Глава 23
29 октября 2018 г. в 17:39
Жизнь шла, все вокруг менялось, но тотальное невезение продолжало меня преследовать. Всю неделю мне приходилось прикладывать большие усилия, чтобы утром поднять тело с кровати и отправиться в школу. Но в первый выходной день, который я планировала провести в кровати как минимум до обеда, меня угораздило проснуться в половину восьмого. Я честно пыталась заснуть обратно и безуспешно провалялась на кровати еще полчаса. Когда мне надоело ворочаться туда-сюда, мне пришлось встать и признать полное поражение в борьбе с природой моего организма.
Было решено, что раз уж я встала ни свет ни заря, то можно было и на завтраке показаться. Редко когда можно было увидеть меня на завтраке в выходной день. Как ни странно в столовой был только Тони. Я на пару секунд замерла, озадаченно смотря на стол. Мне не было известно, кто и как часто приходил рано утром на завтрак, но у меня была уверенность, что Тони делал это реже всех. Он-то и в будние дни редко присутствовал, потому что слишком часто по ночам работал и утром отсыпался. Может быть, он еще попросту не ложился? Это было бы логично.
— Почему ты тут? — спросила я, присаживаясь за стол. У меня появились предположения, почему больше никого не было — скорее всего, они уже просто позавтракали и разошлись. Время, в конце концов, восемь утра, а не шесть, чтобы так удивляться.
— Потому что я тут живу и ем, — съязвил Тони. — Почему тебя так удивляет мое присутствие здесь?
— Ну… — протянула я, пододвигая к себе чашку чая. — Восемь утра, выходной день.
— По тем же причинам удивительно, что здесь ты.
Я промолчала соглашаясь. Я всегда предпочитала подольше поспать, когда была такая возможность, хотя знала, что для более продуктивного дня вставать надо было рано. Но кто в здравом уме и по собственной воле будет так бездарно тратить единственную возможность выспаться? Выходных не так много. И действительно, если я, любитель долго валяться в кровати, сегодня почему-то встала рано утром, что мешало также поступить Тони? Может быть, он тоже просто рано проснулся без видимых на то причин. Хотя, мне все еще казалось более вероятной версия, что он еще просто не ложился. По моим меркам Тони слишком много работал, слишком фанатично относился к своим костюмам и слишком далеко заходил в попытках их усовершенствовать. Впрочем, у меня язык не поворачивался назвать все это его минусами.
— Кстати, — с наигранной обыденностью начала я, — через пару дней я вновь возвращаюсь в гимнастику. Надеюсь, теперь, по прошествии нескольких недель, больше не надо доказывать, что все в этом мире происходит так, как этого хочешь ты. Никак проблем не будет?
Тони какое-то время молчал, видимо, пытаясь понять, о чем я говорила.
— Что значит, доказывать? Это было правильное, подкрепленное аргументами решение. Тебе нельзя было заниматься, — возразил Старк, видимо, имея в виду освобождение после больницы.
— Хорошо, — мило согласилась я, ведь мы оба понимали, что дело тогда было вовсе не в этом. — Значит, никаких новых проблем не будет?
— Нет, — спокойно ответил Тони. — Подожди, то есть на борьбу ты не собираешься возвращаться? Вот и правильно. Зачем тебе это надо, ты же девочка.
— Что за стереотипы? — возмущенно протянула я. — Девочкам умение драться нужно даже больше, чем мальчикам. А если кто приставать будет? Надо уметь дать отпор в случае чего.
— У тебя для этого есть Хэппи. В частных случаях Питер.
— Но они же не будут рядом со мной всегда… — попыталась возразить я, но была перебита.
— Вероника! — приструнил меня Старк. — Ты же, кажется, решила не возвращаться. Зачем теперь споришь?
Я устало вздохнула, признавая поражение. Он, черт возьми, был прав. Я окончательно попрощалась с борьбой еще в прошлом году и вернуться хотела только для того, чтобы меньше времени проводить в этом доме. Теперь такая необходимость пропала. Впрочем, если бы Тони знал, что мне пришло в голову вместо борьбы, он бы не был так уверен в своих высказываниях.
Я допила чай и даже соизволила пожелать Тони хорошего дня, после чего вышла из столовой и потопала в сторону комнаты, на ходу обдумывая, чем себя занять. Но, как оказалось, дел было не так много.
Нет, не так. Дел-то у меня было много, но вот делать их совсем не хотелось. Настроение было воодушевленное и весеннее, несмотря на зиму. Не зря все-таки рекомендовали просыпаться пораньше, вон как восприятие мира от этого менялось. Но чем-то занять себя надо было. Я сделала все школьные задания на выходные, немного прибралась в комнате и даже подготовилась к важной контрольной работе по истории, а на часах было всего двенадцать дня. И угораздило же меня проснуться в восемь утра в выходной день. У меня еще было много недоработанных проектов, но, как следовало ожидать, мне даже притрагиваться к ним не хотелось.
