***
— Позвольте спросить, мистер Поттер, что произошло в том коридоре? — Гарри нехотя перевел взгляд от пузатой склянки с перламутровым костеростом, который так изящно переливался на свету. — Как хорошо, что вы спросили. Итак… — Поттер, вам грозит отчисление. Будьте серьезны. — Итак, — продолжил Гарри, будто и не слышал профессора, — мистер Уизли, такой рыжий, долговязый, умственно ограниченный, — сзади послышалось оскорбленное кряхтение, — поставил под сомнение способности тысячелетнего артефакта распределять учеников и решил провести собственный эксперимент под названием «Достаточно ли мистер Поттер — то есть я — гриффиндорец». Вы застали нас в самом разгаре процесса, потому я, увы, не знаю результатов, но сгораю от нетерпения услышать его вердикт. — Почему в ходе вашего эмпирического исследования один из студентов оказался прикован к больничной койке? — голос профессора был сухим. И даже слегка усталым. — Я же упоминал, что мистер Уизли страдает ограничениями умственных способностей? — Снейп хмуро кивнул. — Так вот именно поэтому. Вы бы полезли выяснять, насколько эффективен яд гадюки, используя себя как подопытного? Вопрос риторический, конечно, но вот не для Уизли. Я же упоминал, что он тупой? — Три раза, мистер Поттер, — Гарри криво улыбнулся, сверкая двумя фингалами. — Но это не отвечает на вопрос, почему мистер Нотт оказался в Больничном крыле. Так что предоставьте мне ваши воспоминания, — Снейп указал палочкой на пустой бутылек. Гарри скептически посмотрел на профессора, потом вновь на бутылек. — Воздержусь, — и Гарри вновь начал рассматривать костерост, наслаждаясь переливами. Чем-то он напоминал ему жемчуг. Только вот Гарри не мог вспомнить, где именно видел его, чтобы получить такую ассоциацию. Вальбурга предпочитала более драгоценные камни, особенно выделяя изумруды и синие сапфиры. Первые были истинно слизеринского цвета, а вторые подходили к ее глазам. Кстати, к глазам Дафны эти синие побрякушки тоже бы подошли. — Вы хотите быть отчисленным? — Особого желания нет, но не огорчусь, если быть честным, — Снейп раздражённо посмотрел на юношу, но не сказал ничего. К удивлению профессора, этот наглый мальчишка ему импонировал. Несмотря на недолюбливаемый типаж, сопернический факультет и ненавистную фамилию. К большому удивлению, нужно добавить. — Предвосхищая ваш ответ, я взял на себя смелость попросить воспоминания у мисс Гринграсс. Какая удача для нас, что она оказалась более сговорчива, — Гарри перевел на него тяжелый взгляд. — Я бы сказал, что для вас, профессор, это скорее неудача, если только вы не отдадите воспоминания и мы не притворимся, что вы ничего не видели. Я же правильно понимаю, что вы уже просмотрели их, пока мадам Помфри залечивала мои боевые раны? — Снейп, к сожалению, не успел, а потому сощурил глаза, собираясь указать нахальному выродку на его место в школьной иерархии, но не смог сказать ничего, почувствовав странное давление на горло. Его глаза расширились от понимания. Мерзавец! — Вы в своем уме, Поттер?! — прошипел Северус, чувствуя, как раздражение перерастает во что-то более мерзкое. — Вам было бы уже все равно, если бы не был, — Гарри все так же сидел на стуле напротив, играясь с костеростом. Расслабленный и спокойный. Чересчур спокойный. — Профессор, вам лучше отдать мне эти воспоминания, прежде чем от слов я перейду к действиям. — Да кем ты себя возомнил, мальчишка?! — каков поганец! И все равно Северус ему верил. Не хотел, но верил. Что-то в нем было… темное и неприятное. Особенно когда мальчишка был настолько спокоен. — Кроме того, что частью привилегированного класса? — он мрачно усмехнулся на оскорбленное выражение лица Снейпа. — Я не хвастаюсь, профессор. Это наша действительность. У меня есть родословная, деньги, связи… Сущие пустяки, если подумать, но они гарантируют мне безнаказанность. Даже если вы сейчас навсегда подавитесь костеростом в моем присутствии, — колба со стуком опустилась на стол. — Это сочтут нелепой случайностью. Последний представитель древнего рода Поттеров, к тому же сирота, богатый наивный ребенок с правом голоса в Визенгамоте… Ух! Мордредова смесь, не так ли? — Даже если я соглашусь, — начал Снейп, задумчиво смотря на сидящего перед ним Гарри. Признавать его правоту было до омерзения противно, но не признавать ее — значит дурить самого себя. А последнего Северус не любил. — Когда, — поправил