Astrotwins

У предназначения определённо вкус горечи. Шинби же чувствует себя... Преданной? И не Ыной, Мингю или кем бы то ни было ещё. Она чувствует огромную тяжесть несправедливости вселенной. Единственное, что приходит ей в голову в эту минуту – вопрос "почему?". Что произошло там, наверху, что в последнее время вся её жизнь стала настолько запутанной, что даже дышать становится труднее? К чему нужны были эти ложные надежды и абсолютно не нужные эмоции? Шинби отходит в сторону и пропускает Мингю в дом. - Привет. Парень смущённо чешет затылок, снимает обувь и ждёт, пока Хван что-нибудь скажет. Шинби говорит только: - Ына на кухне, – и звучит она устало, хотя проснулась только полчаса назад. Мингю кивает, и, очевидно, хочет что-то сказать, но вместо этого лишь глотает слова и следует за Шинби вглубь дома. Мингю и Ына здороваются так, словно виделись пару часов назад и будто за это время не произошло ничего необычного или нового. Они говорят о какой-то переписке, кто-то что-то кому-то сказал, они о чём-то уже договорились и даже успели поспорить. Шинби вспоминаются рассказы мамы о том, что предназначенные по-разному начинают свои отношения: кто-то так, словно они не знакомы, что, зачастую, оказывается действительностью, а кто-то так, словно провели вместе уже десятки лет. Пара перед глазами явно относится ко второй категории и Шинби думает, что это была определённо судьбоносная встреча. Мингю вручает Ыне какую-то небольшую коробочку с красной лентой, которая до этого покоилась в переднем кармане его классических брюк, а Ына по-хозяйски откладывает её в сторону и приглашает парня к столу. - Нам нужно быть там к десяти, – говорит Мингю, и звучит это так спокойно и обыденно, словно они с Ыной каждый день ходят получать официальные бумаги. Шинби в недоумении разглядывает парня, который, как ей казалось только прошлым вечером, искренне ей нравился. Она действительно хотела верить, что он тот, чьё имя она увидит на своём запястье совсем скоро; ей казалось, что они подходят друг другу, что судьба распорядилась так, чтобы они оба оказались в нужное время в нужном месте, чтобы познакомиться. Но всё ли было так на самом деле? Правдивы ли были её ощущения? Когда все усаживаются за стол, ребята переглядываются между собой, будто бы советуясь про себя, и Шинби делает вид, что не замечает этого, разумеется из вежливости. Они ещё научатся делать это совсем незаметно, Шинби знает – её родители способны общаться между собой абсолютно безмолвно. Ына тихонько покашливает, привлекая внимание, и в этот момент Шинби особенно сильно чувствует себя третьим колесом. - Шинби, ты ведь уже поняла, кто мой соулмейт, – Ына начинает совсем тихо и как-то виновато. Хван чувствует сильное смущение подруги и отвечает уверенным кивком. Внезапно просыпается совесть – по её вине Ына и Мингю сейчас чувствуют себя виноватыми и несчастными вместо того, чтобы радоваться своему новому началу. Ей нельзя сидеть здесь с потерянным видом и строить из себя брошенную жертву. У неё, как минимум нет на это оснований. И, в конце концов, её тоже где-то ждёт своё предназначение. - Это так... Я просто не могу поверить в это до конца, ребята! Думаю, мне понадобится время, – Шинби прикрывает глаза ладонью, и давит улыбку. – Это правда невероятно, я так рада за вас! Мингю и Ына недоверчиво переглядываются. Шинби очень интересно, как это происходит – незнакомые друг другу люди после проявления несмываемой татуировки на руке вдруг начинают чувствовать друг друга, ощущать эмоции друг друга и мыслить в одном русле? Ына и Мингю едва ли виделись больше трёх раз, но сейчас между ними такая прочная незримая связь, будто они знакомы с десяток лет. Это прослеживается даже просто по тому, как они смотрят друг на друга время от времени. Несмотря на то, что родители Шинби предназначенные, и девочка выросла наблюдая за настоящей связью, она по-прежнему не может