Я в прямом смысле умирала от ничегонеделания. Видимо, это полуживое состояние стало как-то плохо влиять на мозги, потому что вскоре я сделала то, что никогда бы не сделала раньше просто так — позвонила Питеру. Мне срочно надо было с кем-то пообщаться и погулять, но Мина болела, а других знакомых у меня не было. Да и против Питера ни Тони, ни Хэппи ничего не имели против. Правда, насчет Хэппи не уверена.
На шестом гудке я уже была готова бросить трубку, но Питер в последний момент ответил.
— Привет, ты сегодня не занят? — сразу же спросила я, чтобы у его не было времени одуматься и сочинить причину, чтобы мне отказать.
— Во-первых, привет, — спокойно ответил он, даже не стушевавшись. — Во-вторых, нет. Случилось что-то серьезное?
— Да, — серьезно ответила я. — Мне грозит смерть от скуки в ближайшую пару часов, если я не выйду прогуляться.
— И ты решила отпроситься у меня? — насмешливо перебил Питер. — Разрешаю и советую для начала отпроситься у мистера Старка.
— Ха-ха, как благородно с твоей стороны, — поддержала я. — И много ли ты знаешь людей, с которыми Хэппи отпустит меня погулять и не будет следить за каждым моим шагом? Я, например, знаю только одного такого. И именно сейчас говорю с ним по телефону.
— Стоило догадаться, — пробормотал Питер, поняв, что у него не получится от меня отвертеться.
— Прости, все претензии к Старку с его манией контроля, — перевела стрелки я. — Так что, пойдем?
— Конечно, — согласился Питер, и я радостно улыбнулась. В конце концов, Питер действительно мог мне отказать или просто отключить телефон, чтобы у меня не получилось его достать. И то, что он согласился, несомненно, было хорошо.
Мы договорились встретиться в четыре часа в Торговом центре, чтобы для начала пойти в кино. Фильм решили выбрать на месте и оба надеялись, что не переругаемся там и придем к общему решению. В общем, вопрос с кем и куда мне идти был решен, а значит, занятие на день было найдено, осталось утрясти один маленький момент — договориться с Хэппи.
Пока я шла по дому в поисках Хэппи, обдумывала все аргументы, которые могли бы убедить его сжалиться. Некоторые были достаточно убедительны, а некоторые просто давили на жалость, но я была уверена, что-нибудь сработает. В крайнем случае, устрою бунт и уйду просто так. Должна же я, в конце концов, выйти на улицу без сопровождения Хэппи. Не убьют же меня там.
Хэппи нашелся в спортзале. Один. Он был в боксерских перчатках и стоял рядом с грушей. И, судя по всему, собирался тренироваться.
— Хэппи, — дружелюбно протянула я, подходя ближе. Боксерские перчатки как-то напрягали, хотя было понятно, что меня ими бить точно не будут. Но мало ли…
— Что?
— Я хотела прогуляться, — неуверенно пробормотала я, косясь на ринг, — в три часа с Питером. И без тебя.
— Вероника, — начал Хэппи, но был прерван.
— Мы просто сходим в кино и все, пропадать нигде не будем, — пояснила я, позабыв все, что придумывала до этого. — Неужели мне нельзя спокойно в кино сходить? Довези меня до торгового центра и забери потом обратно. И дайте мне, в конце концов, немного пространства. Я имею право на личную жизнь.
Все причины смешались, и я, откровенно путаясь, говорила все, что взбрело в этот момент в голову, надеясь на успех. Что-то же должно было сработать.
— Личную жизнь с Питером? — усмехался Хэппи, с интересом смотря на меня.
— Ну, во-первых, почему нет? — сказала я, чувствуя странную необходимость защитить Питера. — А во-вторых, это я образно. Мне нужно развеяться.
Хэппи сомневался, но это было хорошо. Если были сомнения, значит, был шанс. Будь он категоричен, было бы сложнее. Интересно, а он вообще мог сам это решать или сейчас прикажет мне отпрашиваться у Тони? Да, сказал бы мне кто-нибудь несколько месяцев назад, что буду отпрашиваться, чтобы погулять, я бы посоветовала этому человеку сходить к психиатру. Считала себя птицей свободного полета, а на деле оказалась волнистым попугайчиком в клетке.
— Ладно, — согласился Хэппи, и я символично похлопала в ладони. — Но напишешь мне, когда и откуда тебя забрать, чтобы сама сюда не ехала, ясно?
— Согласна! — радостно кивнула я, готовая на все.
Собиралась я быстро. Накрасилась, причесалась, нацепила на себя наиболее приличную одежду и готово. Так как погода казалась мне солнечной и теплой, сверху накинула легкое черное пальто. Получилось даже лучше, чем я ожидала.
