Малыш, ты меня волнуешь

Накануне Кира вернулась за полночь и объявила, что ни за что утром не поедет к первой паре. Взяв это на заметку, Шаст тоже пропустил первую лекцию (совсем не потому, что философ никогда не отмечает отсутствующих. нет, нет! это исключительно альтруистический порыв), он встал пораньше и начал готовить завтрак. Близится конец сентября. Уже прошла неделя, с тех пор как Образцова стала возвращаться домой после наступления темноты. Антон старался относиться к этому с пониманием, ведь не ради забавы подруга прописалась в учебных стенах. Но ему было чертовски одиноко по вечерам. Этого не отнять, они очень привязаны друг к другу. Пусть и никогда в этом не признаются, но летнее расставание обоим далось нелегко. Пытаясь разнообразить будни, Кира пару раз пробовала влиться в ночную клубную жизнь города вместе с девочками с работы, вышло так себе. Антон, в свою очередь, проводил почти все время с семьёй, иногда тусуясь со школьными друзьями. Кстати, в этом одно из главных их отличий. Тоша всегда был очень общительным и открытым мальчишкой, имел вокруг себя много друзей, увлекался футболом, играл в КВН. Будучи экспонатом нескладным и неусидчивым, вечно влипающим во всякую ерунду, угораздило его связаться с этой девчонкой. На пике ссор парень проклинает тот день, когда решил вступиться во дворе за темноволосую оторву. Уже после он понял, что малышка не нуждается в защите, т.к. готова постоять за себя при любых обстоятельствах, кем бы ни был её обидчик. Точнее, кому бы не посчастливилось им оказаться. Её чрезвычайное чувство справедливости вкупе с недетской храбростью и упрямством не раз подставляли светловолосого под удар. А что делать? За хулиганкой надо же кому-то приглядывать. Правда, парню всё больше кажется, что эта связь больше односторонняя. Или постепенно становится таковой. С таким восторгом она пересказывает перед сном эти адвокатские байки. Сложно игнорировать дурацкую ребячливую ревность. Решает после пар набрать Позу. Вырваться из дома на вечер. К счастью, в холодильнике оказалось всё необходимое, когда парень преступил к готовке. Антон нарезал сыр и помидоры, заведомо зная о том, что у Киры это самые любимые добавки к омлету. Сквозь шум от стука венчика о стенки миски, парень услышал, что подруга перемещается где-то в квартире. На стремительно нагревающуюся сковороду опустились красные ломтики, отдавая весь свой сок и смешиваясь с маслом, следом яично-молочная смесь и верхний сырный слой. Влекущий запах не заставил себя ждать. Девушка уже приняла бодрящий душ и выпрямила свою вьющуюся копну волос, когда с кухни так аппетитно повеяло едой. Девушка подкрадывается сзади и хватает под футболкой худой бок парня своими вечно ледяными руками. Шаст взвизгивает как девчонка, чуть не опрокинув сковороду на пол. — ДА НУ НЕ ДЕЛАЙ ТЫ ТАК ПОЖАЛУЙСТА — Какая ты принцесска, — заглядывает через плечо другу, пока тот переворачивает яичный блин. Ага. Если б это было так просто, — Чё там? Долго еще? — Так, ну не лезь, — фыркает светловолосый, — Хлеб нарежь. Девушка начинает кружить по кухне в поисках ножа, доски, да и, собственно, хлеба. Антон уже собирается адресовать ей очередное вредное нравоучение, что всё лежит на своих местах «глаза разуй, ну», но, обернувшись, ненадолго теряет мысль. Открывает рот, чтобы что-то сказать. Кира стоит спиной к парню и шарит на верхних полках, поднимая предметы один за другим. Взгляд юноши невольно скользит по тонкому силуэту. Волосы собраны на макушке, из-за чего