представить себе, что такое возможно без многих лет знакомства и дружбы, и тем более ей трудно поверить в то, что где-то на земле есть человек, который будет чувствовать саму Шинби точно так же. - Нам обязательно нужно будет поговорить чуть позже, – говорит Ына. Шинби чувствует себя так, словно она – маленький ребёнок, которому родители хотят сообщить какую-то важную новость. - Да, конечно. Когда вы вернётесь из центра? Я в любом случае буду тут, – говорит Хван, в глубине души жалея, что вообще решилась ночевать у подруги. Мингю не говорит Шинби практически ни слова за завтраком и она невольно задаётся вопросом "а должен ли был?". Ына просит передать новости Чонгуку, если тот придёт раньше них, и, когда они удаляются, оба одетые в классику, красивые и счастливые, Шинби даёт себе поразмышлять в одиночестве. От непонимания происходящего в горле встаёт ком и это злит девушку слишком сильно, чтобы изливать чувства. Почему это развитие событий так травмирует её, если с самого начала Шинби не была уверена в том, что встретила своего соулмейта? Она вспоминает первую встречу с Мингю и пытается восстановить те ощущения, что испытывала тогда. Нет, определённо, Мингю очаровал её с первых секунд, но было ли это "то самое", а не простая человеческая лёгкая симпатия? И вообще, как определить это "то самое"? Существуют ли какие-то определённые критерии, общие правила или установки? Восстановив события того дня, Шинби с горечью осознаёт, что гипертрофировала абсолютно все жесты внимания, эмоции и совпадения, интерпретируя их на свой лад и, в конце концов, давая им оценку "судьбоносных". Теперь настала её очередь смущаться и стесняться собственной глупости. Сейчас, оглядываясь назад, Хван уже не видела той искры, той химии и того притяжения, которые будто бы красной нитью соединяли её именно с этим человеком, и которые она так отчётливо ощущала в момент знакомства с Мингю. Но сам факт того, что она познакомилась с соулмейтом своей лучшей подруги раньше неё самой, заставлял непонимающе смеяться – у судьбы действительно есть чувство юмора. Ситуация окажется абсурднее, только если предназначением самой Хван окажется- - Шинби? Она вздрагивает и оборачивается. В дверях кухни стоит Чонгук, разглядывая открывшуюся ему картину: в доме никого, кроме Хван, а та, в свою очередь, сидит на кухне в полной тишине, время от времени пошмыгивая носом. - Ты в порядке? – Чонгук делает обеспокоенный шаг вперёд, внимательно вглядываясь в лицо девушки. - Что? Да, разумеется. Просто рефлексирую. А ты? Что ты тут делаешь? – Тут Шинби вспоминает, что Чонгук обещал прийти с утра, чтобы поздравить именинницу. – Точно. Ына уехала в центр, – и после недолгой паузы, – с Мингю. Этого хватает, чтобы в воздухе повисла долгая густая тишина. Шинби кажется, что она слышит, как на заднем дворе жужжат шмели. Она поправляет волосы и, по уже привычному сценарию, смотрит куда угодно, только не на Чонгука. Тот стоит в дверном проёме, подпирая его плечом и смотрит на неё. Под его пристальным взглядом Шинби становится неуютно. Она ругает себя за то, что не додумалась переодеться во что-нибудь, в чём не принято как минимум спать, что не причесала свои длинные пряди после сна и за то, что расклеилась без веской на то причины, словно маленький ребёнок. - Тебе он правда так нравится? – Голос Чонгука звучит как металл – ни эмоции, ничего. Шинби сомневается, может ли она обсуждать такие вещи с Чонгуком, а когда решает поговорить, то звучит весьма неуверенно: - Я не знаю. Я была уверена в этом ещё вчера, но сейчас... – Она устало трёт переносицу и садится на стул. – Сейчас мне кажется, что я просто создала какой-то сказочный мир для себя и жила в нём последний месяц. Чонгук молчит. - А ты? Разве ты не расстроен, что её соулмейтом оказался не ты? – Ей искренне интересно, что по этому поводу думает Чонгук. Она ни за что не поверит в то, что он никогда не рассматривал