Хэппи довез меня до торгового центра, взял обещание, что напишу ему, когда забрать, подождал, пока я скроюсь из виду, и уехал. Ему повезло, что у меня была уже не такая насыщенная жизнь, как раньше, иначе с таким подходом к работе он бы устал за мной следить.
Я подождала, пока машина скроется за поворотом, вышла из торгового центра и взяла такси. До квартиры на метро было всего пятнадцать минут езды. Вот только от этого торгового центра до ближайшей станции метро еще двадцать минут, поэтому легче было воспользоваться услугами такси. Место встречи мы с Питером явно выбрали не самое удачное. Но не зря же я приехала на час раньше.
В этот раз мне было некогда отвлекаться на собственные чувства, когда я со сверхскоростью влетела в квартиру. Мне нужно было просто найти портфель, который забыла там в прошлую пятницу, и забрать его, не более того, иначе могла опоздать. Портфель нашелся в комнате мамы, видимо, я его автоматически сняла и бросила у стола, чтобы не мешал. Он лежал практически под столом, и мне пришлось извернуться, чтобы его взять. Благо, портфель был пуст, ведь в тот день на уроки я даже не думала идти и учебники не брала. Я быстро прошлась взглядом по маминому столу. Неиспользованный ежедневник (мама никогда не умела их вести), ручка, клейкие стикеры, ключ на цепочке, серебряный браслет…
Я вздохнула, прогоняя наваждение, и поторопилась к выходу.
Стоп. Я резко остановилась, пытаясь собрать мысли воедино. Ключ на цепочке?
Я вернулась обратно и взяла ключ в руки. Он был не от квартиры, не от машины, да и вообще я никогда не видела его в руках у мамы или в ее вещах. К тому же никакой из ее ключей не имел цепочки, тем более такой длинной. И от чего же он тогда? Если у мамы было что-то, что можно было закрыть на замок, и я об этом не знала, значит, это что-то интересное.
Я не хотела опоздать, но и оставлять все так тоже не хотелось. Поэтому мне пришлось мигом в срочном порядке рыскать по комнате в надежде найти какой-нибудь выдвижной ящик на замке или сейф, в конце концов. Не просто так же она хранила ключ? Спустя пару минут поисков я, кажется, нашла то, что искала. В одном из ящиков в шкафу нашлась немаленькая деревянная шкатулка, открыть которую можно было ключом. Я не стала проверять, подходил ли он; просто запихнула шкатулку в портфель, благо места там было. Оставалось всего полчаса до четырех, а значит, я опаздывала. И хотя для меня это в пределах нормы, Питера могло насторожить, как я могла опоздать, если меня довозил Хэппи. Этого мне не хотелось, поэтому следовало поторопиться.
Но к счастью, Питер оказался не таким параноиком, как я, поэтому просто тихо дождался меня, хотя я и опоздала на десять минут. Похоже, с этим старковским контролем у меня уже снесло крышу, и я видела опасность там, где ее и в помине не было.
— Выглядишь… — начал Питер, когда я наконец-то добежала до него.
— Не надо, — перебила я. — Если хочешь сказать, что плохо, лучше не говори. Не порть настроение.
— Я хотел сказать, уставшей, — продолжил Питер как ни в чем не бывало. — Тебя же Хэппи привез, почему ты выглядишь так, словно пешком сюда шла?
— Просто… — хотела оправдаться я, но в голову, кроме «просто», ничего не лезло. — В общем, не бери в голову. Это не важно. Пойдем фильм выберем.
Питер не стал доставать меня вопросами, и мы молча пошли к кинотеатру.
Ни один из представленных фильмов не был мне знаком. И честно говоря, я даже не помнила ни одного анонса или рекламы с упоминанием хотя бы отдаленно похожих названий. Возможно, неудачный для кино день, а возможно, я просто отстала от жизни и перестала обращать внимания на рекламу. В итоге, мы решили пойти на то ли ужастик, то ли боевик, в общем, название предполагало какую-то резню. Благо на него пускали с шестнадцати лет.
Питер предложил купить попкорн. И хотя я сомневалась, потому что попкорн явно не был диетической едой, все же согласилась. Ну как можно было смотреть фильм без еды? Нет, будь это фильм, который мне действительно хотелось посмотреть, мне было бы плевать на еду, потому что я была бы увлечена происходящим на экране. Но у меня были сомнения, что выбранный нами фильм меня сможет так заинтересовать, максимум — немного развлечь. Поэтому попкорн был просто необходим.
Народа было немного, в основном подростки, которые, скорее всего, попали сюда так же случайно, как и мы с Питером. Было несколько человек более сознательного возраста, возможно, фанаты, а возможно, и нет.
До начала фильма мы сидели в тишине, чтобы никому не мешать. Но фильм оказался откровенно дерьмовым. Ни сюжета, ни спецэффектов, непродуманные диалоги, графика начала двухтысячных… Единственное, что можно было выделить — игру актеров. Не знаю, кто или что заставило их сняться в этом, но играли они на совесть, полностью отдаваясь игре. Но как бы хороша ни была актерская игра, она не могла закрыть все сюжетные дыры в сценарии. Но с другой стороны, я не профессиональный кинокритик, а обычная школьница, в искусстве создание фильмов я мало разбиралась и судить не могла.
