Не так страшен черт, как его малютки

      Я старалась не думать о том, как буду проводить Рождество. Когда Эндрю спросил, где я буду его отмечать, у меня не было ни единой мысли на этот счет. Мне ничего не сообщали, а самой спросить было неловко, хотя Эндрю я в этом не призналась. Но началось все с его друзей.       С Каем, Трейси и Линой Эндрю общался с самого приезда на курорт, то есть почти полторы недели. Они приехали сюда группой из девяти человек с сопровождающим учителем из их школы. В отеле, где их поселили, из подростков их возраста никого не было, поэтому они и познакомились с Эндрю. Мое знакомство с ними прошло нейтрально, хотя я изо всех сил старалась улыбаться и выглядеть хотя бы дружелюбно. Мне было необходимо общество людей, когда я была одна, чтобы создавать иллюзию друзей, но не сейчас. Зачем мне иллюзия, если у меня был Эндрю, настоящий друг? Зачем проводить время в обществе кучи людей, если можно обойтись общением только с одним нужным человеком?       Кай больше общался с Эндрю, Трейси мне показалась чересчур громкой и взбалмошной, а Лина тихой и неприметной. И хотя я понимала, что просто придиралась, желание проводить с ними время не было. Хотя по-отдельности каждый вполне мне мог понравиться, уж с Трейси мы бы точно нашли общий язык. А так приходилось сидеть и разрываться, но все было терпимо, пока Трейси не решила завести разговор о Рождестве, в подробностях не рассказала, как его будут праздновать они, и не стала допрашивать нас с Эндрю. Судя по рассказу Трейси, они будут праздновать Рождество вместе, купят бенгальские огни, подарки и еще тысячу вещей, которые я не удосужилась запомнить. В общем, смысл рассказа заключался в том, что им будет очень и очень весело. Эндрю всегда праздновал с родителями в кругу семьи дома, о чем непременно сообщил. А вот я…       Как отмечали Рождество Тони и Пеппер? И как изменились их традиции, учитывая наличие шестнадцатилетнего подростка, то есть меня? К чему стоило готовиться? Может, мы останемся дома и весь вечер просидим в отдельных комнатах; может, мы пойдем к кому-нибудь на праздник, и я затеряюсь между людьми или спрячусь за елкой; может, они отпразднуют вместе, а меня отпустят к кому-нибудь. И таких вариантов было много, а я даже примерно не представляла, что меня ждет. Хотя, если уж говорить честно, то я и не представляла, как должно проходить Рождество в нормальных семьях. Меня до восьми лет отправляли в Заковию к бабушке и дедушке, а они, по непонятным мне причинам, праздновали Новый год и, естественно, по совершенно другим традициям. Некоторое время Рождество я проводила одна дома, чаще просто спала. Последние несколько раз, когда я уже была подростком, мне приходилось встречать праздник в компании одноклассников, которым посчастливилось вырваться из-под родительского надзора в этот день. Хотя меня все устраивало, так как на большее рассчитывать не приходилось, факт оставался фактом — как праздновать Рождество в семье, я не знала. Праздничные фильмы не смотрела из-за принципа и нежелания портить себе и так не слишком праздничное настроение. Да и вряд ли в фильме показали бы настоящую картину происходящего.       Тогда от ответа меня спас заметивший мою заминку Эндрю, быстро сменив тему. Но проблема не исчезла, ведь на этот вопрос я не могла ответить даже себе, а подходить к Тони и спрашивать было неловко. И когда я, быстро распрощавшись с порывающимся уйти со мной Эндрю, покинула кафе, в котором мы сидели, вопрос о Рождестве не выходил из моей головы. Впервые мне показалось, что наша с мамой система была идеальна. Может, мы и не встречали праздник вместе, зато у меня никогда не было по этому поводу проблем. Я всегда знала, что дарить ей ничего не надо было, делать вид, что мне весело тоже и проводить это время с ней, изнывая от неловкости, не требовалось.       