Последняя черта

Максимов доедал третий стаканчик мороженого. Игорь мучил первый, морщась от боли в давно напоминавшем о себе зубе. В парке вообще было холодно и пахло почему-то грибами, хотя едва сошел снег, и под каждым деревом не грибы можно было найти – скорее уж собачьи произведения, а если поглубже в кусты забраться – не исключено, что и потерянного по зиме покойника. - Диабетиков в роду не было? – злобно осведомился Игорь. Лавочка была сырой, и он уже чувствовал, как промокают джинсы, а холод постепенно подбирается к заднице. - Не знаю, - отозвался Максимов, догрыз стаканчик в пару укусов и вопросительно уставился на тот, что потихоньку оплывал в руках у Гаджиева. – Будешь доедать? - Забирай. Шарик купить? Или может, сладкую вату? - Насчет ваты я подумаю, - пообещал Максимов. – А хорошо тут, кстати. Я пока в штатах был, вот от этого всего отвык. - От чего именно, позволь уточнить? Вон там, например, лежит бомж. За сортиром. Может, даже живой. А сортир тут не работает, сколько я вообще его помню, там уже дерево на крыше выросло. Кругом мусор. Погода – зимой теплее бывает. Люди в большинстве своем злые и очень тупые. Похоже, мои представления об Америке слишком романтические, если там настолько хреново, что ты смог соскучиться по Н-ску. - Все по-разному там, - не обиделся Сергей. – Бомжа я вижу, кстати, но он меня не напрягает. - А меня, если честно, напрягает вся эта прогулка, - сдался Игорь. – Потому что я вообще перестал понимать, что вокруг творится. Еще примерно позавчера я более ли менее четко знал, чем займусь, когда встану утром, куда буду ходить днем и каким примерно образом буду убивать вечер, чтобы ночью по возможности спать. Хорошая такая предсказуемость, если сравнить с тем, что теперь у нас. - Разве в тебя кто-то уже стрелял? – невинно вскинул черные глазищи Максимов. – Была хоть одна погоня? Пожар, может быть? Взрыв? - Тьфу на тебя. - Вот и радуйся. - Лучше б взрыв, - пробурчал Игорь. – Не, я конечно благодарен тебе за возможность убраться подальше от немыслимой ячейки общества, но проблему-то это не решает. И это меня, знаешь ли, нервирует. - Когда же ты успел отрастить обратно свои нервные клетки? – умилился Максимов. - Да вот, видно, не все вымерли. - Хорошо. Тогда собирай их в охапку и давай думать уже серьезно. - Давно пора. Когда летим? - Вот об этом и стоит подумать. Пока мы сюда ехали, я уже сомневался, стоит ли вообще куда-то лететь. Теперь понял – все самое интересное будет здесь. Вот увидишь. - Не терпится просто, - скривился Игорь. – Может, я все-таки в Гондурас? - Не держу. Но здесь есть люди, из-за которых ты можешь, в случае чего, расстроиться. - Почему мне кажется, что ты пытаешься мне угрожать? - Ну мне-то они, технически, никто. Игорь прикрыл рот – для верности, рукой. Чтоб не сказать чего-то, о чем потом пожалеет. И не обидеть Максимова боялся – его-то обижать задолбаешься, а что-то новое узнать о себе. - Вижу, понял, - кивнул чеченец. – Хорошо. - Умеешь показать товар лицом, - прошипел Игорь. – Дальше что? - Приоритеты. - За Горохова, в случае чего, отомщу соизмеримо. - Какие мы страшные! - Ну, если меня очень достать, я становлюсь исключительно мерзким. - Да знаю я, прочувствовал на себе. Потом долго насморк лечил. - От чего? – обалдело переспросил Игорь. - От купания в сугробе, - немилосердно напомнил Сергей. – И снежком еще под глаз здорово прилетело. Игорь огляделся в поисках того, что бы еще могло прилететь Максимову в глаз, но ничего, кроме мусора не присмотрел. Кидаться тухлыми объедками все-таки побрезговал, заодно задался вопросом, а зачем это его так провоцируют. Ответа не нашел. Некоторые вещи Максимов делал исключительно ради искусства. - Мне во всем этом не нравятся кое-какие моменты, - вдруг совершенно серьезно сказал он. – Во-первых, география. Если бы гадил кто-то в Штатах, я бы даже не заморачивался. Там у них все просто донельзя. Не удивительно, что они русских боятся. - Почему? - Испортило их адекватное государство. Слабенькие стали, беззаботные очень. - Поверю твоему мнению. Хотя с моей точки зрения, наше государство тоже много кого может испортить, если захочет. - Зато тебя и удивить сложнее. - То есть ты там всех удивлял? - Старался малыми дозами. - И поэтому ты склонен думать, что работал наш соотечественник? - Причем знающий обо мне прискорбно много. - Мне тоже «380» не понравилось очень. - Особенно оно не понравилось мне здесь, - вздохнул Максимов. – Потому что есть, по сути, только одна линия, которая объединяет мой дом в Америке, Т-ск и Н-ск. - Линия жизни, - мрачно произнес Игорь. - Пафосный ты тип, я не ожидал, - хмыкнул Сергей. – Но да, она. Витя ждала их в бывшем главном офисе «Логистики». Максимов оглядел облупившееся, но все еще солидное здание царских времен, кое-где изуродованное вывесками, и уважительно присвистнул. - Ты еще туалет не видел, - поддержал Игорь. - Дай угадаю, во дворе? - Нет, но лучше бы уж там. - Лучше другое скажи – ты ей доверяешь? - Я себе так не доверяю, - отрезал Гаджиев. – А что? - Ничего. Насчет себя, может быть, и правильно. - Мы теперь всех будем подозревать? - Да. И желательно, потише. - Хорошо. Тогда я начну с тебя. Особенно когда смогу измыслить хоть одну достаточно идиотскую причину, по которой тебе бы этого захотелось. - Не всегда мне именно хочется, - совершенно не обиделся Максимов. – Но временами приходится. - Подожди, - Игорь цапнул его за плечо так, что едва не стащил со скользкой гранитовой лестницы, у которой от времени ступеньки из квадратных стали уже округлыми. – Давай на берегу договоримся, а? У меня и так уже с головой не все хорошо. Если ты все это задумал, чтобы сдать меня в дурдом и радоваться моему отсутствию, я могу просто пойти туда сам. Все, занавес, окружающие не пострадали, жажда мести хер знает, за что, удовлетворена! Максимов молча его выслушал, даже не делая попыток освободиться. Это Игорю очень не понравилось. Потом чеченец без тени улыбки сказал: - Да, с головой у тебя и правда хреново. И дальше тему, к чести его, развивать не стал.