***
Когда Кевин не вернулся к вечеру, все встревожились. Куда он мог податься в незнакомом городе? Тони поднял на уши всю охрану, в полицию поступило заявление, но никакой информации о подростке не поступало. В воздухе буквально повисло ощущение грядущей беды. Потом додумались обыскать комнату Кевина и нашли записку, в которой говорилось, что он попытается разыскать Злюку. Именно в эту минуту Тони начал сомневаться в правильности выбранного решения, но пока ещё не осознал всех масштабов произошедшего.***
Допросы вылились в чистый садизм. Фьюри мстил Локи за погибших и не гнушался никакими средствами. На Кевина было страшно смотреть. Изрезанные руки и грудь, дикий взгляд и полное непонимание того, как люди на такое способны. Он был в этом аду ровно три дня, а казалось, что целую вечность. Сейчас он думал, что люди ничуть не лучше тех созданий на Сакааре. Их ненадолго оставили одних. Кевина бросили лицом на стол прямо перед Локи. Фьюри вышел из комнаты. — Сэр, — обратился к директору Щ.И.Т врач, — мы мониторировали реакции допрашиваемого. Похоже, он не врёт. Он ничего не помнит, но…. — Что? — Не знаю, насколько это этично. Молодой человек, которого мы используем как наглядное пособие, явно раньше подвергался сексуальному насилию. Рискну предположить, что Локи знает об этом. Можно попробовать спровоцировать стресс, тогда, возможно, он и вспомнит.***
В тот день Стивен Стрендж почувствовал странное возмущение магнитного поля. Где-то бушевала магия. Лютая, неукротимая, смертоносная. Магия, подпитанная праведным гневом и на её фоне резко выделялось чьё-то отчаяние, лютый страх и животный ужас.***
Скажем честно, агенты Щ.И.Т не собирались насиловать Кевина. Это была показательная операция. Рядом дежурил врач на случай, если ситуация выйдёт из-под контроля. И ведь так и случилось. Кевин задрожал, когда на его изрезанную грудь легла чья-то рука. Заскулил, когда грубовато принялись «ласкать» его соски, а когда рука спустилась ниже, парня начало рвать. Монитор, подключенный к Локи, и показывающий состояние его сердца надсадно запищал, выдавая прямую линию. Сердце мага встало, и врач, отстегнув его и спихнув на пол, стал делать непрямой массаж.***
>Солнечный свет заливал дикий пляж. Было больно, он хотел помочь парню и не мог. Распухшие запястья плохо слушались, а как издалека доносился голос: — Локи! Локи очнись! Локи надо вспомнить! — он с трудом открыл глаза и посмотрел на одноглазого старика, который назывался его отцом. — Я не могу! Понимаешь, не могу! Да если бы я помнил, то я уже всё бы им выложил. А я не помню! Я видел всё, но это мертво для меня. Я не помню ничего, так почему страдает другой?! Почему же не я! — Они боятся твоего брата, — Один посмотрел на Локи. — Не суди его строго. — Не буду. Он угрожал им? — Да, и поэтому тебя не тронут. — А Кевина?! Так же нельзя! Почему этот Фьюри мне не верит?! Почему не оставит юношу в покое. — Он не может остановиться, — печально сказал Всеотец, — власть развращает. — А абсолютная власть, развращает абсолютно, — продолжил Локи. Один удивлённо посмотрел на сына. — Раньше ты считал, что власть это смысл жизни. — Вон этот смысл, парня мучает. Помоги мне, отец. — Я не могу, но ты можешь вспомнить. — Я пытался! Не выходит! — А ты вспомни не то, что ты сделал и где ты был, а вспомни, кем ты рождён! — Отец, я не понимаю…. — Один коснулся лба Локи, прекрасно понимая, что тому сейчас будет больно. Искусственно пробуждать магию, когда организм её не приемлет, всегда больно, но сын просил помощи. И Всеотец рискнул….***
Сердце снова заработало, а губы Локи зашевелились. Фьюри прислушался: — От четырёх стихий, властью данной мне Норнами, силой Огня и холодом Льда…. — глаза Локи широко распахнулись. В нём что-то изменилось. Фьюри отскочил. Нет, ноги у Локи не выросли, рога тоже не отросли, но глаза стали алыми. Белков не было видно, да и зрачков тоже. Сильные пальцы смяли браслет наручников, всё ещё болтавшийся на окровавленном запястье. Очнувшийся Локи с ненавистью оглядел всех присутствующих, взгляд его на секунду задержался на Кевине. — Бедный ребёнок, — тихо пробормотал Локи, глядя на парня смотрящего в никуда. Психика явно была порушена, и маг не знал, сможет ли он её восстановить. — Так вам нравится издеваться над беспомощным? Один из охранников подскочил и хотел ударить Локи, да вот только маг выбросил руку вперёд, и Фьюри успел заметить, что рука синяя, а вместо ногтей на ней чёрные когти. Локи с каким-то наслаждением вспорол чужое горло и начал пальцем выковыривать артерию. Кровь хлестала фонтаном, попадала на лицо Локи, сбегала по его рукам, но магу было всё равно. Перед его мысленным взором стоял Кевин, который просил защиты. Отбросив уже не трепыхающееся тело, он повернулся ко второму охраннику: — Иди сюда! — тихо приказал он, и солдат понял, что не может противиться этому приказу. Он пошёл на свою мучительную смерть.***
Фьюри, наверное, сразу бы попытался застрелить Локи, но вот только руки сковал толстый слой льда, поэтому он только с ужасом наблюдал за доведённым до отчаяния магом, а Локи решил оставить директора на потом. Взять живым, и ждать, когда тот, кто имеет на месть больше прав, очнётся и сделает с нахалом всё, что только пожелает. А пока он наслаждался, как следующий кандидат в покойники медленно заживо тлеет.***
Дверь сорвало с петель. На пороге стоял Стрендж, Тор и Железный Человек. Тор замер, осознав увиденное. Он понял, что пытали не Локи, пытали того, кто стал дорог Локи. Старк начал бледнеть, посмотрел на Фьюри и спросил: — Но как же? Ты же гарантировал?! — Так Локи цел! Я работал на благо государства. Нужна была информация. Стрендж в этот момент почувствовал прилив ярости, направленный на Фьюри, и глубокое отвращение к Тони. Сказать, какие эмоции принадлежали Локи, а какие ему он не мог. И ко всему этому примешивалась холодная ярость Тора и ужас Старка. Вот сейчас он хорошо понял, что натворил.