Последняя черта

Максимов за неполный месяц умудрился измениться до неузнаваемости. Начать с того, что отпустил бороду, именно такую, какая условно славянской внешности человека превращает в того самого злодея с мишени. Не хватало арафатки и АК-47. Толстовка с надписью «Россия» осталась вроде та же, но на пару размеров больше, чем нужно – никак, прятал под ней Серега что-то полезное в непредвиденной ситуации. Еще он взялся курить толстые вонючие сигары, отчего изрядно смахивал на одного плохо кончившего кубинского команданте. - Блядь, ну ты, Че Гевара, - не выдержал Игорь, когда Серега закинул ногу на ногу и затянулся сигарой, начисто игнорируя правила ресторанов. Никто ему не сказал ни слова. У стойки, игнорируя фигуристых официанток, с непроницаемым видом скучали несколько парней гламурной террористической наружности. - А что, правда похож? – искренне заинтересовался Максимов. - Да, только нерусский какой-то. - А Че, стало быть, был русский? - Ты понял, о чем я, - вздохнул Игорь. – Вижу, дела прут. - Правильно видишь. Я устроил тут такой эпический пиздец, что все быстренько собрались, посовещались и решили, что им будет проще и безопаснее видеть меня на месте Камиля. Хотя бы пока. - И пока это утешительно скорее для них, кем бы они ни были? - Именно. Пока я не придумаю им еще что-нибудь. - Не боишься, что грохнут? - Хотели бы – давно, я возможность давал. - Да, вижу, ты прекрасно без меня справился. - А были сомнения? - Ну, ты так яростно меня убеждал, что мое участие в твоих делишках жизненно необходимо… - Будь ты со мной, некоторые вопросы я бы решил иначе. И, к слову, кое-что еще остается на повестке дня. Будет желание, присоединяйся. - О, так эпидемия «спроси Игорешу, чего он хочет» распространилась и на тебя тоже… - Тебе удалось своими истериками немного поколебать мои воззрения, - признал Максимов. - Почему-то я чувствую себя оплеванным. - Потому что так и есть, - фыркнул чеченец. – Перекусишь чего-нибудь? Кабак хороший. - Твой? - Подшефный. - Ну, так и порекомендуй, на правах завсегдатая. Я крайний раз черте когда ел, и то, хуету какую-то. - Оно и видно. Ты что, бухал месяц беспробудно или под забором каким валялся? Выглядишь так себе. - Ну, как тебе сказать… Что-то в этом роде я и делал. - Где-то валялся. - Да. Валялся и переваривал все, что за пару лет неразборчиво сожрал. - М-да, и как, не потравился? - По ходу, весь сдох. - Это ты зря, - Максимов отложил едва ли наполовину скуренную сигару, видно, понты это были, а не удовольствие, - Глаза у тебя правильные, злые, значит, жить будешь. Может, даже в кои-то веки по-человечески. - Давай не будем обсуждать мою жизнь, - попросил Игорь. – Тошнит уже от этого. - Хороший знак. Не будем. А что будем? - Можешь прямо и честно ответить на несколько вопросов? - Возможно. Смотря какие будут вопросы. - Личного характера. - Не томи. - Ладно. Скажи, Серега, когда ты крайний раз видел Женю? - Ох, в рот мне ноги! – взвыл Максимов, но заметив что-то в крайне недобром и усталом игоревом взгляде, быстренько заткнулся. – А не хочешь спросить, где? - Это второй вопрос. - Ладно. Около полутора месяцев назад у себя дома, в штатах. Он мотался в Россию, привез няньку. - Ближе не было? – по привычке съехидничал Игорь, но что-то в рассказе его зацепило. – Няньку? - Да. Гувернантку, точнее. Мария Федоровна зовут. Умная тетка и профессионал неплохой. В штатах такую не найдешь. Хочу, чтоб дочь русский язык нормально знала, а не как эти все эмигранты. - А еще что-то про нее известно? Может, он сам говорил? - Ты ведь озвучил, что вопросы будут прямые. - Тогда отвечай дальше, раз начал, - чувствуя, как тяжелеет в груди, попросил Игорь. Взялся бы Максимов над ним измываться, он бы и спрашивать не стал, но Серега вел себя почти дружелюбно. Насколько мог, по-своему, по-максимовски. - Игорь, ты знаешь, как женятся в тюрьмах? - Боюсь даже представить. - А зря. Вижу я твою физиономию, и ничего хорошего на ней сейчас не нарисовано. Но перед тем, как чувствовать себя униженным и оскорбленным в своих гейских чувствах, ты уж определись, ты вообще сам кто такой будешь. - Допустим… Давай про тюрьмы лучше. - Нет, нет, не такого ответа я ждал, - расстроился Максимов. – Не ищи надежду. - Так заметно? - Ты, Игорь, в институте психологию вообще учил или всю прогулял? - Прогулял. Да и не могу сказать, что на тех занятиях, что я все-таки не прогулял, что-то ценное было. Какой-то сопливый бред про то, что все в компании друг другу братья и сестры. - А, ну так тоже бывает. Я, собственно, хотел тебя попросить как-нибудь самообразованием позаниматься, а не ходить за взрослыми с глупыми вопросами. Я вообще теперь криминальный авторитет, мне, может, некогда воспитывать великовозрастного пидора лет на пять старше себя. - На три, - машинально поправил Игорь, проигнорировав оскорбление. - Тем не менее. Займись, почитай, все в открытом доступе и весьма увлекательно. - Хорошо, выйду на пенсию, обязательно ознакомлюсь. Теперь давай про тюрьмы. - Достал, вот упертый тип, - посетовал небесам Серега. – Есть такая категория женщин, которым главное, чтоб муж не пил и не бил, и штамп в паспорте стоял, а есть он, то есть, формально присутствует или ему еще сидеть лет двадцать, дело глубоко второстепенное. - Слыхал о таких, - соврал Гаджиев. - Ну и вот. Знакомятся они с зэками, на свиданки приезжают, замуж выходят, некоторые даже детей рожают. Все честь по чести. И баба устроена, и передачки мужику приходят по расписанию, ну и денежки присылает обычно. Не муж – мечта! - Как-то я иначе семейную жизнь представлял, - пожаловался Игорь. - Ну, это твои личные проблемы. - Мои личные проблемы так и женились, - подытожил Гаджиев. - До свадьбы дело не дошло. Но дружат долго, врать не буду. Даже детей хотели, ну как, Маша хотела, а Женя уперся. У него вообще к детям отношение с некоторых пор своеобразное. За мою хоть кого порвет, а своих не хочет. - Понятно, - сухо сказал Игорь. – Со своими гейскими чувствами я в целом определился. С тюремной любовью тоже более ли менее ясно. Теперь, Серега, расскажи, чем я в данный момент могу быть тебе полезен. - Личные вопросы исчерпаны? - Пока да. - Про меня и Женю ничего спросить не хочешь? Ну, вдруг? А то потом я вряд ли такой добрый буду. - С твоим существованием я давно примирился, остальные подробности меня особо не волнуют. - Вот и хорошо. Насчет работы – есть у меня тут должность, на которую грамотный управленец нужен. - О, и окна бить не придется? - Скорее всего, нет. - Рассказывай. - А ты уверен, что справишься? - Не узнаю, пока не объяснишь, в чем дело. - Проще некуда. «Логистике» и «Виктории» нужен новый директор.