этот вариант. - Я догадывался об этом в последнее время, – просто пожимает плечами парень. – Ына тоже знала, потому что мы много говорили на эту тему. Всё просто изменилось в какой-то момент, как будто старые эмоции заменили на новые. Это произошло у нас обоих примерно в одно время. - Когда я познакомилась с Мингю? – Догадывается Хван. - У Ыны – да. У меня немногим раньше. Шинби недоумевает. - Ты говорил ей об этом? - Да, она знает обо всём. Мы ведь в первую очередь друзья и проводим много времени вместе. Этого хватает, чтобы обсудить практически всё на свете, – Чонгук проходит в кухню и садится напротив девушки. – Это не так страшно, как ты к этому относишься, Шинби. В этот момент парень звучит очень по-взрослому. Шинби и раньше замечала за ним какие-то несвойственные его сверстникам мысли и поступки, но именно сейчас ей кажется, что разница в их возрасте составляет далеко не один год. - Предназначение – это не наказание. И не благословение свыше. Это просто что-то, что тебе нужно принять. И не стоит относиться к этому слишком серьёзно, иначе можно разочароваться в последствии. Жизнь не такая, какой мы себе её фантазируем. Всё всегда чуть проще. Шинби неотрывно смотрит на Чонгука весь его недлинный монолог и буквально перестаёт дышать. Ей сложно объяснить своё состояние, она просто вникала в суть сказанных им слов, при этом ловя каждое его движение. Внезапно ей кажется, что его голос обладает каким о гипнотическим свойством. Из небольшого оцепенения её выводит следующий вопрос, заданный Чонгуком напоследок: - Остаётся загадкой только одно. Почему же ты до сих пор ничего не чувствуешь?

***

Следующее удивление Шинби доводится испытать по возвращению новоиспечённой пары. Чонгук поздравляет свою уже бывшую девушку, заключая её в крепкие объятия. Шинби как мантру повторяет фразу "относись ко всему проще" и с удивлением отмечает, что на Мингю смотреть уже не так странно. После получасовой болтовни, ребята довольно долго обсуждают события последнего месяца. Шинби сидит на подлокотнике кресла, внимательно слушая непринуждённую болтовню друзей, когда к ней подсаживается Мингю. - Непривычно, да? Шинби хмыкает и соглашается: - Абсолютно. - Всё так быстро произошло, мне кажется, что это сон, или через пару минут кто-то выпрыгнет из-за угла, и объявит всем, что это розыгрыш, – он бросает взгляд на Шинби, та молчит. Она просто не знает, что можно сказать в такой ситуации. - Шинби, я хотел извиниться. Хван замирает в оцепенении. - За что? - Я знаю, о чём ты подумала, когда открыла мне дверь. Шинби пытается подавить вздох. Ей просто хочется, чтобы всё это поскорее закончилось. - Мингю, послушай, ты не должен за это извиняться. Это не твоя вина, и я не злюсь, не обижаюсь, ничего такого. Правда. Шинби уверена, что, отреагируй она на утренние события по-другому, парень бы не страдал от чувства вины. - Нет, это ты послушай, – он садится удобнее и разворачивается к ней всем корпусом. – Я правда был уверен, что это ты. Нет! – Увидев, как Шинби скептически вскидывает брови, Мингю торопится с объяснениями. – Это было что-то абсолютно точное. С тех пор, как мы увиделись там, в забегаловке, я думал, что мне осталось дождаться только твоего дня рождения, ведь всё остальное уже сложилось само по себе. Шинби молчит. Она мусолила эту тему в своей голове всё утро и уже практически убедила себя в том, что на самом деле сама придумала себе все эти эмоции и ощущения, но вот теперь Мингю сидит рядом с ней и говорит, что ощущал всё точно то же самое всё это время. - То есть, ты хочешь сказать, что всё это не случайность? Не странное совпадение, стечение обстоятельств? Мингю качает головой: - Очевидно, над нами подшутили где-то там, во вселенной, зачем-то всё усложнили и оставили разбираться со всем самим. Шинби переводит взгляд на подругу, но вместо этого ловит внимательный взгляд Чонгука. - Разбираться самим, – повторят Шинби.

