Первый...

***

      Приглушенно звучащая мелодия пробудила Уилла ото сна. Приятная. Светлая. Расширилась… Медленная, преисполненная тихого покоя…       Под такую музыку хочется просыпаться, томиться в утренней неге, дышать полной грудью, жить. По-новому и по-настоящему. Грэм открывает тяжелые веки, благодарно собирает ими лучи легкого, прозрачного солнца.       Двери в коридор открыты. Пахнет травяным чаем. Ромашка и мята. Фортепиано замолчало. Скрипнула половица. Ганнибал кошачьей поступью пробирается к спальне. Он старается, но его слышно. — Мне понравилась музыка… Что это было? Импрессионизм? — голос ото сна прозвучал хрипло и скомкано. Ночью его лихорадило — простыня была влажной, нижнее белье тоже. — Это Дебюсси, «Девушка с волосами цвета льна». — Ганнибал зашел в комнату и прислонился к дверной раме. Одетый в мягкие домашние штаны, свободный худи, с кружкой ароматного чая в руке — он выглядел бодрым и счастливым. — Как ты? — Чувствую себя лучше, чем вчера вечером, это однозначно. — Уилл принял сидячее положение и удобней устроил подушку у себя за спиной. — Болит ладонь, не могу нормально сжать пальцы.       Ганнибал подошел ближе и сел на край кровати больного, полупустую кружку хотел поставить на пол, но Уилл его опередил — Можно мне?.. Лектер удивленно приподнял брови, но ничего не сказал и просто вложил в протянутую, здоровую руку, ёмкость с лечебным настоем.       Очень странные вещи творятся, однако.       Пока доктор занимался снятием повязки, пациент допивал чужой, уже слегка остывший чай. Когда жидкость попадала на внутреннюю часть правой щеки, рана жгла и подергивалась как при нервном тике. — Ау…— Уилл отдернул руку, почувствовав резкую боль. — Нужно намочить бинт, — сказал Ганнибал, поднимаясь с кровати, и выходя в коридор — Я не могу его снять до конца, не сделав тебе больно.       Грэм, медленно встал, по очереди свесил ноги, немного разомнул шею, нашел в шкафу маленькие ножницы и обрезал около метра мешающей марли, взял с полки одежду и направился в ванную.       Там, в зеркале он увидел, что на правой скуле образовалась небольшая, еле заметная под бородой, гематома. Ну да, наверное, вчера Ганнибал его ударил по лицу, чтобы вывести из ступора. На деле, все было не так плохо — слабая боль появлялась только при нажатии на ушибленное место.       Очень не хотелось лезть в душ, но запах исходящий от собственного тела не оставлял других вариантов. Бросив боксеры в корзину для белья, и старательно держа левую руку вне досягаемости воды, Уилл смог пять минут провести под струями теплой воды.       Мысли атаковали.       Как вести себя с ним после вчерашнего разговора?.. Вроде бы никто ничего нового не сказал, все и так было ясно. И причем уже давно. Просто немного неожиданно, что Ганнибал пошел на такой физический контакт, пускай и под предлогом. Но и это не в новинку… Что же изменилось? Разве что опять — он сам. Его чувства. Его реакция на касания Ганнибала…       Будь собой, Уилл. Ха. Хороший совет. Хотя с другой стороны, только что, все было нормально. Никакого напряжения не чувствовалось. Нужно просто продолжать в том же духе, но желательно при этом сохранять рассудок. Ну, хотя бы малую его часть. Научиться реагировать не так ярко. Менее эмоционально. Тем более Чийо должна приехать со дня на день…       Наконец, одетый в черную толстовку и джинсы, Грэм зашел на кухню. Лектер сидел за столом, перед ним в ряд стояли несколько медицинских баночек с антисептиком, бинты, стерильные перчатки, ватные тампоны и тарелка с водой. — У меня рана внутри, на щеке. — Уилл сел напротив, положил левую руку ладонью вверх, и замер в ожидании. — Я укусил себя вчера. Несколько раз. — Повернись к свету, пожалуйста. — Грэм исполнил просьбу. Закрыл глаза и открыл рот.       Ганнибал повернул голову пациента под правильным углом и занялся осмотром. Пальцами в резиновых перчатках, несколько раз прошелся по больному месту. — Открой шире рот. — Что-то взял со стола. Звук открывшейся крышечки. Бульканье жидкости. Легкий звон стекла об стол. — Будет немного щипать. Потерпи. — Резкий запах. Пару быстрых и невесомых касаний. Щиплет не немного. Очень щиплет. Кисло. — Фаза дегидратации. Заживает быстро. Каждый раз после еды полоскать раствором.       Доктор снял использованные перчатки и сел за стол. Уилл наблюдал за неторопливыми, но уверенными движениями рук Лектера, когда тот сначала намочил старый бинт водой, потом бережно промывал запекшуюся рану и начал обрабатывать глубокие следы полумесяцев от ногтей на ладони. — Меня беспокоит то, что случилось вечером, я бы хотел об этом поговорить. — Я не могу это обсуждать… — Уилл сразу поник, но все же поднял голову и с мольбой произнес — не сейчас, пожалуйста.       