Обманчивые искры

      Солнечные блики играли на белоснежном, почти прозрачном лице Ардриэль, путались в густых локонах и отбрасывали тени на безмятежное выражение лица. Худое тело было бережно скрыто под шерстяными одеялами с дорогой вышивкой. В комнате стоял запах зимнего солнца, трав и благовоний, а рядом с кроватью сидела эльфийка в простом белом платье и тихо пела песню, перебирая деревянным гребнем изрядно отросшие волосы лучницы.       Ардриэль не оставляли в комнате ни на секунду с тех пор, как Халдир принес ту в город. Распаленный, озадаченный и напуганный он вбежал, минуя стражу, к Галадриэль. Несколько ночей Владычица Благословенного леса не отходила от эльфийки, самостоятельно омывая ее водами из источника и обрабатывая раны девушки, она не переставала петь и запрещала другим приближаться. Всем, кроме Халдира. И он стоял около кровати Ардриэль и чувствовал, как далеко фэа девушки и что в теле едва теплится жизнь, как маленький огонек в кромешной тьме, на который то и дело стремится подуть ветер. Сердце Ардриэль почти не билось, когда-то сильные руки лучницы и крепкие ноги наездницы превратились в тонкие косточки, обтянутые полупрозрачной кожей. Ссадин, синяков и ран было больше, чем нетронутых участков тела, они то гноились, то кровоточили. Дева почти не дышала и жизнь угасала в ней.       С первой песней Галадриэль по комнате пошли черные тени и языки пламени, тело эльфийки противоестественно выгнулось на кровати, и раздался характерный хруст костей. Голос Владычицы из тихого и спокойного стал сильным и грудным, казалось, что он звучит на все Средиземье. Ее светлые волосы сияли благословенным светом, а сама она как будто стала выше. Это противостояние света и тени длилось всю ночь и никто не смел потревожить их, лес молчал. А затем песня эльфийки стала тоньше и тише, превращаясь в замысловатый узор и разливаясь подобно весеннему ручью в прогалине.       Халдир с ужасом винил себя. Тысячи раз с того момента, как Ардриэль ушла из дворца Трандуила он прокручивал этот момент в голове, вспоминая, как лично собрал ее вещи. Тогда ему казалось, что он поступает правильно, отпуская лучницу искать ответы на вопросы, терзавшие ее с того самого дня, как он увидел ее. Установив с ней связь, даруя ей часть своей защиты, стражник думал, что этого будет достаточно, чтобы защитить деву, уберечь от Темного. В душе он надеялся, что она передумает и вернется, едва выйдет за пределы Лихолесья, но боялся в этом признаться даже себе, ведь казалось бы, план идеален - отправить явную угрозу как можно дальше от сына и Леса, убедить ее в том, что Эйтару она опасна, убедить в этом самого себя. Почему-то идеальный план заставлял великолепного воина возвращаться в Лориэн с тяжелым сердцем.       Чем дальше от него находилась Ардриэль, тем острее чувствовалась опасность, которая наступала ей на пятки. А потом он услышал, как ее фэа закричала, позвав его на помощь. И светлый воин почувствовал злую и черную магию, которая как огонь пожирала ее изнутри. Халдир проникал к ней в сны, стремясь пробиться и внушить надежду, но Темный искажал их, превращая в кошмары. Мысленно он миллионы раз взывал к валар, чтобы те помогли эльфийке, но он чувствовал, как она становится тоньше и слабее. Золотые ниточки, протянутые между ними становились прозрачней, а Халдир продолжал петь ей, звать на свет, не смыкая глаз.       Он почувствовал. Холод, лед и то, как река звала его, буквально кричала. Бросив все, Стражник стремглав побежал. Так быстро, как, наверное он не бегал даже на заданиях, перепрыгивая от дерева к дереву, почти не касаясь ногами опоры, как будто за спиной выросли крылья, а за ним неслись варги, пожравшие гончего листа. Считанные минуты и она уже в его руках. Едва дышит и крепко держится руками, даже потеряв сознание. Настолько легкая, истощенная, что подкинь он ее, лучница, наверное, зависла бы в морозном воздухе. Посиневшие от холода губы что-то пытаются сказать, но слов не разобрать. -Nique…Nique…(*синд.=холодно)       Его плащ бережно укрывал девушку с головой, а разгоряченное от быстрого бега дыхание пыталось согреть лицо, губы, руки и льдинки, покрывающие волосы. Но она уходила, разрывая и без того непрочную связь.       