним. Я едва не задохнулась, когда Эндрю обхватил меня руками, поднял над полом и закружил. Я зажмурилась и, еле сдерживая смех, обняла его за шею. Когда Эндрю наконец поставил меня на пол, у меня в голове все плыло. Еще некоторое время я его обнимала, потому что не было сил отпустить.       Я не могла поверить своим глазам. Передо мной стоял тот самый Эндрю Лейхи, с которым я провела все свое детство, с которым у меня связаны самые лучшие воспоминания. Последний раз я видела его почти год назад, но казалось, что с того времени прошла вечность. Он почти не изменился: угольно-черные волосы, глубокие синие глаза, — только вытянулся и стал более мужественным. Я хотела хоть что-нибудь сказать, но слова застряли в горле, а в голове и вовсе было пусто.       — Что ты здесь делаешь? — наконец спросил Эндрю.       — Отдыхаю… — промямлила я и, вспомнив, зачем вообще сюда пришла, обернулась на Пеппер и Тони. Те смотрели на меня, прервав разговор со знакомыми. Не зная, что делать и как оправдываться, я перевела взгляд на их собеседников, и в моей голове, наконец-то, стала складываться нормальная картина происходящего. Передо мной стояли Шерил и Джонатан Лейхи, родители Эндрю, и в их удивленных глазах, обращенных опять-таки на нас, я видела проблески понимания. Они-то меня узнали! Но стоило мне вновь посмотреть на Старка, как моя улыбка стала потихоньку увядать. Надо объяснить им, что я тут устроила, и объяснить семье Лейхи, какое отношение я вообще имела к Старку. А делать это мне не хотелось.       — Здравствуйте, миссис и мистер Лейхи, — уверено сказала я, наверное, светясь от счастья. Еще бы! После всего, что произошло, это было как глоток свежего воздуха.       — Здравствуй, Вероника! — улыбнулась миссис Лейхи, оглядываясь на Тони. Ах, да, я им тут, кажется, встречу прервала.       — Может, кто-нибудь потрудится объяснить, что тут происходит? — протянул Тони, недовольный тем, что не понимал развернувшуюся перед ним картину. Я перевела взволнованный взгляд с Шерил на Тони, сглотнув. Он от кого объяснений ждет? От меня? Я сама мало что понимала.       — Эндрю вы знаете, это наш сын, — вдруг взял слово молчавший до этого мистер Лейхи. — А это Вероника, его давняя подруга. Впрочем, не уверен, что нам стоит на это отвлекаться.       — Почему же? — протянул Тони, усмехаясь. Мне кажется, что эти двое недолюбливали друг друга. Почему-то именно сейчас мне в голову пришла мысль, что Джонатан Лейхи выглядел ничуть не хуже Старка. Ясно, от кого у Эндрю такая умопомрачительная внешность. Я обернулась к Эндрю, ища помощи, но вовремя догадалась, что он сам не знал, кто мне Старк. Я ведь так и не написала ему ничего.       — Эм, — промычала я в попытки обратить на себя внимание. — Это мой друг Эндрю. А это… — я посмотрела на Старка, не в силах придумать, как его представить, и переводила вопросительный взгляд с Пеппер на Тони и обратно в поисках помощи. — Это…       — А это моя дочь! — резко вставил Тони, и я ошарашено вытаращила на него глаза. Чего это он такими фразами кидается? Взгляды семьи Лейхи я проигнорировала, не в силах опровергнуть или согласиться с его словами. Нет, конечно, фактически я приходилась ему дочерью, но признавать это вслух как-то… неправильно.       — Вероника, мы слышали о том, что Виктория погибла, — наконец, сказал Джонатан, как-то подозрительно поглядывая на меня. — Соболезнуем.       — Ага, — пробормотала я, совершенно теряясь. Я не знала, что делать, что отвечать, что вообще происходило. Все смешалось, я не знала, как себя вести. И этот деловой интеллигентный тон, которым все говорили. К чему пафос?       — Нам надо ехать, — сказала Пеппер, видимо, заметив неловкое напряжение. Я была бы рада покинуть это здание, но Эндрю… Я обернулась и, наконец-то, посмотрела на друга. Он стоял с задумчивым выражением лица и серьезно смотрел на все, что происходило. И вновь, как и раньше, посмотрев в его синие глаза, у меня появилось ощущение, что он понимал во всем этом больше меня.       Пеппер еще что-то говорила, а я все смотрела на Эндрю, понимая, что сейчас уйду. Я только встретила друга, а меня уведут от него. Разве это справедливо? Я ведь ни с кем не пообщалась. Даже мистер и миссис Лейхи, всегда приятные и обычные, были чересчур интеллигентными и другими. Когда мне приказали идти, я в последний раз оглянулась на Эндрю, и тот прошептал:       — Я позвоню вечером.       