Ганнибал, не отрываясь от занятия произнес: — Хорошо. Когда будешь готов. — еще пять минут Лектер методично делал работу, потом когда уже заканчивал перевязывать руку, сказал: — Пообедаем через десять минут. Мне нужно все убрать. — Ладно и, Ганнибал, — Уилл поднял голову и посмотрел Лектеру в глаза, — Спасибо. — Не стоит благодарности.       Ну да. Час дня. Обед. Он все проспал. Никакого праздника и в помине нет. А вчера все было так хорошо. Рождество. Их Рождество. Почему раньше, когда все только начиналось, не было совместных празднеств? Ганнибал всегда был гостеприимным, и часто приглашал своего пациента остаться на ужин, но Грэм тогда не был расположен к тесному общению, хотел только деловых отношений. Как он говорил — «оставаться профессионалами».       Насколько нужно быть извращенным, чтобы обратить внимание на человека только когда тот кого-то убьет, и ты его в этом заподозришь?.. Дело всегда было только в нем самом. Только. Подарок лежал в гараже. Тихонько и спокойно ждал своего часа. Но почему-то сейчас он казался не уместным, пафосным и даже смешным. О чем он вообще думал?..       Обедали незамысловатым крем-супом, легко подогретым в микроволновке. Все равно это было необычайно вкусно. Насколько жалким и ничтожным Грэм сейчас считал сам себя… Все было не так. Все. — Нет, я должен. Не могу все так оставить. — Бывший профайлер звонко уронил ложку в тарелку и положил руки на стол, сразу начиная отбивать ими мелкий и нервный ритмический рисунок. — Прости меня. Я просто должен сбросить это напряжение. Я не знаю, почему все так вышло вчера. Мне неприятно, и я разочарован, что испортил нам первые совместные праздники, даже несмотря на то, что мы преступники и нас ищут по всему континенту, что уже само собой бросает тень на само понятие «празднования». Но. Я хочу все исправить. Понимаешь? Я не буду таким как раньше. Это меня волнует. Ты меня волнуешь. Я уверен, что смогу. Сейчас и вообще. — Я говорил вчера и еще раз повторю — ты ничего не испортил, — Ганнибал еще в начале тирады отложил свою ложку и удобно откинулся на спинку кухонного стула, видимо предвидев длительную и основательную беседу. — И даже сейчас, после твоих слов я думаю точно так же. Ты учишься, я учусь. Это нормально. Не все сразу. Некоторые вещи вообще не будут иметь место в наших отношениях. Потому что мы не совсем «стандартный случай». — Нет, не в этом дело… — Уилл вскочил с места и начал нервно ходить взад — вперед по кухне. — Я знаю, что мы не такие как все, но… я хочу хотя бы в какой-то мере быть как все… — Мне льстит твое стремление к «идеальной картинке», но мне это не нужно. И никогда не было нужно. — Ганнибал тоже поднялся. — Все что важно — чтобы мы были в безопасности. Все мои прошлые жизни, увлечения, привычки — это не постоянные вещи. Они имели смысл только до определенного момента — до тебя.       Уилл остановился в своих метаниях и уставился на Ганнибала: — Вот же не везет… — обреченно произнес, Грэм, на что Лектер вопросительно поднял брови. — Я купил тебе кое-что, думал что… Но если все обстоит так… -Нет, погоди. Что?       Уилл медленно говорил и подходил с каждым новым словом на шаг ближе: — Я купил вчера кое-что, для тебя. Подарок. — Уже подойдя на расстояние десяти сантиметров, Грэм развернулся на пятках и быстро выбежал в боковую дверь, что вела в гараж. Через минуту вернулся назад. Ганнибал стоял в той же позе. — Вот. Это тебе. С Рождеством. — Я… просто не знаю что сказать… — Доктор выглядел взволновано и с сомнением смотрел на коробку в руках у друга. — Спасибо, Уильям, но не нужно было… — Я так хотел. Правда, пришлось истратить всю наличку… я купил тебе подарок за твои же деньги… — Грэм смеялся и старался не уронить ценный груз. — Посмотришь? — Да, конечно, пошли в гостиную.       Часы пробили два часа дня. Лектер с интересом раскрывал коробку, Уилл стоял над ним и с нетерпением ожидал реакции. Даже немного покалывало сердце от переживания. — Ну, что скажешь?       Секундная стрелка тикала, шкатулка лежала открыта и письменные принадлежности стояли на кофейном столе. Лектер молчал. — Ну? Тебе нравится? — Уилла съедало любопытство.       Ганнибал ожил и взял в руки ларец. Осмотрел. Несколько раз бережно провел по стенках пальцами. Положил обратно. Обошел вокруг столика. Наблюдать за его поведением было очень познавательно. Он как будто не верил в то, что видел перед собой, был сосредоточен и все время не отрывал глаз от шкатулки. Как будто даже не замечая письменного набора. Потом, все-таки обратил свой взор на другие предметы. Тут он уже все осматривал в близи, восхищался в голос тиснением, хорошим состоянием и глубоким оттенком сияющего камня.       Уилл устроился на стуле возле фортепиано и задал интересовавший его вопрос: — Что не так со шкатулкой?       