Все три дня, что пела Галадриэль, Халдир не отходил от Ардриэль, прижимал к себе полумертвое тело, отдавая тепло, растирая тоненькие конечности, настолько хрупкие, что они могли сломаться.       На четвертый день Галадриэль отправила его. И ушла сама, загадочно улыбнувшись и оставив с раненой эльфийкой целительниц.       Те, словно ополоумевшие орки, не пускали его в покои лучницы, лишь изредка сообщали немногочисленные новости о состоянии здоровья. Убедившись, что Ардриэль вернется к жизни и что о ней хорошо заботятся, стражник вернулся к прежнему образу жизни, однако, больше не уходил на недели в лес, а возвращался каждый день, уставший и измотанный собственными сомнениями, думами и повторяюшимися атаками врага. Как только небо погружалось в глубокую синеву с драгоценным мерцанием звезд, он неизменно стоял около двери и прислушивался, удовлетворенно отмечая спокойное и ровное дыхание,напевал новую песню, вплетая ее в спокойный лечебный сон лучницы. Как только гасла в предвкушении рассвета первая звезда, беззвучно исчезал из палат исцеления и Халдир.       Обеспокоенные его поведением, целительницы одна за другой докладывали Леди Галадриэль о странном поведении мужа, но та лишь улыбалась и качала головой, мол, не отгоняйте, не мешает и ладно. -Владычица... И правда, не пора бы уже пробудиться? - спросила одна из эллет, меняя почти чистые повязки на руке. -Это произойдет очень скоро., Аэлари. Нужно дать больше отдыха ее истончившейся фэа, - Галадриэль тыльной стороной ладони провела по впавшим щекам, на которых появлялся едва заметный румянец.       Ардриэль чему-то улыбнулась во сне, но сознание эллет было по-прежнему далеко. Стражница снова плыла. Теплое и густое, как дикий мед, бесконечное море. Можно было даже не двигать руками и ногами, какая-то волшебная сила держала ее на поверхности. Тягучие волны, как патока, окутывали тело и ласкали со всех сторон, даря покой и умиротворение, а небо над головой сияло миллиардами серебряных звезд. Этот мир был наполнен чистым, грудным голосом, который рассказывал о волшебных животных и мирах, о теплых источниках, высоких травах и цветах, невиданной красы. Иногда она оказывалась на бескрайних полях под синим небом с пушистыми облаками, которые мирно плыли, подобно огромным кораблям по небесному морю. В другие же часы за спиной вырастали прозрачные крылья и эллет летела по волшебному лесу, разглядывая исполинские деревья и причудливых животных. Тепло и свет наполняли и питали ее, унося все дальше и дальше. Тело не чувствовало голода, усталости и боли, оно не имело веса и определенной формы, оно просто было оболочкой. Наверное, так выглядят чертоги Мандоса. Это не может быть сном. -Ты можешь войти, стражник. Я знаю, что каждую ночь ты поешь ей, забирая всю боль. Высокая фигура в серебряном кафтане тенью встала за спиной Владычицы. Луна отбрасывала свет на посеребреные волосы мужа, которые платиновой волной спадали на плечи, сливаясь с тканью.       Страж границ не отрывал взгляда от лица Ардриэль, но и не подходил ближе привычного расстояния. -Нимродэль привела ее к тебе. Возможно, стоит попробовать, чтобы снова вернуть деву, - задумчиво произнесла Галадриэль, проводя гребнем по волосам цвета незрелой пшеницы. Девушка на кровати глубоко вздохнула, и лицо приобрело снова безмятежный вид. -Я справлюсь с этим хуже вас, Владычица. Я не маг и не лекарь, всего лишь воин и не создан для того чтобы возвращать к жизни угасшую фэа или хроа, - голос Халдира дрогнул на последней фразе и он многозначительно замолчал.       Повисла пауза. Галадриэль о чем-то думала, многозначительно переводя взгляды то на спящую лучницу, то на воина. Наконец, рукав платья встрепенулся, показав белоснежное запястье, звякнувшее серебряными браслетами, и она решительно встала. -Я чувствую, что это не просто жест доброй воли с твоей стороны, когда ты решил установить между вами связь, стражник. Странное чувство внутри меня дает надежду, как будто мы возвращаем что-то, что давно потеряно или скрыто темной магией Саурона, которая проникла даже сюда. Но... возможно, эта простая эльфийская дева изменит все, и вместо грядущего заката наступит новый рассвет. Возьми ее, отправляйтесь к Нимродель, она явно благоволит вам и увидела то, что пока я не способна разглядеть или понять.       