Два в одном 2

Енгук открывает глаза и осматривается. Не его дом, но что-то знакомое определенно в этом месте есть. Стены такие мрачные. И вокруг будто кровь и слизь. Зеленая субстанция, окружающая его. В здании невыносимо жарко. Он будто бы сгорает. Тело ломит. Рука онемела, а второй будто нет, но при этом создавалось ощущение будто он может двигать ей. Осмотревшись, Енгук хотел встать и проверить, что с его телом, почему создается ощущение, что оно все сгорает. С трудом это удалось и вдруг начало тошнить. Чуть не вырвало на ковер, но, благо, нет. Такой белый и светится. Енгук нахмурился, попрыгал на нем, чтобы осознать, что он реально существует, а не просто свет, и провалился тут же по пояс. Дальше никак. Он больше не проваливался. Вверх, вниз, повтор - тщетно. Он четко ощущает собственные ноги и думает о том, что их едят маленькие рыбки. Ощущение не самое приятное, но что-то определенно в этом есть. Ему приятно от этих рыбок и оттого брюнет подумывает погрузиться в подобную атмосферу тепла, а не ада, который творился с его телом выше этого паласа. Сверху течет слизь, она такая неприятная и к тому же кожу разъедает. И Ен начинает бороться. Почему-то он уверен, что рыбки ему помогут. А потом останавливается. «Почему я здесь? Почему я не ощущаю свою руку?» — думает он и прикладывается локтем к полу, тут же ощущая боль, что было странно. От этого шага в голове затаилась лишь одна мысль. Он определенно должен продолжать. В голове мелькают эпизоды жизни, но определенно не его. Он начинает задыхаться, а после открывает глаза и осматривается. Все еще в комнате. В той же, но теперь стоит на белоснежном ковре. Нет ни дверей ни окон, пропала вся мебель, а стены иссыхаются, будто тлеют. Все выходит не так как надо. — Боже… где я? — он бегает из стороны в сторону, бьет по стенам, но боится притронуться к полу, в частности, к ковру. — Как отсюда выйти? Он слышит голос своего ангелка. — Подожди, мой хороший. Ты в плену болезни. Тебе придется несладко, но дойди до последней стадии, — Енгук сглатывает. Голос так приятен ему, но то, что Енгук услышал после его поразило. — Может не надо в него клинок? Мы не знаем, выживет ли он от этого. Ой… — а после абсолютная тьма и пустота. Так одиноко и страшно. А что если он умрет? Каково будет ему за гранью сознания? Хорошо, когда думаешь обо всей загробной жизни и ее существовании, но стоит задуматься, что после смерти тебя ждет то, же, что и во время сна, как тут же становится страшнее. Енгук понимает, что это его основной страх. И задумывается, что в такой темноте ничего не видит и не слышит. Он проверил. Кричал до безумия громко, но нет. Ничего. Ен сглотнул и сел. Может быть. Что-либо чувствовать уже не было возможности и не получалось просто. Он осмотрелся снова. Зачем? Это надежда, что так не заканчивается его жизнь. За неимением возможности, брюнет задумался обо всех своих тяжелых поступках. Наверное своих. Он точно когда-то помнил, что никого не убивал. А в мыслях ворошилось именно это. Множество смертей. Будто он выбежал и стал размахивать мечом и уничтожать каждого идущего перед собой. Мозг буквально поглотила животная злость, что разрасталась и после заставила сгорать. Вернулась чувствительность кожи и он понял, что его тело окутали сильные потоки воздуха, что едва ли не пробивали ему грудную клетку. Он падает. Конец падения — какие-то ощущения, а точнее боль. К счастью или сожалению, парень еще не решил, но темнота окружила его мозг, а окружающие его звуки еще не вернулись в разум, а, соответственно, узнать, где будет конец — возможности нет. Хотя… слух бы не помог. Ен понимал, по вонзающимся в его кожу ледяным каплям, что тот мрак без никаких ощущений был спасением. А это… вот как именно должен выглядеть ад. Это не огонь. Это вечное падение в никуда. Да, ты устанешь от этого, потеряешь ощущение стресса, но в задворках мыслей все еще будут теплиться мысли о конце твоего путешествия в бесконечность, а после, зная об обостренных ощущениях кожи от иссечений ее льдинками, мозг будет подкидывать мысли о встрече с поверхностью. Грудная клетка точно пострадает. Думая о том, что за ней сердце, вспоминаешь, как ухает то после слабого удара в эту область, а ведь за ним последует и наиболее резкие ощущения по всей коже, что похожи на боль от неудачного падения в воду плашмя, но гораздо сильнее. Поломаются позвонки и, даже если выживешь — останешься калекой. Мысли от падения продолжают мельтешить, но он так же ощущает и все те удары, что он не так давно сам совершал в мыслях существам, которые его окружали. В его тело вонзаются клинки и появляется невероятная боль. Он убивал сам себя? Почему тогда это было миллионом тварей, хоть и казалось в какой-то момент, что это люди? Хоть и невидимых его взглядом? Почему несмотря на эту невероятную боль он все еще жив?