И так как к Тони или Пеппер я подойти не решилась, то мне ничего не оставалось, как спросить у единственного оставшегося разумного существа в доме. Сев на кровать, я обняла одну из подушек, хотя больше это походило на то, что я пыталась ее задушить.       — Пятница, ты здесь? — протянула я, запрокидывая голову вверх, словно в потолке могла что-то увидеть.       — Я всегда вас слышу, мисс Ардмор, — тут же отозвалась Пятница. Меня немного напрягало, что ко мне обращались на «мисс», как в школе, но менять ничего не хотелось. Мне так нравилось, что, несмотря на мое пребывание здесь, я все еще оставалась Ардмор. Не Старк, а Ардмор! И упоминание этого Пятницей лишним не было.       — Как обычно Старк проводит Рождество? — после небольшой заминки спросила я, откинув ненужные мысли.       — Празднование Рождества каждый год было по-разному, но есть некие закономерности, проявляющиеся в определенные года жизни мистера Старка.       — И какие же закономерности? — пробормотала я, гадая, почему искусственный интеллект не мог выражаться по-человечески. Ах, да, это же искусственный интеллект.       — Со времени окончания учебы мистер Старк проводил Рождество на различных вечеринках, многие из которых сам и затевал. Последние несколько лет это время проводилось с миссис Поттс дома или на мероприятиях, организованный знакомыми мистера Старка в честь праздника. О том, что было, до того, как мистера Старка отправили на проживание в интернат, точной информации нет, и можно судить только по фотографиям и…       — Старк жил в интернате? — я резко подскочила с кровати, и подушка выпала из рук. Серьезно? Мне казалось, я где-то слышала, что его родители погибли, когда он был уже как минимум совершеннолетний. Что он делал в интернате?       — Да, мисс Ардмор, — привычно-спокойным голосом отозвалась Пятница. — С четырнадцати лет.       — А его родители? Они тогда погибли?       — Нет, Говард и Мария Старк были живы.       Я ошеломленно села на место. Вот это да! Тони жил в интернате, когда у него были вполне живые и здоровые родители. Старк, конечно, не подарок, но это явно не было поводом, чтобы так поступать. А я еще на свою жизнь жаловалась! Моя мама, несмотря на все мои выходки, меня исправно терпела. И Тони до этого времени терпел и, видимо, собирался терпеть дальше.       Черт!       Теперь мое обвинение в том, что он хотел избавиться от меня, казалось еще более некрасивым. Он это пережил в детстве, а я его этим же попрекаю. Хотя с другой стороны, то, что так поступили с Тони, давало ему полное право поступить так со мной и не испытывать никаких мук совести. Возможно, тот факт, что он смог пережить это, помогал ему проще относиться к моему предположению. Нет, вряд ли. С чего бы он тогда так злился? Но, что творится в голове Старка, знал только сам Старк.       А ведь действительно — почему Тони не отправил меня в интернат? Если с ним так поступили в детстве, что ему мешало сделать это со мной? Вроде: «Я пережил — и она переживет». Меня назвать хорошим ребенком никак нельзя было. И вряд ли Старк в четырнадцать лет был хуже, чем я сейчас, но его в интернат спокойно отправили. Так же легко на это мог решиться и сам Тони. А он по каким-то причинам этого не сделал и до сих пор меня терпел. Видимо, никогда мне не понять Старка. Правильно, на то он и гений, чтобы его никто не понимал.       — Ладно, а что там с Рождеством? Как Тони его проводил, пока жил дома с родителями?       — Как я могу судить по сохранившимся фотографиям и видео, Рождество проходило в кругу семьи.       — А можешь фото показать? — я не знала, что вообще могла мне сообщать Пятница, но раз рассказывала она все, то, думаю, и показывать должна. Она же получила доступ к фотографиям, что ей мешает показать их мне?       Не прошло и минуты, как над столом появилась голографический экран, на котором я с трудом рассмотрела фото. С голограммой мне сталкиваться не приходилось, но что-то похожее показывали по телевизору, наверное, когда рассказывали про Старка. У кого еще могут быть такие технологии? В обиходе их не было.       Несмотря на прозрачность экрана, что, как мне казалось, делала его не совсем удобным, рассматривать изображение было легко. На фото было всего три человека, одним из которых был маленький мальчик, естественно, Тони, другим — женщина, видимо, Мария, ну и последним — сам Говард Старк. Было видно и украшенную елку, и гирлянду, и праздничный стол, но фото мне казалось чересчур официальным, непропитанным праздничной атмосферой. А может, я просто придиралась — не мне судить, как правильно должны выглядеть праздничные фото с родителями. Пятница, по моей просьбе, увеличила изображение, чтобы мне было легче рассматривать мелкие детали. Фотографий было несколько, но все они были однотипные.       — Скучновато, — протянула я, перелистывая фото. — У меня Новый год более интересный был, хотя я не очень любила этот праздник. Но мне бабушка всегда делала вкусный пирог, она его пекла только на Новый год. И печенье очень вкусное, но его всегда дедушка раньше меня съедал, мне мало доставалось. Зато пирог был полностью моим, потому что дедушка считал его не исконно Заковианским блюдом, ведь рецепт мама из Америки привезла. Но было весело! А у Тони тут совсем кисло, даже еду готовили равнодушные повара, — при мысли о еде в животе заурчало, но я не обратила внимания. Диета есть диета, надо смириться.       — Мария Старк на каждое Рождество пекла торт, в другое время готовили повара, — сообщила Пятница, словно, пытаясь защитить Старков. Или я была недоверчивой, или получалось у Пятницы плохо.       — Тебе-то откуда знать? Ты же сказала, что про те времена знаешь только по фотографиям, тогда тебя точно не было, — мой голос был пропитан скептичностью. — Или ты по фото еды умеешь определять, кто ее готовил?       — Нет, — ответила Пятница, хотя, уверена, она различила в моем голосе издевку. — Но в архивах находятся не только фотографии, в моем доступе есть видеофайлы, документы, записи членов семьи Старк, а также персонала.       — Круто, — протянула я, но соглашаться не торопилась, хотя и понимала, что это глупо — затевать спор с искусственным интеллектом насчет его способностей. — Но это ничего не доказывает.       Искусственный интеллект, как и ожидалось, оказался умнее меня, потому что спор продолжать не стал. Ну это логично, Пятницу ведь Старк создавал. Не мог же гений Америки придумать глупую машину. Хотя я не уверена, что искусственный интеллект вообще мог быть глупым. Единственное глупое создание, которое создал Старк, сидело на кровати и не знало, как будет встречать Рождество. Хотя кое-какие мысли у меня появились.       — Мисс Ардмор, вас просят спуститься и поужинать, — голос Пятницы отвлек меня от размышлений. Ужинать я не собиралась, но уточнить у Пеппер (а только она меня могла позвать), где пройдет Рождество, лишним не будет.       Мне потребовалось меньше пяти минут, чтобы собраться с мыслями и добраться до столовой. Но даже когда я оказалась за столом и краем уха слушала разговор Пеппер и Тони, мыслей о том, как завести разговор о Рождестве, не было. Никогда не перестану удивляться собственному организму. Когда не просили, я без умолку болтала и говорила много лишнего, а когда надо, и двух слов связать не могла, тем более вслух. И в кого я такая? Мне ничего не оставалось, как тихо сидеть и прожигать дыру в столе, попутно отпивая из стакана воду. Зря спускалась что ли? Только еда глаза мозолила.        — Почему ты не ешь, Вероника? — спросила Пеппер, и мне пришлось перевести взгляд на нее. Как поднять тему праздника?       — Не хочу, я поела в кафе, — почти не соврала. В кафе съела целую тарелку фруктового салата, а там были высококалорийные фрукты. И пусть я не наелась, но лимит калорий на день был исчерпан.       Тянуть с вопросом нельзя было, до Рождества оставалось три дня, если не считать этот, а насчет подарков в голове было пусто. Мне надо было придумать, что преподнести Эндрю и как отвязаться от четы Старков. И если с первым проблем не возникнет, то со вторым… Идея была только одна — провести Рождество с друзьями Эндрю. И пусть сами они меня несильно привлекали, но Трейси сказала, что они приехали с большой группой, значит, будет подростковая вечеринка. В этом сборище шестнадцатилетних детей мне даже не придется с кем-то общаться, а если и придется, то я вполне могла найти кого-нибудь подходящего. И могла напиться, что тоже не было минусом.       — А можно, — тихо начала я, направляя взгляд на Пеппер, — мне на Рождество по…       — Нет, — тут же перебил Тони.       — Ты не дал мне договорить! — возмущенно воскликнула я. И дело даже не в том, что он меня перебил, а в том, что он ответил. Мне отказали, даже не выслушав!       — Я же сказал — нет, — невозмутимо повторил Тони, даже не поднимая на меня взгляд. Видимо, он не шутил.       — Я просто хотела отметить Рождество с друзьями, почему сразу «нет»? — возмущение в моем голосе никуда не делось. Может быть, идея не так сильно меня привлекала, но мне нужно было хотя бы попробовать.       — Вероника, мы проводим Рождество вместе, — вмешалась Пеппер.       — Ну и проводите его вместе! Я-то тут причем? — конечно, было понятно, причем здесь я, но мой длинный язык не умел останавливаться вовремя.       — И правда, причем здесь она? — язвительно сказал Тони, как бы намекая на мою тупость. Его вчерашнего спокойного настроения как не бывало.       Я, быстро метнув взгляд на Старка, вновь посмотрела на Пеппер. Она молчала, но по глазам можно было понять, что мы ее уже неплохо так достали. Мне даже стало стыдно, я ведь не рвалась отмечать Рождество с Трейси, просто не хотела отмечать его с ними, не хотела делать вид, что меня радовал этот праздник, не хотела дарить и получать подарки и притворяться, что мне нравилось это делать. Но из-за моих эгоистичных желаний страдала Пеппер. Не развалюсь же я, на самом-то деле, если уступлю.       — Ну, нет, значит, нет, — пробормотала я, опуская взгляд и возвращаясь к созерцанию стола. Воды в стакане не осталось. Но есть хотелось, и мне пришлось потянуться за кувшином и налить еще один. Молчание угнетало, поэтому, выпив еще несколько стаканов, я тихо смоталась в комнату.              ***              На следующее утро я вышла из дома с явным намерением сесть в машину и уехать. Конечно, недалеко, а всего лишь до Эндрю, мило предоставившего мне свою кухню для моих экспериментов. С тем, что подарки для Пеппер и Тони выбрать просто нереально, мне пришлось смириться, но ничего не делать мне отголоски совести не позволяли. А так как идей не было, пришлось руководиться правилом: «Лучший подарок тот, который сделан своими руками». Хотя это утверждение спорно, особенно, если учитывать, откуда росли мои руки. Но с этим ничего не поделать, придется довольствоваться тем, что имела.       Я вприпрыжку добралась до гаража, еще минуты три счастливая стояла перед машиной и только потом поняла, что у меня не было ключей. Конечно, Пеппер мне показала, где стоял автомобиль, но ключи не дала. Вот и где мне теперь их искать? А если Пеппер не дома? А если они вообще не у Пеппер? Черт, только этого не хватало для полного счастья.       