Владычица коснулась плеча Халдира и стремительно вышла, шелестя подолом платья, оставив его один на один с девушкой, которая балансировала между миром живых и мертвых.       Муж долго думал, взвешивая все “за” и “против”. С одной стороны, будь это любая другая эльфийская дева, он без промедления выполнил бы просьбу Владычицы, не сомневаясь в ее словах и не оспаривая. Но ведь это Ардриэль. Имя отозвалось ноющей болью в груди. Что-то заставляло его возвращаться к ней каждую ночь и стоять, подобно мальчишке возле дверей. Сначала это было чувство вины. Но а теперь? Ее жизни ничто не угрожает, глубокий сон, не боле, но что от сна в неделю, месяц или даже год, по сравнению с вечной жизнью? Так, мелочь. Она может проспать еще хоть столетие, а молодость никуда не денется, стараниями целительниц тело не умрет и не зачахнет. Ну, или ее заберут Валар, что тоже не самый плохой исход для эльфа. Жизнь есть и тут и там, так или иначе. Но почему-то тревога не покидала его. Хотелось разрушить чары сна, услышать, как она спорит или смеется, подобно весеннему ручью. Весна. Шел уже третий день весны, а на улице не видно было ничего из-за бушевавшей последние дни метели. Едва проявившиеся почки на деревьях успели померзнуть и зачахнуть, птицы почти не пели, а солнце выходило редко, все больше напоминая мутный блин.       Отнести ее к реке? В такую погоду? Опустить в ледяную воду. Собственноручно убить или вернуть к прежней жизни и сознанию.       В голове комок мыслей превратился в змеиное гнездо, которое шипело и стремилось расползтись в разные стороны, отчего путалось еще больше.       Халдир сделал неуверенный шаг к кровати и откинул большое количество одеял. Острые плечи, локти, колении, кости таза выпирали из под тонкой шелковой сорочки. Кожа девушки покрылась мурашками от сквозняка и она вздрогнула во сне, нахмурившись. -Тебе пора вставать, Ардриэль, - сильные руки уверенно подхватили девушку и накрыли плащом, прижимая к горячей коже. Маленькая непослушная прядка упала на ее лицо, но Халдир аккуратно убрал ее, очертив овал лица большим пальцем. С минуту эльф вглядывался в нее, пытаясь прочесть хоть что-нибудь и в надежде, что эльфийка сейчас проснется и оттолкнет его, но сон был по-прежнему глубоким, морщинка между бровей разгладилась, сделав лицо спокойным и умиротворенным. Стражник лишь тяжело вздохнул и вышел навстречу морозному воздуху. Дальше я писала под эти треки, кому интересно включите,советую:) Memorecks - Trouble (feat.Jenna Pemkowski) Tinashe - Vulnerable (Dave Luxe Remix)       Река в этом месте была как всегда неспокойной, она бушевала, грохотала подобно весенней грозе, нарушая тишину и покой леса. Мощные брызги драгоценной россыпью взмывались над водой и падали, сливаясь с общей массой. Ледяная река впустила Стража Границ, обжегши холодом, но давая быстро привыкнуть, а гладкие, отшлифованные камни сами выстроили удобный путь вглубь. Закаленный не первым тысячелетием в битвах и дозорах, Халдир ровно дышал, уверенно заходя все глубже, внимательно разглядывая свою ношу. Светлые волосы отливали чистым золотом, отражая свет луны, мягкие, почти детские черты лица, молочная кожа и нежный румянец на щеках. Что-то сладко потянуло в груди, заставляя сердце биться чаще, колоть лед изнутри целыми глыбами, которые разлетались на тысячи осколков и плавились. Вода беспомощно разбивалась о сильное тело эльфа, а он стоял и смотрел, не в силах отвести взгляда. Это случилось с ним впервые. Маленькое и нежное чувство в груди прирожденного воина просыпало семена и появились первые ростки, стремительно тянущиеся наверх,у него, привыкшего видеть мир на кончике стрелы или на острие меча, безрассудно срубающего с плеч головы орков и варгов, привыкшего проливать кровь и причинять боль отродьям Моргота. Это что-то заставило его нахмуриться, как будто он пытался распробовать на вкус, как новую ягоду, внезапно найденную в лесу. Такую яркую и манящую. Во рту кисло-сладкий привкус, вызывающий головокружение, подобно забродившему вину.       