Не так страшен черт, как его малютки

      Время шло, но в наших с Эндрю отношениях ничего не менялось. Мой лучший друг, который должен меня во всем поддерживать, быть всегда на моей стороне и утешать, принял сторону Старка. Ладно, может, не совсем сторону Тони, но точно не мою. Это нормально? Вместо того, чтобы со мной за компанию пообсуждать, как мне не повезло жить с самовлюбленным Тони Старком, он заявил, что во всех наших перепалках виновата я со своим вредным характером.       — Только не утрируй, Вероника, я не говорил, что виновата ты. Я всего лишь сказал, что во всем всегда виноваты оба. Не более того, — усмехнулся Эндрю. Он сидел на кровати среди вороха подушек с пакетом чипсов, от которого я не отводила изголодавшегося взгляда. И как у него выходило есть столько вредной пищи и быть в такой отличной форме?       — Ты научился читать мои мысли? — спросила я, отводя взгляд.       — У тебя все написано на лице.       — Ага, написано, — буркнула я, складывая руки на груди. — Тебе не понять. Не ты живешь с заносчивым и наглым человеком, считающим, что он лучше всех.       — Вот видишь, я с ним даже не знаком, — усмехнулся Эндрю, — но уже вижу, что ты точная его копия.       — Намекаешь на то, что я заносчивая и наглая? — подозрительно сощурилась я, хватая подушку и прицеливаясь в него.       — Нет, что ты, я не намекаю, — улыбка Эндрю не померкла, — я тебе прямо говорю.       Я несильно замахнулась и запустила в него подушку, которую он с легкостью отбил свободной рукой. Вот что за несправедливость? А если бы он кинул, я не то чтобы поймать, я даже заметить не успела, как подушка прилетела бы мне в лицо.       — Еще лучший друг называется. Мог бы понять, что смена привычного уклада жизни — это всегда большой стресс для подростка и…       — Только не надо про стресс мне тут заливать, — перебил Эндрю, откладывая пачку чипсов на тумбочку. — Вероника, ты можешь обманывать окружающих, себя, но обмануть меня ты не сможешь. Я слишком хорошо тебя знаю. И я прекрасно знаю, как ты легко привыкаешь к новой обстановке. Может, обычные подростки тяжело переживают такое, но не ты со своим сумасшедшим характером.       Я недовольно поджала губы. Мне не было обидно, я и сама понимала, что Эндрю прав. Я не впадаю в депрессии и не испытываю сильных стрессов, я просто иногда срываюсь, если долго коплю все эмоции в себе. Но депрессии — это не мое. Лучше уж взрываться от эмоций, чем медленно затухать от их отсутствия.       — Кстати, внешне вы тоже чем-то похожи, — Эндрю подвинулся ближе ко мне. — Насчет конкретных черт не скажу, но улыбка у вас один в один. И ухмыляетесь одинаково.       — С чего ты взял? — пробормотала я.       — Вероника, я твою улыбку наизусть знаю, а известного Тони Старка по телевизору двадцать четыре часа в сутки крутят. Тут не захочешь, все равно будешь знать, как он выглядит, что делает, во что одевается и все остальные подробности его личной жизни.       — Больно надо мне знать, чем мы там похожи, — буркнула я, подавляя непонятно откуда взявшуюся раздраженность. Почему-то мне сильно не нравилось, что Эндрю так спокойно относился к Старку. У меня забрали последнего человека, который мог быть на моей стороне. Все мое окружение в последний месяц — Пеппер, Хэппи и, наверное, Питер — были людьми Старка, которые, естественно, в первую очередь, рассматривали ситуацию с его стороны. Людей, которые знали меня до знакомства с Тони, не было вообще, пока я не встретилась с Эндрю. А он все туда же.       — А чем тебе Пеппер не угодила? — Эндрю вновь нарушил устоявшуюся тишину. Видимо, я сегодня слишком много думала в его присутствии, обычно меня не заткнуть. — Я просто не понимаю, как можно не найти общий язык с миссис Поттс. Она самая добрая женщина, которую я знаю.       — Ты для нее тоже не ребенок, а ангел, — усмехнулась я, вспомнив, как Пеппер мне описывала дите ее друзей. Кто же тогда знал, что этот «ангел» — мой лучший друг. Хотя теперь я понимала, почему Пеппер считала Эндрю хорошим ребенком. Найти человека, которому не нравился Эндрю так же сложно, как найти человека, которому нравилась я. То есть практически нереально. Хотя я всегда считала, что по поведению мы не сильно отличались, а плохие качества были у обоих: я вредная и упертая эгоистка, а он хитрый манипулятор. Только вот он свое умение всем нравиться использовал в хорошем русле, а моя вредность пользы не приносила.       — И все же? — Эндрю все еще ожидал услышать ответ на вопрос. Только вот его не знала даже я.       — Не знаю. Видимо, со мной все не так идет, — с долей горечи усмехнулась я. — Наверное, это потому, что я заносчивая и вредная.       — Еще наглая, — насмешливо добавил Эндрю, и вновь наступила тишина. Несмотря на то, что мы сидели так же, как и всегда, и общались, словно не было этих двух лет, я чувствовала, что что-то не так. Словно была какая-то недосказанность между нами. Возможно, дело в том, что Эндрю точно не знал, как я отреагировала на смерть мамы и стоило ли от меня чего-то ждать. А может, дело во мне, в том, что я сама не знала, что от себя стоило ждать. Но было неприятно от одной только мысли, что между нами могла быть какая-то недомолвка после стольких лет дружбы, когда мы понимали другу друга без слов. Словно появилась небольшая трещина в наших отношениях, которая вполне могла разрастись в полноценную пропасть.       — Они меня в интернат сдать собираются, — в тишине мой голос показался мне каким-то усталым.       — Что? — нахмурился Эндрю, поднимая на меня взгляд. Я же избегала смотреть ему в глаза, обдумывая, почему это сказала. — Это… Вероника.       Мне пришлось посмотреть на Эндрю, когда он позвал. Он выглядел немного растерянным, но в глазах горели огни, и, уверена, в голове уже крутились шестеренки в поиске выхода из ситуации. Мне было нечего сказать, поэтому я продолжала молча рассматривать его.       — Давай не будем об этом, — наконец сказал Эндрю, отводя от меня задумчивый взгляд. — Знаешь, я просто обязан познакомить тебя с ребятами, которых здесь встретил. Они приехали по путевкам, живут недалеко в отеле.       Эндрю быстро сменил тему, и больше мы о Старке не говорили. Хотя меня терзали странные чувства от того, что Эндрю так просто на это отреагировал. Нет, это вполне в его стиле, но обычно он всегда знал план дальнейших действий, поэтому был спокоен. Тут он ничем помочь не мог, но не показал ни капли беспокойства.       Когда мы обсуждали эпичную концовку недавно вышедшего фильма, у Эндрю зазвонил телефон. Пока он говорил, я села вплотную к нему и пыталась услышать, о чем там говорили. И пусть голос на той стороне я почти не слышала, зато по ответам Эндрю вполне могла понять суть диалога. Кажется, ему позвонили друзья, с которыми он о чем-то договаривался.       —…в общем, я перезвоню, — сказал Эндрю, после чего завершил разговор и посмотрел на меня. — Вероника, я с ребятами договаривался сегодня встретиться. Пошли со мной, я вас как раз познакомлю.       Я замерла. Новые знакомые — это, конечно, хорошо, но почему-то мысль об этом вызвала только панику. Я не хотела сейчас ни с кем знакомиться и тем более не хотела делить внимание Эндрю. Откуда-то я точно знала, что если сейчас попаду в компанию незнакомых людей, и Эндрю отвлечется от меня, то просто разорвусь. Я хотела общаться с Эндрю, а не с его друзьями. Не сейчас.       — Нет, — пробормотала я, чуть отодвигаясь от Эндрю. — Я, наверное, не пойду.       — Ладно, никуда не пойдем. Только надо позвонить и предупредить, — Эндрю включил телефон, но я быстро вырвала коммуникатор из его рук.       — Нет, Эндрю, — улыбнулась я, убирая телефон за спину. — Я иду домой, а ты встретишься с друзьями. Ясно?       — Вероника, если не хочешь никуда идти, то я останусь с тобой. Я не собираюсь тебя бросать, — Эндрю потянулся за телефоном, но я отсела еще дальше.       — Эндрю, я устала. Жизнь с самим Тони Старком сильно выматывает, поэтому я уже буквально валюсь с ног, поэтому пойду домой отдыхать, — я нагло врала другу в глаза, еще и улыбаясь при этом. — А ты не должен отменять свои встречи. А потом обязательно познакомишь меня, а сегодня можешь просто рассказать всем, какая я милая и хорошая.       — Милая и хорошая? — усмехнулся Эндрю. — Ладно, милой ты бываешь, когда спишь. Но хорошая? Это в плане чего? Внешности или характера? Потому что характер у тебя еще тот. А теперь отдай телефон, мне все равно позвонить надо, чтобы сказать, иду или нет.       — Так значит, ты пойдешь? — повторно спросила я и после утвердительного кивка протянула коммуникатор. — Тогда звони.       Пока Эндрю говорил по телефону, я слезла с кровати, поправила наэлектризовавшиеся из-за свитера волосы и стала обдумывать, как доберусь до дома. Судя по времени у меня на телефоне, мы провели здесь больше двух часов. Закончила ли Пеппер общение с Шерил — неизвестно, и вполне возможно, что отвезти меня она не сможет. Я выглянула в окно и решила, что было бы неплохо прогуляться пешком. Насколько я помнила, здесь было недалеко. Подышу свежим воздухом, отдохну, сброшу пару сотен калорий, если повезет. В общем, одни плюсы.       — Тебя до дома подвезти? — предложил Эндрю, как только отложил телефон. Как я могла подумать, что он вот так меня отпустит? Но нет, я уже настроилась на приятную пешую прогулку.       — Нет, мне сейчас нужно подышать свежим зимним воздухом, — сказала я, предвидя вопросы о моей недавней усталости. Конечно, каждый человек, недавно, по его словам, валившийся с ног, не отказался бы пройти пешком. К счастью, Эндрю не стал возражать. Почему это?       — До завтра, — прошептал Эндрю, прижав к себе в объятиях. Я не была против. Эндрю единственный человек, чьи прикосновения не доставляли мне дискомфорта. Наверное, потому, что близкие люди вообще не могли приносить неудобств, а самым близким для меня пока был именно Эндрю.       Когда я вышла из комнаты, мне понадобилось несколько минут, чтобы сориентироваться и вспомнить, в какую сторону идти. А идти мне надо было к Пеппер, чтобы сообщить, что я ухожу. Раз уж мне на машине разрешили по городу разъезжать, то ходить пешком точно позволят. Так даже меньше шансов, что я кого-нибудь убью. В этот раз я не стала останавливаться у дверей и сразу залетела в комнату. Хватит на меня сегодня случайно (или не совсем) подслушанной информации. Наслушалась уже.       — Пеппер, я сейчас домой пойду. Я устала и не очень хорошо себя чувствую, — сразу заявила я, чтобы не возникло лишних вопросов. Мне показалось, что в глазах Пеппер было некоторое непонимание, но ничего спрашивать она не стала, за что я мысленно ее поблагодарила. Объяснять сейчас свое поведение не хотелось, да и вряд ли когда захочется. И самое главное — я не могла его объяснить.       — Тебя отвезти? Или может Эндрю отвезет? — предложила миссис Поттс, а Шерил согласно кивнула.       — Нет, я пешком прогуляюсь. Свежим воздухом подышу, — прогуляться одной мне действительно не помешало бы. Получив согласие от Пеппер, я вышла из дома Лейхи и пошла по улице, благо дорогу я кое-как запомнила благодаря объяснениям. А если потеряюсь, спрошу у прохожих. За спрос ведь не бьют.       К моей удаче, через две минуты после моего выхода, пошел снег. Как можно было предугадать, шапку я с собой не взяла. А зачем? Я планировала проехаться в теплом салоне машины, а не слоняться в гордом одиночестве в снегопад. Прибавить ко всему еще тот факт, что из-за снега я не разбирала дорогу, которую и так плохо знала, и можно было выдавать мне кубок неудачника. Натянув рукава куртки аж на ладони, я, прикрывая голову руками, топала в, как мне казалось, правильном направлении. Уверенной я не была, но стоять на месте тоже не хотелось. Несмотря на все мои усилия, снег безжалостно попадал мне в глаза, от чего они начинали слезиться. Эй, у меня и так настроение не самое радужное, а тут еще это! Не выдержав такой изощренной пытки погоды, я забежала в первый попавшийся магазинчик в надежде погреться и спрятаться от снега.       Еще не убрав волосы с лица и не рассмотрев помещение, я поняла, что попала в магазин выпечки. На фантастический аромат еды мой живот тут же среагировал урчанием. Только сейчас я поняла, насколько голодна. Убрав волосы с лица, я направилась к прилавку, попутно нащупывая в кармане карточку. Вокруг было много сладостей: от рождественских звездочек с корицей и традиционного черно-белого печенья до тортов с мастикой и фруктами. Я остановилась, чтобы рассмотреть красивое печенье, выполненное в форме различных фигур и покрытое сверху глазурью. Среди всего разнообразия было даже печенье в форме героев мультфильмов. Вот это красота!       Стоп. Хватит расслабляться и есть. Какие еще пирожные и булочки? Чтобы сказала мама, увидев меня в такой форме?       