Удивительно, но Питер оказался точно такого же мнения, поэтому через двадцать минут от начала фильма мы начали смеяться над откровенно глупыми сценами и персонажами. В то время как на экране в муках умирал один из главных героев, мы обсуждали ненатуральность взрыва на заднем плане, смеялись и поедали попкорн. Видимо, делали мы это слишком громко, потому что вскоре на нас стали бросать косые недовольные взгляды. Уверена, они нам желали судьбу главного героя. За полчаса до окончания сеанса мы решили сжалиться и вышли из зала, давая возможность людям досмотреть фильм без наших комментариев.
Кроме нас в фойе не было ни души. Неужели во всех кинозалах сеансы уже шли?
— Они нам еще спасибо должны сказать за то, что мы их весь сеанс развлекали, — возмущалась я. — Фильм, по правде, херня. Что они там так увлеченно смотрели?
— Мы в любом случае нарушили правила приличия, мешая людям, — пояснил Питер, вглядываясь куда-то вперед.
— Что-то ты не сильно расстроен по этому поводу.
— На улице дождь, — констатировал Питер, и я поняла, что он вглядывался в стеклянные двери, ведущие на улицу. И как с такого расстояния он дождь рассмотрел? Мне ничего не было видно. — Предлагаю вызвать такси.
Я согласилась, но пока мы дошли до двери, дождь закончился. У меня были мысли, что Питеру показалось, но судя по мокрой одежде входящих людей, дождь действительно был. Зато теперь выглянуло солнышко, что не могло не радовать.
— Пошли так, — предложила я. — Дождя больше нет.
— Уверена? Следующая остановка далеко, и ни один из автобусов не едет до моего дома.
— Не преувеличивай, до твоего дома не так уж далеко, прогуляемся.
На улице было свежо, насколько вообще могло быть свежо днем в Нью-Йорке. Мы медленно двинулись в сторону дома Питера, хотя он советовал поторапливаться, потому что скоро, возможно, снова пойдет дождь. Но я только махала рукой — прекрасная свежая погода, какой дождь?
— Это была плохая идея, у нас нет зонтов, — не успокаивался Питер.
— Подумаешь, — не унывала я. — Будет прогулка под дождем. Я часто так попадала, что плохого?
— Летом в плюс девяносто под теплый моросящий дождь — ничего плохого, но не зимой под холодный ливень.
— Никакого ливня нет, если ты не заметил, — пробормотала я, начиная сомневаться. Может, действительно стоило поторопиться домой? Питер говорил очень уверенно, а как показывала практика, он редко ошибался.
Но расставаться раньше времени не хотелось, поэтому я быстро сменила тему, и мы заговорили о чем-то отвлеченном. Темы разговора менялись быстро, мы перескакивали с одной на другую, не успевая рассказать все то, что хотели. Но мне нравилось просто болтать о разной ерунде и ни о чем не думать. Когда мы увидели граффити с Тором, речь зашла о Богах.
— Я бы не хотела жить вечно, но хотела не стареть, — пробормотала я, рассуждая. — Прожить лет семьдесят, оставаясь молодой и такой же умереть. Красивой, без морщин, дряблой кожи и… Ну и что там обычно у старых людей.
— Разве не проще жить вечно?
— Нет, меня это быстро утомило бы. Но и стареть я не хочу. Быть старой — это сложно, — пожаловалась я. — Когда я буду старой, я буду на всех ворчать и ничего не делать.
— Но это то, что ты всегда делаешь, — усмехнулся Питер.
— Я тренируюсь на будущее, — серьезно заявила я. — А вообще, не представляю, что можно делать на протяжении тысячи лет, а уж вечность… В мире нет таких вещей, которые бы не надоели за это время. Я бы лет через триста свихнулась. Или стала философом. Хотя это достаточно близкие понятия. А, возможно, ушла бы странствовать, а потом создала бы свою религию. Мне бы поклонялись, и в мою честь строили храмы и воздвигали статуи. А потом я бы свихнулась.
— Видимо, итог у тебя один.
— И не самый радужный, — пробормотала я. Перед нами шла пара, держась за руки, и нам пришлось разойтись в разные стороны, чтобы их обойти. Интересно, они действительно не замечали, что мешали людям ходить? Хотя, говорят, что влюбленные ничего не замечают.
— Знаешь, зачем люди держатся за руки? — улыбаясь, спросила я.
Питер пожал плечами.
— Наверное, чтобы не потеряться в толпе, — предположил он.
— Не очень романтичное объяснение, — зато логичное. — Правда, не уверена, что те двое могли бы потеряться.
— Зачем же тогда?