Встряхнув волосами, Халдир шагнул глубже, и тут же вода стала ему по грудь, а Ардриэль на руках шевельнулась от холода, сжавшись в комок. Река почти полностью накрывала ее, оставляя только узкую полоску плеч и голову. В длинных темных ресницах, как в паутинке, запуталась капля воды и подрагивала. Поддавшись какому-то внутреннему порыву, стражник прижал девушку ближе к себе, а теплые губы накрыли ее. Еще шаг и они полностью ушли с головой под воду, не разрывая этого прикосновения. Мир остановился и раскололся. Он и сам не понял, как тонкие руки уверенно обвили его шею, а губы неумело и неуверенно начали отвечать, распаляя жар в груди, который распространялся по всему телу, отдавая в живот, как будто внутрь залили горячий свинец. Река больше не была препятствием, наоборот, она надежно скрывала их от мира, что наверху. Нимродель пела впервые за последнюю тысячу лет. Ощущение того, что все происходит так, как должно, внушило уверенности, и он уже сильнее прижимал девушку к себе, как будто хотел слиться и стать единым целым. Поцелуй стал более глубоким и настойчивым, и от него хотелось зарычать, но не хватало воздуха. Руки прижимали голову девушки ближе, путаясь в волосах. Сделав над собой большое усилие, Халдир оторвался от губ Ардриэль и сделал шаг назад. Вода отступила, резко возвращая в реальность. Прижавшись лбами друг к другу, неотрывно смотря в глаза, они тяжело дышали. -Тебе нельзя... замерзнуть, - вышло хрипло и неуверенно, как будто собственный голос ему больше не принадлежал. Ардриэль лишь спрятала лицо у него на груди и послушно кивнула. Дорога до ее комнаты прошла в молчании. Эльф аккуратно усадил девушку на кровать, подал чистую сухую одежду, не глядя. -Тебе надо переодеться. Эта одежда промокла, - привычная холодность и язвительность возвращалась к нему, и Халдир облегченно вздохнул. Ардриэль начала неуверенно развязывать набухшие от воды веревочки. Пальцы не слушались, поэтому выходило криво и медленно. -Ты... не можешь позвать кого-нибудь, чтобы мне помогли, - она запнулась на последнем слове. Собственная беспомощность раздражала как никогда. -Ну конечно, Ваше Величество, я сейчас разбужу весь Лориен, чобы вам помогли справиться с женскими тряпками. Он осекся. Вышло грубо и совсем не так, как он хотел. Слишком, даже для него. Надо взять себя в руки. Сейчас же. Это просто его подчиненная. Всего лишь Ардриэль, но почему-то в голове упорно повисло наваждение, что это его Ардриэль. -Подними руки, - галадрим надеялся, что вышло довольно уверенно. Тонкие, как веточки руки неуверенно поднялись и дрожали. Намокшая ткань медленно скользила по коже, открывая длинные худые ноги, бедра, узкую талию... Почему-то жгло глаза, а во рту пересохло. Затихший жар разгорался с новой невиданной силой. Он закусил до крови губу и прикрыл глаза, резким движением сдирая наверх мокрый шелк. -Тебе придется больше есть, чтобы восстановиться. -Именно поэтому ты закрыл глаза? Чтобы не видеть этого голодного ужаса? -Ардриэль...-, он угрожающе прорычал и устремил на нее хищный взгляд. В холодных опалах глаз плескались искры пламени, обычно суженные зрачки расширились и потемнели, - я спишу твою дерзость на болезнь и не придам этому никакого значения. Халдир стоял в углу комнаты, поджав губы и выжидающе скрестив руки. Она растирала мокрые волосы одним из сухих одеял с постели, чуть склонив голову набок. Тело по прежнему подрагивало от холода, а зубы стучали, но взгляд уверенный и невозмутимый, видно, что дается с трудом. Эльф улыбнулся. Даже находясь в таком состоянии, в ней остался дух воина, хоть и внешний вид напоминал ребенка. -Ложись. Сегодня я останусь и буду греть тебя всю ночь, а завтра тобой займутся целительницы. Понимая, что спорить глупо и что они множество раз спали в одной палатке, прижавшись друг к другу, как и все эльфы, чтобы избежать холода, эллет улеглась, укрывшись до носа и освобождая место рядом с собой. Халдир снял намокшую одежду, обтерся и просто лег рядом, привычным движением прижав к себе девушку. Она устроилась в его руках и прикрыла глаза. Чувство покоя и ночь накрыла их с головой, даря тишину и здоровый сон. -Больше ты не уйдешь,- сонно и уверенно пробормотал лучник, зарываясь лицом в золотистые волосы.