теперь девичья спинка была полностью открыта. Точеная фигурка попадет под утренние солнечные лучи, которые будто специально подсвечивают татуировки. Цвет черных чернил контрастирует с чуть смуглой нежной кожей. — Слева. Посмотри внимательнее, — все-таки выдыхает Шаст. Антон не часто так радовал подругу по утрам, но, когда всё же решал что-то приготовить, это было бесподобно. Кира нарезала хлеб, раскидала приборы и сразу же накинулась на завтрак. — Если не найду никого до тридцати, я выйду за тебя замуж, — с набитым ртом выдает девушка, — Боже, как же вкусно! Антон усмехается, но тут же становится очень серьёзным. — Если ты думаешь, что я забыл, о чем мы с тобой договаривались, ты ошибаешься, — берет в руки приборы, и тоже приступает к еде. — Тош, не нервируй меня с утра, ради бога, а. — Когда закончишь со своими юристиками, я насильно отвезу твою тощую задницу к матери, — голос звучит жестко, даже угрожающе. — Ну, во-первых, чья бы тощая задница говорила, — больно пинает Антона в голень, — Во-вторых, со своими юристиками я еще долго не закончу. Я работаю на них, если ты не забыл. Ключевое слово «работаю». И не могу просто взять и уехать, — конечно, Кира намеренно преувеличивала свою значимость в роли адвокатского ассистента, но такие спектакли она готова разыгрывать вплоть до декабря. — Вот на пару дней-то можно отпроситься. Извини, но незаменимых нет. — А вот удачно же ты подметил, возьми с собой Поза, а меня оставь в покое. — Не будь такой скотиной и съезди домой, — сердится Шастун, — тебя никто не заставляет переезжать обратно в свою старую комнату, просто проведи с мамой несколько дней. Как можно быть такой непробиваемой?.. — Так, всё. Сменили тему, — строго поднимает ладонь Образцова. Антон видит, как потемнели карие глаза. Девушка начинает злиться. Она тоже может сейчас показать ему свой характер. И Антон прекрасно знает, что лучше завершить этот разговор прямо сейчас. Спустя две минуты, парень решает нарушить повисшую в воздухе тишину. — Нашел дома кое-что интересное. Когда приехал, забыл показать. — Твоя старая порнушка не попадает под категорию «кое-что интересное». — А ты у нас в ударе с утра, да? Покапался в старых вещах в гараже, отец заставил порядок навести. Достал старые коробки, и знаешь, что там? — Что в коробке?! * — язвительно кривляется подруга.  — Ох, ты сейчас заорешь не хуже Бреда Питта, — хитро усмехнулся юноша, — Наши старые диски. — Да ты гонишь? — Прикинь. Думал, что их выкинули давно, — улыбается парень, — Рассортировал всё на флешке. Глянь вечером. — Обалдеть, — Образцова с улыбкой продолжает их совместную трапезу. Послевкусие после неприятного разговора ушло на второй план. Они с детства собирали личную музыкальную коллекцию. Парочка записывала «свои» музыкальные сборники на CD болванки и бережно складировала их сначала в комнате Антона, а потом уже в гараже его отца. Там была одна огромная солянка из хип-хопа, рока, попсы и, еще бог знает, чего. И каждый этот сборник ассоциировался у ребят с отдельным событием или временным периодом: записывали диск после совместной поездки в лагерь, гулянки на чьей-то квартире, очередной несчастной тошиной любви… На каждой коробочке была подпись с датой и смешная наклейка. Они уже и не помнят, как придумали это занятие, но за годы дисков накопились десятки. Кира намеренно опустошает тарелку быстрее Шастуна, чмокает друга в щеку и убегает из кухни. — Да, конечно, я помою всю посуду. БЕЗ ПРОБЛЕМ, — возмущается парень, адресуя это, видимо, стенке.

