Рагнарёк

       Ампутация. Страшный приговор, и он прозвучал. До этого момента Локи не имея ног, всё ещё на что-то надеялся, но сейчас видя настрой Стренджа, он принял своё состояние. Спустя семь месяцев он его принял. В конце концов хоть от боли можно было избавиться. Он смотрел на врача, потом перевёл взгляд на брата, и нацарапал на листочке имя Кевина. — Ты хочешь его увидеть? — встревожился Тор. — Дурацкий вопрос, конечно хочет, — это уже Стрендж вмешался, — они же вместе одно горе хлебали. Сейчас я его приведу.       Глаза Кевина в ужасе расширились, когда он смотрел на Локи. Его спаситель, казалось, похудел и осунулся ещё больше, но всё же что-то изменилось. В глазах трикстера появилась жизнь. Зелёные искорки упрямства мерцали на лице уходящего. Он посмотрел на парня и поднял большой палец вверх, показывая тем самым, что всё будет отлично. И как-то сразу проблемы и ужасы Кевина отошли куда-то вдаль. Насилие теперь казалось таким далёким, а всё сознание затапливал страх потерять друга. Он посмотрел на доктора как на божество: — Умоляю, спасите его. Он ведь меня всегда…. всегда…. — парнишка заткнул рот кулаком, опасаясь скатиться в позорную истерику, и Стрендж нарушил свои принципы. — Я спасу его, Кевин. Спасу.       Ещё пятнадцать минут ушло на то, чтобы вывести Кевина из палаты и успокоить его. Стрендж этим визитом убил сразу двух зайцев. Наглядно показал Локи того человека, которому он дорог, а Кевина переключил с собственного изнасилования на страх за друга, справедливо полагая, что один стресс вытеснит другой.       Потом вернулся в палату, с удовольствием отмечая, что Локи пытается общаться с Тором, хоть и не помнит, кто перед ним. Дав им ещё пять минут, Стивен вызвал остальную бригаду. Локи внимательно смотрел на людей, видел в их глазах научный интерес, поддержку и одобрение, когда им показали подписанную Локи бумагу. Стивен, тем временем, показал на достаточно пожилого врача. Сухое, морщинистое лицо, очки в роговой оправе и молодой, уверенный взгляд. — Это мистер Милтон, наш штатный анестезиолог. Пожалуй, пока я знакомлю тебя с остальными, он начнёт свою работу. Если нет возражений. Возражений не последовало, и пока Стрендж представлял двух хирургов -травматологов, старичок проверил пульс, дыхание, и, удостоверившись, что всё в относительной норме, начал вводить препараты.       Слушая мерный голос доктора, Локи улыбнулся, попытался зевнуть, как раз ему представляли гематолога, который будет следить за кровопотерей и отвечать за инфузионные препараты. Потом глаза его стали чуть пустыми, и он выключился из реальности. — Что это? — всполошился Тор. — Что вы ему дали? — Ничего особенного, — ответил доктор Милтон, — это всего лишь тримеперидин и атропин. Теперь ему не больно, да и судорог не будет. Врачи ушли готовиться к операции, а Стивен давал последние разъяснения Тору. — Операция тяжёлая, возможно развитие некоторой амнезии…. — Куда уж больше, — Громовержец был взвинчен уже до предела. — Кстати, а почему не ты старшина лекарей? — архаично спросил Тор. — Я нейрохирург, а операция это всегда коллективное творчество. В этот раз я буду заниматься тем, что спасать твоему брату нервы на ногах, чтобы он после операции не сошёл с ума.       Локи снилась горячая вода, она омывала его ноги, он чувствовал тепло, а боли не было. Это было прекрасно, спокойно и уютно. Дышалось теперь легко, противная слабость отошла на второй план, и тело наливалось силой, так ему казалось.       В реальности же только что были убраны со стола биологические отходы, раны стали обрабатывать повидон-йодом. Врачи были несколько удивлены, насколько стабильно работало сердце терминального пациента, и почему не сбилось дыхание, и только Стивен Стрендж чувствовал тоненький ручеёк чуждой ему магии, которой теперь тянулся к сердцу и лёгким больного, а не блокировал гнойные раны, тем самым спасая жизнь Локи. Он опять сидел на берегу и смотрел на залив. — Тяжело тебе, — послышался голос отца. — Да, папа. Без памяти тяжело. Без прошлого страшно. Что произошло? — Я не скажу тебе этого. У тебя есть будущее…. Ноги Локи прошило острой болью, он заорал. Один мигом подхватил его и прижал к своей груди. — Терпи, терпи. Стрендж знает своё дело, ты только терпи….       И Локи очнулся в палате. Пикали какие-то мониторы, рядом в кресле сидел Тор, трубка из горла не делась никуда. Он исхитрился приподняться и посмотреть на ноги. Они стали короче на половину ладони. Сейчас под ними лежала одноразовая пелёнка, покрытая бурыми пятнами засохшей крови, новые белые повязки плотно обхватывают обрубки голеней, не давая нарастать отёку. Врачи долго удивлялись, но решили, что можно обойтись и без дренажей.       На штативе закреплены пакеты с питательными растворами, антибиотиками, кровозаменяющими препаратами. Кевина в комнате не было, и это порадовало Локи. Хватит этому мальчику, и так настрадался.       Он тихо лежал, понимая, что, несмотря на дикую боль в ранах, больше не ощущается ни стоп, ни голеней. Призраки отпустили его, Стрендж хорошо знал своё дело. Он лежал и размышлял о жизни, о том, что делать дальше. Этого мира он не знал, но сомневался, что навыки выживания в камере здесь ему помогут, да и нужен был тот, кто возьмёт его под свою опеку и поможет адаптироваться. Этот блондин — Тор? Возможно, но знает ли он этот мир?       За такими размышлениями он не заметил, как в палате появился Стивен Стрендж. Он мягко подошёл к кровати, и если бы не чёрные синяки под глазами, можно было бы решить, что всё ему далось легко. Дремавший Тор, который несколько суток не сомкнул глаз, вскочил с кресла и смотрел как доктор осматривает Локи. — Выдохни настолько глубоко, насколько сможешь, — попросил нейрохирург, — я экстубирую тебя. Локи кивнул. Вверх пошла длинная трубка, и с противным чавканьем покинула тело Локи. Тот судорожно, со свистом втянул воздух, непроизвольно сел, хватаясь за грудь. Зрелище было некрасивое, из носа лилась слизь, в больных зелёных глазах стояли слёзы, вязкая слюна стекала с краешка губ на грудь. Не брезгливый, как и многие врачи, Стивен взял влажную салфетку и начал протирать лицо Локи, а тот вдруг вцепившись в руку Верховного Мага Земли, заглянул ему в глаза и хрипло, морщась от боли, сказал: — Я помню вас, доктор Стивен Стрендж. Помню. — Молодец, — не отвлекаясь от занятия ответил Стивен, — как раз ровно три дня прошло. Будешь жить.