Но живот вновь противно заурчал, а от всего великолепия тортов у меня слюнки потекли. Я хотела есть. Интересно, а от одной маленькой булочки ничего не будет? Я же весь день сегодня не ела и больше не съем, только одну эту булочку и все. Я уже почти достала карточку для оплаты, когда резко отдернула руку. Это только глупые отговорки! Если хотела похудеть, то надо было держать себя в руках и не ныть. Я тут развела демагогию, когда надо просто выйти из этого чертова магазина.       Чувствуя какое-то садистское удовольствие, я вышла, вновь оказавшись под снегопадом. Но уже было все равно, потому что мысли были только о том, что я не повелась на поводу собственных инстинктов. Получать удовольствие можно и без еды. Верно? Вот скину ненужные шесть кило, вернусь к занятиям гимнастикой и смогу порадовать себя вредной пищей. Не к месту вспомнилось, что к своему тренеру я уже вряд ли вернусь. А в элитных интернатах есть возможность заниматься гимнастикой? Можно вернуться к борьбе, но мне бы не хотелось. Я на это пошла только потому, что хотела проводить меньше времени дома. Сейчас это казалось какой-то глупостью.       Домой я притопала через полчаса, немного поплутав по улицам в поисках правильного пути. Тони не было видно, поэтому я спокойно направилась в комнату, попутно стряхивая с себя снег. Как вообще можно жить в таких погодных условиях долгое время? Я не уверена, что смогу вытерпеть даже три недели в таком режиме. Оказавшись в комнате, я в одежде залезла под одеяло в попытках согреться и стала строить планы на ближайшие дни. Вариантов немного: лыжи или коньки. Мое подсознание склонялось в сторону второго, не желая свернуть себе шею или сломать ноги, но я-то знала, что Эндрю больше любит кататься на лыжах. А у меня было странное желание сделать так, чтобы ему было лучше. Словно я была в чем-то виновата и не хотела доставлять еще больше проблем.       В животе противно заурчало. У меня уже была привычка — когда хотелось есть, я пила много воды. Я выскочила из комнаты и бегом спустилась на кухню, надеясь не встретить там домработницу. К счастью, на кухне было пусто, но я все равно, взяв бутылку воды из холодильника, быстро ретировалась из помещения. В гостиной за два подхода осушила всю полулитровую бутылку, но желание есть не пропало.       — Да, мистер Старк, — вдруг раздалось над головой. От неожиданности я дернулась и уронила пустую бутылку на пол.       — Твою мать! — мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, что это голос Пятницы. Но как?       — Ты чего такая дерганная? — послышался насмешливый голос Тони, и я, закатив глаза, повернулась к нему. Бутылка все еще лежала на полу, и мне пришлось ее поднять прежде, чем ответить Старку.       — Нормальная, — буркнула я. — Почему Пятница так неожиданно появляется? И как она вообще работает в этом доме? Тут же это… камер нет, звука и все такое.       Честно говоря, я не знала, что надо было для полноценной работы искусственного интеллекта. На уровне программирования у меня были предположения, но в плане практической работы в помещении — нет. Хотя то, что для этого нужны камеры, колонки, чтобы распространять звук, и система, которая все это будет соединять в этом доме, могла понять даже я.       — Это все можно установить в любое время, — Тони подошел ближе, а я села на диван, устав стоять. Прекрасно, уже силенок стоять не хватало. И это я только недавно забросила гимнастику. Надо было срочно увеличивать нагрузки занятий в домашних условиях, иначе уже скоро даже на пресловутый шпагат сесть не смогу, а уж удержать себя в стойке на руках и подавно. От интенсивных занятий спортом быстро отвыкаешь.       — Да, но разве можно такое делать в съемном доме? — спросила я, еле вспомнив, что мы обсуждали.       — Я купил этот дом, — оповестил меня Старк таким тоном, словно это было самой очевидной вещью на свете. Ах, это я просто не привыкла, что деньги можно было так глупо тратить. А, по-моему, покупать дом ради трехнедельного отдыха — глупо. Мне кажется, вряд ли он часто будет сюда приезжать. Хотя откуда мне знать?       — Зачем? — спросила я, даже не рассчитывая получить нормальный ответ.       — Потому что могу.       — Аргумент, — пожала плечами я и достала телефон, желая написать Эндрю. Я уже пожалела, что так глупо ушла, поддавшись эмоциям. Что такого в том, чтобы встретиться с кем-то из его друзей, которых он сам едва знал? А так только минус один день, который мы могли провести вместе. Надо договориться и сходить завтра куда-нибудь вдвоем.       — Почему ты ушла без Пеппер? — спросил Тони, усаживаясь рядом. Я помедлила с написанием сообщения Эндрю, не хотелось, чтобы Старк случайно (или не случайно) увидел, что я там писала.       — Я устала, и мне захотелось уйти. Пеппер с миссис Лейхи общалась и, видимо, они еще не закончили, — монотонно пояснила я, барабанив подушечками пальцев по корпусу телефона.       — Разве не ты так хотела встретиться с этим Лейхи? — без особых эмоций спросил Тони, на что я устало прикрыла глаза. Я не хотела ничего объяснять, да и вряд ли бы Старк что-либо понял. Глупо, конечно, было бы обвинять его в нетактичности, тут даже понимающая Пеппер не догадалась бы, что что-то не так. Даже я не понимала, что на меня нашло. Могла бы, кстати, остаться с Эндрю, он ведь собирался ради меня отказаться от встречи. Но я почему-то просто от него сбежала, хотя так ждала этой встречи.       — Да, хотела, но ведь и встретилась, — я залезла ногами на диван и села в позу лотоса, при этом умудрилась даже не задеть Тони. Он, кажется, даже не обратил на меня внимания, а я буравила взглядом телефон, обдумывая, когда лучше встретиться с Эндрю. Я ведь и до обеда завтра проспать могла.       — Вы же общались с ним все это время? — поинтересовался Тони, и я отрешенно кивнула. — Почему он не знал, с кем ты живешь?       Почему я не сообщила, что моим отцом оказался Тони Старк? Да черт его знает. У меня самой не было ответа на этот вопрос. В голове последний месяц какая-та каша была вместо мозгов, сама себя понять никак не могла. Не хотелось мне говорить и все. Никак это не объяснить у меня не получалось. Я не могла нормально мысли сформулировать для себя, для Тони уж тем более.       Несмотря на не самую радужную тему, обсуждать которую мне не хотелось, в голову пришла удивительная мысль. Мы с Тони говорили больше пяти минут и до сих пор не поругались. Мы поставили рекорд. До этого столько времени рядом мы только могли только молчать, хотя и такое бывало только за завтраком и ужином. У меня даже появилась глупая мысль, что он задавал вопросы из интереса к моей жизни. Но я не настолько наивна, чтобы в это поверить.       — Он знал, что я живу с… c родственниками, — пробормотала я, избегая слова «отец». — Просто не был в курсе, что это сам Тони Старк, об этом же, в принципе, никто не знает. Откуда ему об этом знать?       — Что значит родственник? — возмутился Тони, видимо, проигнорировав остальные мои слова. Да, стоило предположить, что он не пропустит это. Черт, надо было лучше формулировать свои мысли, чтобы, не упоминая слово «отец», нормально высказываться.       — Родственники — это люди, связанные между собой кровным родством, — невозмутимо пояснила я, опуская ноги на пол и приготовившись уйти в комнату. — А что, биологический отец — это не родственник?       Мне казалось, я играла с огнем. Вряд ли Тони скажет мне спасибо за пояснение.       — Биологический? — переспросил Тони, и я решила ретироваться подальше от опасности по имени Старк.       — А что, ты не биологический? — тем же тоном спросила я и, вскочив на ноги, направилась к лестнице. — Я что-то устала, пойду это… отдохну.       Я быстро взбежала по лестнице наверх и юркнула в комнату.       Да, теперь я поняла, что имел в виду Эндрю, когда говорил, что в наших перепалках виноваты оба. Мы, конечно, сейчас не поругались, но беседа проходила мирно, пока я со своим острым языком и неумением вовремя заткнуться все не испортила. Вот зачем надо было это все говорить? Только взбесила Тони и дала еще один повод, чтобы считать меня вредным ребенком, ужиться с которым невозможно. А ведь яро верила, что дело не во мне. Может быть, в плохих отношениях с мамой тоже виновата я? Хотя тогда, наверное, мне Эндрю промыл мозги чуть раньше в попытке наладить мои отношения с мамой. Но он ничего не делал, видимо, поняв, что семье, где мать не любила своего ребенка, ничего не помогло помочь. Неужели, по его мнению, со Старком я смогу ужиться? У нас же обоих идентично ужасные характеры.       