Необузданность всему виной

Тэхён не до конца уверен в своем нынешнем положении дел. Казалось поначалу, что игра, начатая относительно недавно, затянулась настолько в осознание двоих, что каждых из них воспринимает действительность искажённой, каждый выбирает кусок послаще для себя. Уже прошла неделя с того момента, как пари было выиграно в пользу Ким Тэхёна, вся правда в своей красе вновь вылилась на его плечи от Чонгука, и зародилось в отношение этих двоих нечто новое, неизведанное ранее. Никто из них ни разу не затрагивал тему, связанную с условием пари: Чонгук боялся и впрямь лишиться лучшего друга целиком, Тэхён же обессилел морально. Для него будто не существовали ранее обозначенные рамки договора, и оттого безысходность, заставшая Кима в один из откровенных ночей, больно ударила по его самолюбию. — Я боюсь, что однажды ты припомнишь наше пари, — лежа на своей кровати, вдали от Тэхёна, Чонгук битый час не мог найти себе местечко поудобнее, возился, как вша, мешая старшему спать, и, в конечном счёте, заговорил. — Я, конечно, должен сдержать слово, но, может быть, мы найдем выход? Тэхён не спал вместе с Чонгуком. Не оттого, что было неудобно, как некоторым, или же навязчивые мысли из головы не уходили, просто с некоторых пор даже присутствие Чонгука давило извне. Он ни в коем разе не мешал и не смущал, но вызывал в Тэхёне противоречивые чувства. — Пари… — задумчиво выдохнул Тэхён, — пари есть пари, Чонгук. Давай решим все дома, хорошо? — Почему мы просто не можем про него забыть? — раздраженно выкинул Чонгук, будто всем своим недовольным тоном хотел показать Тэхёну, насколько ему неприятна возможная потеря. Но после смешка, брошенного, видимо, в ответ Тэхёном, Чонгук и вовсе сломался. Чисто технически. — Тебе чо, смешно что-ли? Отвечать на разгневанную речь расфырканного котенка у Кима желания особого не было. Ибо где это видано было, чтобы котята могли причинить вред себе и близ находящимся? Смех да грех. — Я серьезно, хён, хватит отшучиваться со мной. — Я и не шучу. Чонгук, ты заебал. Сам проебался по всем фронтам, а теперь ноешь. Я говорю, дома решим. Значит, решим дома. — Но я не хочу до того времени ссать за то, что ты можешь однажды… исчезнуть, — Чонгук говорил уже менее агрессивно, нежели начинал этот диалог. Встав с кровати и потеснив друга к стеночке, уселся подле Тэхёна, устремил отчужденный взгляд в его глаза и невесомо коснулся руки заледенелыми пальцами. — Просто пообещай, что даже в случае нашей разлуки ты будешь писать мне. Хоть иногда. Я уже говорил… не хочу терять хёна, ибо я очень тебя люблю. Вновь откровения со стороны Чонгука задели внутри Кима что-то неведомое. Слова врезались в сознание тупым острием меча, терзали наверняка, но так и не давали точных ответов. «Я люблю тебя» уже давно превратилось в ежедневную мантру. Чонгук повторял эти слова, чтобы покрепче завязать узел вокруг шеи Кима, но каждый раз прогадывал и сбивался с ритма. Ему сложнее с каждым днем удерживать тот заряд энергии, что был изначально. Ким Тэхён — непреступная стена. Сколько не долби ее, не сломается. — … люблю тебя, — на выдохе повторил Чонгук, безнадежно падая пластом на вторую половину кровати. На утро Тэхён проснулся прижатым всем телом Чонгука к ледяной от непогоды стене. Все бы ничего, знакомая ситуация, но вот истерики и угрозы — пройденный этап, и так ясно, что бессмысленны. Но что же делают люди в похожих ситуациях? Тэхён лишь по пробуждению уже потерялся. Развернувшись лицом к сонной мине друга, первым делом, что успел подметить про себя Ким: как омерзительно выглядит сонное лицо друга, который при свете дня, в бодром состояние, ещё более-менее походит на человека; после, Тэхён решил проверить себя в силе духа, но одно неверное движение под глыбой несокрушимых мышц и это бидонище раскрыло свои кроличьи веки, устремляя