Последняя черта

Максимов сидел, закинув ноги на стол. Остроносые ковбойские сапоги, отчего-то еще больше придававшие ему неуловимое, но прочное сходство с диктатором банановой республики, возвышались над стопкой каких-то цветных папок и в непосредственной близости от тонкого дорогого ноутбука. Лицо и сложенные на груди руки новоиспеченного лидера чеченской группировки терялись в полутьме кабинета. Мягко поблескивали очки в тонкой, почти незаметной оправе. - Не знал, что ты хреново видишь, - брякнул первое, что пришло на ум, слегка ошеломленный роскошью Сергеев. - Уже давно. Слишком часто получал по голове, - пожал плечами Максимов. – А к линзам так и не привык. - Весь имидж коту под хвост. - Да почему? - Ну, очки выдают образование, наверное, - предположил Игорь. - А я-то наивный думал, его выдает мое умение решать проблемы и зарабатывать деньги! – заржал Серега. – Блин, Ильяс, я не знаю, чем ты занимался, но явно не самосовершенствованием. - Пил и спал, иногда еще ел, - признался Гаджиев. – Это редко идет на пользу мозгам. - Что да, то да. Я пытался себе представить разумную причину, по которой ты сюда вернешься, и не смог. Значит, это не из области логики и уж точно не ради выгоды. Я прав? - Поиски себя, - равнодушно отозвался Игорь. – Судя по всему, напрасные. - Не себя ты ищешь, - хмыкнул Максимов. – Но тут я тебе не помощник. Я по-прежнему не знаю, где Женя, и мне никто не предлагал денег за то, чтоб я его забрал. Зато на остальных фронтах, как видишь, все неплохо. Я особо не планировал задерживаться в этом городе, все-таки, далековато от конечной цели, но пока дела не отпускают. - Ты нашел, кто пакостил? - 380? – уточнил чеченец. - Да, в том числе. - Не нашел. Кстати, с твоим демаршем рисовать цифры и взрывать связанное с тобой имущество вроде бы прекратили. В Т-ске, случаем, не начали? - Нет, все тихо. Или я проспал. Но скорее тихо, мне бы сказали… - Я в основном сам гадил, - сообщил Максимов. – Ну, ты более ли менее в курсе. Все жутко обрадовались, когда я пообещал, что перестану в обмен на некоторые преференции. - Я понял, - сухо сказал Игорь. – Меня беспокоит «Виктория». - Фирма или владелец? - Обе. - Тебе не сказали причину? - Скажем так, мне выдали версию для прессы. Это обидно, но мне больше не нравится то, что совершенно очевидно существует другая, и она, скорее всего, очень стремная. - Ты прав. - Поделишься? - У Вити рак. - Что? - Рак груди, пока операбельный. Но здесь, разумеется, бесполезно. Я предложил помочь с лечением в штатах. - Она согласилась? - Да. Все хотят жить. - А к чему эти истории про Краснодар? - Это ее условие. Она – в штаты, семья – туда. - Почему так? - Сам не догадываешься? - Охуел слегка, не пойму ничего. - Посиди, подумай, может, поймешь. А в штатах, ты не волнуйся, есть кому за ней присмотреть. - Маша? - В том числе. Хочешь выпить? - Уже да, - Игорь тер голову. Голова болела, информация в ней помещаться отказывалась. Здоровая, по-деревенски неубиваемая Витя – и вдруг, такое. В неполных пятьдесят лет. Не хочет, чтоб семья видела такой… И ему – не сказала. - Прекрати, - словно услышав его, рявкнул Максимов. – Как ты страдать-то у нас любишь! - Люблю, похоже, - неизвестно с чем согласился Игорь. – А может, просто, жизнь пошла какая-то хреновая. - Жизнь, она такая, - провозгласил чеченец и, наконец, убрал со стола ноги. Потом нырнул куда-то вниз и выставил поверх папок бутылку виски, пару стаканов и какой-то подозрительный салат из супермаркета. - Ты бы еще «доширак» достал! – восхитился натюрмортом Игорь. - Могу отправить пацанов, купят. - Лучше пусть украдут! Максимов фыркнул, взялся открывать бутылку. - Знаешь, а я по тебе, оказывается, скучал, - сказал он. – Сигару хочешь?