Последняя черта

Ночью ударил неожиданный трескучий мороз. Грязь закаменела. Игорь шел, мерз и запинался об нее, похожую на причудливые наросты вулканической лавы. Настроение у него было подавленное, а может быть, просто сонное. Не стоило, конечно, забывать у Гороха в машине бумажник– видит бог, сумку вот уже как-то в маршрутке забыл – приключений на годы вперед в результате. Но Гена тут же отзвонился, сообщил, что кошелек благополучно прибрал и завтра привезет, а Игорь побрел в таджикскую общагу пешком. Панорама не то, чтобы сильно изменилась за два года. Те же старые дома, похожие на своих жильцов – неприветливые, настороженные, кургузые. Уставшие, откровенно косенькие хрущевки, посеревшие вафли девятиэтажек, но больше всего бараков и обычных изб, которые представишь всегда одинаковыми – зелеными, с синими наличниками и ставнями, замусоренными дворами и неизменными дворнягами на цепи. Игорь поискал юрту, которая, как он помнил, должна была встретиться по дороге, но юрты не было – видать, откочевала. Но вместо юрты опять увидел человека – тот уже некоторое время шел за ним, не приближаясь, но особенно не отставая. Игорь и не обратил бы на него внимания, но несколько раз ловил отражение в стеклах припаркованных машин. По позвоночнику промаршировала муравьиная армия. - Кто опять привязался? – мысленно возопил Игорь. Он не чувствовал угрозы – скорее раздражение. Может быть, отец приставил соглядатая – с него станется, раз порекомендовал крепко сесть на задницу и не шевелиться. А может – не отец. С Сохатого тоже бы сталось. Да и игроков в этой партии куда больше, чем он может сейчас сказать. В любом случае, человек, преследовавший его по трущобам Южной, Игоря категорически не порадовал. Гаджиев огляделся. Пока – никакой надежды, сплошные частоколы заборов, ни фонаря, ни вшивой кафешки. Но примерно в квартале что-то мигает и светится: менты или какой-то круглосуточный ларек. - До него и почешем, - решил Игорь. Шагу он не прибавлял, но очень хотелось. Ощущение чужого взгляда ясно считывалось напряженной спиной. Игорь вдруг вспомнил, как в заброшенном пионерлагере, пьяненький и расстроенный, вдруг почувствовал, что из чащи на него смотрит зверь. Потом оказалось – человек. - Лучше б зверь, - пришло вдруг на ум. – Просто бы внутренности сожрал, а мозг, глядишь, и не тронул. До киоска оставалось метров сто. Теперь было видно, что это типичный представитель славного вида крошечных фортов, укрепленных на случай зомби-апокалипсиса крепкими решетками и снабженных окошечком круглосуточной торговли. В которое человеку просочиться не получится ни под каким предлогом… В кармане дернулся телефон. Игорь дернулся в ответ, потом медленно поймал зудящий аппарат в пятерню и поднес к замерзшему уху. Под ногой противно хрустнул ледок, и Гаджиев едва не уселся на задницу аккурат в плохо промерзшую лужу. - Где тебя носит? – без особых церемоний спросил Максимов. – Тут такие дела делаются, а ты куда-то проебался! - Гуляю, - невпопад ответил Игорь, потом отвел телефон от лица и быстро набрал Максимову смс «За мной кто-то идет». Максимов немного помолчал, потом сказал: - Пришли координаты. Игорь сделал и это. Пальцы замерзли и отказывались попадать по скользкому сенсорному экрану. - Ну, надеюсь, правильно сделал. - Да, вроде бы, - подтвердил Сергей. – Ты в районе фабрики валянных изделий? - А что, есть и такая? - Улица Щорса, - уточнил Максимов. – Скоро пересечение с Румянцева. - Интересная у них компания подобралась, - вздохнул Игорь, пытаясь разглядеть на гнилых зубастых заборах хоть одну ржавую табличку с названием улицы. – Да, точно. Здесь. - Хорошо. Поворачивай