***

После обеда подтягиваются подруги – Юна из параллельного класса, Йевон с курсов по прикладной математике и старшая Йерин, которая дочь маминой подруги и уже учится в университете. Девочки бесконечно рады новостям, отовсюду слышатся восторженные возгласы, поздравления и даже овации, хоть и людей в доме не так уж и много. Ына только и успевает, что улыбаться и кивать головой – рассказывать ей, в принципе, не о чем. Очевидно что, прочувствовав настрой подруги, Ына намеренно избегала вопросов по типу "А как вы познакомились?" и ещё всяких о первых впечатлениях. Первое впечатление у Ыны о Мингю, конечно, было самым лучшим, но тогда она воспринимала его немного в другой роли, поэтому оно могло как-то искажаться. Сейчас же, разумеется, за какие-то несколько часов, её отношение в корне поменялось, и это то, о чём она всегда мечтала, но то, как именно это произошло, Ыне, разумеется, не очень-то и нравилось. - Слишком быстро, – с улыбкой говорит Ына и подруги понимающе соглашаются. Соулмэйт Йерин был её лучшим другом до того, как проявилось имя, но даже она считала в тот момент, что всё происходит слишком неожиданно. - Ты ждёшь этот день очень долго, а когда он наконец наступает, твоё сознание просто не может догнать события. И ты сидишь словно в вакууме и просто не можешь осознать реальность, – Йерин в подробностях рассказывает о своём восемнадцатом дне рождения и девочки, у которых метки ещё не проявились, с замиранием сердца слушают очередную волшебную историю. Вряд ли можно устать от таких откровений, ведь у каждого человека всё происходит по-особенному. Шинби понимает, что на кухне собралась исключительно женская компания, и спрашивает у Ыны, не ушли ли парни? - Нет, они, должно быть, в саду, – говорит подруга и кивает на зелёный сад за кухонным окном. Шинби подходит к нему – ей очень уж интересно, о чём теперь могут говорить Чонгук и Мингю, учитывая, как Чонгук к нему относился до этого. Эти странные и даже глупые упрёки Шинби за то, что Мингю нравится, а точнее, нравился ей, девушке хочется списать на ревность к Ыне. Но теперь это кажется ещё более странным. Парни, к слову, сидели за столиком в беседке и, попивая какие-то холодные напитки, о чём-то рассуждали. Шинби с каким-то чувством облегчения заметила, что им вполне нормально в обществе друг друга. "Ну да, почему бы им теперь не общаться нормально, учитывая, что всё встало на свои места", – думает Хван, кидая взгляд на смеющуюся Ыну. Стоя у окна и в пол уха слушая историю Йерин, Шинби с недовольством отмечает, что сравнивает двух парней между собой, подсознательно давая им оценки. Этот лучше шутит, этот заботливее, а на этом рубашки красивее смотрятся, а у того довольно привлекательные руки. Встряхнув головой, она беззвучно вздыхает, непроизвольно остановив взгляд на профиле Чонгука. Именно в этот момент он оборачивается к окну и, щурясь от солнца, слегка улыбается. Дыхание у Шинби сбивается.

