Не так страшен черт, как его малютки

      Возвращаться в старую школу, даже на час, было приятно. С ней у меня связано много воспоминаний: как хороших, так и плохих. Но и те, и те были частью моего детства и подростковой жизни, которая, в основном, была именно тут. Одноклассники, отношения с которыми у меня были достаточно близкими, но очень переменчивыми, и учителя, которые в основном называли меня наглой вредной девчонкой, но при этом признавали мои способности к некоторым наукам — люди, которых я видела практически каждый день на протяжении многих лет. А уж воспоминания, которые хранило само здание школы, сложно было сосчитать. Те, кто учился в этой школе с первого класса, знали каждый уголок, каждый тайный кабинет, подсобное помещение, каждый ход и коридор, места, где можно спрятаться, когда прогуливаешь, чтобы учителя точно не нашли.        Мне было приятно возвращаться, но я не могла с уверенностью сказать, что жалела об уходе отсюда. Уверена, ничего хорошего бы не произошло, если бы мне посчастливилось остаться. Зато как много я могла бы упустить, если бы не ушла. Как говорится, все, что ни происходит, все к лучшему. Неприятно было только понимание, что мой уход из этой школы — это всего лишь попытка убежать от проблем вместо того, чтобы решать их.       Во дворе школы практически никого не было, поэтому до дверей я шла достаточно уверено. Но стоило мне переступить порог и стало тяжело дышать. Я постаралась заткнуть в себе страх, ведь бояться было нечего. Несомненно, было волнующе возвращаться в это место такой… другой. С этим местом у меня ассоциировалась другая линия поведения, другие отношения с людьми. Теперь все по-другому, конечно. Но это же не повод бояться? Встреча с бывшими друзьями могла принести мне море негативных эмоций, но не более того. Ничего, из-за чего можно было бы переживать.       Впрочем, до кабинета Эйкинда мне посчастливилось добраться никем незамеченной. Я успокоилась, вдохнула побольше воздуха и открыла дверь.       — Здравствуйте, мистер Эйкинд, — я улыбнулась во все тридцать два зуба, проходя вглубь кабинета.       — Привет, Вероника, — Эйкинд протянул мне ладонь, и я ее пожала. Это было такое особое приветствие, потому что в школе никогда ученики с учителями не здоровались рукопожатием. Казалось бы, это еще более формулярное приветствие, но Эйкинд говорил, что он руки пожимал только в знак уважения. Именно поэтому он так здоровался во всей школе только с тремя учениками, которые «шарили» в компьютерах и часто засиживались с ним в компьютерном классе. Чаще всего именно они (я в их числе) отправлялись на конкурс.       — Рада вас видеть, — искренне сказала я, отпуская его руку. Мои глаза были на уровне его груди, поэтому мне приходилось сильно задирать голову, чтобы видеть его лицо.       — Я тоже, — Эйкинд отошел к своему столу и стал что-то искать. — Встретилась с кем-нибудь в школе?       Я запнулась на вдохе, не зная, что ответить. Не ожидала такого вопроса, хоть он и был вполне логичным.       — Нет, — пробормотала я, — только приехала, времени не было.       — Ничего, увидишься еще, — приободрил он, не подозревая, что для меня это звучало как угроза. — Хотя, думаю, ты и так с ними общаешься, да? Или прервала общение после ухода?       Эйкинд улыбнулся, а мне больше хотелось плакать. Словно специально говорил именно на ту тему, которую мне хотелось всеми силами избегать.       — Не совсем, — ответила я, собравшись духом. — Знаете, появляются новые друзья, новые события и становится меньше общих тем для разговора с бывшими одноклассниками. Наши жизни разошлись, и обсуждать стало нечего.       — Да, понимаю, — Эйкинд открыл что-то на компьютере и жестом позвал меня подойти ближе. — Ну, тебе же нравится в новой школе? Нашла себе там место?       На мгновение я замерла. Какая странная формулировка вопроса. Нашла ли я себе место?       — Да, — бодро ответила я, хотя сама понимала, что мой ответ и голос пропитаны неуверенностью и нерешительностью. Я слишком переволновалась, потому и придавала обычным дежурным вопросам столько внимания.       — Тогда приступим к главному, — Эйкинд делал вид, что не заметил моей отстраненности относительно вопросов о жизни. Так было правильно — мало ли какие у меня могли быть проблемы в жизни. Впрочем, когда дело коснулось непосредственно работы над будущей программой, моя отстраненность канула в небытие.       Когда мы заканчивали обсуждение будущего проекта, в дверь постучались и после разрешения Эйкинда вошли два парня. Я напряглась, хотя старалась выглядеть безмятежной. Это были два моих бывших одноклассника — Фил и Лео. Со вторым, мне кажется, мы даже не общались, а вот Фил был хорошо мне знаком. И хотя мне было не по себе, я испытала удовольствие от их ошарашенных взглядов, полных удивления и некого восхищения. Все-таки удивлять — это приятно.       — Привет, — расслабленно протянула я, улыбаясь. Уверена, они быстро разнесут слух по школе, что я здесь появлялась. Не совсем они, конечно, они только упомянут это, а дальше уже все сделают некоторые любители сплетен, преимущественно, к сожалению, девушки.       — Неожиданно, — пробормотал Фил, не отрывая взгляд, словно я могла быть галлюцинацией. Хотелось бы.       Я пожала плечами — так получилось.       Мы с Эйкиндом еще около получаса обсуждали, как надо будет все оформить, чтобы мне можно было участвовать, несмотря на то, что в этой школе такой ученицы больше не числилось. Потом я поспешила уйти, пытаясь ни на кого не наткнуться. Больше, чем бегать от реальных проблем, я любила только бегать от несуществующих, придуманных мной же проблем.       Еще больше напрягало то, что до конкурса оставалось чуть больше месяца, а у меня было еще столько дел с проектом, которые надо было завершить в такой короткий срок. Эх, если бы я сразу знала, что смогу участвовать, то не тратила бы почти полгода на ерунду.       — Вероника, все нормально?       — А? Что? — я оторвала взгляд от окна машины и посмотрела на Хэппи.       — Ты выглядишь сильно загруженной. Что-то случилось?       — Да, — ляпнула я и поспешила исправиться. — То есть да, выгляжу загруженной, но ничего не случилось. Это так, с постоянной учебой сильно напрягаюсь в последнее время. А отдохнуть и развеяться не могу.       Хэппи промолчал, да и я понимала почему — он ничего не мог с этим сделать. Не в его компетенции меня развлекать.       На следующий день Мистер Уитмор с утра пораньше объявил, что нашей параллели в рамках какой-то программы для старших классов предоставлялась прекрасная возможность провести две недели в начале марта не в тусклом холодном Нью-Йорке, а в курортном городке солнечной Мексики — Канкуне. И цена за эту возможность была настолько смехотворной, что у меня хватило бы даже личных накоплений, чтобы ее оплатить. После этого сообщения все ходили чересчур возбужденные и не могли сосредоточиться на учебе, кроме меня и еще нескольких несчастных. А что мне-то? Я перестала слушать, что говорил учитель, после первых трех предложений, потому что это было бессмысленно. Вероятность того, что Тони отпустит меня туда одну, была равна нулю. А объяснить одноклассникам, почему вместе со мной поедет большой и опасный Хэппи в черном костюмчике и с пистолетиком в руках, было бы проблематично. Поэтому всеобщая радость не то что не касалась меня, она бесила и раздражала, так как разделить ее у меня не было возможности. Судя по услышанным мной разговорам, даже Питер рассматривал это предложение. Он-то мог себе позволить, ему не нужно было отпрашиваться у Старка.       Еще одной неприятной новостью оказалось то, что мне не с кем было сходить в кино. В субботу вечером была премьера фильма, которую я с нетерпением ждала — вторая часть суперпопулярного ужастика, который был признан критиками лучшим триллером года. Вообще моя душонка могла бы наслаждаться испугом в зале и одна, но у меня было целых два довода против этого. Во-первых, просто не хотелось. Намного интереснее смотреть фильм с кем-то, чтобы можно было потом обсудить самые захватывающие моменты, особые повороты сюжета и просто пошутить, кто как сильно кричал, когда было страшно. Во-вторых, фильм шел до двенадцати, а мне надо было быть дома к десяти вечера. Впрочем, конкретно это условие сузило мои поиски человека, с которым можно было сходить в кино, до одного. Питер. С кем еще меня могли бы отпустить?       