направо по Румянцева, там через три дома есть заправка. Иди в нее, запрись в туалете и жди. Приеду – позвоню. - Скоро? - Минут через десять, если я правильно понимаю. Игорь вдруг озадачился, а на чем это Максимов собирается приехать, но не успел – тот отбился. А преследователь вдруг упал, невнятно матерясь, и почему-то больше уже не встал. Вот тут нервы у Гаджиева сдали. Он рванул до заправки бегом. Максимов, как и следовало ожидать, явился на «Ленд-Ровере». Когда джип цвета мокрый асфальт, после межгорода и правда похожий не то, что на асфальт – на среднерусскую замызганную дорогу, остановился у заправки, Игорь как раз стоял на унитазе и выглядывал в крошечное туалетное окошко. В хлипкую дверь сортира кто-то требовательно ломился. Игорь допускал, что охранник, или просто кому-то основательно приспичило, но дверь все-таки не открывал. Наконец, из-за нее послышался знакомый голос: - Да все в порядке, он чипсами отравился, - объяснял осаждавшим туалет людям Максимов. – Обгадился очень. Вот, я забрать приехал… - Вы врач? – спросил кто-то с сомнением. - Санитар, - безоблачно отозвался Сергей. – Выходи, болезный, не обидим. Игорь слез, наконец, с толчка, пнул зачем-то мусорное ведро, потом взглянул на себя в зеркало – мысли о самурайском спокойствии, наполнявшие его мозг первую половину вечера, испарились без следа. Лицо было дикое, глаза – того хуже. С проклюнувшейся черной щетиной впору было повязать голову платком и бегать кругами по кварталу, крича «Аллах Акбар!». На руки Максимову он из туалета почти что выпал. - Ну все, все, - утешал его тот. – Сейчас домой поедем. Там тоже сортир есть, запрешься и будешь сидеть, сколько захочешь. - В секции? – усомнился Гаджиев негромко. - Почти, - загадочно отозвался чеченец. – Пошли, пошли, сьебывать надо по-быстрому. Странную парочку провожали недоумевающими взглядами пожилой усатый охранник, бледная опухшая от недосыпа кассирша, уборщица-узбечка и неведомо откуда взявшаяся на заправке среди ночи беременная женщина с трехлетним ребенком, которая, видимо, и хотела в туалет. - Ну и что это было? – запихав Игоря в машину, спросил Максимов. - А я знаю? – заорал тот. – Какой-то черт шел за мной по темной улице, шел-шел, а потом закричал и упал, и, по всей вероятности, сдох. А я сбежал. Вся история. Понимаешь что-нибудь? - Понимаю, - неожиданно подтвердил Сергей. - Я спал в общаге, никого в общем-то не трогал. Вроде не храпел даже. Вдруг стучит кто-то. Зная этот народец, думал, покушать принесли, даже напрягаться особо не стал. Открываю дверь – заходит чувак и бросает в комнату гранату без чеки. А сам – бежать. Я от такого поворота событий, конечно, охуел, но быстро сориентировался и тоже побежал. До коридора добрался – как раз и ебнуло. Несильно, но об стенку по инерции приложился. Мужика я в итоге не догнал, вызвал ментов и пожарных, а сам пошел смотреть, что у нас от секции осталось. - И что? - Ну, на туалет я бы особенно не рассчитывал… А соседей хорошо, что дома не оказалось. Наружную стену всю на улицу выкинуло. - И кто там у нас говорил, что пока ничего не взрывают? - Сглазил, виноват. - Но ты блин, молодец, конечно, cмылся быстро, - оценил Игорь. Прогнозировать собственное поведение, брось ему кто-то сонному в комнату гранату, он бы не решился. - Ага, напугали ежа голой жопой! - А чеченца – гранатой, - закончил Игорь. - Фу, вот от тебя не ждал, - скривился Максимов, а потом громко и как-то неадекватно заржал. Видимо, адреналин перегорал и у него. Отсмеявшись, он вытер лицо рукой, отхлебнул из банки энергетика и добавил уже серьезно: - Ну все, Игореха, началось.