Гиппокампус

      Мы готовились к этому несколько дней! Тот, Гот и Дон доставали водоросли из моря, а Леон отколупывал от бортов ракушки. Игорь плёл сети, Бьёрн пил и ругался, Агустин удил рыб, в общем, всё шло чудесно! Мы поделили роли и заготовили ром.       Давай-ка я кратко объясню тебе, друг мой, что мы устроили. Я прочитал про один морской праздник и решил, что перед отплытием к чудесным странам, мы должны так напиться, что очень долгое время не сможем даже произнести заветное слово — «ром». Правда, те, кто писал мои книги, что-то напутали — богом моряков был несомненно Вакх, а не какой-то Нептун. Видимо, ошиблись, с кем не бывает!       Итак, празднество началось на закате. По середине мы установили ту самую бочку с водой, за ней, на троне из ящиков, украшенных водорослями, сидел я. У меня была борода, тоже из водорослей, и к шапочке мы приклеили смолой (ничего себе! У нас, оказывается, была смола!) ракушки, а одет я был в сети. У Вакха должен быть рыбий хвост — мы привязали пару тварей к моим сапогам, выглядело мило. А ещё, как ты знаешь, должен быть трезубец — его Тот вырезал из весла. Ох, у него прямо талант!       Как ты понял, мой друг, я изображал Вакха. Ведь из всей команды именно я попал под дождь и мне не нужно было никакое омовение. А вот остальным нужно было, ещё как! Альбатрос мирно сидел на хвосте и не без интереса глядел на нас. А зрелище и вправду было интересным! Все так же разоделись, как и я, только все были сегодня чертями и русалками. Леон намотал вокруг своей шеи водоросли, а одну из рыб засунул в карман штанов. А вот Бьёрн прямо вплёл в свою рыжею бороду водоросли, ты не представляешь, как смешно это смотрелось! Близнецы сделали себе из ракушек ожерелья и парики (слово дня! Мы про такое и не слышали!) из соломы, а лица покрасили сажей (вот откуда эта дрянь у нас?). Игорь, который сутулый, накинул на плечи сеть, а Дон надел на голову желе-медузу. Томас воздержался, и лишь приколол к своей треуголке пучок водорослей. В принципе, ты понял друг, из чего были сделаны наши костюмы. Только Джером пошёл против всех: не знаю, зачем и почему, но он поймал двух чаек, и, каким образом, не знаю, отнял у них крылья! А через крылья продел верёвки и повесил себе на шею. И что-то красное так и алело у него на рукавах. И палубу мы тоже украсили! Водоросли, рыбы, медузы, ракушки! Резные вёсла Тота особенно были хороши, и бочки, на которых он изобразил нашего Гипокампуса и богов. Когда солнце начало тонуть, мы приступили.       — Друзья! Мы, подданные Вакха, дети Гекаты, готовы побороть тысячу бурь! Готовы усмирить яростных сирен и подчинить себе валькирий!       — Да! — кричали матросы.       — Мы откроем новые земли! Прокатимся на зебрах! Погладим далматинцев!       — Ура!       — Мы спасём крестьян от рабства и освободим бедовых дам! И через тернии и звёзды мы достигнем Вальгхаллы!       Все кричали и махали руками, Гот даже сбил с головы Дона медузу.       — Сегодня мы освежимся! После — напьёмся! А уж завтра — приручим нашего «коня» и отправимся к дальним берегам!       С этими словами я кинул свой трезубец и попал прямо в капитанскую дверь. Надеюсь, Грегори бы не обиделся? После началось — каждый выпивал по кружке воды, а после тонул в бочке. Все, кроме меня конечно, прошли этот ритуал. Некоторые боялись, а некоторые смело ныряли с головой. Вот только Джером…       — Ну что, маленький Юз, хорошо на троне?       — Ну да! Мы сено для мягкости положили.       — Ну, ну. Ты только не привыкай к мягкому сидению.       — Ладно… Ладно, ныряй!       Джером лишь вымыл лицо.       После воды, пришёл ром. Мы пили всю ночь, и кажется день, и, вроде бы, ещё одну ночь. Как шумно было! Как легко танцевалось под луной! Нескончаемые тосты, песни, и, конечно же, сны наяву. Вроде бы, в книжках, они называются делирием — очень красивое слово! Я расскажу про свой: через некоторое время, когда я сбился со счёту выпитых кружек, мне показалось, что с нами приплыли танцевать рыбы, чем-то схожие с людьми. То ли ноги у них были, то ли руки. Или крылья? У них была смешная одежда, хорошо, что я из книг знаю названия, и могу тебе рассказать, мой друг. В общем, рыба-меч была в сюртуке, а акула-молот в галстуке и джинсах. На осьминоге были кеды и он очень смешно танцевал! А ещё, была та самая зебра и далматинец, они кружили в пачках вокруг Ливстона и пели что-то про бусы. А у дельфина была балалайка (ну, такая треугольная штука со струнами) и он размахивал ей и что-то кричал.       От этого зрелища мне было очень весело, и я закружился в танце с окунем. Небо было зелёным, звёзды сияли ярко. Дышать становилось тяжелее, что-то кололо бока, но как тут остановишься? От танцев чувствуешь себя свободней, сильней! Кажется, пара движений и весь мир — твой!       Но тут Альбатрос, не другая такая же птица, а тот самый, закричал пронзительно: «Встряхнись!» Он всё кричал и кричал, махал крыльями, и я, попятившись, упал.       Тогда я встряхнул головой — Леон вылил на меня ковш воды — и побежал к борту, исполнять наш ритуал.