— Мама говорила, что люди держатся за руки, чтобы не было холодно, — с готовностью ответила я и вдруг почувствовала, как на руку что-то капнуло. Я подняла взгляд к небу и поняла, что Питер как всегда оказался прав. А я нет.
Начался дождь.
Питер бросил на меня многозначительный взгляд.
— Пожалуйста, давай обойдемся без «я же говорил», — сокрушенно попросила я. — Признаю, ты был прав, надо было слушать.
Но мое признание неправоты нам не помогло. Дождь уже начался, у нас не было зонтов, а до дома еще приличное расстояние. И почему Питер всегда был прав, когда не права я? Для моей самовлюбленной натуры это большой удар.
Я успела несколько раз проклясть пальто и пожалеть об отсутствии у меня мозгов, пока мы дошли до дома Питера. Благодаря «прекрасной» ткани, пальто промокло насквозь, и, соответственно, промокла вся я и моя одежда. Сухим оказался только портфель, потому что был сделан из водоотталкивающего материала. Питер предложил повесить мою одежду сушиться и дал мне свою футболку. Хотя у меня были сомнения, что футболка его: она была ему явно велика и с дурацкой надписью: «Я пережил поездку в Нью-Йорк». Но в этом были плюсы — мне она была по колено, поэтому чувствовала я себя комфортно. Если не брать в расчет то, что я все еще оставалась в своем нижнем белье, которое, черт возьми, было сырым.
Питер поставил чайник.
— Горячий чай поможет согреться, — сказал он, присаживаясь на стул напротив. — Ты теперь точно заболеешь…
— С чего такая уверенность? — тут же возразила я. — Знаешь, сколько раз я бывала в похожих ситуациях? Организм не дурак, умеет иногда сам бороться. И это при том, что частенько мне приходилось в таком виде домой ехать, а сейчас я у тебя отогреваюсь. Так что уверена, все обойдется.
— Ну, если ты так говоришь… — скептически протянул Питер, явно доказывая, что ни капельки не полагается на мои слова. — Поверю на слово.
Чувствую, если вдруг я случайно заболею, от Питера вместо пожелания скорейшего выздоровления услышу: «А я же говорил». И самое обидное в этой ситуации, что он будет прав. Питер вышел из кухни, оставив меня одну. Я быстро написала сообщение Хэппи о том, что через часик он мог подъехать к дому Питера. Хватило мне на сегодня прогулок, пора домой, баиньки.
Питер появился через несколько минут в новой одежде и с мокрой головой. Мне бы тоже не помешал душ. Тут я, конечно, ничего не могла сделать, но надо было хотя бы в зеркало на себя посмотреть. Поэтому после Питера в ванную комнату отправилась я.
То ли зеркало в ванной было сломано, то ли у меня со зрением проблемы, но в отражении было какое-то чудовище. Мокрые растрепанные волосы, смазанная помада и желтоватый оттенок лица. Мне пришлось долго всматриваться в зеркало, чтобы признать в этом недоразумении себя. Я окончательно смыла помаду, расчесала мокрые волосы, но изменить цвет лица мне было неподвластно. В любом случае, выглядеть я стала лучше. Спасибо водостойкой подводке, что не растеклась и не оставила черных кругов под глазами.
Когда через пять минут я вернулась на кухню, на столе уже стояли две чашки с чаем, а Питер ждал меня. Я присела на стул и ладонями обвила горячую кружку чая. После холодного дождичка в самый раз.
— Тебя Хэппи заберет? — спросил Питер, с наслаждением отпивая горячий чай.
— Да, я сказала через час приехать, чтобы одежда успела высохнуть, — пробормотала я и попробовала чай. — Ммм, чай с бергамотом. Это ж надо было так, середина января, а вместо снега настоящий ливень.
— Стоило, наверное, обратить на это внимание чуть раньше, и тогда бы мы не попали под дождь, — заметил Питер.
— Ой, и долго мне теперь припоминать это будешь? — пролепетала я, ничуть не обидевшись.
— Нет, что ты, совсем не долго. Уверен, уже скоро ты снова окажешься неправа, и у меня появится новый повод, — издевался Питер. Я закатила глаза и решила не отвечать на колкости тем же. Да и не в том положении я была.
Честно говоря, такое общение было для меня привычным. Я и сама признавала, что никогда не умела держать язык за зубами и постоянно подкалывала окружающих по поводу и без. Чаще всего это было без злобы и желания обидеть, но не все это понимали и долго могли такое терпеть. А я ничего не могла поделать, это было в моем характере как защитный механизм. Для меня самым лучшим вариантом было, когда люди в ответ так же беззлобно подкалывали меня. Мне не было обидно, ведь это шутки, пусть зачастую и правдивые. Меня даже забавляли словесные баталии «кто кого переязвит», даже если они были на ровном месте. Так мне хотя бы было понятно, что человек не обижался.
