Зайчики

/Сутки назад, гибнущий круизный лайнер/ Каваец и землянин смотрели на захлопнувшийся люк спасательной капсулы и молчали. Долго смотрели и долго молчали, подавленные осознанием неизбежности собственной скорой гибели или плена. Некуда спасаться, только бежать прятаться или оставаться на месте, и будь что будет. Ждать, когда задушит стелющийся по ангару дым? Дым лучше, чем огонь, убивает быстрее, но хуже, чем пираты — те вряд ли убьют, сильные, здоровые рабы на рудниках всегда в цене. Первым нарушил молчание офицер. — Вас есть, кому выкупать? — спросил, прикрывая воспаленные глаза веками. — Меня — нет. Билет в один конец. А, сам себя порешу. — и альфа безнадежно махнул рукой. Дараник фыркнул, отрицая не мужской отказ от борьбы. — Где вы видите пиратов? — старатель сжал губы в нитку. — Ткните мне пальцем, прямо сейчас, я ослеп. Не можете. А знаете, почему? Потому что здесь нет пиратов. Боюсь, лайнер напоролся на «дикие мины» и пираты тут ни при чем. Слыхали когда-нибудь о «диких минах», офицер? Арт удивленно моргнул и кивнул. Да, он, разумеется, слышал о «диких минах», смертоносном наследии отгремевшей несколько столетий назад войны между двумя более не существующими цивилизациями, Моро и Баниташ. Те уничтожили друг друга, а выпущенные ими в битвах не взорвавшиеся ракеты до сих пор хищно дрейфовали в открытом космосе по одной и группками, периодически губя корабли. «Неужели людь прав и пираты ни при чем? — подумал каваец, встряхиваясь. — Верятнее — да, чем нет. Зачем пиратам разбивать лайнер в щепы, взрывами и пожаром губя пассажиров и находящиеся на его борту ценности? Развлечения ради? Ну, айэлли-и, развлечение… Невыгодное!» Значит, есть шанс выжить и не угодить на рудники. Это неплохо! — Вы — пилот, — людь пришагнул ближе. — Знаете лайнер вдоль и поперек. Ни за какие богатства галактики не поверю, что здесь не найдется укромного уголка с несколькими скафандрами и запасом пищи. Неужели не обустроили где-нибудь норки? Парень рассуждал как бывалый, ученый переделками космачик*. И не верил верно — имелась у Арта «норка». Крохотная каютка в центре лайнера, оборудованная утилизатором-сортиром, канистрой воды с «обратным» фильтром-очистителем, встроенным в перегородку шкафчиком-нишей, забитым сухими солдатскими пайками и маленьким аппаратиком переработки воздуха. На двоих хватит продержаться три гала-недели. Но кто такой этот людь, чтобы брать его с собой в убежище? Друг? Родственник? А… Без разницы. Будет друг, подыхать веселее в компании. На вид вполне хороший и добрый. Мальчишку блондина защищал отчаянно, опять же… — Пошли, — каваец сверкнул оскаленными зубами. — Покажу тебе «норку». Уговорил. Он развернулся на пятках и устремился вправо, на ходу доставая карточку-ключ. Людь трусил следом, не отставал, басовито кашлял от дыма в кулак, пыхтел. Забавный. Вроде, альфа, а не альфа. Муж-чи-на. Молодой совсем, наверняка тридцати нет. Над головами бегущих зашипело, и сверху повалила белая, пенистая масса — наконец сработала пожарная сигнализация. Теперь и остальная защита подключится — поврежденные, разгерметизированные отсеки отрежет выдвижными панелями. Интересно, а кто включил автоматику? Сама? Вряд ли, кто-то из команды сподобился, активировал вручную, чудес не случается… Рвануть, может, до рубки и помочь герою? Долг или трусость во спасение? Эх… Арт чихнул — дым ел слизистую, сменил направление бега и свернул в другой коридор, не в тот, который наметил ранее — долг победил. Бросать в беде товарищей, членов экипажа, ставших семьей за три года совместных полетов и продолжать до смерти помнить — бросил? Проще удавиться. За спиной грохнуло, шибануло горячим паром. Больно! — Папочка! — охнул офицер, падая. — Мама! — вскрикнул людь, тоже кувыркаясь вверх тормашками. Разные и урожденные разными мирами, они взывали в ужасе похоже — к первоисточнику и теплому, выносившему уютному лону. Упали кучкой, заскользили в пене, путаясь конечностями, развалились из короткого единого на два и на четвереньках ломанули дальше — вел инстинкт. А сзади грохало, бабахало и плевалось кипятком. Прочь, прочь… Жить, о космос! Вместе и вывалились из коридора к рубке — скулящие хором, облепленные клочьями белой пены и практически ослепшие. Чтобы попасть в тишину и прохладу — сюда ни огонь, ни дым пока добрались. Ура, свежий воздух! Дышать! Счастье!