***

После второй пары, уже как обычно, Образцова работала с документами в кабинете «волков с Уолл Стрит». Да, фильм не про адвокатов, а про брокеров. Но звучит же неплохо? Спустя час, Кира берет перерыв и достает из сумки «игрушку». Выпросила у Шаста планшет, чтоб хоть как-то остужать голову. Кира облюбовала приложуху, где нужно вовремя попадать по клавишам, имитируя игру на фортепиано. Студентка так увлекается процессом, что не замечает, как заканчивается пара у Арсения Сергеевича, и тот появляется в кабинете. — И на пары не ходим, и работу не работаем. — У меня перерыв, — сосредоточено буркает девушка, даже не удостоив преподавателя взглядом. На что Попов лишь хмыкает. Кира не отвлекается от планшета и только боковым зрением видит, как брюнет перемещается по комнате. Арсений Сергеевич садится за свой стол, встаёт, делает чай, садится обратно, стучит по клавиатуре, встаёт, подходит к пальто, снова садится обратно, продолжает что-то печатать. Всё это время тишину нарушают искаженные звуки какого-то знаменитого классического произведения. Как Кира не старается, но звучит фальшиво. — Слушай, это на самом деле невыносимо, — сдается преподаватель. — Вот сами бы попробовали. — Меня настоящий инструмент больше устраивает. — Вы умеете играть? — За 10 лет чему-то научился. — Как классно, — хвалебно выдает Кира и бросает взгляд на руки брюнета, что замерли над клавиатурой. Девушка представила вместо нее любой клавишный инструмент. Как эти длинные эстетичные пальцы стремительно перебегают по черно белым «кнопочкам», создавая мелодию. Отчего-то представить это очень легко, — Сыграете мне что-нибудь? — Ты видишь здесь фортепиано? — Да ну потом как-нибудь, — закатывает глаза девчонка. — Потом как-нибудь, — копирует расплывчатость формулировки. Кира мысленно даёт себе задание, заставить Попова сыграть ей. Как и где? Без понятия. Девушка возвращает внимание к планшету… — Поэтому твоя адова игрушка для меня сравнима с трением пенопласта о стекло, — бескомпромиссно уточняет преподаватель, глядя на подопечную исподлобья, и Кира поднимает руки в сдающемся жесте.

***

— Арсений Сергеевич? — М? — Вы не посмотрите мою статью? — Сейчас не посмотрю. Если дело срочное… — А вот и Джонни! ** — дверь распахнул Добровольский. — …попроси Павла Алексеевича. Я сейчас повезу вон те стопки в копировальню. — Попросить о чем? — участливо интересуется худой мужчина. — На статью мою взгляните? На конференцию заставили готовиться. — Да без проблем. Раз уж начальничек твой так занят, — насмешливо растягивает слова Добровольский и устраивается за своим столом. Попов захлопывает ноутбук, мельком проверяет мобильник и собирается уходить. — Кир, давай зайдем сейчас на кафедру, сдадимся Вере Владимировне по текущему плану, и сразу возьмешь у нее следующее задание. Давай, давай поднимайся, — подгоняет девчонку Попов. — Да встаю, встаю. Арсений Сергеевич торопится, поэтому чуть ли не впихивает Образцову на кафедру силой. Они как-то нелепо появляются в комнате, практически спотыкаясь друг о друга. Арсений Сергеевич громко привлекает к себе внимание зав. кафедры, как будто не заметив в комнате еще одного человека. — Вера Владимировна! Вот Вам отчет, вот Вам Образцова, — легонько, но ощутимо встряхивает студентку за плечи, — Бумажку подпишите. Ей, — опять встряхивает, — следующее поручение, а я поехал делать копии. Женщина игнорирует приказной тон брюнета и дает отмашку, мол, езжай