его мальчишка, на что профессор молча одарил его холодным взглядом. — …то у вас остается еще бессознательный Нотт, а также Смит и Уизли, — Снейп перевел взгляд на сидящих позади Поттера учеников, — не говоря уже о мисс Гринграсс, которая, в отличие от собравшихся тут униженных и оскорбленных, сейчас находится на уроке. Вы будете угрожать всей школе, Поттер? — Угроза, шантаж, убеждение, принуждение, — усмехнулся Гарри, — вы меня недооцениваете, профессор. — Склонен согласиться, — медленно проговорил Снейп, вытаскивая из стола пробирку с серебряной жидкостью и передавая ее Поттеру. Тот лишь склонил голову в знак признательности и молча забрал ее. — Профессор, вы же не серьезно?! — завопил Уизли, подскакивая на ноги. — Вы… вы позволите ему?! Да он же гриффиндорец! — отчаянно продолжил он. — Вы же нас ненавидите! А П-поттер… он же с катушек съехал только из-за того, что мы увидели его умирающую мать! — и тут Рон испуганно захлопнул рот. Для верности прикрыв его еще и ладонью. — Уизел, — Гарри медленно повернулся к нему, — нет… ну ты совсем уизел. Полный уизел, я бы сказал. Может, всему Хогвартсу покажем? Расскажем в красках? Хотя нет, ты же любишь проводить эксперименты? Давай используем тебя как подопытного. Зато все узнают, как маги разлагаются живьем! Давай покажем, насколько магия бесполезна и что мы ни на йоту не лучше презираемых нами магглов, такие же беспомощные и жалкие, когда дело доходит до по-настоящему важных вещей. Давай, а?! — Поттер и сам не заметил, как оказался рядом с рыжим, упирая палочку тому в лоб, ведомый сырыми эмоциями. Как безвольная скотина. Сириус был прав, он просто не готов. И наверное, никогда не будет. — Гарри, — когда тот обратил на него внимание, а Уизли смог выдохнуть, Северус протянул мальчишке пузырек с успокаивающим зельем. Поттер резко отпрянул и выпрямился, убирая палочку в рукав. — Благодарю, профессор, за проявленную заботу, — Снейп подивился резкой смене поведения: от неуравновешенного и проблемного до серьезного и рассудительного. — Но вынужден отказаться. Обливиэйт!***
— Поттер, — Дафна неуверенно опустилась на стул напротив, — как ты? — Ты знаешь, — он откинулся на спинку стула, окидывая ее задумчивым взглядом. Расчетливым даже. — Астория мне рассказала, — медленно и неуверенно ответила она, но следом поспешно добавила: — Только мне. Больше никому. — Знаешь, — Гарри махнул рукой, и вокруг них заискрилась магия. — Это ведь была ее последняя и единственная просьба. Чтобы никто не узнал, как, одаренная магически, Лили Поттер умирала, проклиная магию. Я почти не помню смерть отца, он умер быстро, даже внезапно. Зато прекрасно помню ее, — парень тяжело вздохнул, — и я заставил себя забыть. Большую часть. Самую отвратительную часть, — он замолчал, смотря куда-то сквозь нее, а потом улыбнулся так, будто и не говорил мигом ранее о смерти. — Но у меня есть Сириус и бабуля, а вот теперь появилась ты, — Дафна вздрогнула, совершенно не ожидая такого признания. — Никогда бы не подумал, что ты — мстительная и язвительная, да еще и слизеринка — станешь моей женой. Или сейчас неудачный момент говорить, что брачный контракт уже подписан? — Неудачный, — Дафна усмехнулась, но ни капли не удивилась: не только Поттера известили о помолвке на предстоящий Йоль. — Но вряд ли он станет удачным. — До сих пор ненавидишь? — Гарри усмехнулся, протягивая руку, чтобы убрать с ее лица прядь. В последнее время она заплетала косы каким-то странным образом: из них всегда торчали волосы. Может, Поттер чего-то не понимал, но вроде косы должны работать наоборот. И эта странная рваная челка постоянно запутывалась в ее ресницах. Ей шло, но у Гарри каждый раз появлялось острое желание убрать их. И впервые он пошел у этого желания на поводу, еле удержавшись от того, чтобы скривиться от гребаной сентиментальности. — Смотри, ты превращаешься в человека, — самодовольная улыбка тронула ее губы так же быстро, как и губы Поттера. — Оу, даже слишком, — она удивленно распахнула свои глаза, чтобы увидеть не менее самодовольную улыбку на лице Гарри. — Ты должна знать обо мне только одно: я не проигрываю, Даф-Даф, — и он ушел, оставив ее одну в задумчивости. Возможно, он и не такая сволочь. Не всегда, по крайней мере. Возможно, хуже него нет, но, возможно, для нее лучше него и не будет. О нет. Дафна вздрогнула от невольной нежданной и совершенно ненужной мысли. Черт!