глаза прямиком на раскрасневшегося старшего. К чему неуместная краска на лице? Тэхён долго не мог понять, как именно выкрутиться из ситуации, где в его руках была судьба безгрешного человека в прямом смысле слов. Первые попытки выкрутиться из образовавшегося плена друга не увенчались успехом, и вместо опоры в виде бедер Чонгука Тэхён случайно промахнулся и уцепился за столь же твердое и объемное в размере. Поначалу не понять, что именно так без устали пульсировало в ладони сквозь трикотаж, но после слов Чонгука с боязливым иканием: «Может, отпустишь мой…?» мир уже не казался столь красочным и живым. Перед собой Тэхён видел лишь картинки с голыми телами невесть кого, их было много и все они умело удовлетворяли себя, извиваясь в различных позах. Откуда подобное возникает в голове человека, который даже гейское порно ни разу в жизни не смотрел? Но, так или иначе, секундное помутнение рассудка дало свои плоды. Тэхён отвел взгляд в сторону, вместе с тем осторожно выпуская из рук по праву принадлежащее другу, попытался встать, но не рассчитал силы и запнулся за лежащего на кровати Чонгука, улетая носом прямиком в пол. Вот вам и доброе утро. — Айщ! — вскрикнул при падение Тэхён, болезненно переворачиваясь на спину. — Чонгук… ещё раз уснешь рядом со мной, я реально перекрою твой оплодотворяющий кран. Понял?! — У-у-у, — прыснул Чонгук, наблюдая за скрюченным на полу Тэхёном, — вот мне реально интересно, ты возбудился из-за меня? Или ты настолько любишь боль? Тэхён-а, ты что ли мазохист? — Чон Чонгук! Разгневанного Тэхёна в момент грандиозного срыва остановить подвластно одному лишь Богу, и то неизвестно — получится ли. Ещё никогда ранее, доводя Кима до ручки, Чонгуку не удавалось даже убежать от друга, что там говорить об успокоении, и, зачастую, выходил из персонального омута адища полностью испепелённым, без права на полное восстановление. — Мм? — сглатывая вязкую слюну страха, Чонгук в мыслях на секунду представил предстоящий армагеддон, отвел безнадёжный взгляд на дверь и ринулся бежать. — Пакуй чемоданы, пока не поздно, в этот раз я тебя реально уничтожу. Объяснять тренеру Ли, откуда взялись множественные гематомы на лице как Чонгука, так и на теле Тэхёна, было малость неудобно обоим. Дураку понятно, что от падения столь множественной синевы чисто физически появиться не могло, ну, а правду сказать — себя не уважать. — Идиоты, — локально выразился тренер Ли. А что ещё ему оставалось делать в подобной ситуации? Не ржать ведь, как коню угорелому, вместе с ребятами команды: уж не докатился он до их уровня, да и ответственность на плечах лежит слишком большая. — Чонгук до конца турнира поживет вместе с Джиха. И это не обсуждается, Чон Чонгук! Глотки друг другу грызть будете дома, а сейчас… пошли все вон! В планы Чонгука не входил переезд буквально на неделю в пристанище ненавистного Джиха. Не столь бесил его нрав с характером, сколько его необъяснимые выходки и извечное желание быть всегда на шаг впереди победителя. Они с детства начали ходить в одну секцию, вместе становились на ноги и переживали за успех друг друга тоже вместе. Чонгуку не сразу стало понятно, что Джиха — воплощение меркантильности и лицемерия, а от осознания уже в более мыслящем возрасте стало слишком гадко. От Джиха отвернуться было мало. Он в ответ делал всё возможное, лишь бы вызвать внутри потерянного друга те былые чувства, что он испытывал к нему будучи в теплых дружеских отношениях. Иными словами, делал все возможное, лишь бы вернуть утерянное доверие друга. Но время шло, а Чонгук заряжался от Джиха лишь звериной мотивацией — стать лучше него во всём. Находиться в комнате вместе с объектом своей ненависти не было из ряда вон выходящим. За долгие годы знакомства Чонгук сумел адаптироваться и вместе с тем привык нейтрально относится к Джиха в моменты их