Я счастливо улыбнулась и спокойно пошла к машине. Нет, мы еще увидимся. Обязательно. А пока у меня было время подумать. Я быстро добежала до машины, даже не оборачиваясь на Тони с Пеппер, и уселась на заднее сиденье. Конечно, было обидно, что при встрече с Эндрю мы даже не поговорили, но я знала, что это не последний раз, когда мы видимся. Да и не факт, что я была бы в силах сейчас сказать что-нибудь существенное. Этот день словно реабилитация судьбы после всех предыдущих. Хотя сидя в машине и покидая здание, где только что встретила лучшего друга, мне казалось, что произошедшее вчера было где-то в другой жизни.       Надо было что-то делать с этой кашей в голове.       Я не обращала внимания на то, что было вокруг, но мельком заметила, как переглядывались Тони и Пеппер. Я бы могла им все объяснить, но зачем? У меня не было на это ни сил, ни желания. Надо будет — сами спросят. Или узнают. Думаю, у Тони с этим проблем не возникнет.       Эндрю пообещал позвонить вечером, но ведь уже был вечер. Я нащупала в кармане телефон и сжала его в ладони. Происходящее мне казалось каким-то нереальным, впрочем, отдаленно похожее чувство я испытывала уже на протяжении месяца. Но встреча с Эндрю — это словно в прошлое вернуться. В голове быстро проносились воспоминания всей жизни, где он присутствовал. Эндрю был таким другом, с которым можно было не общаться месяцами, но в котором я всегда была уверена. Я знала, что он всегда был готов помочь и пришел бы по первому зову, какой бы ситуация не была. На таких друзей не действовало ни время, ни расстояние. Мне нравилось с ним общаться, потому что буквально ничего из того, что он мне говорил, не могло меня обидеть. Мы наговорили друг другу самые ужасные из всех возможных вещей в форме саркастического обмена колкостями до такой степени, что я стала неуязвимой к любому потоку информации из его уст.       — Откуда ты знаешь Лейхи? — наконец, спросила Пеппер. Стоило ожидать этот вопрос. Было бы странно, если бы они не поинтересовались. Удивлена, что Старк сразу не стал расспрашивать, он же у нас на контроле повернутый.       — Мы с Эндрю дружим с четырех лет, в одну секцию ходили, — ответила я, заранее продуманный ответ. Хотя, что тут продумывать? Это правда, сказать которую мне не составляло труда. Хотя, конечно, стоило подумать, что можно было рассказывать, а что — не стоило.       — И… — протянул Тони, видимо, намекая на продолжение объяснения. Только вот говорить больше нечего.       — Ну, мы ходили в одну школу, в Абервуд. А потом, когда нам было по четырнадцать лет, они переехали в Англию. Все, — сказала я, поставив в разговоре точку. Мне почему-то казалось, что если я начну им что-то рассказывать об Эндрю, то вся эйфория от неожиданной встречи развеется. Я вновь уставилась в окно, еле сдерживая улыбку. Я была спокойной, хотя мне казалось, что еще чуть-чуть и я просто разорвусь от распиравшей меня радости. Слишком много счастья для одного дня.       Попав в дом, я собиралась мигом понестись в комнату, чтобы дождаться звонка от Эндрю, но меня остановили, приказав топать в столовую ужинать. Я послушно ушла в нужном направлении, постоянно проверяя, не вибрирует ли телефон. Средство связи молчало, но я не расстраивалась, ведь Эндрю пообещал позвонить, а значит, позвонит.       В комнату я все же ускакала, не притронувшись к еде. Конечно, четвертый размер куртки явно намекнул на то, что стоило вновь заняться своим питанием. Почему бы не соединить приятное с полезным? Не то чтобы пропускать ужин — приятно, но в данный момент еда была последним, что меня привлекало.       Что Эндрю имел в виду под словом «вечер», я не знала. Это девять вечера или двенадцать ночи? Сколько ждать до того, как позвонит телефон? Прождав почти полчаса, я все же решила переодеться в пижаму и лечь в кровать, правда, не выпуская при этом телефон из рук. Хотя необходимости в этом не было, так как звонков не поступало. Я уже стала сомневаться, что Эндрю мне что-то обещал. Может мое больное воображение разыгралось и все это мне привиделось от шока? В последнее время я не уверена в устойчивости своей психики.       