и без тебя дел куча. Попов скрылся за дверью. Всё это время Вера Владимировна общалась со старостой Образцовой. Высоцкая внимательно наблюдала за появившейся в помещении парочкой и за всем происходящим, параллельно что-то анализируя в своей белокурой головке. — Эльвира, давай ты подойдешь ко мне завтра на консультацию, и мы всё решим с тобой. А пока подумай над темой. Сейчас напишу авторов, найдешь в библиотеке и почитаешь, — Вера Владимировна отошла к стеллажу искать материал для девушки, — Кира проходи, сейчас и с тобой разберемся. Образцова без удовольствия, но проходит вперед. Останавливается возле одногруппницы и терпеливо ждет. Вот он — сумасшедший контраст воплоти. Эти две девушки представляют полные противоположности друг друга. Таких антиподов еще нужно поискать. Белокурая зеленоглазая Эльвира — староста группы, глава профкома, победительница экологической конференции, отличница, стипендиатка, племянница декана, — всем сердцем невзлюбила Киру с самого первого дня. Блондинка всегда была не прочь самоутвердится в коллективе за счет менее социально адаптированных игроков. Но Кира оказалась ей не по зубам. На самой первой учебной неделе фарфоровое кукольное личико Эльвиры приняло неестественный багровый цвет, после того, как Образцова впервые искусно парировала колкий выпад старосты. Высоцкая никак не ожидала, что эта совершенно неприметная в толпе отшельница в драных джинсах и «несуразно-огромной толстовке, такая безвкусица, честное слово», окажется остра на словцо. Если абсолютно честно, Образцова каждый раз вызывает у нее непонятную тревогу. Это что-то на уровне инстинктов. Эльвира упорно старается игнорировать странные внутренние волнения, когда в её поле зрения оказывается брюнетка. Но мозг упрямо посылает странные предупреждающие сигналы. Смешно, не правда ли? Может быть, и смешно. Но Высоцкая в недоумении, что за аура исходит от этой сучки? Большую часть времени между девушками была холодная война, ни та, ни другая не провоцировала соперницу лишний раз. Потому что Кире, действительно, было всегда плевать. А Эля опасалась. Хотя сама себе в этом признаться не могла. Возможно, в Кире она видела потенциальную конкурентку? Для себя она объясняла это так. «Хотя, кто? Образцова? Много чести.» — Ты пропустила сегодня две пары. Вера Владимировна сказала исправить в ведомости твои пропуски. За какие такие заслуги, мне интересно? — как всегда, свысока интересуется Эльвира. Брюнетка устало выдыхает. — Интересная такая картина. Попов твой покровитель что ли? Чуть ли не за ручку сюда привел. Что у вас за общие дела могут быть? — Откуда столько интереса к моей скромной персоне, Эля? — переводит безразличный взгляд на старосту. А у Высоцкой на задворках сознания уже зарождается новая тревожная волна, — Башку себе не забивай лишней информацией. А то переусердствуешь, и пуф — разучишься ногти красить? Парковаться? Сочетать между собой свой миллиард оттенков розового? Или чего интереснее! Забудешь выпить противозачатки и родишь своему Геворгу внебрачного армянского наследника. Вот дядя-то обрадуется, да? — Да пошла ты нах… — Эльвира, держи. Жду тебя завтра. Кира, иди сюда. Образцова мысленно радуется, что не придется продолжать этот бессмысленный разговор, и с легкой улыбкой машет Высоцкой ручкой на прощание. Эльвира, нацепив свою привычную маску неестественного дружелюбия, дерзко задевает Киру плечом и скрывается за дверью.