Пытаясь не растерять остатки хорошего настроения, я поплелась обратно в дом. Как и ожидалось, ни в гостиной, ни в столовой никого не было, даже домработницы или охранника. Мне ничего не оставалось, как плестись на второй этаж в комнату Пеппер и Тони, надеясь застать их там. Правда, была небольшая проблема, заключающаяся в том, что мне не было известно, в какой именно комнате они жили. Знала только, что второй этаж. Придется рассчитывать на изредка работающую интуицию.       В коридоре было тихо и пусто, от чего становилось не по себе. Эх, никогда не любила заходить на личную территорию людей, поэтому даже войти на второй этаж, который в голове помечался большими красными буквами «СТАРК», было неловко. Мне по душе встречаться на нейтральной территории, вроде столовой или гостиной. И еле справившись с неприятными ощущениями, я стала размышлять, какая из трех дверей мне была нужна. А там ведь дальше был поворот в другой коридор, в котором еще двери… Да, кажется, я попала.       Мысленно получая кубок самого неудачливого человека, я не сразу заметила, что дверь одной комнаты приоткрылась, и оттуда вышел Тони. Быстро запихнув пессимистическое настроение куда подальше, я натянула дружелюбную, как мне казалось, улыбку и сделала несколько шагов в его сторону.       — Я как раз к вам шла, — мой голос отвлек его от созерцания коммуникатора в руке. А я ведь думала, это у меня зависимость от телефона. Наверное, генетически передалось. Интересно, он когда-нибудь обходился без техники?       — Чего тебе в такую рань надо? — ну, на пожелание доброго утра было глупо рассчитывать. Хотя сама не лучше, чего уж скрывать.       — Мне вообще-то Пеппер нужна, — протянула я, переминаясь с ноги на ногу. — Хотя, думаю, не важно. Мне на самом деле нужны ключи от машины. Ты разрешил, помнишь?       — Куда собралась ехать? — Тони даже не двинулся с места.       — Гулять, — тут же выпалила я, не подумав, что гуляли люди обычно пешком. Ой, да какая разница? Можно было мне просто ключи дать и все? Какая разница, куда мне надо ехать.       — Кто в такую рань гуляет? Тем более на машине, — голос Тони был пропитан скептичностью. Еще бы. Потому что вопросы были на редкость логичны, а на логичные вопросы у меня никогда не было ответа.       — Я вообще-то ключи попросила дать, а не читать нотации, — промямлила я, закатывая глаза. — Сама вполне могу решить, когда мне гулять.       Кажется, получилось грубее, чем я рассчитывала.       — Конечно, ты все у нас сама можешь, — ядовито выдал Старк, отворачиваясь. На мгновение растерявшись, я открыла рот, чтобы ответить, но ничего не смогла придумать. Как полная дура смотрела вслед уходящему Тони и даже пошевелиться не могла. Что за претензия на пустом месте? Я же даже сделать ничего не успела, чего он взъелся? И ключи, стоит заметить, не дал. Прекрасное начало дня, хорошего настроения как не бывало.       Мне все же пришлось сдвинуться с места, чтобы подойти к двери комнаты в надежде, что Пеппер там. Но сделав пару шагов, я остановилась, потому что вернулся Старк. Он явно шел не мириться. Что теперь не так? Но когда он подошел и протянул руку с ключами, до меня дошло, что произошло. Тони, не удосужившись мне хоть что-то сказать, ушел, и мне ничего не оставалось, как развернуться и пойти обратно. Что ж, ключи у меня были, а то, почему Тони такой раздраженный, не мои проблемы. Надо было теперь только хорошее настроение вернуть.       