Последняя черта

Вечер стоял желтый и теплый. Какая-то ополоумевшая от весны птица орала прямо в приоткрытое окно, а в кабинете становилось муторно и душно. Максимов оплыл вниз по креслу, Игорь сидел на столе, потеснив ноутбук и папки, дымил сигарой и время от времени прикладывался к стакану. Виски убывал, но медленно. Разговоры кончились раньше. Что-то неведомое и важное происходило то ли с самим Игорем, то ли с миром где-то за пределами – этого кабинета, здания, его самого… Может быть, просто окончательная, решившаяся на все тяжкие весна завладевала городом. Максимов тоже чувствовал, но виду не подавал. Смотрел куда-то вглубь себя, и что-то там видел – свое, непонятное. Игорь вполглаза наблюдал за эволюциями максимовского лица. Серега походил на человека, который видит сон, мучительный, беспокойный, да еще, скорее всего, эротический. На очередной гримасе, полностью выбившей Гаджиева из созерцательного транса, чеченец вдруг ожил, резко повернул голову и спросил в лоб: - Давно у тебя никого не было? Игорь подавился виски и выронил сигару. - Я не помню, - только и смог ответить, шаря по столу руками. Не хватало еще сдуру устроить пожар. - Поехали, сходим куда-нибудь. - В клуб? По бабам? – осторожно уточнил Игорь. – Ты, по-моему, уже и стоять не можешь. - Вернее, не хочу, - поправил Максимов и с некоторой неловкостью, но все же встал и прошелся вокруг стола. Что удивительно, нигде не завалился, разве что походка наводила на мысли об уже случившемся зомби-апокалипсисе. Игорь представил себе какое-нибудь шумное помещение, полутемное, но простреленное вспышками огней, с кучей невнятного чужого народа, и снова подумал о зомби. - Не хочу, - сказал просто. – Лучше покажи, где ты живешь. Максимов хмыкнул и все-таки схватился за стеллаж. - Пожалуй, это разумно. Позови охрану. - Это обязательно? - Тебе я себя точно не доверю, видел уже, как ты водишь. - У меня и машины сейчас нет. - У меня есть, но я к ней слишком хорошо отношусь. Не хочешь звать сам, дай телефон. Игорь метнул со стола смартфон на голос. Максимов тихо матюгнулся, но поймал. Быстро заговорил – на своем. Секунд пять спустя мягко клацнула дверь. - Можно идти, - объявил Серега. – Виски с собой возьми, у меня, по-моему, кончился. Максимов себе не изменял, предпочитая верхние этажи и максимально дорогие элитные новостройки. Из панорамных окон открывался вид на реку, обрамленную россыпью золотистых огней, и ленту объездной дороги – в такое время сплошь белую в сторону центра и красную – по пути в спальные районы. Город возвращался с работы. Люди ехали наедаться, пить, смотреть телевизор, возможно, спать. Игорь стоял и пялился в окно, не вполне уверенный, где и когда успел выпасть из единожды утвержденного уклада жизни. Может быть, когда его сбил Джон на своей «Истане», может быть, все-таки чуть позже, когда пришло осознание – а вместе с ним и решение остаться. - Мне тоже нравится, - заметил проходивший мимо Максимов. Шел он, очевидно, из сортира на кухню, по пути хватаясь за стены и редкие предметы обстановки. Игорь впотьмах разглядел только диван, торчащий, как вулканический остров посреди океана, в самом центре огромного лофта, да еще шкаф с зеркальными дверцами где-то в его мрачных глубинах. Гаджиеву понравилось окно, и он, в конце концов, уселся перед ним прямо на темный ковер. Ковер оказался жестким и шершавым. - Виски? – послышалось из кухни. - Салатик забыли, - возмутился Игорь. – Без салатика не пойдет. - Сейчас в холодильник гляну. Что-то там должно быть. - Главное, чтобы не кто-то. - Шутка так себе, - сообщил Максимов. – Вот, на тебе печеньки. Овсяные. Говорят, очень полезные для здоровья, и возможно, даже без сахара. - Откуда у тебя такая ересь? - Уборщица принесла. Она еще холодильник мне забивает раз в неделю, но тут я что-то все уже подъел. Игорь взял из пачки печенье и стал его грызть, продолжая смотреть в окно. Окончательно свечерело, небо над городом стало грязно-коричневым. Цветная подсветка вдруг подожгла опоры моста, потом перекинулась на неподвижное колесо обозрения в городском парке. Красоты это пейзажу не добавило, а сделало его, напротив, каким-то инфернальным. Бурного восторга Н-ск у Игоря никогда не вызывал, но теперь отчего-то показался особенно чужим и неприятным. Таким, как неведомо кому нужная красная подсветка на мертвом со времен социализма колесе обозрения. Гаджиев встряхнул головой, вспомнил про печенье. - Стремишься забраться повыше, как и всегда, - сказал, отвернувшись от окна. - Помнишь чувака с пропеллером в заднице, который жил на крыше? – беззлобно отозвался Максимов. – Вот я – как он. - Пугаешь жуликов и тыришь варенье? - Варенье по желанию. - Максимов, ты вообще зачем меня сюда притащил? - На твое усмотрение. Но мне нравится мысль, что ты не шастаешь по городу без присмотра и уже хотя бы этим не портишь мне жизнь. - Я не то, чтобы совсем без присмотра, - признался Игорь. - Я знаю. Это хорошо. - И в прошлый раз тоже знал? - Конечно. - А мне не сказал? - Странный вопрос. Вроде одним и тем же делом занимаемся, неужели, ты вообще ничего не соображаешь? Впрочем, кого я спрашиваю… Максимов цапнул с пола бутылку, приложился к ней, поставил и вдруг рухнул Игорю на колени. Гаджиев сперва дернулся, потом сообразил – никакого паралича с психом не случилось, просто, решил воспользоваться моментом. И коленями, вероятно, тоже. - Братья не оценят. Но лежи, если хочется. - Хорошо хоть не спрашиваешь о конечной цели. - А если спрошу? - Скажу, что ее нет. - У меня тоже, - Гаджиев повозился, устраиваясь так, чтоб поменьше затекали ноги. – Но ты тяжелый. - Женька – нет? - Тоже тяжелый. Но я не могу себе представить ситуацию, в которой он бы такое сделал. - А я могу. Но не надо меня за это душить. - В мыслях не было. Лежи спокойно. - Спокойно я не умею, - вдруг сказал Максимов, приподнялся и толкнул Игоря в грудь. – Да и, наверное, не хочу. - Эй, брат, полегче! – Игорь вдруг сообразил, что своим показным великодушием только что вырыл себе могилу. Или нарвался на провокацию. Или на секс ради секса. Последнее звучало не так уж мерзко, учитывая давно и прочно обосновавшийся в теле голод, а в сравнении с прочими альтернативами – и подавно. Но Максимов… Список всех неадекватных людей, с которыми он рискнул бы это сделать, пожалуй, им одним и ограничивался. - Что, Игорех, испугался? - Охуел скорее, - перекатываясь на бок, ответствовал Игорь. – Вали в душ. - Вот так, сразу? - Не хочешь, я пойду. - Иди. Гаджиев поднялся и побрел по означенному адресу. В голове шумела кровь. На ковре, обнимая бутылку, во всю потешался Максимов. - Хоть бы холера какая приключилась или чума… - мрачно думал Игорь. – Потому что иначе я за себя не ручаюсь.