***

Попов уехал. Павел и Кира рассортировали бумаги и сели за статью. Ну точнее, Добровольский сел читать, а Кира терпеливо ждала вердикт. Она потратила несколько часов на написание черновика, не хотелось бы сейчас услышать, что в голове её тряпки. — Ты знаешь, в принципе, неплохо, — одобряюще начал преподаватель, — Только вот здесь, — тыкает ручкой в листок, — я бы уточнил про неприкосновенность судей и убрал вот этот абзац вообще. Добровольский опять погрузился в текст. — Вот тут, про судопроизводство Арс бы тебе хорошо сформулировал отрывок. Вернется, заставь прочитать. Совсем обнаглел. Девушка улыбается. — Вы давно друг друга знаете? — Еще абитуриентами познакомились, отбывали, так сказать, в одной группе. Вот тут несвязно немного выходит, слишком резкий переход, — Образцова пододвигается, чтобы посмотреть поближе. Оба сидят с очень сложными лицами, изучая бумажку, — Хорошее было время. До сих пор не знаю, как нас с ним не попёрли в первый же год. Кира поднимает на Павла сомневающийся взгляд, тот ожидая этой реакции, качает головой. — Это сейчас мы — уважаемые, вроде бы, люди. Пиджаки носим да на новеньких тачках разъезжаем. А в то время мы были два лупоглазых дурня, выбравшихся из родительского гнезда. В поле — ветер, в попе — дым. Пары срывали чуть ли не каждый день. — Да хорош. — Поверишь, если скажу, что твой начальник на спор помочился на «Волгу» одного из профессоров? Преподавательский состав волками выли от наших выходок. Если б не Арсюхин батя… — Да Вы гоните? — забывшись, выпаливает Образцова. Павел смеется. — Все говорили, что Я плохо влияю на Арсюшу. Но мало кто догадывался, что это наш Арсений Сергеевич на кого хочешь. Повлияет. Кира ошарашенно пялится на профиль Добровольского. Как теперь жить-то с этой информацией? — Вы сказали, что, если б не отец Арсения Сергеевича… — Ага. Мужик авторитетный. Тоже адвокат. Пострашнее нашего Арсения. В 90е карьеру делал — яйца стальные. Они раньше в Ростове жили, а как ты, наверное, знаешь, в то время это была наша криминальная столица. Такие дела крутились, Жмурки отдыхают. По слухам, даже сам Арс до конца не в курсе, отец его знал про взрыв в Волгодонске больше, чем кто-либо другой. Слухи, конечно. Но с юношеских лет мурашки по коже от этого мужика. — Охренеть… — Не то слово, — ухмыляется мужчина, пробежав еще раз по строчкам глазами. — Это его отец настоял на юрфаке? Павел Алексеевич настороженно посмотрел на девчонку. — С чего такие выводы? — Арсений Сергеевич как-то неясно тогда ответил мне на вопрос, была ли это его мечта в детстве. А вы сейчас рассказываете, какой Сергей Попов серьёзный человек. Два и два сложить — несложно. Добровольский снова хмыкает. — Не Попов. — В каком… — Сергей Кузнецов. Арс фамилию матери взял, когда родители развелись. — Кузнецов, — одними губами произносит Кира, — Тем не менее. Я же права? — Шерлок Холмс, блин. Нет. Там немного сложнее всё, — Павел чешет ручкой затылок и думает, как бы съехать с неудобной темы, — Вот Ирку, кажется, заставили на наш факультет поступать. У Арса там… иначе было. Вот тут либо доработай цепочку, либо вообще убери. Лучше, правда, голову не забивай себе и выкини этот кусок нахрен, — отмахивается мужчина. — Класс, спасибо, — Образцова очень благодарна за такой конструктив, но раз уже он заикнулся… — Ира? — Ага, младшая сестра Арсения. — Они не поддерживают отношения? — Да с чего ты… — Мы были на её заседании. Арсений Сергеевич потом сразу сбежал. — Ну вот у него и спросишь, когда вернется. Давай садись либо статью правь, либо доделывай работу. А мне не мешай. Кыш кыш кыш. Кира хмуро посмотрела на вдруг встрепенувшегося преподавателя и послушно пересела с дивана за стол Попова.