Ганнибал удивленно взглянул на Грэма, и сел на диван, разместившись напротив собеседника. Лицо его приняло серьезное выражение. Столик с подарками был между ними. — Я не верю в судьбу. Я верю в хаос вселенной. В людей и их поступки. То, что ты каким-то образом сегодня преподнес мне в качестве подарка, уже когда-то принадлежало мне. Эта шкатулка была моим подарком для одной дамы.       Уилл не верил в услышанное. Это было невозможно. Первое, что должен уяснить каждый работающий на ФБР или полицию агент — тебе запрещено верить в совпадения. — Ты уверен? — Более чем. У меня хорошая память. И еще я способен узнать собственный почерк, даже если слова были написаны мной тридцать лет тому. — Там нет надписи.       Лектор вернул вопрос: — Ты уверен?       Уилл не выдержал пристального испытывающего взгляда собеседника и мигом подошел к столику, взял в руки шкатулку и принялся внимательно разглядывать её. Ганнибал терпеливо ждал. — Я не вижу надписи. — Ты и не должен ее видеть. Она невидима. — Очень смешно. — Нет, это правда. Ее можно разве что нащупать. Краска там никогда не предвиделось. — Ганнибал встал, подошел вплотную к Уиллу. — Можно я тебе покажу? — Да. — Грэм не на шутку разволновался, но помнил, что должен вести себя более сдержанно. И старался это делать. Правую, здоровую руку он положил сверху на закрытую крышку. Левой рукой удерживать вес было неудобно, но Лектер как будто понял это и подложил под низ еще и свою левую руку. Их пальцы соприкасались. — Вот, чувствуешь? — Правая рука Ганнибала легла поверх неповрежденной руки Грэма и неспешно начала перемещать ее в нужном направлении, ближе к правой стороне крышки. И действительно, на самом краю, под безымянным и указательным пальцем почувствовалась небольшая с завитушками, надпись, как будто кто-то выдолбил маленькие буквы и боялся, что их могут увидеть случайные свидетели. — Ты знаешь, я посвятил глиптике не один вечер своей юношеской жизни. Даже, наверное, больше чем латыни, хотя в этом стыдно признаться. Но это немного другое, это ручная гравировка. — Что здесь написано?  — Car où est ton trésor, là aussi ton coeur sera — Уилл был приятно удивлен, как искусно и мелодично прозвучала из уст Ганнибала цитата на французском языке, так, как если бы говорил коренной житель. — Ибо где сокровище ваше… — …там будет и сердце ваше… это из Библии. — Евангелие от Матфея 6:21. — Кому предназначался подарок? — Она не была христианкой, но любила Шопена, и я по глупости надеялся, что и меня. Но… она оказалась не той. Не смогла принять меня. — Что с ней случилось потом? — Жизнь. С ней случилась жизнь. Ничего более.       Пару минут, каждый из них думал о своем. Но позы они не меняли. Уилл просто слегка наклонился и прислонился спиной к груди Ганнибала. Так было удобней. Тишину прервал Лектер: — Я не думаю, что здесь есть подвох, слишком уж все зыбко. Но мы должны проверить. — Да, я согласен.       Никто не хотел первым разрывать контакт, но это все равно пришлось сделать, когда руки начали неметь. Грэм поставил дважды подарок на столик и уселся на диван. — У меня для тебя кстати, тоже что-то есть. Я, правда, даже близко не смогу подойти к тебе по масштабу «неожиданности и удивления», но все же… — И не надо, я такого не перенесу. — Уилл с наигранным испугом произнес вдогонку уходящему в коридор Ганнибалу. — Это книга, на французском, как бы это не было иронично. Я случайно наткнулся на нее в книжном вчера. Никто даже не догадывался о ее истинной ценности… — Лектер зашел в комнату и протянул небольшой бумажный сверток другу. Сам устроился на диван рядом. —  Надеюсь, она тебе понравится.       Грэм развязал тонкие веревочки, которые надежно удерживали бумагу в форме, и сразу отметил, что книга ветхая и совсем небольшая. Как сборник стихов. Заглавные буквы уже давно «потекли», старая обложка обветшала, страницы пожелтели и выцвели. — «Одно лето в аду» Артюр Рембо. Странный выбор. — Да, но это первое издание. Я без понятия, как оно могло оказаться в простом букинистическом прилавке, пролежать там, непонятно сколько лет и никому не попасться в руки. Оно почти что бесценно. — Ганнибал, видимо, сам без памяти влюбился в эту книгу, но было приятно что своим восхищением он хотел поделиться. — Издана в 1873 году в Брюсселе. Книга так бы и не увидела мир, если бы не друг Рембо — Поль Верлен, который самостоятельно взялся за публикацию его литературных трудов. — Ага, друг… Они в пьяном угаре несколько раз увечили друг друга, то ножами то пистолетами. Вся Европа сплетничала об их связи. Я знаю историю этой парочки. — С насмешкой сказал Уилл, а потом сам удивился своей глупости. Еще раз внимательно посмотрел на книгу, а потом на Ганнибала. — Это совсем другое. — Почему? В наше время, это не ново. Даже для античности и средневековья… — Потому что. — Уилл нервно трепал корешок оберточной бумаги и глазами поглощал каждый миллиметр переплета. — Просто из-за того, что у них была физическая близость, а у нас нет, не стоит говорить что «это другое». — Смысл не в этом. — Тебе нужны слова, которые могут описать все, чтобы легче принимать вещи? Я дарю тебе слова. Ты можешь облечь чувства в форму. Научись этому. Мне они не нужны. Я знаю, что я чувствую. Ты — нет. — Это не правда.       