Зайчики

Дарчи сладко дремалось виском на груди у Ачичи. Каваец и людь лежали, сплетя пальцы, альфа что-то сыто мурлыкал, перебирая влажные волосы любимого. Про презики оба опять забыли, ну и хрен с ними — забеременеть космачу не грозило, а лечиться, в случае чего, будут вместе. И тут, посреди блаженной тишины, зазвонил телефон. Громко и противно — дззз, дззз! Арт и Ник вздрогнули, просыпаясь. — Заткни его, — попросил людь плывущим голосом, не открывая глаз. — Только не отвечай, умоляю… Нам некому звонить… К сожалению, парень запамятовал про нового работодателя — сторожевые службы. А это были именно они. И они вызывали не просто так — требовали у сотрудников явиться на рабочие места. Немедленно, служебный транспорт в дороге, прибудет через полчаса. — Ох, нет, — жалобно всхлипнул космач, зарываясь лицом подмышку пилоту. — Я же сейчас просто не встану… Не могу ноги свести — все горит… Конечно, после того, как Арт гонял минут сорок, зад у парня болел смертельно. Но в аптечке еще остались две спасительные свечечки… Альфа со смешком выпростал руку из-под головы совсем по-детски похныкиваюшего возлюбленного и бочком сполз с постели. — Надо, — сказал, показательно строго нахмурив брови. — Иначе уволят и попрут с Римона. Давай, вставай, несчастье мое. Ты же не нежная фиялка, справишься. Он принес отказывающемуся вылезать из-под нагретого одеяла Дарчи свечки, парень, шипя, применил их по назначению и тоже кое-как сполз с кровати. Сборы обоих были недолгими — пятиминутный совместный душ, еще десять минут на одевание. Когда они спустились в гостиничное лобби, присланный транспорт как раз подкатил к дверям. Разумеется, тук-тук — римонцы не признавали автомобилей. Тук-тук отвез кавайца и его пару в космопорт, водитель, молодой, отвязный блондин с замысловатой прической из множества переплетенных тонких косичек, косился на странно усевшихся, берегущихся пассажиров, но промолчал — лишь похабно ухмылялся. Понял, видать, с чего те, держащиеся за руки, сопели и морщились. Вякнул бы хоть словечко — получил бы в морду и от Арта, и от Ника — нечего завидовать чужому счастью. А так расстались миром — блондин проводил исчезнувших за вращающейся дверью космопорта, ковыляющих любовников задумчивым, шлюховато загоревшимся взглядом и умчал в известном только ему направлении. На пропускном новых сотрудников ждали — навстречу из будки охранника вышел плотный, чернявый мужик в гражданском сером костюме и протянул для пожатия крепкую, широкую ладонь лопатой. — Дабро пажаловать, — поздоровался на галахе с мягким, певучим акцентом, слегка, на римонский лад, акая. — Следуйте, пажалуйста, за мной. Ну, Арт и Ник и последовали, переваливаясь по-утиному. Обоим было больновато, но сидеть было в стократ хуже. Заметил ли сопровождающий их неуклюжий походняк, осталось тайной — тот и бровью не шевельнул, шагал ровно. Проведя любовников сетью длинных коридоров, мужик остановился перед обитой коричневой искусственной кожей массивной дверью, распахнул ее и жестом пригласил внутрь. «Сейчас велит садиться», — обреченно хором подумали Арт и Ник. Но нет — брюнет показал обоим на огромное, заменяющее стену окно и предложил: — Познакомьтесь с этим корабликом, друзья, теперь он ваш, и получите коды доступа и пропуска. Уже подписано. Забирайте и осваивайтесь, карты и план района облета получите через час, сообщением на бортовой компьютер. Арт с Ником обалдело покивали, приняли пластиковые прямоугольнички пропусков и сложенную вчетверо бумажку с кодами и были препровождены через еще один коридор, на этот раз короткий, непосредственно на летное поле. Готово. Кораблик в их полном распоряжении, смена началась. Шустрые ребята из сторожевых служб, котов за хвосты не тянут… — Кто такие коты? — спросил альфа, отпирая шлюз — людь от удивления высказался вслух. — Зверьки, — космач через плечо любимого смотрел, щурясь, в открывшийся люк, нюхал воздух. — С Земли. Ты их знаешь, я уверен. У вас на Кавае их называют канапы. Арт подтвердил — да, знает и даже когда-то дома держал, точнее, его папа, самочку-канапу, рыжую, с белой грудкой, а потом та умерла от глубокой старости, оглохнувшая и ослепшая, коротко вздохнул от нахлынувшего воспоминания и обнял прильнувшего людя, ища утешения в телесном контакте. Сторожевой кораблик терпеливо ждал, пока его пилоты целовались. У кораблика не существовало понятия о времени живых.