Правда, и тут была проблема — как уговорить Питера? Он явно уже устал от меня и моих попыток его везде с собой таскать только для того, чтобы за мной не следил Хэппи. Некрасиво. Я пыталась оправдываться тем, что они сами поставили меня в такое положение, но получалось плохо. В общем, я действительно попыталась его уговорить. Для начала решила просто по-человечески спросить, поэтому подсела к нему на перемене перед правом в пятницу, когда он был без Неда.       — Питер, а не хочешь…       — Нет, — перебил Паркер, даже не задержав на мне взгляд.       — Я не договорила ещё, — возмутилась я, и моя натянутая дружелюбная улыбка тут же пропала. — Ты не знаешь, что я собиралась сказать.       — Вероника, — спокойно начала Питер, словно перед ним пятилетний ребенок. — Ты себя со стороны видела? У тебя глаза горят, словно там черти вечеринку закатили, а тараканы у них на подпевалах. Что бы ты там ни сказала, это явно что-то нехорошее и закончится тоже нехорошо.       Я вынуждена была признать поражение, хотя сложно было принять то, что меня выдали какие-то чертики в глазах. Питер слишком быстро меня раскусил, теперь что бы я ни делала, он не поведется. Оставалось только одно несекретное женское оружие — надавить на жалость. А это у меня выходило плохо.       — Питер, я всего лишь хочу сходить в кино, ничего более. Что такого в том, что закончится оно только в двенадцать? Просто кино, что страшного-то? — затараторила я жалобным голосом. — Тони меня ни за что не отпустит с кем-то другим, ты ведь знаешь. Я сижу взаперти, как птица в клетке, тупое сравнение, погоди, как… Короче, не выхожу никуда, не вижу никого. Мне всего шестнадцать, не шестьдесят. Питер…       — Думаешь, если выносить мне мозг, я соглашусь? — усмехнулся Питер, и я недовольно сжала губы. Его ничем нельзя было взять, какой продуманный. — Вероника, даже если бы я захотел, я не смог бы пойти. В субботу вечером я занят, извини.       Не было похоже, что он извинялся. Скорее издевался. Впрочем, ему не за что было извиняться — у всех людей есть дела. А тем более у людей, которые вечерами после школы мир спасают.       — Ладно, — печально пробормотала я. — Видимо, одного человека, которому Старк доверял, в моем окружении явно маловато. И что он так зациклился на этом контроле? За все мои шестнадцать лет со мной не случилось ничего страшного, в том числе и в последние месяцы, когда я жила с ним. Зачем так заботиться о моей безопасности?       Я посмотрела на Питера, и в его глазах словно что-то переключилось. Он отвел взгляд и задумчиво посмотрел в учебник, в котором еще недавно пытался что-то прочитать. Не удивительно, мои вопросы были риторическими, потому что даже Старк не давал на них точных ответов.       И хотя Питер отказал мне в помощи, желание попасть на премьеру фильма у меня не пропало. И пострадал от этого Хэппи. Всю дорогу домой из школы я доставала его с двумя просьбами. Во-первых, отвезти меня так поздно в кинотеатр и прикрыть перед Тони и Пеппер за позднее возвращение. Во-вторых, сходить со мной на сам фильм. А что? Мне все еще нужен был человек, с которым потом можно было бы все детально обсудить, причем абсолютно любой человек, даже тот, который о первой части фильма даже не слышал. А Хэппи не просто лучше, чем ничего, Хэппи намного лучше любых других вариантов. Кроме Паркера, пожалуй, и то только потому, что Питер смотрел первую часть.       Но уговорить на это Хэппи было еще сложнее, чем Питера. Для меня так вообще непосильная задача, учитывая, что я и Питера-то уговорить не сумела.       — Вероника, когда я с тобой, я на работе, — твердил Хэппи, пытаясь меня переубедить. — Мне надо следить за обстановкой и тем, чтобы с тобой ничего не произошло, тем более по твоей вине, а не на экран на пару с тобой пялиться. Что уж говорить о том, что ты должна быть дома до десяти вечера в мерах безопасности.       