Ганнибал придвинулся ближе к Уиллу, забрал из его рук старую книгу и положил ее наверх шкатулки из серпентина. — Не волнуйся, я не буду к тебе прикасаться, я просто хочу, чтобы ты смотрел на меня. — Ты неправильно понял меня вчера, Ганнибал. — Грэму было физически больно от того, что он так о нем думает. И, к сожалению, подходящих слов, чтобы сейчас оправдаться, он найти не мог. Поэтому, он просто дотронулся до его кисти, и оставил большой палец на его пульсе. — Я не боюсь.       Лектер улыбнулся и накрыл его руку своей. — Рад, что ты не боишься, но все же — что не так? Что тебя тревожит? Меня заботит твое здоровье, я беспокоюсь, что ты можешь страдать от своих решений. — Сердце с умом в споре… Но тут не о чем думать. Я не могу изменить себя, и то, что я испытываю к тебе, несмотря на многие попытки и казалось бы, просто невозможные вещи. Ты убил Эбигейл! Как?! Как, я смог тебя простить? Я не знаю. Но я это сделал. Все, все, абсолютно. И даже скажу больше, я думаю, что смогу простить тебе вещи и похуже, хотя куда уже дальше?.. Я боюсь. — Уильям, все, что я делал после нашей первой встречи, в кабинете Джека, я делал, чтобы стать ближе к тебе… — Я знаю…, но я боюсь, что не останется, ни тебя, ни меня. Мы просто поглотим друг друга. Это страшно. Я боюсь этого. — Значит, мы сохраним самих себя. Я уже говорил, я ничего не требую. Если… если ты никогда не захочешь снова убить, я не попрошу тебя об этом, я не поставлю тебя в такую ситуацию, когда ты должен будешь делать выбор. Никогда. Это в прошлом. Пожалуйста. — Я тебе верю… Я, так боюсь тебя, я так боюсь того, что я тебе верю, больше всех, больше самого себя, а ты меня предашь опять… И хуже всего, то, что я знаю, что и сам не раз предавал тебя… — пришлось ослабить слишком сильную хватку на с виду хрупком запястье, — но прошлое нависает над нами словно Дамоклов меч. — Мы сможем. Это единственная вещь, за которую стоит бороться. Уедем от всего этого, я смогу сделать все лучше. Заведем собак, каких захочешь, пускай все будут дворнягами, мне все равно. Только, попробуем. Пожалуйста… — мольба в глазах Ганнибала была такой искренней и неподдельной, что не было ни малейшего сомнения в правдивости его слов. — Да.       Уилл освободил руку и неожиданно для самого себя впервые в жизни, по своему желанию, без всякой причины просто обнял Ганнибала. Сильно, крепко обхватив его за шею и положив голову на плече. В такой позе только разрыдаться и просить утешения. Очень унизительно в другой ситуации. Но сейчас от чего-то комфортно и приятно, наверное, так должно быть, когда обнимаешь родного человека.       Теперь Лектер медленно и неуверенно обхватил его чуть выше талии и легонько подвинул ближе к себе. Глубоко вдохнул запах вьющихся волос, и аромат кожи, как делал каждый раз при любом удобном случае.       Вот так. Они сидели и обнимались. Как дети. Чисто, уютно и наивно. Два убийцы и особо опасных преступника. Судьба бесконечно ироничная.       В кухне зазвонил телефон, Ганнибал резко выпрямился, разорвал объятия и быстро прошел в нужном направлении. Несколько бесцветных и коротких «Да», «Уверена?», «Нет», «Понял», «Встретимся там» и он вернулся в гостиную. — Чийо выехала. Но она не приедет сюда. Планы поменялись. Есть подозрение, что за ней следят. Она едет на север. — Лектер выглядел сосредоточенным, как будто прямо сейчас в голове решал сложную математическую задачу. Перевел взгляд на Уилла, который все время сидел тихо и внимательно слушал.– Мы уедем на рассвете. По дороге сменим машину, и встретимся с ней через два дня. — Она меняла телефоны? — Использовала только одноразовые. Ее не могли вычислить из-за нас. — А машина? — Уже третья с того времени как она уехала из Ярмута. Документы в порядке. — Не было не предвиденных жертв? — Насколько мне известно — нет. — Лектер обвел комнату пристальным взглядом и резюмировал. — У нас много работы.       Режим крайней степени тревожности был включен. К пяти часам психика Грэма была измотана — каждый сигнал автомобиля и серена вызывали панику, но все же он держался и четко исполнял короткие команды Ганнибала. В шесть, они наспех поужинали и каждый дальше занялся своим делом.       