Но в машину я села раздраженная и недовольная. Завела двигатель и медленно тронулась с места. Надо успокоиться и расслабиться. Проблемы Тони, из-за которых он огрызается со мной — это только его проблемы, и меня они не касались. И почему меня так взбесила одна-единственная брошенная фраза? Подумаешь. Я и похуже ему говорила.       Рано утром машин было немного, поэтому я с легкой уверенностью лавировала между ними. Моя хорошая езда ничего мне не стоила. Видимо, умение водить было во мне с самого рождения, потому что когда мне в первый раз дали сесть за руль, мне не пришлось прилагать особых усилий, чтобы, схватив принципы на лету, идеально проехать положенный участок дороги. Не знаю, с чем это связано, но за рулем я чувствовала себя более уверенной, словно всей обстановкой руководила я, и ничего не могло выйти из-под контроля.       Дорога до Эндрю не заняла много времени, особенно с той скоростью, с которой я ездила. Не удивительно, что с Пеппер мы ехали почти вдвое дольше. Хотя правил я не нарушала и ехала все-таки на самой высокой скорости, которая позволялась на улицах города. Тони мне никогда больше не доверит машину, если получу штраф. Придется стать добропорядочным водителем, не нарушать скоростные ограничения и не садится за руль пьяной, а такое, каюсь, бывало. Но в свою защиту скажу, что ни разу даже не поцарапала машину, в серьезные аварии по своей вине не попадала. И хотя иногда мама делала по этому поводу замечания, обычно она закрывала глаза на то, что ее дочь возвращалась с вечеринок, на которых изрядно напивалась, за рулем машины. Если ее это не волновало, почему должно было волновать меня?       Дверь дома мне открыл заспанный Эндрю в надетой наизнанку помятой футболке. Видимо, к моему приходу он уже успел вновь заснуть, хотя мне пришлось разбудить его с утра. И судя по его взгляду, пока он пропускал меня в дом, обдумывал всевозможные варианты моего убийства.       — И ради чего ты, чудовище мелкое, меня в такую рань подняла? — зевнув, спросил Эндрю, топая за мной на кухню.       — Ты проверил, чтобы все было? — вместо ответа спросила я, заходя в помещение. Еле удержалась, чтобы не присвистнуть. Ладно, в углу располагался холодильник, раза в три больше, чем у меня в квартире; недалеко была мойка и ящики с посудой для готовки. Но что делали эти машины и различные приборы, стоящие на столах, я понятия не имела. В нашем доме были только СВЧ-печь и кофемашина, чтобы разогревать заказанную еду и готовить мамин любимый кофе. Мама никогда не готовила, а мне было некогда после школы, поэтому чаще всего мы еду заказывали. Но приготовить торт, который у меня на глазах каждый год готовила бабушка, я сумею.       — Кажется все, хотя тут не разберешь, что и где лежит, — бросил Эндрю, проводя рукой по растрепанным волосам.       — Что значит «кажется»? Я вчера час своей жизни угробила, чтобы вспомнить все, что входило в рецепт, и если сейчас чего-то не окажется, в магазин побежишь ты! — шутливо ткнув пальцем в грудь Эндрю, я прошла вперед и огляделась.       — Зачем ты вообще это затеяла? Не припомню, чтобы ты увлекалась готовкой, — Эндрю сел на ближайший стул и в ожидании ответа уставился на меня. Он мне сейчас всю уверенность разгонит.       — Потому что мне нечего им подарить. Как там говорят? Лучший подарок — это подарок, сделанный своими руками. И думаю, им вообще все равно, что я им подарю. Так что пусть радуются мною приготовленным тортом, ясно?       Собрав длинные волосы в пучок, чтобы не мешались, я отправилась к холодильнику.       — Ты явно не в настроении, — протянул Эндрю. — Ладно, с тортом разобрались. Но тебя не смущает, что Рождество только через два дня? Думаешь, готовка затянется так надолго?       — Ха-ха, — притворно воскликнула я. — Очень смешно, Эндрю Лейхи. Как ты заметил, готовка — это не то, что у меня получалось. Поэтому прежде, чем готовить это на Рождество, надо попробовать, получится ли у меня стряпать что-нибудь съедобное. Если повезет, повторю двадцать пятого.       — Поэтому ты делаешь это на моей кухне?       — Не только, — усмехнулась я. — Дегустатором тоже выступишь ты. Я отравиться не хочу, а ты передо мной виноват, если помнишь. Тебе остается только надеяться, что у меня есть поварские задатки, иначе ближайшие дни проваляешься с отравлением.       — Что такого можно сделать с обычным тортом, чтобы отравить человека?       — Не забывай, с кем имеешь дело, — я подмигнула, улыбаясь. — Мои руки, растущие не из того места, способны на все. Так что советую не мешать.       Я пробежалась взглядом по холодильнику, проверяя, все ли нужные ингредиенты есть. Ко мне сзади подошел Эндрю и, зная его, помогать он не собирался. Я достала продукты и отошла в сторону, уступая ему место. Я действительно потратила час, чтобы вспомнить каждый пункт в рецепте бабушки, хотя в большей степени мне помог ноутбук и сохранившиеся в нем видео из Заковии, где запечатлелась часть процесса приготовления. А я думала, что эти видеоархивы мне никогда не пригодятся. В любом случае, я собиралась действовать аккуратно и точно по пунктам рецепта. Лишь бы вертевшийся под ногами Эндрю не сбил.       — Будешь что-нибудь есть?       Теперь стало ясно, зачем он полез в холодильник. Мне хотелось перекусить, но еще дома я съела омлет, а лишние калории мне ни к чему. Отрицательно покачав головой, я отправилась на поиски остальных ингредиентов. Но Эндрю продолжал настаивать, и мне пришлось согласиться на чашку черного кофе. До ужаса горького, скорее всего. Зато весь аппетит отобьет. А готовить что-то вкусное на голодный желудок — мучение.       Я провела в доме семьи Лейхи более четырех часов, потратив большую часть на попытки разобраться в устройстве кухни с ее техникой и нелепой расстановкой. Зато в итоге у меня получился красивый торт, хотя… Если уж говорить честно и судить по размерам, то это скорее кекс. Мне показалось глупым тратить много продуктов и сил для большого торта, который может и вовсе не получится, да и есть его некому было. Поэтому сделана была только маленькая модель, которую я поторопилась опробовать на Эндрю. Мне все равно придется попробовать, чтобы убедиться, что получилось как у бабушки, но хотелось оттянуть этот момент, да и травиться не хотелось. А Эндрю не жалко, он живучий.       — Ну как? — спросила я, наблюдая, как Лейхи прожевывал кусок моего творения. По лицу понять было невозможно, а этот засранец мне назло долго тянул. Убью его и скину на несчастный случай. — Эндрю, отвечай!       Телефон противно запиликал, уведомляя о приходе сообщения. Я хотела упрекнуть Эндрю, но вовремя поняла, что это был мой телефон. Пришлось оторваться от созерцания Эндрю и взять в руки коммуникатор, проклиная тех, кто решил меня побеспокоить именно сейчас. Кто вообще так рано писал? Ах, да, уже четыре часа прошло. Что-то я выпала из реальности.       На дисплее высветилось имя бывшего одноклассника, с которым мы неплохо общались в прошлой школе. А ощущение, что в прошлой жизни, как давно это было.       «Привет, Вероника. От тебя давно нет вестей, неужто забыла про нас? Мы вообще-то все еще в одном городе живем, если помнишь. Мне Элли весь мозг съела, потому что ты ее новую фотку в инсте не лайкнула. Понимаешь всю запущенность проблемы? Но ладно, сейчас не об этом. Мы тут собираемся Рождество отмечать (как и каждый год), ты с нами или нет? Прости, не знаю, как у тебя обстоят дела в семье, но если ты все еще хочешь отметить праздник с нами (согласись, весело!), то присоединяйся. Место уже найдено, все подготовлено, от тебя требуется только прийти. Я надеюсь на положительный ответ, а то без твоих пьяных выходок праздник — не праздник. В общем, жду ответа.       