Меня такой ответ порядком удивил, потому что в основном я не воспринимала постоянное нахождение Хэппи со мной как настоящую охрану. Мне казалось, что он просто следил, чтобы я не ускакала куда-нибудь, и служил напоминанием, что мне никуда нельзя без разрешения. А по его словам, он действительно исполнял обязанности телохранителя — следил за окружающей обстановкой, выискивал возможные опасности и все такое. Теперь понятно, почему он обычно неразговорчивый вне штаба Мстителей.       — Неужели нельзя что-то придумать? — жалобно протянула я, продолжая гнуть свою линию. — Всего на один вечер, что такого. Разве за эти пару месяцев что-то произошло? Нет, а это значит, мне уж точно ничего не угрожает. Да и что произойдет, если мы вернемся на пару часов позже? Если бы кто-то и хотел что-то сделать, он не стал бы ждать десяти часов, чтобы меня убить. Что за глупости?       — Вероника, ты действительно не понимаешь, что это не игра? — строго спросил Хэппи, и мои некрепкие надежды на положительный ответ стали разваливаться. — Я и так слишком расслаблен, всегда с тобой говорю и отвлекаюсь. Сложно работать с подростками.       Я удивленно вскинула брови. Вот это обидно. И вообще, по его мнению, те пару фраз, что он мне обычно говорил, можно было считать полноценным разговором? Ни черта. Но, видимо, в обычной ситуации от него и такого нельзя было ожидать, а тут он ради меня иногда отвлекался. Исходя из того, как обычно ведут себя телохранители, Хэппи действительно много мне разрешал и был лояльным. Наверное, стоило поблагодарить, а не обижаться.       Я смирилась с поражением и откинулась на сидение, не забыв при этом состроить грустную и безвыходную мину. У меня была микроскопическая надежда, что совесть Хэппи хотя бы немного его помучает. Но это вряд ли. Почему он должен был переживать, если, по его мнению и мнению Тони, все делал правильно?       Но за кино было обидно. Мне все же хотелось на него сходить именно в тот день, потому что шансы не нарваться на спойлеры уже следующим утром были ничтожно малы. В общем, как всегда в пролёте. По пути на занятия гимнастикой я уже не пыталась доставать Хэппи, просто молча пялилась в окно и слушала Моцарта.       Гимнастика отвлекала. Мне казалось, что это единственное, что теперь связывало меня с детством и жизнью до аварии. И до этого занятия мне казалось, что только в гимнастике у меня ничего не поменялось с течением времени. Смены поведения, переезд в новую квартиру, переход в другую школу, гребаная авария — все это никак не отражалось на том, что происходило на тренировках, и на общении с тренером и другими девчонками. Так было до этого занятия.       Алеина объявила приблизительное время соревнований, о которых известно было уже давно, но предполагаемые даты оказались слишком близко. Соревнования должны были прийтись где-то на середину марта или чуть позже, то есть оставалось буквально полтора, если повезет, два месяца. Все бы ничего, у меня были силы и возможность хорошенько подготовиться к соревнованиям даже за это время и войти хотя бы в тройку победителей. Проблема оказалась там, где не предполагалось. Под вопросом стояла не только моя победа в соревнованиях — под вопросом стояло даже мое участие в них. И это было сильным ударом, которого я не ожидала, но который заставил меня задуматься.       Алеина пообещала, что перед тем, как подать на соревнования точный список участников, она обязательно посмотрит на мой уровень и окончательно решит, можно ли мне принимать участие. Другими словами у меня было полтора месяца, чтобы подготовиться и доказать Алеине, что я полностью восстановилась после больницы и могла бороться за первое место. Мне было почти не обидно, потому что мотив поступка тренера был предельно ясен. Сколько бы ни говорили про то, что важна не победа, а участие, это не совсем верно. Никому не нужна была на соревнованиях участница, которая заведомо неспособна взять призовое место. Таскать с собой гимнастку, зная, что она не сможет тягаться с остальными, только для того, чтобы она не обиделась и не пала духом, никто не стал бы. Или я доказываю, что моя техника в норме и могу бороться за первое место, или я не попадаю на соревнования.       