Перед глазами всплыли воспоминания, как Роуди говорил, что мы с Тони похожи. Мне тогда хотелось верить, что он про внешность, но, видимо, это не так, только тогда я была не в состоянии это понять. Хотя Эндрю сказал, что мы чем-то похожи, то ли улыбкой, то ли ухмылкой, не запомнила. Я нашла в интернете фото Старка и, вскочив с кровати, подошла к зеркалу.       Ну и? Ладно, загорелая кожа и темные волосы явно достались от Тони, потому что от мертвенно бледной блондинки, приходящейся мне мамой, я такое унаследовать не могла. Дальше что? Цвет и разрез глаз мне перешли от мамы, как и нос, хотя я могла ошибиться в силу того, что плохо в этом разбиралась. Я нашла фото Тони, где он улыбался, что было легче простого, и улыбнулась зеркалу. Эндрю был прав, не заметить, что у нас одинаковые улыбки, было сложно. Вот что за несправедливость? Вредность и наглость мне от Старка передались, внешне мы чем-то похожи, а где мой гениальный ум? Почему мозги мне не могли достаться от Тони? Видимо, линия гениальных изобретателей Старков загнется на мне.       Отойдя от зеркала, я всем весом плюхнулась на кровать. Хотелось отдыхать, есть и спать, но вместо этого я взяла ноутбук. Изначально в планах было найти какую-нибудь работу, но потом в голову пришла другая идея — мне надо было доделать одну программу, которую я начала делать еще в мае прошлого года с учителем из Абервуда. Она нужна была мне для конкурса, в котором участвовала моя старая школа, но теперь надобность в ней исчезла, так как из школы я перевелась. Но бросать работу на половине мне не хотелось, поэтому в планах у меня было ее доделать. И пусть в конкурсе я уже участвовать не буду, она могла бы мне пригодиться.       Меня никто не трогал. Ближе к семи часам я видела в окно, что приехала Пеппер. Долго же она провозилась с Лейхи, если, конечно, провела весь день с ними. В любом случае, на ужин спускаться я не собиралась во избежание срыва импровизированной диеты и планировала провести остаток дня в спокойной атмосфере, продумывая в голове все детали программы. Но, когда дверь распахнулась, и в комнату влетел раздраженный Старк, я поняла, что спокойно не пройдет и вечер этого дня. Я даже не предполагала, что вызвало такое недовольство, поэтому просто вытаращила на него испуганные глаза. Настолько недовольного Старка я видела впервые.       — Ты маленькое неблагодарное создание!       Старк был не просто недоволен, он был зол. Уверена, мои глаза стали бы еще круглее от удивления, будь такое возможно физически. Я была в шоке. Нет, в целом, с определением согласна, но с чего такие выводы? И почему это надо говорить именно сейчас? И почему таким тоном? Что, черт возьми, произошло?       — Зачем так кричать? — тихо пролепетала я, теряясь. В таких ситуациях я еще не была и как себя вести не знала. Обычно наши ссоры не выходили за рамки язвительных комментариев в сторону друг друга. Но Тони никогда не был так зол и никогда не кричал на меня.       — Зачем? — Тони не собирался успокаиваться. — Затем, что по-другому ты не понимаешь! О тебе заботятся, за тобой следят, терпят твой вредный характер. Что еще тебе надо?       — Заботятся? Терпят? — изумленно повторила я, пытаясь вникнуть в смысл сказанного. Получалось плохо, точнее вообще не получилось.       — Да! И что мы получаем вместо благодарности?       Я все еще была растерянна, но внутри уже тихо закипала. У меня привычка общаться с людьми в том же тоне, что и они со мной. Назвать тон Старка спокойным даже с натяжкой нельзя было. Но прежде чем срываться, мне надо было выяснить ответ на главный вопрос: чего Старк вообще завелся?       — Что? — уже не так спокойно спросила я, опасаясь услышать что-нибудь по-настоящему неприятное. Что должно было произойти, чтобы ко мне пришел Старк? Даже когда я убежала от Хэппи, отчитывать меня пришла Пеппер, потому как Старку было плевать.       — Она еще и выделывается! — демонстративно возмутился Тони.       Боже, да он мог нормально сказать, в чем претензия? В чем меня, черт возьми, с такой злостью обвиняли? Я также демонстративно молчала, недовольным взглядом сверля Тони. Мне ничего не было известно, поэтому говорить с ним не собиралась.       — К тебе нормально относятся в этом доме. И для чего? Конечно, чтобы в интернат сдать! Так?       Ясно. Все встало на свои места. И меня больше ничего не сдерживало.       — А разве нет? — воскликнула я, не удержав порыв обиды. — Или ты забыл, как меня зовут, и документы из школы забрал, чтобы имя посмотреть?       — Нет, — быстро ответил Тони и собирался продолжить, но я не дала ему договорить:       — Вот именно! Так что не надо на меня кричать! Сам решил так — сам и отвечай.       — Да никто тебя никуда не собирался сдавать! — сказал в свою защиту Тони, немного успокоившись.       — Серьезно? — язвительно протянула я, вставая на ноги прямо на кровати.       Тони недовольно закатил глаза, видимо, изо всех сил стараясь не высказываться насчет моих умственных способностей.       — Да, я забрал документы, — спокойно пояснил он. — Но только потому, что ты переходишь в новую школу.       Я замерла. То есть от меня не собирались избавляться? Я остаюсь с ними? Да, я остаюсь. Мне не мгновение захотелось остановить разборки и немного попрыгать от радости. Но это было бы странно.       — Зачем? — тихо спросила я, теряя весь запал и пытаясь не улыбаться.       — Мидтаунская школа явно не то заведение, где тебе стоит учиться. Там даже охраны нормальной нет, входят и выходят, кто хочет. Нужна школа, охрана которой сможет хотя бы проследить, чтобы ученики за пределы школьной территории во время урока не выбегали.       — Ах, вот в чем дело. Что же ты тогда разрешил мне самой передвигаться по этому городку? Вдруг что-нибудь натворю, — съязвила я, уже без надобности. Просто мне надо было что-то сказать, чтобы не появилось чувство вины за то, что неправильно подумала. Не хватало еще, чтобы совесть проснулась.       — Послушай, Вероника, — Тони стал серьезным, хотя его глаза все еще метали молнии. — Хэппи всегда с тобой не для того, чтобы ты ничего не натворила. Хотя это тоже было бы неплохо. Но это все, в первую очередь, нужно для твоей безопасности, чтобы с тобой ничего не случилось.       — Что мне может угрожать-то? — я закатила глаза. Старк бросил взгляд, выражая все неблагоприятные мысли по поводу моего интеллекта (или его отсутствия). Конечно, я там, кажется, дочь самого Тони Старка, и, возможно, поэтому была кое-какая угроза.       — Но про меня никто не знает! На кой черт такой тотальный контроль? — я резко замолчала, когда в голову пришла новая мысль, которую я тут же озвучила, боясь забыть. — И почему мне никто ничего не сказал про школу? Я уже молчу про то, чтобы спросить или посоветоваться, мое мнение здесь не учитывается, но сообщить ведь можно было!       — Можно, — согласился Старк, — но ты неадекватно реагируешь.       — Неадекватно? — удивленно воскликнула я, склонив голову. — Ты бы себя со стороны сейчас видел.       — А как я должен реагировать? Стараешься тут для ее же безопасности, а она тебя еще в чем-то обвиняет.       — А что я должна была подумать? — в свою очередь выпалила я, защищаясь. — Может, стоит говорить мне хоть что-нибудь, и тогда мне не придется додумывать самой?       — А обязательно предполагать самое плохое? — возмутился Тони, проигнорировав мое вторую реплику. — У тебя такое правило жизни: предполагать хреновый результат?       — Да, — невозмутимо выдала я под скептическим взглядом Тони. — Это, знаешь ли, помогает лишний раз не разочаровываться.       — Как ты с таким настроем живешь?       — Прекрасно! — спокойно высказалась я. — Может, оптимизмом я и не блещу, зато в депрессии не впадаю.       Ага, конечно. Стоит только вспомнить, что было после рождественской вечеринки в школе, и вопрос с депрессиями отпадал сам собой. Зачем мне депрессии, если можно бить стекла и выпускать эмоции? Но Тони этого не знал, а значит, для него этого не было. Надо было просто забыть и верить, что у меня устойчивая психика.       — И вообще, какая есть, такая есть! Не нравится? Ну, куда меня можно сдать, ты уже слышал. Никто не заставляет тебя со мной возиться! — пробурчала я, прикидывая, как далеко могла зайти наша перепалка. Кажется, минуту назад Тони почти успокоился, но та самая вредная часть меня, не умеющая закрывать рот в нужный момент, старалась вывести его из себя снова. И, кажется, у нее это неплохо получалось.       — Ты меня вообще слушаешь? Я же сказал, что никуда не собираюсь тебя сдавать!       — Тогда терпи! — нагло заявила я, не в силах остановиться. Все, что я неоднократно прогоняла из своей головы, решило вспомниться именно сейчас. — Из-за того, что шестнадцать лет назад ты не смог воспользоваться контрацептивами, теперь мой вредный характер, который точно достался от тебя — это твоя проблема.       Тони молчал. Не то чтобы он был в шоке, но явно не ожидал того, что я сказала. Я не собиралась брать слова обратно, но уже пожалела, что произнесла их. Теперь мы опять начнем препираться, хотя вполне могли закончить еще пару минут назад. Эндрю был абсолютно прав, только легче от этого не становилось. И надо было Старку из-за такой мелочи завестись, подумаешь…       Стоп.       Старк что-то язвительно, судя по тону, сказал, но я прослушала. В голове был только один вопрос.       — Тони! — перебила я, обращая внимание ко мне. — Откуда ты знаешь, что я говорила про интернат?       По моим подсчетам, количество знающих про это варьировалось от двух до нескольких десятков человек, если не считать меня. Все зависело от того, рассказала ли Сидни кому-нибудь про интернат, и слышал ли Питер, про что мы с ней разговаривали. Но что-то мне подсказывало, что дело тут вовсе не в них. Старк пришел сюда после того, как приехала Пеппер, которая была в гостях у Лейхи, где я рассказала про интернат Эндрю. Не сложно догадаться, верно?       — Тони! — требовательно воскликнула я, так и не дождавшись ответа. — Тебе Пеппер сказала?       Он не ответил, но я была уверена, что это так. И нет, никакой злости не было, было скорее удивление. Я знала, что Эндрю ни перед чем не остановится, чтобы сделать так, как считал нужным, и чаще всего он оказывался прав. Но я не могла подумать, что он станет говорить или спрашивать про это у Пеппер.       — Пора ужинать, — раздался тихий голос где-то сбоку, и мы оба посмотрели в сторону двери, где с непроницательным выражением лица стояла Пеппер. Я предполагала, что миссис Поттс недовольна, но сказать наверняка не могла. Я метнула взгляд на Тони и, быстро соскочив с кровати, потопала к Пеппер, потому что ругаться больше не хотелось, а это был неплохой способ прервать разговор. Я не обернулась, но слышала, что Тони, уверена, ужасно недовольный, пошел вслед за мной.       Ужин проходил в гробовом молчании. Тони недовольно молчал, Пеппер, видимо, боялась что-то сказать, чтобы не вызвать новую ссору, а я тихо переварила информацию, потому как переваривать пищу мне не позволяла сила воли и мысль, что гимнастический костюм на меня не налезет. И горький черный кофе без молока и сахара, которым я тихо давилась, было единственным что не позволяло моему рту разъехаться в широченной улыбке чеширского кота. Не знаю, что именно вызывало такую реакцию, но каждый раз, обдумывая наш разговор, точнее перепалку, я чувствовала странное удовлетворение. Здравый смысл, который, как я думала, уже давно похоронен, подсказывал, что такую радость мне приносило осознание, что меня не собирались никуда отправлять. И даже больше. Старка явно взбесило мое предположение об интернате, а значит, какие-то эмоции, кроме недовольства, по поводу моего пребывания здесь он все же испытывал. И пусть вслух я никогда этого не признала бы, но мысль, что Тони не совсем плевать на мое существование, приносила колоссальное удовольствие.       Но такие радужные мысли были только в голове, с виду, уверена, я казалась недовольной. Марку-то держать надо. А противный горький кофе только дополнял общую картину. Я сверлила взглядом стол, обдумывая сто и один способ того, как можно было убить Эндрю. Я знала, что он хотел как лучше, и даже получилось все неплохо, ведь, несмотря на ссору с Тони, я выяснила, что избавляться от меня не собирались. Моя проблема решена, только какого черта я об этом не знала? Конечно, хитрый Эндрю быстро свернул эту тему разговора, потому что уже знал, что будет делать, когда я уйду. И ведь знал же, что я просто физически не могла на него долго обижаться, и пользовался этим! Ладно, я с ним завтра разберусь, а пока надо пережить этот ужин. И не улыбаться!