Обманчивые искры

Халдир.       Страж и защитник Лориэна,галадрим, дитя леса, прекрасный, сильный, не дающий пощады врагам, непоколебимый духом, незаменимый разведчик и командующий войском. Одного его присутствия в битве было достаточно, чтобы дети Илуватара, одаренные вечной жизнью, шли за ним в бой на смерть. Шли и погибали, уходя в чертоги Мандоса, оставляя за собой лишь бездыханное тело и пустые расширенные зрачки.        На поле боя, казалось, он танцевал с самой смертью, разя мечами направо и налево. Беспощадный, быстрый, кружился в смертельном танце, обжигая холодной сталью прислужников Саурона. Даже старейшие эльфы вроде Элронда смотрели на него с восхищением. Казалось, сами Валар ниспослали на него свое благословение, а он взрастил в себе фэа воина, который жил ради защиты всего живого от уничтожающего зла, командира, который заботился и продумывал каждый шаг своих подчиненных,казалось, на десятилетия вперед.       Длинные волосы, подобно расплавленному белому золоту, струились по его плечам, указывая на благородную кровь нандор и синдар,кровь высших эльфов, что передалась ему от матери, а упрямый и местами упертый характер был тому подтверждением.       Большая ответственность перед своим народом усугубила в нем эти черты. Остро переживая смерть каждого своего товарища в бою, Халдир полностью брал вину на себя, поначалу горько оплакивая в душе каждую невинную смерть, молясь чтобы эта смерть была быстрой и безболезненной.       Чувство горя и вечной скорби копилось в его горле, превращаясь в ком, который было невозможно просто взять и проглотить, делая его холодным и отрешенным от других, пораждая черную пустоту. Она заполняла его столетиями, превращая все эмоции и чувства в лед. Галадрим часто уходил в себя, был молчалив, а местами резок в приказах. Вечная жизнь подарила ему вечную молодость и боль по погибшим, и Халдир ни с кем не считал нужным делить свои переживания, даже с приемным сыном.       Взяв под свое крыло Эйнара, эльф начал обучать его бою, воспитывая в ребенке умение постоять за себя и других, ведь самым большим страхом было увидеть, как сын падет навзничь от моргульской стрелы или меча. Местами жестокий в роли учителя, он таким образом выражал свою любовь и привязанность к ребенку, боясь его потерять, а теперь собственным руками отпустил Эйнара в неизвестность, сражаться с самым страшным из зол, помочь уничтожить кольцо.       Король Эрин Галлен, считавшийся одним из самых высокомерных и негостеприимных синдар, не просто так принял их в свой подземный дворец. Не просто так он оказал такой радушный прием. Ему было нужно то, что было у Халдира. Слишком большая плата за мягкую кровать и еду. Его сын, который мог защитить лихолесского принца в войне кольца, вот в чем истинная причина этого радушного приема. Пророчество Галадриэль сбывалось, приближаясь семимильными шагами. Когда-то уклончиво брошенная фраза про долгое путешествие во благо Средиземья не имела продолжения или какого-либо исхода, как и все, что она говорила. Как не вглядывался Халдир тогда в лицо Артанис, не смог прочесть ее мыслей.       И он сдался, отпустил. Отпустил стоило им покинуть Белый Лес. Всю дорогу отец молча прощался сыном, а тот и не подозревал, думал, что они идут на очередное задание, узнать о планах врага. Но истиным врагом в тот злосчастный день для Халдира был Трандуил и все его лихолесское королевство вместе взятое. Пока не произошло что-то из ряда вон выходящее за пределы его сознания.       Тогда, в ущелье темной горы ему плохо спалось. Казалось, что кто-то присутствует там, следит и выжидает, подобно змее, пригревшейся на камне в солнечный день. А потом он увидел, как эльфийская девчонка, на которую он никогда не обращал внимания, и считал это лучшим ее качеством, загорелась пламенем. Она кричала. Так кричала, что у него, видевшего не одно чудовище, все перевернулось внутри от страха. Волшебник без конца читал какие-то заклинания, Эйнар держал наготове лук, но не было никого, с кем бы они могли сражаться. Причитания волшебника не помогали, а Ардриэль продолжала кричать, раздирая на своей груди кожу, как будто боролась с кем-то невидимым, съедающим ее изнутри.        И тут он почувствовал. Это было что-то древнее, как их мир. Черное, злое, пустое, не имеющее облика, лишь неуловимая тень. И это что-то боролось с девушкой, высасывая жизненные силы, пытаясь извратить и подчинить, а затем развеять, как прах.       Все произошло интуитивно, на подсознательном уровне. Собрав всю свою чистую и светлую оставшуюсь силу, он отпустил ее, протягивая невидимые тонкие нити к ее фэа, схватитв Ардриэль за плечи с одним лишь желанием - уберечь, спасти. Возможно, это был отчасти эгоистичный порыв, так как Халдир совсем не хотел терять еще одного воспитанника. “Слишком много, не сейчас, вернись ко мне, вернись к свету”- мысленно молил он.       И она послушалась, вернулась. Он почувствовал, как тонкая ниточка ее души потянулась к его и они соединились. Некрепко, неуверенно и слабо. Но Халдир мог поклясться, что ощутил это физически. Не до конца осозновая возможные последствия совершенного, гордый эльф решил максимально отвратить от себя молодую эллет, а заодно и себя, как бы не вышло лихо. А она, казалось бы ничего и не поняла, что произошло в ту ночь. “И хорошо. Может и не поймет, а нить развяжется”- облегченно думал командующий. Только Гэндальф как-то странно посмотрел на девушку, ухмыльнулся в бороду. Ну, мало ли, кто их знает, этих волшебников.       