***

На улице сегодня пасмурно. Кратковременные дожди с небольшой периодичностью окропляли серый асфальт, не давая тому до конца просохнуть. Небо густо заволокло тучами. Город и без того не блистал яркими красками, так теперь полностью слился в сером цвете. Кира отпросилась у Павла Алексеевича пораньше и сейчас стояла на автобусной остановке. Брюнетка ходила вдоль бордюра, спрятав нижнюю часть лица в воротнике вязаной кофты. Кожаная куртка спасала от осеннего ветра, что развивал длинные волосы шоколадного цвета. Мимо проносятся машины, люди сменяют друг друга, спеша на свои маршрутки. Кира думает о том, что ей рассказал Павел Алексеевич. Вообще она не любитель влезать в чужие семейные дела, копание в подобном никому еще не приносило ничего хорошего. Личное должно оставаться личным. Незатейливая истина. Сама же, хрен кому чё расскажет. Поэтому от людей не может требовать подобного. Но девчонку просто разрывает от любопытства. Наверное, в первый раз такое. И у белых воротничков бывают семейные скелеты в шкафу? Непонятно, скелеты ли. Подъехал автобус, студентка поспешила внутрь. Путь пролетел незаметно, Кира успела свалить до начала пробок. От остановки до дома девушку застал очередной дождь, вязаная кофта, что выглядывала из-под кожанки неприятно намокла. Лифт по-прежнему не работал и Кира тащилась на свой десятый пешком. На втором этаже из-за двери выглянула приветливая старушка. — Кирочка, что же ты без зонтика сегодня? — Поспешишь — людей насмешишь, Роза Абрамовна. Торопилась с утра и забыла взять. — Что ж Антошка не проследил. Негодник. Ну да ладно. Кирочка, не в службу, а в дружбу? Не сбегаешь для меня в магазин? Тут купить кое-что нужно… — Да какие вопросы, — тепло улыбается девушка, — Давайте Ваш список. — Ох, спасибо, милая, — старушка исчезает в квартире и через минуту возвращается с небольшим листочком, тряпичной сумкой и фиолетовой купюрой, — На, купишь мороженое на сдачу.

***

Спустя 20 минут девушка уже пила чай вместе с соседкой. Роза Абрамовна наставила на стол печенья, конфет, варенья трех видов. Знает, как девочка неравнодушна к сладенькому. Образцова старается сильно не налегать на угощения. Старается. Но все равно уплетает так, что за ушами трещит. А старушка только рада. — Ну давай рассказывай. Уж несколько недель не заходила в гости. Как в университете дела? Учиться-то не разонравилось? — Учиться не разонравилось, — отпивает чай из большой кружки «Моисей». Вы хоть раз видели в магазине именную кружку для Моисея? Вот и Образцова ни разу. Еще год назад, когда девушка попала в гости к соседке, та рассказала, что живет одна. Муж отошел в мир иной уже десять лет как. Младший сын улетел в Америку вместе с семьёй, старший — в Израиль. Внуков Роза Абрамовна видит раз в пятилетку либо по скайпу на праздники. Кире было из-за этого всегда очень досадно. У нее никогда не было бабушки, а у этих дураков есть. И вон какая заботливая. По крайней мере, к Образцовой она относилась всегда как к родной. — Мальчика пади нашла себе, не заходишь. Кушай, кушай! Твои любимые мармеладки купила. — Если б мальчика. Работаю на адвоката. Преподаватель с нашей кафедры. Правда, сейчас мне только учебные тесты доверяют, но пока не жалуюсь. — Ни этот ли адвокат тебя домой по вечерам возит? Образцова запихала в рот очередную конфету и чуть ею не подавилась. — Много. Много работы, — кивает сама себе. — Очень мило с Его стороны. Не хватало еще тебе на такси столько денег тратить. Да и такие ужасы по телевизору показывают! Жуть! Что не водила, то маньяк. Сколько случаев уже, бедные девочки. Вчера с Ниной Петровной из тридцать шестой обсуждали сериал, там всё как в жизни, говорю тебе. Студентка