Нужные вещи были упакованы и собраны в бумажные пакеты — дорожных чемоданов у них не было. Остальное, то, что не получилось взять с собой, аккуратно сложено в большие мусорные пакеты — постельное белье, подушки, полотенца и все нажитое за полтора месяца пребывания в Ярмуте. — Хорошо, что мы не покупали много одежды. — С грустью посмотрев на сваленное в углу коридора добро, сказал Уилл. — Я не привык так расставаться с имуществом. — Нужно поспать пару часов и заняться тщательной очисткой дома. — Ганнибал как раз выносил очередную коробку из кухни. — У нас не так много химических веществ, но можно что-то сделать из подручных средств. — В гараже есть пару бутылок с моющими средствами. Я принесу.       Лаборатория разместилась на кухонном столе. Со всего дома стянули мыльные средства, пузырьки с аптечки и масла от машины, несколько бутылочек из-под засохших растворов из гаража. — Не густо. — Уилл не очень хорошо разбирался во всем этом, поэтому оценить мог только по количеству баночек. — Этого достаточно. — Уверенно заявил Ганнибал рассмотрев все этикетки. — Тебе лучше поспать пару часов. Ночью у нас будет еще одна работа. — Я не смогу заснуть. — Обреченно изрек Грэм. — Постарайся. Ты измотан. — Ладно. — Профайлер устало потер глаза и сразу почувствовал, что тело действительно не прочь отдохнуть. — Удачи со всем, этим…       Сон пришел на удивление быстро, видимо тело еще недостаточно восстановилось после неожиданной слабости. Видения мелькали и сменяли друг друга со скоростью света: старый дом в Вулф Трэп, кабинет Ганнибала в Балтиморе, собаки, лодка во время плавания в Италию… кровь.       Звон бьющегося стекла вырвал Уилла из объятий Морфея. Сразу сориентировавшись, он бросился в гостиную, там, сидя на корточках, Ганнибал собирал руками в резиновых перчатках разбитую вазу. — Прости, что разбудил тебя. — Лектер выровнялся во весь рост. — Мне нужна твоя помощь со стиральной машинкой. Нужно убрать следы наших ДНК. — Да, понял. Постараюсь управиться за час. — Грэм уже направился в кухню, когда Лектер его окликнул: — И еще, Уилл. Расскажи мне, где ты приобрел шкатулку.       История с покупкой не заняла больше двадцати минут, во время этого они успели вытереть все горизонтальные и вертикальные поверхности в гостиной и выбросить в больше мусорные пакеты макулатуру — журналы и книги, которые они брали с полки и хотя бы несколько раз за все время пролистывали. — Я лично не знаком с этим человеком, но мне в голову приходит только один вариант — Владимир Дювалье. — Ганнибал уже второй раз мыл дверь, и неторопливо вел. — В девяностых я был частым гостем в их доме на Проспекте Жан Жорес в Монруже. Его родители были торговцами антиквариатом, мать из семьи русских дворян приехавших во Францию в период Белой эмиграции. Я тесно общался с его старшим братом Алексеем, он учился со мной на одном курсе. Владимир в юношестве был болезненным ребенком, и почти все время проводил в своей комнате с гувернанткой. Я никогда его не видел. — Ты думаешь, это он? — Уилл с недоверием посмотрел на Ганнибала, который уже взялся вытирать клавиши фортепиано. Чтобы услышать ответ пришлось подождать минуту — какофония звуков объяла весь дом. — Мы скоро узнаем. Я видел его фотографию и слышал голос несколько раз. Нельзя надеяться на простое совпадение. Думаю, ты согласишься, что необходимо нанести поздний визит.       Еще два часа ушло на мытье полов, прочистку труб серной кислотой домашнего приготовления и удаление всех следов их пребывания в доме. Пока Уилл копался в сливном фильтре, то думал о возможных последствиях посещения карлика. Понятное дело, что Ганнибал не будет с ним просто разговаривать о старых временах или интересоваться здоровьем их маменьки. Убийство невинного человека. Нужно быть к этому готовым, даже если не будет причин, все может именно так и закончиться. Ради их безопасности. — Я закончил. — С облегчением произнес Грэм, заходя на кухню и выбрасывая последние тряпки в мусор. Обновленный Лектер в синем вязаном кардигане и черных джинсах, сидел за столом и просматривал карты на планшете. — Мы сожжем все ненужное? — Да. Но только не здесь. — Командир в перерыве между переключением вкладок, бросил взгляд на вошедшего. — Переоденься. Мешки в багажник. Через пятнадцать минут выезжаем. Я надеюсь, ты зарядил телефон. — Да, еще утром… — Гаджет постоянно валялся где-то в доме и как оказалось, был абсолютно не нужен за исключением нескольких раз, когда хотелось сделать фото или просмотреть последние новости. Ну что ж…       Одежду Уилл выбрал удобную и теплую, не ясно когда они в следующий раз будут делать остановку, и будет ли возможность переодеться. Серый свитер и синие джинсы. Сойдет. Быстрая разминка мышц на всякий случай. Десять минут. Было 69% стало 73%. Невелика разница. С мусорными пакетами пришлось повозиться — в багажнике уже лежали коробки с обувью и их вещами, канистра с бензином и целлофановый пакет с бутылками из-под реагентов. На заднем сидении подушки и два теплых одеяла. Собрано. — Можно ехать. — Бросил Уилл, входя в кухню и проверяя пустой холодильник и заглянув в тумбочки. — Все нормально? — Да, я осмотрю дом в последний раз. — Сказал Ганнибал поднимаясь. — Выезжай во двор.       