P.S. Лайкни фотку Элли, а то она обидится»       Мне понадобилось несколько минут, чтобы прочитать сообщение, и еще несколько, чтобы его понять. Фил был одним из тех детей, которые на Рождество вырывались из-под родительской опеки и отрывались отдельно от них. И последние года меня брали с собой, так как иных вариантов у меня не было, а одноклассники всегда рады народу. И хотя я понимала, что придется отказать, меня накрыло чувство радости и детского восторга. Помимо того, что меня не забыли, меня все еще рады видеть и ждали в компании. Жаль, что я сейчас была здесь, хотя, уверена, что и в Нью-Йорке мне все равно не разрешили на Рождество уйти. Как там мне сказал? «Мы проводим Рождество вместе». Меня, как и полагается, даже не спросили.       — Эй, Вероника! — голос Эндрю вывел меня из транса. — Ты чего застыла, случилось что?       — Нет, ничего, — я не стала объяснить ему, кто и что мне написал. — Эй, подожди, ты уже весь торт умял?       От моего мини-торта почти ничего не осталось, зато Эндрю был сыт и доволен. В принципе, все как всегда.       — Какой это торт? — возмутился он. — Это скорее пироженка.       — Тут ты прав, — признала я и потянулась за ложкой, должна же я свое творение попробовать. Интересно, сколько калорий в одной ложке этого тортика? Ой, лучше об этом не думать. Всего один маленький кусочек, чтобы удостовериться в результате. В голове у меня словно взорвался фейерверк. Еще один кусочек, и еще… И остатки торта в минуту исчезли. Какой восторг! Я еще чувствовала его вкус на языке. Но сердце у меня колотится. Четыреста калорий? Пятьсот? Плюс еще сладкий соус и взбитые сливки?       — Смотрю, ты тоже оценила свое творение! — удовлетворенно заключил Эндрю. — Сделаешь это на Рождество, и все будут довольны. Я бы променял все подарки на один только торт.       — Ты мой друг, Эндрю, — скептически отозвалась я, вспоминая, было ли в доме хоть какое-то подобие спортзала, — естественно, тебе понравилось, ты же не хочешь меня расстраивать.       За сколько часов на беговой дорожке можно сжечь столько калорий? Или может просто больше не есть ничего? Откажусь от обеда и ужина, тогда за день будет немного. Хотя спортзал не помешал бы.       — Эй, я никогда не льстил тебе, — стал защищаться Эндрю. — Просто заковианские торты прекрасны.       — Ага, только это американский торт. Этот рецепт бабушке мама привезла отсюда, так что ничего заковианского в нем нет.       Эндрю хотел отстоять свою честь и доказать, что он не льстил, но я знала, что это может затянуться надолго, поэтому пришлось признать его правоту сразу. Теперь меня занимали мысли, что подарить Эндрю. Я уже упоминала, что ненавижу дарить подарки? Будь моя воля, вообще бы отменила обычай обмениваться подарками на праздники. Кому это надо? Мне, например, не приносило никакого счастья. И, наверное, уже поздно договариваться со всеми, чтобы обойтись без подарков, да? Черт, надо было раньше спросить у Пеппер про Рождество и сказать, чтобы без всяких сюрпризов. В следующем году, если доживу до него, так и сделаю. Еще один такой позор мне не пережить.       Никогда не испытывала любви к праздникам, но такой ненависти, как сейчас, никогда не было. Можно, на Рождество я завернусь коконом в одеяло, закрою глаза и не буду выходить из комнаты? Играть спектакль, где мы семья, мило отмечающая праздник, я не желала. А учитывая мое отношение к ним и отношение Тони ко мне, в семью мы можем только играть. И именно это придется делать через два дня, как бы мне этого не хотелось.       Боюсь, что первое Рождество в семье Старков будет худшим в моей жизни.