По дороге домой я молчала и напряженным взглядом смотрела в окно машины. Настроение так и стремилось упасть ниже плинтуса, но я изо всех сил старалась думать о хорошем. У меня было время, чтобы все исправить, просто надо было чаще заниматься и постараться больше не калечиться. Это было мелочью, чтобы портить мне настроение. По крайней мере, мне хотелось себя в этом убедить.       Дома первым делом я решила отнести Тони табель с оценками для подписи, пока не забыла об этом. Оценки на неделе были не самыми радужными, но меня это не волновало. Насколько можно было заметить, Тони никогда не обращал на них внимания и вряд ли когда обратит. Мне казалось, что ему глубоко плевать на мою успеваемость в школе, и меня это более чем устраивало. Старк снова был в лаборатории, попасть в которую мне можно было только с его разрешения, поэтому пришлось ждать, пока Пятница сообщила ему о моем приходе.       — Я не займу много времени, — сказала я, заходя лабораторию. — Мне всего лишь надо подписать табель.       Тони был занят, причем сильно. Он сидел за дальним столом и копался в устройстве какой-то непонятной для меня конструкции. С таким количеством проводов и металла мне не приходилось сталкиваться, а, зная фантазию Тони и его умение воссоздать даже самую фантастическую идею, это могло быть абсолютно что угодно, без всяких исключений.       — Положи на стол, я потом подпишу и принесу. И ради этого меня отвлекла Пятница? — бросил Тони, не удостоив меня даже взглядом. И как ему удавалось говорить и при этом работать? У меня без должного внимания и сильного сосредоточения мало что получалось. А если и получалось, то с кучей лишних деталей и, возможно, неправильным выполнением заданной функции.       — Я не могла зайти, не попросив через Пятницу твое разрешение, — пояснила я, пытаясь найти место на столе, где мой табель бы не затерялся и не испортился. — Это же закрытое помещение.       — Надо будет полностью разрешить тебе доступ, ты все равно не суешься сюда без причины, — пробормотал Тони, все еще увлеченным своим занятием. У меня появились сомнения в том, что он разговаривал со мной — возможно, он так переговаривался с непонятной железякой перед ним.       — Не забудь подписать, иначе меня ругать будут, — напомнила я напоследок и поспешила ретироваться из помещения. Мне казалось, что я и так заняла слишком много его времени и внимания. Впрочем, у меня была уверенность, что он выкинет из головы наш разговор и забудет про мою просьбу, как только я выйду из лаборатории. Но меня это не волновало — вот что-что, а потерпеть пару минут нотаций за не принесенный вовремя табель было несложно.       Время близилось к вечеру, а он у меня был абсолютно свободен. Я решила потратить его с пользой: открыла проект для конкурса и попыталась привести все, что уже было, в презентабельный вид. У меня бардак был и в мыслях, и в записях, а с таким мусором я не могла продуктивно работать.       Я с головой ушла в работу. У меня так было всегда — мне всегда все лень ровно до того момента, как начну. Стоило только собраться с силами и сесть за работу и дальше все шло относительно легко и быстро. В этот раз все шло даже слишком хорошо, поэтому мне казалось, что просижу я так всю ночь. Надо было пользоваться моментом, такое ведь редко бывало. Но около половины восьмого в дверь постучали.       Я не стала спрашивать у Пятницы, кто там, просто крикнула «входите» и продолжила дальше залипать в экран компьютера. К моему удивлению в комнату вошел Хэппи, который, как мне казалось, не приходил сюда с момента моего появления в штабе. Впрочем, в мою комнату вообще редко кто заходил, потому что общение в основном проходило на нейтральной территории. Чаще всего здесь бывала домработница. Что еще бросилось в глаза — это то, что Хэппи был не в привычном черном костюме, а в обычной одежде. А ведь мне казалось, весь его гардероб состоял из деловых и спортивных костюмов.       — Привет, Хэппи! — весело воскликнула я, посчитав, что его приход сюда явно был повлечен чем-то важным. И это что-то важное было неплохим, потому что сам Хэппи выглядел вполне дружелюбно и свободно. И мне не хотелось портить ему настроение и не хотелось, чтобы он думал, что я могла на него обидеться.       — Ты не занята? — просто спросил Хэппи, оглядывая мое рабочее место за компьютером. — Можешь отложить свои дела до завтра?       — Конечно, — протянула я, и моя улыбка стала немного натянутой. Мне не нравилось, когда я не понимала, что происходит. А это было в восьмидесяти процентах случаев в этом доме.       — Пошли со мной, — просто попросил Хэппи, указав взглядом на дверь. От него это действительно звучало, как просьба, на которую гипотетически можно было отказать. От Старка бы такое звучало только в виде приказа, на который не то что отрицательный, на который вообще никакой ответ не нужен был. Просто берешь и делаешь.       Я схватила телефон со стола и последовала за Хэппи. Чертова привычка везде таскать телефон. Не удивительно, что у меня телефоны часто терялись или разбивались, просто выпадая из рук.       Куда шел Хэппи, я определить не смогла, что изначально было понятно. В этом доме мой топографический кретинизм достиг запредельного уровня, поэтому мне было известно только несколько дорог: до выхода, до столовой и до спортзала (и то не так давно). В основном такая проблема была из-за того, что в большую часть помещений у меня не было доступа, поэтому нормально изучить дом возможности не предоставлялось. Мне было позволено передвигаться только по определенным комнатам, и я, во избежание лишних проблем, не совалась вообще никуда. Привычку не лезть на закрытую территорию в доме мне еще в детстве привила мама, запрещая заходить в ее комнату.       — Куда мы все-таки идем? — спросила я, пытаясь не отставать от широких шагов Хэппи.       — Сейчас увидишь, — лаконично ответил он.       Мы пришли. Хэппи открыл дверь и зашел внутрь. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним, хотя я понятия не имела, куда именно. В помещении было темно и невозможно было рассмотреть даже Хэппи. Послышался какой-то шум, и появилось тусклое освещение. Я посмотрела перед собой и увидела несколько рядов мягких кресел, прямо как в кинотеатре, только больше, со столиками и, несомненно, намного удобнее. На передних креслах лежали пледы, а на столиках стоял попкорн и бутылки газировки.       — Это домашний кинотеатр? — вслух спросила я и с недоумением пострела на Хэппи, но он только кивнул и указал куда-то позади меня. Я круто развернулась — на громадном экране, как в настоящем кинотеатре, была заставка того самого ужастика, про который мы разговаривали этим днем.       — Но премьера только завтра, — пробормотала я, не веря своим глазам, и наивно уставилась на Хэппи.       — Ты действительно думаешь, что это может быть проблемой? — он усмехнулся. — Некоторые смотрели его до премьеры на закрытом показе, а у тебя будет индивидуальный показ. В этом доме нет ничего невозможного.       Я переводила удивленный взгляд с экрана на Хэппи, боясь, что в любой момент это могло оказаться сном. Да, это был всего лишь фильм, и мне было известно, что им не доставляло проблем получить его раньше премьеры, но… я ведь не просила. Хэппи действительно слушал меня, он сам по своей воле решил заморочиться и найти фильм только потому, что мне хотелось его посмотреть. Пусть для него это было не так уж и трудно, но он сделал это только для меня, для того, чтобы я получила то, что хотела, хотя могла и подождать пару дней, не умерла бы. Будь я более сентиментальной, расплакалась бы. Но у меня слез не было, у меня были только радость и безграничная благодарность Хэппи.       — Спасибо! — воскликнула я, улыбаясь во все тридцать два, и действительно искренне обняла Хэппи. Он тихо засмеялся и обнял в ответ. И мне было абсолютно плевать, что мне никогда не нравилось обниматься. Сейчас мне это приносило только удовольствие.       