Три минуты и машина прогрелась, прекрасная модель. Пистолеты, приготовленные заранее, лежали в бардачке, туда же отправилась зарядка. Бутылка с водой возле ручника в подставке. Документы во внутреннем кармане куртки. Третьи за вечер резиновые перчатки можно наконец снять.       Вдох — выдох. Все будет хорошо. В крайнем случае — нет.       В доме потух последний свет. Ганнибал плотно прикрыл дверь в кухню, выключил лампочку в гараже, вышел во двор и закрыл ворота. Сел в машину. — Едем по Главной на юг. — Пассажир положил на заднее сидение ранец, который принадлежал, кстати, водителю, и достал телефон. Пока машина двигалась по Мэйн-стрит, он постоянно что-то на нем печатал и принимал входящие смс. — Как действуем? — Спросил Уилл, не выдержав неизвестности, и стараясь хоть как-то помочь в приготовлении плана. — Сначала сожжем вещи на пустыре. — Ганнибал спрятал телефон в куртку, надел теплые перчатки и повернулся к Уиллу. — Ты знаешь где он, ты бегал около него. — Да, возле Литл Трам Кэп.       Место, указанное Ганнибалом идеально подходило — в низине с несколькими десятками деревьев недалеко и ближайшими домами не раньше чем через пятьсот метров, плюс можно было подъехать достаточно близко.       Снег был расчищен до самого Bunker Island, машина осталась на дороге, Уилл в свете полного месяца, перенес мешки к деревьям, Ганнибал в это время очищал почву от полуметрового снега складной лопатой из машины, и спустя десять минут в небо, рассеиваясь в кронах замерзших деревьев, поднялся густой дым. Еще десять минут ушло на то, чтобы дождаться пока легковоспламеняющиеся вещества полностью сгорят, оставив за собой приличных размеров кучку пепла.       Забросав снегом остатки костра и замаскировав свои следы ведущие от машины, мужчины направились по дороге в город. На часах было ровно двенадцать ночи. — На следующем перекрестке сверни направо. Кемпт-стрит 53. — Лектер был сосредоточен и краток. Машина свернула с Главной. — Ты проедешь до следующего перекрестка, это не больше сорока метров, припаркуешься. Смотри внимательно, через дорогу Средняя школа, там точно есть камеры, не останавливайся прямо там. Я пройду по дворах, с востока, и смогу уйти не замеченным. Жди десять минут и уезжай, или если услышишь сирены — то уезжай сразу. На север. Чийо должна через 32 часа быть в Матагами, Квебек. Мотель Ле Карибу. Седьмой номер. Если не успеешь, она оставит документы под батареей в ванной. — Ты что, рехнулся? — Грэм закипел за двадцать секунд и не чувствовал что сможет успокоиться в ближайшем будущем. — Ты не пойдешь один. Я знаю, что он карлик, и не ждет нас, но это не обсуждается. — Уильям, успокойся. Это мелкое дело. Все будет нормально. — Нет, — машина как раз проехала мимо номера 53, маленького одноэтажного здания с темными окнами, — я должен быть там с тобой.       Средняя школа подсвечивалась многочисленными огоньками, но была слишком далеко от дороги, парковка и игральная площадка были спереди и расширяли территорию на добрых шестьдесят метров. Припарковав машину на углу, возле заброшенного двухэтажного дома, со всех сторон окруженного старыми деревьями, Уилл расстегнул ремень безопасности и угрожающе произнес: — Я не спрашиваю твоего разрешения. — Потянулся к бардачку, открыл его и достал два пистолета, один из которых положил на колени к спутнику. Пассажирская дверь распахнулась, холодный воздух наполнил салон. — Пошли.       Уилл бесшумно шел за Ганнибалом по чужому двору, снег кругом был хорошо расчищен — следов не оставалось, фонари с дороги светили тускло. Быстрым шагом переходя дорогу Лектер показал сигнальными жестами S.W.A.T. идти к задней двери. Около нее было совершенно темно, в соседнем доме никто не жил — занавески плотно задернуты, а двери забиты крест — накрест досками. Две минуты тишины, возня в доме, приглушенный крик. Минута ожидания. Скрип половицы, тихий щелчок. Уилл уже прицелился на уровне метра.  — Это я. Все чисто. — Голос Ганнибала из-за неспешно открывающейся двери. — Он один.       В доме пахло алкоголем и сыростью. Задняя дверь была в конце маленького коридора ведущего к туалету. Справа вход на кухню. Спальня смежная с гостиной дальше по коридору. Свет из улицы почти что не проникает в помещение.       