— Вероника, ты же не обиделась? — спросил Питер, и я дернулась от неожиданности.
— Нет, с чего ты взял? — я нахмурилась.
— Ты просто резко замолчала и стала смотреть в одну точку.
Я пожала плечами — даже не заметила этого. Видимо, надо было меньше задумываться, со стороны это, видимо, выглядело не самым лучшим образом.
— Нет, я привыкла именно к таким разговорам, — пояснила я и, конечно, не могла сдержаться. — Да и что еще можно ожидать от человека, который общается со мной только по просьбе Старка?
— Чего? — Питер чуть не захлебнулся чаем. Он возмущенно посмотрел на меня и поставил кружку на стол. Я улыбнулась — конечно, он общался не по просьбе Старка, но мне хотелось услышать это от него, чтобы точно быть уверенной.
— А что, не так?
— Конечно, нет! По просьбе мистера Старка я только смотрел в школе, чтобы ты не сбегала и не убилась там где-нибудь на перемене, — я усмехнулась. — Общаться с тобой меня никто не заставлял. Не хотел бы — не общался.
Слышать это, несомненно, было приятно. Хотя мне было не совсем понятно, почему Питеру, несмотря на мое поведение в его присутствии, было интересно со мной общаться. Мне казалось, с ним я всегда была наименее дружелюбна.
— Что ты нашел во мне? — спросила я. — Почему ты со мной общаешься?
— Я в тебе ничего не искал, — отмахнулся Питер, возвращаясь к чашке чая. — Это какое-то обязательное условие? Я должен в тебе что-то найти, чтобы мне было интересно с тобой общаться?
— Да, это именно условие, — упрямо согласилась я. — Иначе зачем это все?
— По-моему, ты просто напрашиваешься на комплименты, — раскусил меня Питер. Чай в моей чашке закончился, а я не собиралась сдаваться.
— Не уходи от ответа, паукообразный!
— Как ты меня назвала? — воскликнул Питер, чуть не разлив остатки чая в кружке. Его удивленно-недоуменное лицо с оттенком возмущения надо было видеть. Я не смогла удержаться и тут же рассмеялась, чем только больше возмутила Питера.
Пока он отходил от желания меня убить, я решила еще раз посетить ванную комнату, чтобы нормально умыться и осмотреть себя уже сухую. Как и предполагала, особо ничего не поменялось, разве что волосы на концах немного высохли. Я несколько раз умыла лицо, полностью смыв весь макияж. Сделать это без специальных средств было сложно, поэтому на губах у меня все еще оставался красноватый оттенок от матовой помады. Мне показалось, что в коридоре был какой-то шум, но из-за включенной воды мне не удалось расслышать точно. Я быстро вытерла руки, выключила воду и открыла дверь ванной. В коридоре стояла Мэй. Дверь скрипнула, и она обернулась в мою сторону. Я быстро натянула дружелюбную улыбку.
— Привет, — поздоровалась я, но в ответ была лишь тишина. Мэй ошарашенным взглядом прошлась по моей фигуре, и до меня наконец дошло. Подавляя желание треснуть себя по лбу, я печально выдохнула, думая, как меня угораздило попасть в такую ситуацию два раза из двух возможных. Я в нижнем белье, в футболке Питера, с мокрыми волосами вышла из душа в их квартире. Не самые приличные мысли в голову пришли, не так ли? А учитывая, что однажды она застала нас в тесной комнате, когда Питер был в одной футболке, не сложно догадаться, о чем Мэй думала. Видимо, скоро попадать в двусмысленные ситуации с Питером войдет в привычку.
Я уже была готова сказать клишированное «это не то, что вы подумали», когда за спиной Мэй появился Тони, и ошарашенный взгляд стал у меня. Желание оправдываться резко куда-то делось, хотя судя по взгляду Тони, не сильно отличавшемуся от Мэй, пояснить ситуацию было необходимо. Но это же я, любитель создавать проблемы и трепать всем нервы.
— А ты тут что делаешь? — спросила я, глядя на Тони и продолжая мило улыбаться.
— За тобой заехал, — неуверенно сказал Тони, все еще непонимающе разглядывая меня.
— Ладно, мы уже закончили, — я имела в виду пить чай, но уточнять не стала. Каждый думал так, как ему хотелось.
Я закрыла дверь ванной и быстро перебралась на кухню, оставив Мэй и Тони одних в коридоре. Судя по напряженному состоянию Питера, гостей он уже видел или слышал. В общем, знал об их присутствии.
— Надеюсь, мои вещи немного высохли, — бодро пролепетала я, пытаясь не показать свое напряжение. — Мое пальто где?
— Там же оставил, в комнате, — ответил Питер, нервно вглядываясь в коридор. Ни Мэй, ни Тони с этого ракурса видно не было.
Уверена, единственное, чего хотел Питер — это чтобы я побыстрее ушла и не создавала лишних проблем. А проблемы, мне кажется, уже были созданы. И за каким дьяволом Тони сюда приехал? Ах, да, за мной.