А потом снова. В лесу. Она так долго не могла прийти в себя, побледнела, а в глазах не отражалось ничего, кроме пустоты. И снова по случайности судьбы или по велению звезд, волшебник ничего не мог сделать. “Посох что ли у него поломался?” - подумал Халдир и легко подхватил полумертвую без сознания эльфийку на руки. Медлить уж точно было нельзя. Уставшие от непростой дороги и потрепаные морготовой тварью, они могли стать легкой добычей для орков, которые не стесняясь шастали целыми отрядами по этой части Зеленого леса. Он мог бы предоставить такую великую честь Эйнару, тащить Ардриэль хоть до самых королевских сапог Трандуила, но не мог позволить себе отпустить ее, не мог позволить, чтобы тьма, которая вихрем вилась вокруг эльфийки прикоснулась к сыну. Лучше к нему. Он достаточно пожил, так пускай забирает, без остатка и кто знает, быть может, Халдир даст достойный отпор. Или примет достойную смерть.       "А может, было что-то еще?Что я мог пропустить, не заметить?"- терялся в догадках военачальник, упиваясь дорвинионским вином в отведенной ему комнате дворца Эрин Галлен. Он пытался думать о сыне, но лучница то и дело вставала перед глазами, а мозг подбрасывал картинки из прошлого, как она пришла к нему на службу, как он учил ее, почему-то именно сейчас он вспоминал все неудачи и падения эллет. Ее первое сражение с орками, как она гордилась и рассказывала на весь Лориэн, что они победили и хоть на время, но изгнали тьму, не дав осквернить даже травинки чудесного леса. Вспоминал ее зеленые глаза с искорками, длинные светлые волосы, и махал рукой, будто отгоняя назойливую муху ее образ.       “Всего лишь лучница. Всего лишь еще один воин, которого я когда-нибудь потеряю, помолюсь за ее переход к Мандосу, а потом забуду. А может, вообще выгоню ее из отряда и попрошу Галадриэль отправить лучницу в Благословенные Земли, в Валинор” - размышлял Халдир, смотря на свое отражение в бокале. Отражение выглядело не очень убедительно, казалось, оно ухмыляется и живет отдельно от эльфа. Раздосадованно отбросив напиток, любезно подаренный королем, командующий отправился к девушке в палату. Во-первых потому, что знал, что происходит что-то не то. И это что-то касается не только лично его, Халдира. Надо было понять, насколько она опасна, если опасна, почему ни с того ни с сего кричит и воспламеняется, подобно темному майа.       Эльфийский король, подобно Гэндальфу не говорил ничего вразумительно, уклонялся от ответов, что, несомненно раздражало эльфа, привыкшего жить по четким правилам и приказам, но свое недовльство он никак не мог выразить. Будь тут Леголас, с которым Халдир давно завел дружбу, можно было бы попробовать допытаться. Но тот уже отправился служить во благо отечества, по слухам, сильно повздорив с отцом, предпочитая общество гнома.       От этих мыслей эльф поморщился. Он не любил гномов, не вел с ними дел, считал их низшей расой, которая способна только сеять проблемы и самоуничтожаться за счет своей алчности и корысти. Видят валар, свои жалкие камушки они продадут хоть Саурону, заплати он нужную им цену. Э      йнар уже сидел в палате девченки, когда Халдир вошел внутрь. Почему-то в душе неприятно засаднило, когда он увидел, что Ардриэль улыбается и держит руки его сына в своим маленьких ладошках. Его эго взбунтовалось и хотелось крикнуть: “Вообще-то это я тащил тебя через весь проклятый лес без отдыха, пока ты спокойненько спала и прижималась ко мне под плащом! И даже не удостоилась сказать “спасибо””. Вместо этого Халдир снова надел на себя каменную маску и начал делать то, что у него получалось лучше всего - отдавать приказы.       Она выглядела такой уставшей. Такой беззащитной и одновременно уверенной в себе, настроенной на то, чтобы ринуться в бой прямо с койки лазарета, в одной ночной рубашке и босиком, не имея ни одной стрелы за плечами. Сумашедшая, неправильная, ненормальная, но такая чистая и простая.       И все же ему надо было кое-что выяснить. Он уже видел однажды, как Аннатар завладевал душами его воинов, как отравлял их существо, превращая в монстров со светлым, обманчивым ликом. Этот яд, что Саурон вливал в мысли светлейших эльфов действовал постепенно. Он разливался по их телу, отравляя постепенно, уничтожая все светлое, крупицу за крупицей, подобно пауку, который плел свои сети шире и шире.       И он искал в ее лице хотя бы капельку той тьмы, которую видел уже когда-то во многих, которая сгубила его друзей, товарищей, просто знакомых. Он вглядывался, боясь найти то, что уже видел. Но не видел ничего, как бы не присматривался. Лишь ее испуганное и ничего не понимающее лицо, зеленые глаза с предательски выступившими слезами, которые Ардриэль пыталась сморгнуть и не могла. “Надо будет присмотреть за ней. Ведь если бы я не взял ее с собой в Лихолесье, может, этого бы и не случилось,”- по привычке взяв вину на себя подумал Халдир, а потом Эру сыграл с ним злую шутку. Всегда точная и не знающая дрожи рука случайно соскользнула по щеке девушки, вызвав в ее взгляде немой вопрос. Но он не хотел на него отвечать, потому что не было никакого ответа. Всего лишь дрогнувшие пальцы. Быть может, он просто устал.