Первый...

***

      Возвращаясь в нынешнее место обитания, они молчали. Уилл думал о том, сколько всего он не знает о Ганнибале, сколько всего таится в душе этого темного человека, сколько боли, лишений и напастей познавал он с детского возраста. Информации, полученной от него самого, непосредственно, было слишком мало, знания были рассыпчатыми, и не систематическими…со своей поездки в Литву Грэм уяснил, что он лучше познает себя через призму Лектера, но о нем самом вопросов скорее прибавилось, чем убавилось.       Уже подходя к входной двери дома, который они снимали последние две недели, Уилл почувствовал, что его плохо заживающая рана начала саднить, он остановился и постарался глубже вдохнуть, чтобы унять боль. Это привычка осталась после лечения сломанных ребер, которые тоже, кстати, время от времени ныли. — Тебе больно? — спросил Ганнибал с заботой, подходя к нему ближе. — Просто небольшой дискомфорт, не волнуйся, — ответил Уилл приглашая жестом открыть входную дверь: негоже говорить о сломанных ребрах и куче ушибов в жилом коттеджном городке.       Снаружи их дом был одноэтажным, типичным представителем малобюджетных семейных обиталищ: обшит деревянной вагонкой белого цвета, с легкими оконными рамами и двустворчатыми входными дверьми. Внутри тоже ничего примечательного — длинный коридор, который впирается в запасной выход. Слева и справа по две двери, ведущие в другие комнаты. Направо - кухня, совмещенная со столовой, следующая за ней дверь — туалет. Слева - гостиная и спальня.       Несмотря на компактность и неприспособленность под аристократические замашки Лектера, он сам выбрал этот дом и настоял на одной спальне, так как Уилл в большинстве случаев в первый месяц совместного проживания все равно всегда приходил к нему в комнату и засыпал то на кресле, возле кровати, то попросту на ковре. И дело было не в кошмарах или боязни остаться совсем одному , просто Уиллу нравилось чувство целостности, которое он испытывал, находясь вблизи с Ганнибалом. Ведь без обретения целостности невозможно осознать себя в реальности. А реальность сейчас была очень важна — принятие себя и своих решений дает нам силу быть в полной мере собой. — Я принесу аптечку, посмотрим не открылась ли рана, пожалуйста, присядь на диван и сними рубашку.       Он ушел в ванную, а Уилл начал не торопясь и уже не скрывая боли, снимать одежку.       Первые пару дней Грэм вообще не мог вставать с постели, так как колото-резаная рана грудной клетки с пересечением II ребра справа, колотая, проникающая в ротовую полость, сломанная ключица и сотрясение мозга не очень способствовали хождению.       Он до сих пор не мог понять как все это перенес Лектер, ведь ему досталось в разы хуже. Во-первых, у него было пулевое ранение в брюшную полость, благо что пуля прошла навылет, так как "Дракон" стрелял с достаточно близкой дистанции, при этом пуля не задела ничего кроме мягких тканей. Во-вторых, контузия головного мозга, в связи с падением с высоты. У воды есть такое свойство, как поверхностное натяжение. С увеличением высоты падения в воду, эффект натяжения начинает всё больше играть роль, и вода превращается почти в твёрдую поверхность. Если бы они упали плашмя, то разбились бы насмерть. Вхождение в воду под прямым углом в разы увеличило их шансы на выживание. Уже потом мы сосчитали, что летели к поверхности воды всего лишь 6 секунд, при этом развили не слабую скорость, но удача была на нашей стороне. Удача ли? В-третьих, вывих плечевого сустава и ключицы на правой руке. Трещина плечевой кости.       Вынырнув из воды, первое, что сделал Уилл после вдоха, было метание по поверхности в поисках Ганнибала. Он просто не мог сейчас остаться один, после того, что они пережили, после того, как ему дали еще один шанс. Сделал выбор — принимай последствия. Все о чем он думал — только бы не потерять Его.       Ганнибал был едва в сознании, когда вынырнул. Уилл тащил их из последних сил, всплеск адреналина давал ему возможность использовать весь потенциал мышечных тканей, но с каждым новым гребком, с каждым неконтролируемым погружением в воду чувство сверхсилы уходило. Ганнибал потерял сознание, и плыть стало невыносимо сложно. А до безопасного берега было еще далеко… — Ты здесь? — спросил доктор, приседая на край дивана, возле Уилла. — Да, я уходил немного поплавать, — со смешком в голосе ответил бывший профайлер, — мне, знаешь ли, одного недавнего заплыва оказалось мало. — Очень надеюсь, что ты не захочешь повторять столь неоднозначный опыт.       