На большой двуспальной кровати, можно было узнать черты маленького тельца, плотно укутанного одеялом. По бокам от ложа два напольных светильника в форме старинных уличных фонарей. — В кресле. — Лектер указал на дальний угол, в котором полуоборотом к ним стояло большое кресло. — А это — кивок в сторону кровати, — наскоро сооруженный макет. Видимо он ждал нашего прихода. — Ждал, а как же. — На кресле заворошилось наброшенное одеяло, из-под которого показалось очертание человеческой, но все же слишком большой головы. — Вы что-то поздно, ребята. — А у Вас крепкая голова, Владимир, — сказал, подходя ближе к креслу Ганнибал и сбрасывая на пол одеяло. — Включите свет мистер Грэм, несмотря на то, что Вы спутались с монстром и ворвались в мой дом, Вам здесь ничего не угрожает. — Карлик свесил короткие ноги, пару раз поболтал ими и жестом пригласил незваных гостей сесть на диван. — Ну же!       Уилл дождавшись утвердительного кивка Ганнибала, включил ближайший «фонарь» и сел на кровать, правда, прятать пистолет он не стал, просто направил дуло в пол.       В слабом освещении, карлик в зеленой пижаме казался похожим на горошину, которая случайно выпала из стручка раньше времени. — Я бы предложил чаю, но думаю, вы откажетесь. — Любезности так и сыпались с маленького человечка. — Так, кхем… чем обязан?       Лектер нависал над креслом и всем своим видом излучал превосходство, садиться он не стал. — Буду благодарен, если Вы добровольно изложите свой вариант истории, и попрошу, ничего не утаивать. — Конечно, о чем речь. — Владимир глубоко вздохнул и принялся рассказывать. — Вчера, под конец рабочего дня, ко мне в лавку зашел вот этот молодой человек, которого я не сразу, но все же смог опознать как известного недавно почившего, казалось бы, агента ФБР Уилла Грэма, который доблестно сражался и пал в неравной битве, бла-бла. — Уилл недовольно заерзал на кровати. — Длинные волосы и борода лесоруба не смогли обмануть мое зоркое око, плюс ко всему недавний шрам на правой щеке. Я, знаете ли, за новостями слежу, как и большинство законопослушных граждан этой страны Как вас раньше-то никто не опознал… просто смех берет, — карлик похлопал себя по коротенькой ноге. — ну да ладно. А тут бац! Другу он подарок выбирает. Да еще и ни кому-то там, с улицы не известному, а прям тебе, Ганнибалу Лектеру. Знаешь, ведь в моей семье, о тебя говорили больше чем о всех моих родственниках и соседях вместе взятых. С тех пор как мне исполнилось двенадцать, я так хотел внимания брата, но нет же! Все ты! «Он так прекрасно играет на клавесине, говорит на шести языках, подумать только! А какие у него золотые руки!» Вот. Все что я слышал от своего брата шесть лет. День в день. Но! — Владимир торжественно вскинул толстенький указательный палец вверх. — Я не злился. Ведь ты действительно был хорошим другом моему брату… А потом еще и эта история с пистолетом… — Какая история? — Уиллу было очень интересно узнать что-то о юности Ганнибала, тем более о таком периоде как обучение в университете, когда его «таланты» начали стремительно развиваться. — О, это восхитительная история. Сойдет для кино, я бы сказал. — Владимир, посмотрел на Ганнибала и расстроившись, проговорил: — Если ты будешь таким напряженным, я не буду говорить. В моем доме нет никакой опасности. Ну, кроме вас самих разве что. Вы — опасность. Но я же не боюсь. — А стоило бы. — Лектер, все же немного расслабился и сменил позу на более удобную. — Говорите. — Да, так вот… пистолет… Алексей, упокой Господи, его душу, — Дювалье перекрестился на православный манер и возвел глаза к небу, — в молодости был еще тем забиякой, и однажды проигравшись в спор, решил уладить дело собственным методом, а именно: вынести мозги выигравшему. Там еще были дамы, жандармы и куча всего, но главное что в последний момент ваш компаньон просто выбил из рук моего брата револьвер и тот выстрелил в потолок, вместо того, чтобы продырявить череп несчастному, который попался под горячую руку. Нам удалось замять дело, и брат даже не вылетел из интернатуры. Все верно? — любопытный взгляд в сторону Ганнибала. — Вкратце. Как к Вам попала шкатулка леди Мурасаки? — Все просто — она продала ее моему отцу, когда спехом уезжала из Парижа, и сказать по правде, не только шкатулку, но и много всего другого. — И быстро добавил: — Предотвращая следующий вопрос, скажу, что к сожалению все ее сокровища я уже давно распродал. — Я не знал, что Алексей умер. — Лектер сел на диван, наверное, почувствовав отсутствие угрозы со стороны Владимира. — Примите мои соболезнования. — Да что уже… почти семь лет прошло. Рак легких. Поздно обнаружили. Представляете, он восемнадцать лет проработал в Институте онкологии Гюстава Русси… Был лучшим специалистом… — Судьба — стекло: блестя, разбивается. — Уилл никогда не замечал за собой тяги к цитированию, но почему-то эта фраза сама всплыла в мозгу. Все обратили на него взгляды. — Да, Вы правы, правы. Я хотел поговорить с вами, — Владимир переводил взгляд с одного гостя на другого, — но боялся, что