полного уединения. Одно тревожило Чона в данный момент: Тэхён обиделся настолько, что не постеснялся при всех выказать свой стервозный характер и грациозно съездить своим игнорированием по самооценке Гука. За прошедший мигом день мало кто заметил, что завтрашняя игра — финальная. Осознание, конечно, витало где-то далеко в уголках разума, но как факт принимать никто не собирался. Постараться обязан каждый из команды и показать всю свою силу и мощь, но только Джиха всёрьез отнесся к предстоящему матчу. По всей видимости, он весь день проиграл с местными баскетболистами на ближайшей площадке, показывая им всем свой недопрофессионализм и тем самым впитывая в себя энергию, отдаваемую соигроками. Когда Джиха усталый и голодный вернулся с, так называемой, внеплановой тренировки, первым делом захотел принять душ, после поужинать, если удастся, и лечь спать. Для него победа в этом турнире была не менее значимой, нежели Чонгуку. Возможно, не было подобной утопии с детства по типу встречи с самим Майклом Джорданом, зато стремление к победе во всех своих начинаниях было привито с ранних лет. На пути в ванную Джиха вспомнил о том, что с этого дня в комнате живет не один. Воспоминание сегодняшнего утра пришло в тот самый момент, когда он, по привычке, не замечая абсолютно никого и ничего, залез в душевую кабинку и волей судьбы напоролся на обнаженного Чонгука с намыленным телом. Глазам открылось нечто прекрасное и ранее недоступное. Плод всегда сладок в те моменты запрета, но вблизи он кажется приторно-нежным. Чонгук не сразу заметил присутствие чужого человека в своей распаренном уединении, но стоило Джиха прикоснуться к накаченным лопаткам Чона, как тот очнулся. Без паники и лишних телодвижений Чонгук припечатал постороннего гостя к запотевшим дверцам душевой кабины. Впившись своим огненно-яростным взглядом в глаза Джиха, Чон со всей силы надавил на сонную артерию, но сразу же отпустил. — Ты чо в край ахуел? — Сначала я забыл… — принялся оправдываться Джиха, — … но сейчас понимаю, что рад видеть тебя при таком раскладе. Он не пытается лукавить, успел заметить Чонгук. Но, так или иначе, подобную околесицу пропустил мимо ушей и попытался выбраться. Джиха не применял физическую силу ранее по отношению к Чонгуку, возможно, лишь давал в нос чисто из-за задетой самооценки, но в целом даже желания не было причинить боль. — Подожди, — остановил торопящегося Чонгука Джиха, схватив за запястье. — Пообещай, что мы сегодня поговорим с тобой? — Нам особо не о чем говорить. — Просто не уходи опять к Тэхену. Какой толк от гомофоба? Он не может дать тебе того, что могу дать я… Удар под дых. Очередная гниль, струящаяся через все возможные щели человека, потерявшего себя настоящего. Джиха срочно нужен друг. Настоящий. Верный. Ему нужен тот человек, которому под силу будет терпеть гнусность натуры, не побоится открыть ему глаза и докажет яркость мира, в коим они живут. Джиха ищет этого человека уже давно, но это явно не Чонгук. — Не забывайся, Джиха. Ты даже доли дать не сможешь мне от того, что дает мне каждый день Тэхён. Даже думать забудь обо мне… в особенности о Тэхёне. — с этими словами Чонгук поспешно выбежал из ванной комнаты, совсем позабыв о полотенце. Он не задумывался в этот момент ни о чем, главное — поскорее покинуть место с противным человеком, а остальное неважно. По комнате раздавался знакомый рингтон мобильного. Чонгук знал, кто звонит, и даже был несказанно рад этому звонку, но в следующее мгновение в комнату без стука вошел объект с трубкой у уха, застал врасплох Чонгука и сменил негодование на радость. — Я звонил тебе… — было начал с неловкой улыбкой на лице говорить Тэхён, сбрасывая вызов, но договорить не дал влетевший в комнату Джиха в чем мать родила: — Чонгук, подожди! — … но видимо ты, эм, занят, — разочарованно закончил Тэхён.