села в такси после учебы. Средь бела дня, ты представляешь! Нашли за городом тело бездыханное. Хоть бы не мучалась сильно, прости господи… Кира думает о том, что сегодня старички узнают о мире из этого ящика. Вот, то есть абсолютно точно — всё их ведение современного мира строится на основе новостей по первому каналу, да на этих всратых сериалах про тупорылых детективов либо нелегкую женскую судьбинушку. Это печально. В жизни всё еще хуже. — Ой, бросьте, Роза Абрамовна, — с набитым ртом смеется Кира, — Да кому я сдалась? — Какая ж ты еще наивная, девочка, — подпирает морщинистую щеку, — Столько мерзавцев вокруг, а ты худенькая такая. Беззащитная совсем. Бедная моя… Кира улыбается и беспечно пожимает плечами на эти старческие причитания. Но вот тут она лукавит. Ведь всё она прекрасно понимает. Давать отпор «мерзавцам», как выразилась Роза Абрамовна, девчонке приходилось не единожды. Всё это время ей везло, если можно так выразиться. Но ведь она жива и невредима, правильно? Это главное. — Что ж я всё о плохом? Не все же подлецы вокруг, правильно? Моисей Самсонович, царство ему небесное, на руках меня носил. Пока остеохондроз не доканал, — смеются. Девушка допила чай, и стыдливо собрала в кучку свою горку фантиков. — Сыновья давно на связь выходили? — Ну ты представляешь? Матери позвонить — времени у них нет. Паразиты. Вот помру, вспомнят еще Маму Розу. — Роза Абрамовна. Прекратите, — вежливо, но серьёзно просит девушка, — Вы нас всех еще переживете. — А что, Кирочка? Кроме тебя-то ведь не поинтересуется ж никто, как здоровье, как-то, сё. Не молодею же. — Ну, а внуки, что? Неужели не звонят совсем? — Да уж звонят иногда. Внучка в гости зовет, замуж собралась. Ох, так вы с ней похожи. Тоже коса до пояса, глазки карие. Только она постарше будет на пару годков. Ты-то жениха нашла себе? Антон, например — хороший мальчик. Несобранный только совсем, ужас. Но это с возрастом проходит. Наш Миша вообще отказывался хоть чему-то учиться! Со школы двойки таскал, с университета два раза выгоняли. А сейчас что? Михаэль Моисеевич — генеральный директор. Пожалуйста вам. Так что, можно и подождать, глядишь повзрослеет… — Ну Роза Абрамовна. — А что такого? Я в твоём возрасте уже присматривалась. Ладно. Пусть не Антошка. Есть же другие ухажеры, вон, какая красавица! У Киры не было бабушки. Когда она родилась, бабушка по маминой линии умерла, а по отцовой, точно также как и отец, никогда не присутствовала в ее жизни. Поэтому к этой милой седовласой веселой женщине девушка прониклась самыми искренними чувствами. И даже, когда та несла такую вот ерунду, злиться было на нее было просто нельзя. — Можешь мне не верить, но у нас в родове были настоящие ведуньи. Хочешь, могу погадать тебе. Кира засунула весь свой скептицизм глубоко-глубоко. — Правда, можете? Конечно, хочу. Хорошая девочка. Бабушка убрала со стола угощения, поставила пару толстых свечей, задернула шторку и с серьёзным видом уселась напротив Киры. «Не вздумай заржать, Образцова…» Старушка зажгла свечи, взяла холодную ручку девочки и цокнула. — Ручонки-то какие ледяные. Роза Абрамовна развернула к себе кирину ладонь, накрыла сверху своей и закрыла глаза. Спустя две минуты гробового молчания, Кира старалась сохранять лицо. Как бы она не любила старушку, это похоже на странное представление. Ну, а почему бы не поучаствовать? Кажется, Роза Абрамовна законектилась с космосом, своими еврейскими дУхами (или с кем там еще?) и глубоко вздохнув начала говорить. — Ты у нас, девушка, не по годам сообразительная. В вечном конфликте с окружающими. С самой собой, — женщина говорит спокойно, размеренно. Описывает каждую картинку, что проходит к ней, — Много