Я быстро проскочила в комнату и переоделась. Джинсы и кофта были немного сырыми, а вот пальто даже не думало сохнуть. Впрочем, благодаря его черному цвету не было видно, что оно мокрое. Но в коридор я вышла довольная, никак не показывая, что что-то не так. Тони был один, но было слышно, что Мэй уже о чем-то говорила с Питером. И вряд ли она интересовалась, как дела в школе. Тони тоже выглядел не особо дружелюбно. Оно-то понятно.
— Пальто надевать не собираешься? — спросил он, смотря на вещь в моих руках. Что-что, а пальто под тяжестью воды меня задавит.
— Ты же не пешком пришел, а в машине тепло.
Тони окинул меня недовольным взглядом, и мы вышли из квартиры, ни с кем не попрощавшись. Стоило отдать должное — он ничего не спросил и даже не попытался как-нибудь подкольнуть. Правда, до машины мы шли достаточное время и эта тишина начала угнетать. Тони сел за руль, поэтому я бросила пальто на заднее сидение и сама села вперед.
— Почему за мной заехал ты? — решилась спросить я, не выдерживая напряженной обстановки.
— Хэппи сообщил мне, что ты у Питера, а я был рядом с этим районом. У подъезда встретил Мэй, — пояснил он, не смотря на меня.
И хотя мне было интересно, что Тони мог делать в этом районе, я решила пропустить этот вопрос. Сомневаюсь, что он дал бы содержательный ответ. Он вообще был не в себе.
— Но я просила приехать через час, а не тридцать минут, — пробормотала я, рассматривая ногти на руках. У меня проскользнула мысль, что пора было сходить на маникюр.
— А что ты там еще полчаса собиралась делать? — недовольно спросил Тони. — Чему я помешал?
Я еле сдержала ухмылку. Уж Тони явно знал, что обычно делали мальчики и девочки, оставаясь одни. Но это в его случае, а я целомудренная девочка. Почти.
— Еще чай попить, — серьезно ответила я, — и подождать пока моя одежда окончательно высохнет.
— Что? — Тони нахмурился и повернул голову в мою сторону.
— Мы с Питером под дождь попали, и я хотела дать одежде высохнуть и самой отогреться. Но ты приехал раньше, поэтому волосы еще мокрые, да и одежда сыровата, — серьезно пояснила я, словно другого варианта и быть не могло. Тони ничего не ответил, но заметно расслабился.
По моим меркам мы ехали медленно и меня это напрягало. Но Тони никуда не торопился и, наверное, не догадывался, что такая езда причиняла мне моральную боль. Серьезно, нельзя было ехать чуть быстрее? И мне же прекрасно известно, что Тони гонял куда быстрее этой черепашьей скорости. То ли он решил поиздеваться, то ли… Не знаю, других вариантов у меня не было.
— А если бы тебя увидели? — вдруг протянула я, рассуждая. — Вряд ли ты часто появлялся в этом районе, чтобы люди не обратили на тебя внимания. А если бы кто-то заметил, что с тобой была я? И фото в сеть слил?
— И?..
— Что значит «и»? — возмутилась я. — Как бы ты это потом объяснил?
— А как это можно объяснить? — спокойно спросил Тони.
— Ты издеваешься? — воскликнула я, не удержавшись. — Ты должен ответить, а не повторять мои вопросы.
— В твоих вопросах нет смысла, — ответил Тони. — Ответ ведь и так ясен.
Я закатила глаза и, выражая крайнюю степень неудовлетворения, откинула голову на сидение. С ним невозможно было вести нормальный диалог. Разве сложно было просто ответить? Дать четкий ответ на четко поставленный вопрос? Будто бы он действительно так бы и признал на весь мир, что у него была дочь. У него же явно должно было быть много вариантов, как отмазаться перед всеми и не освещать прессе о ребенке.
Но долго молчать у меня не получалось.
— Нельзя ехать быстрее? — буркнула я, даже не посмотрев в сторону Тони. — Мы так вечность будем добираться.
Тони увеличил скорость, ничего не сказав в ответ, и мне все же пришлось заткнуться и молчать до конца пути.
***
Следующим утром я пожалела о своем глупом решении прогуляться по городу не в самую радужную погоду. Голова раскалывалась, меня трясло от холода и немного болело горло. Погуляла, называется, освежилась. Еще хуже стало, когда вспомнила слова Питера о том, что я обязательно заболею. И снова он оказался прав!
Кое-как встав и закутавшись в теплый свитер, я потопала на поиск людей. Но не просто людей, а домработницы. Мне нужно было узнать, где взять градусник и какой-нибудь антибиотик, чтобы вытерпеть завтрашний день. В школу мне нужно было обязательно попасть, так как контрольная по истории действительно была важная. Спрашивать у Пеппер было опасно, это чревато долгими расспросами о том, где и когда я умудрилась заболеть, и пропуском школы. Зная Пеппер, вряд ли она отпустила бы меня больную получать знания. Хотя то, что я больная на голову, ее не останавливало.