Я успела сходить в душ, высушить волосы и уже почти уснула, когда телефон издал отвратительную мелодию, сообщавшую о входящем звонке, вместо привычной песни AC/DC. Подумать об этом я решила позже, потому что надо было ответить.       — Привет! — не удержавшись, выпалила я.       — Хм, ждала звонка? — усмехнулся Эндрю моей реакции. Он еще и смеялся надо мной! Мы, черт возьми, почти год не общались нормально, а ему плевать с высокой колокольни. Если он будет так безалаберно относиться к нашей дружбе, я его убью.       — А ты бы хотел, чтобы ждала? — ответила я в той же манере.       — Конечно, кто бы этого не хотел? — я была уверена, что сейчас он улыбался своей ангельской улыбкой. — Я бы с удовольствием обменялся с тобой еще тонной язвительных шуточек, но оставим это на потом. У нас будет еще много времени, а сейчас — главное.       — И что же, по-твоему, главное? — я подозрительно сощурилась, припоминая, когда в последний раз он мне писал. Кажется, это было недели две назад. И ничего про его приезд в Америку он не говорил.       — Ну, например, то, каким образом ты оказалась тут, — он явно намекал на историю, по ходу которой мне придется рассказать все про маму, Старка и всю остальную кутерьму, сопровождающую мою жизнь последний месяц.       — Несомненно, мне стоило бы об этом рассказать. Только для начала ты объясни, почему ни слова не сказал о том, что будешь в Америке. Это, конечно, не Нью-Йорк, но все же Америка, — тут же среагировала я. Неужели он не собирался мне об этом сказать? Знала бы я об этом, сделала все, чтобы с ним встретиться.       — Я хотел сделать сюрприз, — начал оправдываться он. — Что тебе от того, что я буду здесь, если сама ты в Нью-Йорке. А я хотел после Рождества на пару дней в Нью-Йорк слетать, чтобы с тобой увидеться. В общем, долго все объяснять, да и не интересно. Завтра все объясню.       — Завтра? — переспросила я.       — Да, завтра, когда мы увидимся. А мы увидимся, поняла? — Эндрю говорил тоном, не терпящим возражений. Стоило признать, что негласным лидером в нашем бромансе всегда был он, потому что всегда был решительнее и смелее. Ему легче было на что-то решиться, мне обычно надо было подумать, а он сразу делал.       Я кивнула головой, не сразу поняв, что он, вообще-то, не видел через телефон.       — Да, конечно, — я знала, что Эндрю не любил ссориться, а уж тем более он не любил ссориться по пустякам или если он не виноват. Пару мгновений на той стороне провода была тишина. Потом раздался веселый голос Лейхи.       — Так не расскажешь, как ты оказалась здесь, да еще и в роли дочери самого Тони Старка? — я слабо улыбнулась и вздохнула, совершенно не зная, как начать. Последний месяц моей жизни больше походил на глупый несмешной анекдот.       Но я рассказала Эндрю все. В определенные моменты я останавливалась, обдумывая, стоит ли рассказывать такие подробности другу, но потом продолжала, потому только Эндрю мог знать всю правду. Я не любила выносить все, что происходило в моей семье, за пределы дома, поэтому в старой школе все мои одноклассники были уверены, что с мамой у меня хорошие отношения. А зачем им было знать, что происходит за стенами дома? Поэтому и возник вопрос, стоило ли рассказывать Эндрю, что мои отношения со Старком даже с натяжкой вряд ли можно назвать нормальными. Но в итоге, я рассказала все, кроме моей выходки в школе и последующего разбивания зеркала в ванной. Не хватало, чтобы меня сумасшедшей записал.       — А ведь ему мог достаться нормальный ребенок, который фанатеет от Железного Человека, и никаких проблем тогда не было бы, — вставил Эндрю, когда дослушал мой рассказ о том, что дома мы с Тони только ссоримся из-за его заносчивости и моей наглости.       — Значит, Старку крупно не повезло, что из всех детей его дочерью оказалась девочка, которая не визжит от счастья, только увидев его по телевизору, — язвительно вставила я от обиды, что лучший друг не хотел встать на мою сторону.       — На самом деле я думаю, что он был обречен получить именно такого ребенка. По крайней мере, от женщины с таким характером, как у твоей мамы.       — Почему? — нахмурилась я.       — А ты никогда не задумывалась, почему ты не визжишь от одного только вида Мстителей и вообще никогда не была их фанаткой?       — Наверное, потому что я не безвольная толпа, которая теряет возможность мыслить, как только видит супергероев? — все тем же язвительным тоном говорила я. Любил же Эндрю долго подводить к самому главному. — Или… почему?       — А ты вспомни, что ты сказала, когда Мстители только появились или появился тот же Железный Человек? — Эндрю сделал паузу, но не дал мне вставить и слова. — Ты сказала, что Мстители только разрушили город, виноваты во всех смертях и если бы не они, то на Землю вообще никогда бы не прилетели захватчики. Не так ли?       — Ну и? — я, кажется, начала понимать, куда клонил Эндрю, но додумывать самой не хотелось. Если уж начал говорить, то пусть высказывается до конца.       — Нам было по десять лет, а ты просто повторяла слова миссис Ардмор. Я, в отличие от тебя, заметил, что она всегда была против Старка, против Мстителей. И она всю твою жизнь прививала тебе нелюбовь к нему и компашке супергероев. Так что поверь, кто бы ни оказался на твоем месте, он так же не любил бы Старка. У тебя просто не оставалось выбора.       Я молчала. Нет, я, конечно, знала, что мама по каким-то причинам не любила Старка и все связанное с ним, но не думала, что это так влияло на меня. Хотя если подумать, то все именно так, как сказал Эндрю. До сих пор были воспоминания, как она запрещала мне покупать вещи с символикой Мстителей, когда те были на пике популярности. А ведь тогда их носили даже не из-за сильной любви к супергероям, а просто из-за обилия таких вещей на рынке продаж. Тогда невозможно было найти ребенка, у которого не было вещей с картинкой щита Капитана Америки или реактора Железного Человека. Но мне мама никогда не позволяла это покупать. А уж когда из-за Мстителей разрушилась Заковия, то неприязнь мамы превратилась в чистую ненависть. А это задело и мое отношение к «защитникам» Америки, которые уничтожили родину моей мамы и место, с которым у меня связано столько детских воспоминаний, и фактически убили моих бабушку и дедушку. Да, нелюбовь к Мстителям, а в особенности к Железному Человеку, закладывалась в меня с детства.       — Обидно, — пробормотала я.       — Что тебе обидно? — уверена, он закатил глаза.       — Я всегда думала, что имею свое мнение. Ну, знаешь, все идут на поводу у моды, слепо верят Мстителям, а я — нет. Я имела свое мнение, отличное от мнения толпы. А оказалось, что никакого мнения я не имела. Просто повторяла то, что вдалбливала мне мать на протяжении всей жизни из-за нелюбви к Тони Старку, от которого залетела. Круто!       — Ну, это было твое мнение. Просто оно формировалось на основе того, что ты видела и слышала вокруг себя, — Эндрю явно пытался меня приободрить, потому что повторял все, что я сказала, только в нейтральной форме. Видимо, он считал, что с возрастом мозгов у меня не прибавилось.       — Но оно неправильно сформировалось, потому что вокруг меня я видела лишь необоснованное и предвзятое мнение мамы, которой просто было обидно, — заявила я.       — Но ты же не только ее видела, вокруг было довольно много людей, которые любили супергероев, но на их мнение ты не поддалась. Так что мнение хотя бы наполовину, но точно твое. Но раз уж так получилось, то это неплохой повод пересмотреть свои взгляды, не думаешь?       Я недовольно молчала. Вот, что значит, лучший друг. Всего один телефонный разговор, а у меня тут весь мир вверх дном перевернулся. И почему он мне раньше ничего такого не сказал? Хотя, а многое бы изменилось? Я со Старком живу уже почти месяц, а что-то мнение о нем особо не поменялось. Может, мама не так уж была не права? Пока все, что она говорила, вполне сходилось с реальностью. Может, это тот случай, когда поверхностный взгляд полностью совпал с реальной картиной? Или просто я слишком предвзято к нему относилась и видела только то, что хотела видеть?       — Так, ладно, Вероника, — наконец, сказал Эндрю, не дождавшись от меня ответа. — Уже поздно, твоя голова уже слишком медленно переваривает информацию, так что иди-ка спать.       — Хорошо, — согласилась я, понимая, что действительно устала. День был перенасыщен событиями, и мне срочно нужно было отдохнуть.       — Спокойной ночи, — Эндрю отключился.       В голове было множество мыслей. Я должна была все обдумать, понять, что происходило и что делать дальше. Но все вокруг шло кругом. Я бросила взгляд на зеркало на стене — щеки пылали, глаза сияли, а улыбка просто не желала угасать. Да, чтобы привести себя и мысли в порядок мне понадобится вся ночь. Я не собиралась спать, но едва моя голова коснулась подушки, я заснула.              ***              Когда моя голова отлепилась от подушки, а глаза научились различать предметы, я увидела, что на часах было почти одиннадцать. Прекрасно! И как много я проспала? Быстро посетив ванную, я залепила ссадины на руке бежевым пластырем, потому что скрывать бинт оказалось сложно, и, надев джинсы с все тем же черным свитером, спустилась вниз. Пеппер, которая как никогда была мне нужна, нигде не было видно. Зато в столовой сидел Тони, видеть которого не особо хотелось. Хотя стоит заметить, что особого недовольства я не испытывала. Наверное, вчерашний разговор приносил свои плоды.       — Где Пеппер? — тут же спросила я, рассматривая тарелки, которые приносила домработница. Слишком много еды для такого малого количества человек. Сэндвич с беконом, салатом и помидорами, семга, яичница, оладьи с вареньем и сметаной, сырный пирог, баноффи-пай и… Я отвернулась от еды и вопросительно посмотрела на Старка.       — Ее нет, она уехала, — спокойно ответил Тони. Судя по всему, он тоже только встал и собирался завтракать. Кажется, вчера я хотела есть меньше, но на голодный желудок такие решения давались хуже. Но я, стараясь не смотреть на сладкое, села за стол и потянулась за листьями салата.       — Куда она поехала? — уточнила я, пытаясь не потерять нить разговора и не забыть, зачем я вообще пришла. Я отрезала ломтик ветчины и четвертинку помидора, наложила в тарелку бесконечные листья салата.       — Хочешь увидеть Лейхи? — я подняла голову и тут же встретилась с насмешливым взглядом Старка. Конечно, не сложно было догадаться, зачем я завела весь разговор. Я криво усмехнулась.       — Да, хочу, — уверенно заявила я и засунула в рот очередной лист салата. Боже, почему на этом столе из овощей только салат и помидор? Меня стошнит от однообразия быстрее, чем желудок успеет все это переварить. Всего лишь за пару месяцев мой организм отвык от вечных голодовок.       — Так что тебе мешает самой поехать к ним? Тебе же дали свободу.       Я молчала, не желая признавать свою глупость. Зато в глазах Старка заиграли насмешливые искры.       — Так ты не знаешь, где они живут? — да он смеялся надо мной.       — Да, не знаю, — сказала я и, выскочив из-за стола, потопала в гостиную.       Я плюхнулась на диван и достала телефон, собираясь написать Эндрю сообщение. Это же надо было так оплошать! Проболтали по телефону весь вечер, но я не удосужилась уточнить, где он жил. Молодец, Ардмор, бьешь собственные рекорды по тупости! Еще и Старк постоянно замечал все косяки, словно только и ждал новый повод посмеяться надо мной. Хотя мало ли что у него в голове, может, действительно ждал. Я сомневалась, что понимала хотя бы десятую долю того, что происходило вокруг меня. А уж о том, чтобы понять Старка, я вообще не заикалась. Это не дано никому. Кроме Пеппер, наверное.       Я набирала текст сообщения, на чем свет стоит проклиная автозамену слов и, на секунду отвлекшись от этого увлекательного занятия, перевела взгляд на пол, о чем тут же пожалела. На чистейшем белом ковре был хорошо виден черный паук, размером с пенни, перебирающий своими тоненькими черными лапками. Я не шевелилась, с дивана наблюдая за его передвижениями. Я говорила, что терпеть не могу насекомых и паукообразных? Единственный представитель пауков, которого я была готова терпеть, это Питер Паркер. Интересно, а он обидится, если я убью его почти-сородича? Хотя нет, не убью, даже с дивана этого не встану, пока это членистоногое животное будет в доме.       Как вообще здесь оказался паук? И где хоть одна домработница или какой-нибудь охранник, которые уберет паука? Черт возьми, где все, когда они так нужны?       — Тони! — крикнула я. Не то чтобы я хотела прослыть трусихой (особенно для Старка), но я же не упертый баран и вполне могла попросить помощи. Бояться чего-то — это нормально, и ничего постыдного в этом не было. Каждый имел право что-то не любить и… Где, черт возьми, Тони?       — Старк, — крикнула я и уже тише прошипела, — твою мать!       — Я вообще-то все слышу! — недовольно сказал Тони, ленивым шагом входя в гостиную. Он остановился у дивана, вопросительно и с долей насмешки наблюдая за мной, расположившейся на диване. Да, уверена, я представляла собой ужасно смешное зрелище. Думаю, мне тоже было бы смешно, если бы не тот факт, что смешная напуганная девчонка, сидящая на диване, и была я.       — Ты же не боишься пауков? — осведомилась я, подозрительно всматриваясь в его недоуменное лицо. — Убери паука с ковра… пожалуйста.       Ткнув пальцем в место расположения паукообразного, я беспомощно посмотрела на Тони, ожидая его реакции. Вполне возможно, что он просто посмеется надо мной и уйдет. Или еще хуже — возьмет паука и кинет его в меня! Ну нет, это слишком, мы же не пятилетние дети. Кажется, вчера я сама признала, что относилась к нему предвзято. Вот сейчас и узнаем, заслуживал ли он такое отношение.       — Ты боишься пауков? — спросил Тони, по-моему, без всяких насмешек.       — Не перевариваю вообще никаких насекомых и паукообразных, — спокойно пояснила я, с опаской поглядывая на Старка. — Так ты можешь его убрать или как? Только не издевайся!       Прошло несколько секунд молчания, а в моей голове уже созрел план, куда и как отступать в случае, если Тони решит поиздеваться надо мной с помощью паука. Но он, кажется, не собирался ничего такого делать. И чем дольше мы молчали, тем страшнее мне становилось. Зачем я вообще Старка позвала? Нашла, черт возьми, у кого помощи просить.       — Хорошо, — спокойно ответил Тони, после чего взял с ближайшего стола какую-то бумажку и аккуратно переместил паука с ковра на бумагу. Уверена, мои глаза были размером с блюдца только от того, что Тони действительно помог. Хотя я все еще с опаской на него смотрела, ожидая, что в любой момент он может запульнуть это животное в мою сторону. Где-то в голове у меня была мысль, что взрослые люди так не делают, и это ребячество, но страх не покидал. И только когда Тони уже был в дверном проеме, я успокоилась и искренне сказала:       — Спасибо!       Клянусь, Тони на миг замер. Правда потом быстро ушел, не обернувшись и ничего не сказав. В принципе, на другое я и не рассчитывала. Было немного не по себе из-за того, что вела себя слишком по-детски, но я быстро отмела эти мысли в сторону. Каждый имел право чего-то бояться. А я не то чтобы боялась пауков и насекомых, я их просто не любила. Даже бабочки не вызывали восторга, может только издалека или на фото в книжке.       Я, нервно оглядываясь в поиске родственников паука, вышедших на поиски пропавшего члена семьи, вернулась к прерванному занятию и собиралась отправить сообщение, но услышала голос Пеппер в прихожей. Ага, если она вернулась, значит, я могла все узнать у нее. Писать Эндрю было неловко, потому что это сразу указало бы на тот факт, что вчера мы о нем почти не говорили. И какая я после этого подруга? Никакая. Поэтому между сообщением Лейхи и вопросом Пеппер я выбрала миссис Поттс. Это и безопаснее, она-то точно не станет надо мной прикалываться и говорить неверный адрес. А вот Эндрю вполне мог, это в его стиле. Заставил бы объехать весь курортный городок в поисках его жилья, еще и выставил бы это так, словно виновата только я.       Я наткнулась на Пеппер в коридоре, загородив ей путь в столовую.       — Пеппер, а где живут Лейхи? — не стоило медлить с вопросами и злить миссис Поттс.       — Собираешься к ним сейчас ехать? — не любила, когда отвечают вопросом на вопрос. Наверное, потому, что сама часто так делала, и всегда с нахальным видом и не самыми дружелюбными мыслями. Хотя вряд ли Пеппер думала о чем-то плохом, в ее вопросе не было ничего отталкивающего.       — Хотелось бы, — пробормотала я, переминаясь с ноги на ногу. И чего Пеппер тянула? Мне только адрес нужен и машина.       — Прекрасно! — искренне улыбнулась миссис Поттс. — Я как раз собираюсь к ним, поедешь со мной.       И, не дав мне вставить и слова, она прошла мимо меня в столовую. Не сказать, чтобы я была довольна такой ситуацией, но и минусов в ней не находила. Какая разница, как я доберусь до Эндрю? А с Пеппер даже спокойнее будет, идти одной к чете Лейхи спустя год было страшно. А Пеппер займет Шерил и Джонатана, пока я буду проводить время с Эндрю. Удивительно, но у меня нет ни капли недовольства из-за того, что надо ехать с Пеппер. Не знаю, как и когда, но я стала ей больше доверять и лучше относиться. И, что удивительно, лучше, чем к Тони. А ведь биологическим родителем являлся он, а не Пеппер.       Тони с нами не собирался, потому что, как он выразился, у него и без этого было, чем заняться. Все же мне кажется, он не любил семью Лейхи, а может, только Джонатана. Несмотря на то, что сама я считала Лейхи хорошими людьми, в целом, мне было все равно на то, как к ним относился Тони. Моим другом являлся Эндрю, а не Шерил или Джонатан. Если Тони не любил их по каким-то причинам, то пусть не любит дальше. Я не против, делать попытки сдружить их как в кино не собиралась.       Машина миссис Поттс, на которой мы собирались поехать, стояла за воротами, но Пеппер все равно сводила меня в гараж, чтобы я знала, где он находился и как выглядит машина, на которой мне предстояло кататься ближайшие три недели. Я, конечно, была удивлена от дороговизны автомобиля, но не так уж сильно, все-таки ожидаемо, что у Старка все машины стоили не меньше, чем моя квартира.       Я приготовилась запоминать дорогу до дома Эндрю, но необходимости в этом не было. Пеппер спокойно назвала мне адрес, после чего всю дорогу показывала мне, куда и как ехать. Я, слушая вполуха, наблюдала со стороны за ней, улыбчивой и веселой, и поверить не могла, что эта та самая миссис Поттс, которая забрала меня из квартиры месяц назад. Перед глазами стояла картина, как Пеппер грозно возвышалась надо мной и отчитывала в первый день моего пребывания в их доме. Нет, она не стала мне лучшей подругой за это время, но она начала относиться ко мне по-другому. А ведь Роудс говорил, что ей надо было время. Видимо, в ее случае действительно нужно было подождать, чего, кстати, не скажешь о Тони. Его отношение ко мне со временем не поменялось. Или это вновь моя предвзятость? Черт, теперь из-за одного разговора буду постоянно сомневаться в собственных мыслях.       — Тони не любит Лейхи, да? — спросила я, когда мы остановились на светофоре.       — Ну, нельзя сказать, что не любит, скорее, не испытывает теплых чувств, — Пеппер задумчиво прикусила губу, видимо, пытаясь сформулировать мысль, чтобы я правильно ее поняла. — Даже не всю семью, а только Джонатана. Они давно знакомы, и они не враги, но и не друзья. Просто приятели, которые не очень любят друг друга и во всем соревнуются.       — Соревнуются? — усмехнулась я, за что получила вопросительный взгляд от Пеппер. — Просто, — я замялась, не зная, как правильно пояснить. — Как вообще можно в чем-то соревноваться с Тони? Он же вроде охрененно богатый, красивый и гений, нет? Как с ним можно соревноваться хоть в чем-то? Он же изначально выигрывает.       Пеппер чему-то усмехнулась, смотря вперед на дорогу. Не зная, что конкретно вызвало у нее смех, я просто ждала объяснений. А миссис Поттс о чем-то задумалась и не спешила отвечать, поэтому ответ я услышала минуты две спустя.       — Не знала, что ты такого мнения о Тони, — она чуть улыбнулась. — А соревнования были чисто символические, чаще всего заключались в том, кто больше язвительных шуток при встрече скажет. Теперь такого, конечно, нет.       Я проигнорировала первую фразу и до дома Эндрю больше ничего не говорила, только слушала Пеппер. Коттедж, в котором жили Лейхи, был точной копией остальных домов. Видимо, только Тони решил выпендриться и снял какой-то особенный коттедж, непохожий на другие. А что еще можно было ожидать от самого Тони Старка?       