нехорошего успела повидать. Люди недобрые, жестокие, так и норовят ужалить, да побольнее, — недовольно качает головой, — Что ж у тебя так не ладится всё… Молодец, что не задержалась с ними. Очень плохая компания для тебя… Маму не бережешь. Ты не веришь, но очень переживает за тебя. Ждёт, а ты всё сбегаешь от неё. Обижаешься. Сильно. За дело, однако. Кире стало не по себе, как бы она это не игнорировала. С одной стороны, немного, но Роза знает о ней кое-что, и пару фактов её биографии сейчас легко докрутить и выдать за видение. С другой — это что за сучий сквозняк шевелит штору в квартире с закрытыми окнами?! — Вспыльчивая, упрямая до жути, но такая честная. С близкими готова через огонь и воду пройти. Никого к себе не подпускаешь. Нельзя так, девочка… Ты очень привлекательная в глазах мужчин, хоть и абсолютно не веришь в это. Тебе нужен мужчина с амбицией и смелостью. Он должен главенствовать, но при этом ты должна иметь возможность сохранять «себя», свою неповторимость. Он должен быть сильным и мужественным. Выглядеть лучше, чем другие. Быть лучше других. Редкий, даже невозможный набор для молодого человека. Молодого как ты. На несколько секунд гадалка задумалась. Она будто видит конкретного человека. Его. — Он умеет очень хорошо контролировать свой характер. Глаза. Этот взгляд проникает глубоко, в самую твою суть. Был не раз обвинен в самовлюбленности, паршивец. Прекрасно знает себе цену и ничто не изменит его собственного мнения о себе. Улыбка искренняя. Движения сведены к минимуму. Тут вы как две капли. Осторожные. Кто бы уже сорвал эту маскировку… — Образцова заворожена тем, как женщина перевоплотилась на глазах. Роза так легко «читает» этот скрытый образ. Как будто кто-то делает это за нее, — За его холодной сдержанностью скрыт кипящий котел, который постоянно бурлит. Он поразит тебя. Удивительно, как в нем сочетаются разум и страсть. Интеллект и эмоции управляют одинаково. Взрывчатый темперамент, который может нанести рану на всю жизнь. Редко проявляет на глазах у всех свои истинные эмоции, но вдвоем с тобой Он может сказать, что думает в действительности. Вы такие разные и одновременно похожие. Ты — пламя, противоречишь его холодному внешнему покрову, что он так яро демонстрирует. Роза на секунду прервалась. Загадочно улыбается и отпускает кирину ладошку. — Но люди не встречаются случайно. Если он решил, что ты ему нужна, так оно и случится.

***

Порог дома девушка переступает в начале восьмого. И, к удивлению Киры, дома её никто не спешит встречать. — Эй. Тооох. В ответ тишина. Кира скидывает обувь, на ходу снимает куртку и идет проверять квартиру. И правда — никого. Трогает чайник — холодный. На плите ничего. Достает телефон. 27 сентября. 19:07. К.: «Ты когда придешь домой меня кормить?» Да, она уже наелась конфет в гостях. Но Шастун же этого не знает. Образцова уходит в комнату, чтобы переодеться. Стягивает через голову кофту, из-за чего волосы моментально электризуются и начинают трещать. Натягивает лосины, драную майку и уходит на кухню. Про незапланированное гадание девушка уже забыла, по существу не запомнив ничего из сказанного старушкой. Весело, конечно. Но верить подобным предсказаниям? Вряд ли. Кира включает чайник и садится на любимый шастуновский подоконник. Из-за плохой погоды небо темнее чем должно быть. Красивый закат сегодня можно не ждать. В холодильнике остались остатки вчерашнего ужина. К приходу Антона нужно разогреть. Вибрация. Ш.: «Сегодня останусь у Поза. Разогрей вчерашний суп.» К.: «Окей… Диме «привет».» Ш.: «И тебе)» Чайник закончил кипеть. Девушка уныло посмотрела на шумный объект. Кофе ей пить было не с кем, и она налила себе красного вина.