Как бы я ни доставала Хэппи постоянным нытьем и попытками его обмануть, как бы он ни ругал подростков с их максимализмом (Питер тоже постарался его достать), Хэппи хорошо ко мне относился. Да он просто замечательно ко мне относился, намного лучше, чем я заслуживала со своим поведением и характером.       И только когда мы разомкнули объятия и немного отошли, я заметила, что освещение в помещение поменялось — стало светлее. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы развернуться и заметить открытую дверь и стоящего в проходе Старка. Судя по его позе, он не только что зашел, а стоял тут не меньше пары минут. Что он тут делал? Сомневаюсь, что он любил смотреть фильмы в домашнем кинотеатре.       — Тони?.. — вопросительно пробормотала я, поняв, что сам он ничего говорить не собирался.       — Что-то случилось? — это вопрос от Хэппи. Он, видимо, всегда думал о плохом и о своих обязанностях в этом случае. Впрочем, теперь меня это только позабавило — в этом ведь не было ничего плохого.       — Нет, я искал Веронику, — он демонстративно помахал табелем в воздухе. — Пятница сказала, что она тут.       — Я тут, — весело согласилась я и подбежала к Тони, чтобы не задерживать его. Он ведь, наверное, был сильно занят, но при этом запомнил мою просьбу, выполнил ее и притащил табель лично мне в руки. Чертовски приятно. Но вот он наверняка недоволен, что ему пришлось тратить свое время на бесполезные дела, когда у него и без меня много работы.       А я была слишком счастливой, чтобы приносить неприятности. Мне хотелось, чтобы и Тони в этот день на меня не злился и был в хорошем настроении. Мне казалось, что уйти отсюда побыстрее и без лишних слов — то, чего ему и хотелось в этот момент.       — Спасибо, — дружелюбно пробормотала я, взяла табель у Тони и поскакала обратно. — Хэппи, ты же посмотришь фильм со мной? Пожалуйста!       — Конечно, — с радостью согласился Хэппи. Видимо, он так и планировал, иначе так легко бы не согласился. — Я попросил принести попкорна и газировки. Ты же не против?       — Нет.       Я бросила табель на одно из соседних кресел с надеждой, что не забуду о нем потом. У меня в планах было отлично провести время за просмотром фильма с Хэппи, а не думать о школе. И я была готова сделать многое, чтобы это время прошло просто замечательно, даже забыть о своих загонах по поводу фигуры. Это не такие уж и большие жертвы. Поэтому против попкорна у меня не было возражений.       — А что здесь вообще происходит?       Старк не ушел. Он так и продолжал стоять в дверях, наблюдая за нами. Видимо, у него было не так уж много дел, раз он не спешил уходить. Это было неожиданно, потому что мне казалось, что он обязательно бы воспользовался возможностью уйти отсюда и не слушать мои восторженные речи о том, что мы собирались делать. Я взглянула на Хэппи, пытаясь понять, чего хотел Тони, но Хэппи лишь пожал плечами. Ну, раз Старк сам не захотел уйти вовремя, то, пожалуй, попробую поделиться с ним своим радостным настроем.       — Мы фильм собираемся смотреть, — лаконично ответила я, расправляя плед, и начала объяснять. — Завтра вечером премьера фильма, на которую я хотела попасть. Но это слишком поздно, поэтому мне нельзя было. А Хэппи для меня нашел фильм до премьеры. Представляешь!        Тони скептично выгнул бровь. Видимо, он, как и Хэппи, не видел в этом ничего сверхсложного. Тяжело же их, наверное, удивить и порадовать, если для них в этом не было ничего заслуживающего такого восторга.       — Да-да, я знаю, что достать фильм для вас несложно, — пробормотала я. — Не в этом дело. Я ведь не просила! Хэппи сам все сделал для меня. И я очень рада, потому что уже смирилась с тем, что не смогу одной из первых оценить фильм. Я не просила, а Хэппи сделал! Замечательно, правда?       Уверена, я напоминала пятилетнего ребенка, которому разрешили объесться конфетами и смотреть мультики до ночи. Ну и пусть! Не так часто у меня бывало такое по-детски восхищенное состояние, когда мне было приятно и хотелось всем об этом рассказать. Не помню, когда кто-то последний раз мне делал приятно просто так, не по просьбе или необходимости. Имела право побыть ребенком, мне всего шестнадцать.       