Но внутри меня ждало разочарование — Эндрю не было дома. Он ушел, сказав, что вернется минут через пятнадцать. Миссис Лейхи предложила мне, подождать его в комнате. Мне, в принципе, ничего не оставалось, как согласиться и потопать в сторону, которую мне указали. Я ждала пять минут, десять, пятнадцать, но на двадцатой сдалась. Вернулась обратно в коридор и собралась выйти из дома на свежий воздух. Да и Эндрю тогда быстрее замечу.       Я уверенно шла к выходу, но, когда проходила мимо комнаты, в которой остались Пеппер и Шерил, заметила приоткрытую дверь, и в голову пришла идея. Подслушивать, конечно, нехорошо, но кто об этом узнает? Если мне никто ничего не говорил дома, то как еще можно было узнать интересную информацию? Только так. Да и когда меня вообще волновали мораль и нравственность в моем поведении? Я подошла к двери и прислушалась.       — …кто бы мог подумать. А как вообще дела обстоят? Я не замечала, чтобы Тони любил и хотел детей. Он к ним вообще нормально относится? — это голос Шерил.       — Конечно! — пояснила Пеппер. — Тони намекал, что хочет детей. Но понимаешь, одно дело, когда ребенок с младенчества с тобой, любит тебя и считает родителем. А когда тебе преподносят шестнадцатилетнее дитя с вредным характером, которое ни во что тебя не ставит и хамит, это не вызывает отцовских чувств.       Ого, так «шестнадцатилетнее дитя с вредным характером» — это я? Оригинально, так меня, наверное, еще никто не обзывал. Хотя… Мне шестнадцать? Да. Я вредная? Да. Значит, все правильно!       — Да, конечно. Но Вероника не самый плохой ребенок, я-то ее знаю. Просто ей почти не доставалось родительской любви, ей это чуждо. А Тони для нее пока не отец, а просто посторонний дядя. И насколько я помню, Вероника не любит ни Мстителей, ни Железного человека.       Я нахмурилась. Вот только не надо нести ерунду про родительскую любовь. Об этом может знать только сама Виктория. Зачем вообще ворошить прошлое?       — Я знаю, Шерил, много случаев, когда родители не умели выражать свою любовь детям. Но ведь это не значит, что они их не любят. Уверена, что Веронике доставалось достаточно родительской любви, просто сама она об этом не знала.       Да, конечно! Все дело во мне, как же.       — Нет, Пеппер, Виктория Ардмор не тот случай. Мы с ней не были подругами, но нам пришлось какое-то время общаться, потому что наши дети дружили. Не хотелось бы говорить плохое об ушедших, но раз уж мы заговорили… Виктория не любила детей. Никогда и никаких, даже собственных. Я знаю, что она собиралась сделать аборт, но передумала в последний момент, о чем потом неоднократно жалела. Она не испытывает теплых чувств к детям и, как не старалась, не смогла полюбить даже Веронику. Я знаю, что есть такие люди, и не осуждаю их. Просто Веронике не повезло родиться именно у такого человека.       Пеппер молчала. Я перестала дышать. Одно дело, когда ты предполагаешь, что твоя мама тебя не любит, но слышать это вот так прямо… Неприятно.       — Не знаю, правильно ли это говорить, но вам предстоит еще жить с Вероникой. Мне кажется, что вам стоит лучше ее понять. Она никогда не получала настоящей родительской любви, а это должно было как-то отразиться на ее характере или поведении. Да и думаю, что сама она эту любовь никогда не выражала, если вообще любила Викторию. Я бы никому не пожелала такую мать.       И не надо ее никому желать! Она только моя мать, и судить ее могла только я! Любила, не любила — какая разница? Ее больше не было, так может оставить ее в покое? Кому какое дело до наших отношений? Не любила — вот и прекрасно. А теперь отвалите!       — Но и Тони понять можно, — продолжила Шерил. — У мужчин нет материнского инстинкта, который у женщин появляется даже из-за чужих людей. А мужчины такого не испытывают, и как правило любят детей только в том случае, если вкладывались в них эмоционально. Поэтому многие не любят даже своих детей, если никогда ими не занимались.       Какие приятные подробности!       — Но как бы там Тони не вел себя, Вероника изначально была настроена скептически.       Я оторвалась от стены и, прикладывая все усилия, чтобы не топать от злости, ушла обратно в комнату Эндрю. Как бы я хотела, чтобы он сейчас был тут. Подошел бы ко мне и, не сказав ни слова, обнял. Так, как умел только он. А потом все же тихо прошептал на ухо: «Все будет хорошо». И я бы поверила ему. Я всегда ему верила.