Домработницу я обнаружила только на кухне. Милая женщина лет сорока на вид объяснила мне, где лежали некоторые медикаменты, и сказала, что остальное у Старка в лаборатории. Видимо, ему нужнее. Ну, или он подрабатывал на полставки здешним врачом. Все возможно.
Мне повезло, банальные градусник и жаропонижающее в аптечке были. Я схватила упаковку таблеток, засунула градусник в карман и быстро, насколько могла, помчалась в комнату, чтобы никому не попасться на глаза. Засунув градусник в рот, я стала читать инструкцию от таблеток. Когда мне было плохо, я всегда лечила себя сама, без маминого вмешательства, поэтому проблем с лекарствами никогда не было. Но у Старка все было круче, дороже и действеннее, чем у обычных людей, даже лекарства были другие, поэтому следовало прочитать, что я собиралась глотать. Пока я разбиралась с инструкцией, градусник запиликал, и на экране отобразилась цифра 100,5. Замечательно, именно этого мне для полного счастья и не хватало.
В любое другое время я бы забила на школу и осталась дома хотя бы на пару дней, чтобы отлежаться, но не в этот раз. У меня в понедельник важная контрольная, которую желательно не пропускать, и отрабатывать ее потом не хотелось. К тому же, чтобы остаться дома, надо было сообщить об этом Старку и Пеппер, а этого не хотелось еще больше. Поэтому моя больная, плохо соображающая голова решила, что в школу завтра идти надо. А дальше будет ясно.
Но на следующий день я уже не была так уверена в правильности этого решения. Я полностью расклеилась: голова не переставала болеть, тяжесть, непонятная боль во всем теле, дрожь и больное горло. Завтрак был пропущен, потому что видок, несмотря на достаточное количество косметики, у меня был пугающий. Судя по взгляду Хэппи, он это заметил, хоть и промолчал. А вот Питер в школе сказал мне это прямым текстом. Интересные у него, конечно, комплименты для девушек.
Контрольная была на первом уроке. Голова плохо соображала, даты и люди путались, но я была уверена, что написала ее выше среднего. На следующих уроках было хуже, потому что таблетка, выпитая мною утром, медленно переставала действовать. На статистике я, не стесняясь учителя, положила голову на руки и почти спала. Мне нужны были постель и отдых. Буквально через пятнадцать минут от начала урока в дверь постучали, и в класс вошел незнакомый ученик из младших классов. Я не обращала на него внимания, пока не уловила главную причину его прихода и подняла голову.
— Веронику Ардмор вызывает директор, — сказал он, немного нервничая. Маленький, видимо, боялся старшеклассников. Или стеснялся, на него же больше десятка взглядов устремлены были.
— Сейчас? — спросил учитель, скептически оглядывая меня.
— Да, прямо сейчас, — Я посмотрела на учителя, тот кивнул в знак согласия.
Мой вещи были быстро заброшены в портфель, и я вышла из класса. Паренек уже куда-то смылся, поэтому узнать причину вызова мне было не суждено. От этого было не по себе. Что такого я успела сделать, что директор вызвал меня посреди урока? Что нельзя было обсудить на той же перемене? Зачем я вообще директору, если ничего не делала?
Перебирая в больной голове все свои поступки за прошедшую неделю, я быстро дошла до кабинета. За это время мне из моих проступков вспомнился только прогул в пятницу, но ведь из-за этого не вызывали к директору посреди урока. В другой раз, я бы простояла в раздумьях минуты две перед дверью, но в этот раз я плохо себя чувствовала и стоять не могла вообще, так что сразу же постучалась и, не дожидаясь ответа, прошла внутрь.
Первым делом мне на глаза попалась Сидни. Она стояла у стола директора и вяло оглядывала меня немного испуганным взглядом. Но у меня было достаточно опыта и оснований, чтобы понять, что пугалась она вовсе не меня, да и вообще взгляд фальшивый. Недалеко от нее сидели два человека, точнее мужчина сидел, а женщина средних лет была в полустоячем положении, словно в любой момент была готова подлетать к столу директора. Не трудно было догадаться, что это родители Сидни. Отец ее сидел молча и как-то затравленно, словно ему было неприятно здесь находиться, а вот мама ее была в боевой готовности и с ненавидящим взглядом, направленным на меня. Это они по мою душу пришли.
И не успела я удивиться, зачем понадобилось вызывать ее родителей, как мой взгляд зацепился за более удивительную и по-настоящему шокирующую картину. С другой стороны кабинета сидели Тони Старк и Пеппер Поттс. Присутствие Пеппер меня особенно огорчило, потому что от того непонимающего и разочарованного взгляда, которым она на меня посмотрела, мне захотелось умереть.