если напрямую скажу, что узнал Вас, Вы меня на месте убьете. Мне очень неудобно, прошу извинения. Поэтому трюк со шкатулкой показался изобретательным. Если бы я был прав — вы бы пришли, а если нет — ну что ж, значит ушло с молотка последнее сокровище леди Мурасаки. Она сама рассказала моему отцу, что ничего не хочет иметь от Вас. Простите, за прямолинейность, это, конечно же, было не мое дело. Но часто в семнадцать, делаешь глупости, а я пользовался преимуществами маленького роста и любил подслушивать разговоры взрослых… — Для чего нужен был наш разговор? — Ганнибал понял, что есть определенные условия данной беседы. — Мне нужно от Вас кое-что… как сказать… я следил за Вашим творчеством, и хочу попросить о помощи. Я ничего никому не расскажу, можете не волноваться, в любом случае, это не шантаж. А просьба. Если вы откажете — я пойму, и не буду настаивать. Мы попрощаемся, и вы уйдете. Я думаю, что в память о моем брате вы сможете оставить меня невредимым. — Возможно. Что за просьба? — Четыре года назад моих родителей подло убили. Конкуренты. Я понимаю, что Вы не киллер, и не делаете таких вещей, но я маленький и ничтожный человек, ничего не смог сделать, чтобы наказать виновных… даже не подавал в апелляционный суд… Говорят в Европе нет коррупции, но это другое. Старый род, почетные жители города, меценаты, спонсоры, этот клан многим не дает спокойно жить. Мне пригрозили, я испугался и убежал со страны. Струсил. Мне ужасно стыдно. — Вам нечего стыдиться, вы действовали в целях своей безопасности. — Уилл поднялся с кресла и прошелся по комнате, быстро заглянул в окно, выходящее во двор. — Вы знаете, кто именно убийца? — Нет, но я точно знаю кто заказчик. — Карлик вытирал мокрый нос рукавом пижамной кофты. — Уилл, можно тебя на минуту? — Ганнибал поднялся с дивана и жестом пригласил последовать за собой в кухню. — Простите нас. — Пожалуйста, — последовало с секундным опозданием, — будьте как дома… только не ломайте больше дверные замки…       На небольшой кухне из крана капала вода в уже переполненную чашку, две детские табуретки стояли за маленьким столом в углу. Сесть было не на что. Три тумбы, холодильник и электрическая плита вот и вся обстановка. — Наверное, гости к нему не ходят. — Попытался пошутить Уилл. — Мы не будем этого делать. — Ганнибал был серьезным, сконцентрированным и сразу перешел к делу. — Я знаю, что тебе трудно, но ты должен мыслить трезво. У нас и так проблемы. — Да, я знаю, что мы должны залечь на дно в Брюгге, или я не знаю, в Бергене, в Керкуолле. Но все же мы можем ему помочь. — Это позволь узнать как? Рискуя нашими жизнями? Я не готов рисковать твоей жизнью, понимаешь? Не готов. — Ганнибал немного спокойней продолжил. — Я всегда восхищался твоей самоотверженностью, но сейчас это не лучшее время для ее проявления. — Давай не будем говорить о сроках. Мы сможем это сделать, через год, три, пять. Я думаю для него это лучше чем ничего.       Лектер прошелся в раздумьях по кухне взад-вперед, посмотрел на вымогателя и глубоко вздохнул. — Ладно, надеюсь я не пожалею о своем решении.       Вернувшись в комнату, мужчины застали карлика за распитием скотча из горла. — Простите, но мне в последнее время трудно приходится. Даже женщины перестали на меня смотреть… — Так, мы пришли к соглашению. Если Вас устроит наш вариант. — Доктор решил взять дело в свои руки. — Как Вы понимаете, у нас и так много проблем, но, думаю, что мы сможем помочь в сложившейся ситуации только тогда, когда будем в безопасности сами. — То есть Вы поможете? — Владимир отложил бутылку и радостно вскочил из кресла. — Да, но не ждите быстрого решения проблемы. — Это не важно! Я… так благодарен! Позвольте, — По очереди пожав руки своим новым подельникам, Дювалье, полез под кровать. Уилл сразу среагировал, достав пистолет и направив на карлика, но тот, просто достал оттуда маленький конвертик и отдал его Ганнибалу. — Возьмите, это не плата, а подарок. Я очень благодарен. Можете не волноваться, никто не узнает, что вы были в этом городе. Я вам обещаю. — - Слёзы в глазах мешали ему говорить, но эмоции были неподдельные и уж точно не вызванные алкоголем. — Спасибо, вам обоим.       Распрощавшись с Владимиром Дювалье и получив от него необходимую информацию о последних днях его родителей, мужчины тем же путем вернулись к машине. Ганнибал сел за руль и достал с заднего сидения подушку для Уилла. — Сейчас едим по сто третьей к Дартмуту, там поменяем машину и телефоны. У тебя есть около трех с половиной часов. Поспи. — Хорошо, потом за руль сяду я. — Как скажешь.       Машина тихонько выезжала на восток по Аргайл-стрит, из покрытого снегом спящего Ярмута, никто не знал, что город покидают два преступника. Все было спокойно. — С Рождеством, Ганнибал. — С Рождеством, Уилл.