Пока Ганнибал обрабатывал почти затянувшуюся рану, Уилл следил за его руками, которые уверенно, но при этом нежно, касались его груди в месте пореза. — Ну, все выглядит довольно неплохо, — Ганнибал осматривал уже ключицу и проверял подвижность руки, не спеша поднимая, опуская и вертя в разные стороны за локоть. — Ты не испытываешь дискомфорт в плече, когда расчесываешь волосы или чистишь зубы этой рукой? — Нет, просто ноет, иногда, ничего серьезного, — ответил Уилл и помассировал ушибленное место. — Хорошо, одевайся. Обед через полчаса. — сказал Ганнибал и удалился с аптечкой и использованными бинтами.       Уилл надел рубашку и, удобней устроившись на диване, погрузился в воспоминания… Уже подплывая к берегу, нахлебавшись воды и выбившись из последних сил, Уилл увидел темную фигуру, что стояла на песке. С их приближением фигура зашла в воду и начала помогать Уиллу тянуть его ношу. — Спас-и-и-и-бо, Ч-и-и-и-о. — сказал синими, холодными губами Уилл и в этот же момент отключился. Где-то вдалеке промелькнула мысль — мы живы, нам помогут.       Потерять сознание надолго не получилось, Уилл проснулся от того, что кто-то громко звал его по имени: — Уилл, Уилл! УИЛЛ! Я не смогу сделать все одна, помоги мне!       Открывать глаза было не трудно, трудно было сдерживать дыхание, которое рвалось короткими, мелкими выдохами, тепло не держалось внутри тела, закутываясь в одеяло, наспех брошенное Чийо, руки не справлялись, никак не удавалось закинуть его себе на плечи. Левая рука безжалостно болела, поднять ее выше вообще не было возможности. В правом плече саднило, кровь все еще сочилась горячей струей из раны. Как он доплыл до берега с такой подвижностью рук - было загадкой.       Не спеша, удалось пододвинуть свое тело к месту, где Чийо перевязывала Ганнибала. Он выглядел совсем плохо, больше похож на мертвого: губы синие, кожа серая, даже не белая, рана на животе уже закрыта повязкой. — Он не приходит в себя, Уилл! — Было видно, что Чийо охватила паника, она делала все как надо, но чрезмерная сила голоса и дрожь в руках выдавали ее состояние. — Мы б-ы-ы-ы-ли долго… в хо-л-л-л-одной во-д-д-д-е… упали голо-в-в-в-ой вн-и-и-и-з, — взять себя в руки тоже оказалось не так просто, на ряду с этим еще и появилась тошнота, — дай я послу-ш-ш-ш-аю.       Чийо отползла в сторону от тела Ганнибала. Уилл склонился над его грудью и начал слушать сердце, оно билось слишком тихо и медленно, дыхание было редким и поверхностным. — Г-г-г-де машина? — спросил Уилл, стараясь дышать ровно, — у него переохлаждение. Надо заставить его проснуться и как можно быстрей согреть.       Просыпаться Ганнибал никак не хотел, Чийо даже пару раз ударила его по лицу плашмя. Пришлось в бессознательном состоянии тащить его наверх к машине, которую Чийо подогнала так близко, как только могла. Сил у Грэма не было, ноги были ватными, трудно было передвигаться. На половине пути, его стошнило, пришлось опустить Ганнибала на некоторое время. Спустя минуту он отдышался, судороги в животе прекратились. Солнце начало подниматься из-за горизонта, идти осталось совсем чуть-чуть, надо было это сделать. Дойти. Доползти. Добраться. Туда, где безопасно. Туда, где можно будет залечить раны. — Нам надо идти! — беспокойно сказала Чийо.       В машине было много одеял, их пришлось перекинуть в багажник, на водительском месте лежала открытая аптечка. Затащив Лектера на заднее сиденье, они принялись избавлять его от холодной одежды. Под свитером и рубашкой оказалась ужасная картина — весь правый плечевой сустав доктора был деформирован, сколько переломов там, было страшно даже подумать. Видимо ударился под водой об скалу, когда Уилл его потерял.       Превозмогая собственную боль, Грэм начал растирать его руки, которые были совершенно холодные. Чийо тем временем принялась укутывать ему ноги.       Когда очередной приступ тошноты вместе с головокружением накрыл Уилла, то он просто откинулся на сиденье, натянул повыше одной работающей рукой одеяло и позволил себе отключится.       Чийо не стала его будить, она знала — он выберется. Он уже это сделал. Надо просто подождать. В аптечке не было ничего действенного кроме пенициллина, поэтому пришлось уколоть это универсальное средство обоим мужчинам.       Наспех обработав раны Уилла, Чийо убежала к берегу, убрать улики. Ведь еще нужно было добраться до маленькой пристани за 5 миль отсюда, пока не нагрянули федералы.       Все события той ночи сейчас казались такими далекими и ненастоящими, что иногда Уилл просто не верил в свою стойкость и собранность. Совсем не тот мужчина, что был когда-то, не тот, кто не мог сдержать паническую атаку при виде крови на полу в доме Гаррета Джейкоба Хоббса, не тот, кто сомневался в каждом своем поступке и жалел о совершенных другими злодеяниях. Из вод атлантического океана, в последних лучах полной луны на берег выбрался перерожденный Уилл Грэм.