Хэппи уже пару минут сидел на кресле, когда я только управилась с тяжелым пледом и наконец-то окончательно уселась на соседнее кресло.       — Здорово? — спросила я, подводя итог моему рассказу, и с искренним интересом уставилась на Тони. Мне казалось, он должен был оценить поступок Хэппи.       — Замечательно! — желчно процедил Старк, и моя улыбка увяла. — Приятно вам провести время.       Он круто развернулся и ушел, напоследок громко хлопнув дверью. В зале стало темнее, поэтому я не могла рассмотреть лицо Хэппи. Возможно, он за столько лет привык к резким сменам настроения Тони, но я-то не привыкла. По телу медленно распространялось какое-то неприятное чувство, похожее на чувства вины и обиды вместе. Мы же ничего плохого не сделали, почему он так? Я решила не заострять на этом внимание, поэтому не прошло и пары секунд, как на моем лице вновь расплылась улыбка.       — Видимо, он встал не с той ноги, — усмехнулась я, пытаясь показать, что меня ничуть не смутило поведение Тони. — Хэппи, а ты надолго со мной? Я могу занять тебя чуть больше, чем на два часа?       — Могу хоть всю ночь тут с тобой просидеть, — ответил Хэппи, но, заметив мой взгляд, тут же исправился. — Но мы так делать не будем. Тебе спать ночью надо, меня же потом Пеппер убьет, если узнает, что ты всю ночь не спала из-за меня.       — Да, Пеппер сможет, — усмехнулась я, беря в руки попкорн. — Но она сейчас вся в работе, мы видимся только во время завтрака, она бы и не заметила, — Хэппи предупреждающе покачал головой. — Не переживай, я не собираюсь ночь здесь сидеть. Я просто подумала, что будет лучше, если мы перед этим фильмом посмотрим первую часть. Я освежу все в памяти, а ты поймешь основную суть. А?       — Ты же так сильно хотела посмотреть этот фильм. Думаешь, выдержишь еще два часа ожидания? — беззлобно подколол Хэппи, и я показала ему язык.       — Я-то два часа ожидания выдержу. А вот выдержишь ли ты четыре часа вместо двух в одном помещении со мной? — не осталась в долгу я.       Попкорн с удивительной быстротой исчезал из упаковки, и я даже обрадовалась, что упаковок было больше чем две. Одной такой мне и на один фильм не хватило бы.       Хэппи согласился посмотреть первую часть фильма, поэтому еще минут пять мы ждали, чтобы нам ее включили. Все это время он мне объяснял, зачем вообще в штабе Мстителей нужен домашний кинотеатр. Говорил Хэппи много, но лично для меня все это свелось к одному: Тони любил делать все с размахом и на все случаи жизни. Он имел какое-то отношение к проектированию этого здания, поэтому в той части дома, которая предназначена для проживания, было все, что могло когда-либо понадобиться человеку: от спортзала и бассейна до домашнего кинотеатра и бильярда. Меня такое объяснение устроило.       Два часа фильма пролетели настолько незаметно и быстро, что я еле успела доесть упаковку попкорна. В основном, смотрели мы молча, но иногда Хэппи не выдерживал и спрашивал, что будет дальше. У меня были ответы не на все его вопросы, поэтому после окончания первого фильма Хэппи хотел увидеть вторую часть не меньше, чем я. Пока нам включали фильм и шла заставка, мы успели обсудить некоторые дыры в сюжете, оценить перспективы героев, выбрать лучшие прогнозы развязки и сделать ставки на концовку.       Второй фильм мы смотрели, не отвлекаясь на разговоры, но после него еще час сидели в креслах, кушали попкорн, делились впечатлениями и обсуждали спорные моменты. Телефон показывал полпервого ночи, когда мы все-таки решили выйти из кинотеатра. И только потому, что так сказала Пятница, а она без указаний Тони не стала бы вмешиваться. А Хэппи не привык делать что-то против Тони, а не заодно, поэтому тут же решил, что мне пора спать. Но он хотя бы проводил меня до комнаты, поэтому мы успели логично завершить наш разговор. И я знала, что он меня довел до комнаты, чтобы проследить, что я не ослушалась и ничего не натворила по пути, но мне все равно было приятно. Впрочем, после того, что сделал Хэппи, я могла бы простить ему все на свете.