***

День уже клонит к вечеру и для праздника практически всё готово – стол накрыт, на ярко-зелёной траве установлены колонки, блюда из любимого ресторана уже приехали. Шинби ещё никогда не доводилось принимать участия в праздновании дня рождения и по совместительству знакомства с предназначением. Брат Шинби познакомил семью со своей парой только спустя несколько месяцев, и родители, уважая решение сына, не настаивали на знакомстве. К слову, общаться ближе со своей предназначенной брат начал примерно в то же время. Шинби никогда не задумывалась о том, как хочет провести свой день рождения, но сейчас, сидя на свежем воздухе и наблюдая за счастьем любимой подруги, в голову лезут самые разные мысли. Ына словно бы в ответ на мысли Шинби, ловит её задумчивый взгляд, и та улыбается. Улыбка получается какой-то грустной и Ына заламывает брови – что не так? Она шепчет что-то Мингю, встаёт из-за стола и, подойдя ближе к Шинби, тянет её за руку. - Найдёшь минутку для меня? Шинби удивлённо кивает и подруги уходят в дом. - Как ты? Устала, наверно? – Ына садится на диван и вытягивает ноги. – Представляешь, я их уже не чувствую. - Устала, но уж точно не так, как ты. Шинби ложится на колени к подруге и прикрывает глаза. - У тебя сегодня был стрессовый день, – тихонько произносит Ына. Шинби хмыкает: - Опять же, не такой, как у тебя. Ына смеётся и начинает перебирать волосы Хван. - Я знаю, что ты чувствуешь, – Ына говорит совсем тихо, будто бы боясь спугнуть подругу. – Мне правда очень жаль. Шинби знает, что если сейчас откроет глаза, то выдаст себя и свои чувства, мысли, ощущения, всё. Поэтому она лежит с закрытыми глазами и пытается дышать ровно. Ына продолжает: - Я бы хотела, чтобы всё сложилось по-другому, так, чтобы ты была счастлива, чтобы у тебя было хорошее настроение, чтобы ты чувствовала себя комфортно. Но не всё всегда идёт так, как нам того хочется. О да, Шинби знает об этом не понаслышке. Ына молчит несколько минут, которые тянутся будто бы вечность. Шинби не знает, что сказать, поэтому молчит в ответ. Этакая молчаливая терапия. Вдруг Ына спрашивает такое внезапное: - Что ты теперь думаешь о Чонгуке? – И звучит вопрос будто бы небрежно, таким скучающим тоном, как будто задан просто для того, чтобы поддержать разговор. Но она добилась, чего хотела – Шинби резко открывает глаза и с недоумением смотрит на подругу. - Ясно, значит, то же, что и раньше, – старшая качает головой. - К чему был этот вопрос? – Шинби отрывает голову от колен Ыны и садится напротив. Ына пожимает плечами, потирает свои коленки и смотрит куда-то вперёд. – Я так и не поняла причину твоей неприязни к нему, но, – вздох, – может теперь это могло бы измениться? Шинби отчаянно хочется с головой зарыться в толстое одеяло и отключить внешний мир. - Нет. - Шинби, послушай. Просто попробуй, пожалуйста, посмотреть на него без своей призмы "он меня раздражает", ладно? Сделай мне одолжение. Прошу тебя. - Ына, почему? Почему это так важно для тебя? Вы ведь больше не вместе, теперь я вообще не вижу причин, почему он должен нравиться мне. Если хочешь знать, я правда старалась. Когда я одна, он не такой раздражающий, но стоит мне увидеть его, или услышать, как кто-то о нём говорит, или... Я не знаю, почему так происходит. Наверно он просто не тот человек, с которым мне комфортно. Или же он чем-то отталкивает меня подсознательно. Или я не знаю, может, он просто тот человек, с которым мне не суждено подружиться? Прошу тебя, не заставляй меня выдавливать из себя дружелюбие. Я буду говорить с ним, находиться с ним в одной комнате, даже могу постоять рядом, если тебе станет легче от этого, но не проси меня стать ему другом, ладно? Произнеся эти фразы на одном дыхании, Шинби с досадой осознаёт, что теперь не может отдышаться. Вот опять этот парень безо всякого друга, даже не находясь рядом, вызвал в ней кучу разных эмоций, от которых теперь кружится голова. Ына словно бы не понимает, о чём просит, не осознаёт, как Шинби на самом деле трудно, и сколько всего происходит в её голове всякий раз, как она поднимает эту тему. Почему же её постоянно так трясёт, когда разговор заходит о Чонгуке? Ына хочет что-то сказать, но может лишь расстроенно заламывать брови. Агитация абсолютно провалена в очередной раз. Шинби глубоко вздыхает, после чего встаёт и молча поднимается наверх. Ей снова нужно побыть одной.