For the Potions Master's Amusement

      Снейп провел ее к столу, на котором стояли две чаши жаркого, корзинка свежеиспеченного хлеба, масленка и два стакана молока. А на десерт — шоколадный пудинг. Он помог ей со стулом, а затем сам уселся во главе стола.       — Сначала еда, потом разговоры, — просто сказал он. — При необходимости я могу дать тебе зелье, которое пробудит аппетит.       Гермиона посмотрела на еду, и ей впервые за несколько дней захотелось есть.       — Думаю, я сама справлюсь.       Она взяла ложку и зачерпнула подливку; когда еда коснулась языка, Гермиона впервые за долгое время ощутила наслаждение. Ароматные кусочки мяса и моркови просто таяли во рту. Она взяла кусок хлеба, намазала его маслом и, откусив, запила все холодным молоком.       Довольный тем, что она начала есть, профессор Снейп взялся за ложку и отведал кусок тушеного мяса, не отрывая от Гермионы глаз. Она промокнула губы зеленой узорчатой салфеткой и спросила:       — Вы разве не обедали сегодня?       Он сглотнул и тоже воспользовался своей салфеткой.       — Обедал, — согласился он, — но не хотел, чтоб ты ела в одиночестве.       Губ Гермионы коснулась мимолетная улыбка, впервые за последние несколько дней, и она продолжила медленно есть блюда, так предусмотрительно выбранные профессором Снейпом. Ее внимание было одинаково сосредоточено и на своей тарелке, и на собеседнике, который, казалось, внимательно наблюдал за ней каждый раз, когда она бросала на него взгляд.       Одолев половину своей тарелки жаркого, она почувствовала себя сытой — в конце концов, прошло уже много времени с тех пор, как она съедала полноценную порцию — и с наслаждением принялась за десерт. Гермиона почти ожидала, что профессор Снейп скажет какую-то колкость, но он продолжал наблюдать за ней без эмоций, не считая легкого изгиба брови. Видимо, его позабавило, с каким восторгом она уплетала шоколадный пудинг. Облизав ложку и допив остатки молока, Гермиона обратила на него взгляд.       — А дальше?       — Дальше тебе, возможно, захочется поспать, — сказал он.       Гермиона почувствовала, как ею вдруг овладела сонливость, будто бы вызванная одними словами. Она нахмурилась, подавив зевок.       — Но мы собирались поговорить, — проворчала она.       — Мы так и поступим, — заверил он ее.       Он встал, взял ее за руку и отвел к кобальтово-синему дивану.       — Постарайся немного поспать, и, когда ты проснешься, мы поговорим, — успокаивающе сказал он.       Слишком сонная, чтобы возражать, Гермиона легла на диван, положив голову на красную бархатную подушку, что, казалось, возникла из ниоткуда. Уже засыпая, она почувствовала, что Снейп призвал плед изумрудного цвета, чтоб накрыть её.       Когда Гермиона проснулась, мерцающий зеленый свет исчез. Комнату заполнили неяркие блики огня из камина. Непроницаемая чернота за стеклянной стеной подсказала ей, что солнце уже давно зашло. В отблесках очага она увидела рядом с собой профессора, который абсолютно неподвижно сидел в кресле с книгой в руках. Когда Гермиона пошевелилась, он поднял чёрные глаза, сосредоточив на ней взгляд.       — Который сейчас час? — спросила она хриплым ото сна голосом.       — Почти девять часов, — ответил Снейп. — Как ты себя чувствуешь?       Приложив небольшое усилие, она села. Он не предлагал помощи, но внимательно смотрел на нее.       — Я пропустила торжество в честь Хэллоуина, — сказала Гермиона с некоторой грустью. Она посещала его в течение многих лет (не считая пятисотлетнего юбилея смерти Почти-Безголового-Ника). Праздничный пир всегда был замечательным. От этих мыслей у Гермионы заурчал живот.       — Вижу, ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы поесть, — пробормотал он с лёгкой улыбкой и, кивнув на стоящий позади стол, добавил: — У меня тут весь ассортимент праздничных блюд под Согревающими чарами для тебя, на случай, если ты проголодалась.       Гермиона провела рукой по лицу.       — Пожалуй, но сначала мне нужно в туалет, — сказала она.       — Конечно, — ответил он и указал на дверь, внезапно появившуюся в стене позади стола. — Туалет там.       Гермиона встала. Войдя в уборную профессора, она с удивлением отметила, что это не просто туалет с раковиной, а полноценная ванная комната со старомодной ванной на чугунных ножках в виде когтистых лап и чуть более современной душевой; пушистые белые полотенца с гербом Хогвартса свисали с крючков на стене, а мужские туалетные принадлежности аккуратно выстроились на открытой полке над раковиной.       Воспользовавшись туалетом и вымыв руки, Гермиона принялась с любопытством изучать его вещи на полке. Зубная щетка и тюбик зубной пасты, а чуть дальше — безопасная магловская бритва, рядом с которой стоял простой стеклянный флакон с деревянной пробкой. Она наклонилась, чтобы понюхать флакон, и поняла, что жидкость пахнет точь-в-точь как любимый коньяк ее отца. Это был лосьон после бритья — очевидно, профессор варил его сам.       Она вытерла руки и, вернувшись в кабинет, обнаружила, что профессор снова занял своё место во главе стола. Крышки с серебряных блюд исчезли, и Гермиона завороженно уставилась на то, что недавно скрывалось под ними. Рот наполнился слюной, и она с нетерпением уселась за стол.       — Я рад, что твой аппетит вернулся, — мягко прокомментировал он, передавая ей йоркширский пудинг.       Гермиона положила себе жареной картошки.       — Вы подмешали мне что-то в питьё за обедом? — спросила она.       — В твоем молоке было очень мягкое снотворное, — спокойно ответил он.       — А сюда вы тоже что-то добавили? — её вилка с говядиной замерла на полпути ко рту.       — Нет, — сказал ее профессор, и она с удовольствием начала есть.       Он не отставал от неё. Гермиона наслаждалась едой, но жалела, что пропустила свое последнее празднование Хэллоуина в Хогвартсе.       «Лучше быть здесь, наедине с ним», — прошептал тоненький голос в ее голове.       Она взглянула на профессора Снейпа и обнаружила, что он наблюдает за ней. Сердце забилось чаще, она подумала, что, возможно, голос в голове прав. В мире не было ничего лучше, чем наслаждаться вниманием профессора.       — Ты доела десерт? — спросил он, когда она слизнула последние шоколадные крошки с тарелки.       Гермиона вытерла рот салфеткой.       — Да, спасибо.       Он молча встал и жестом указал на кресла у камина. Гермиона только сейчас заметила, что профессор Снейп принял душ, пока она спала. Он снова был без мантии и наглухо застегнутого сюртука. Профессор был одет только в брюки, уже другой кашемировый свитер темно-синего цвета и чёрные сапоги. Болезненное чувство шевельнулось в ней, когда она подошла к креслу, — у него было очередное свидание с девушкой Таффи? Конечно, нет — он потратил кучу времени, чтобы заставить ее поесть и выспаться, — если бы у него было свидание с какой-то ведьмой из деревни, он бы попросил Гермиону поскорее уйти, не так ли?       Она опустилась в кресло, а он расположился напротив. Гермиона неуверенно заерзала на своем месте; внезапно ей захотелось, чтобы их встреча с профессором Снейпом закончилась, чтобы ее вовсе не было, как и этой странной связи между ними. Казалось, что она не испытывала ни минуты покоя с тех пор, как эта связь началась, за исключением тех моментов, когда он держал ее на руках после унизительных оргазмов. Она отвернулась от него и принялась теребить подол своего джемпера.       — Я хотел бы поговорить с тобой о характере наших последних встреч тет-а-тет, — сказал профессор Снейп, и Гермиона подняла голову, чтобы взглянуть на него. Ее сердце забилось чаще.       — Хорошо, — произнесла она.       — Прежде всего я хотел бы прояснить одну вещь: твои желания естественны, Гермиона, и для тебя совершенно нормальны, — начал он. — Ты не единственный человек в мире, который питает такие желания, и в них нет ничего нездорового или неправильного. Они могут отличаться от интимных желаний знакомых тебе людей, но это не делает их безнравственными или неестественными.       Гермиона почувствовала, как ее лицо вспыхнуло, когда он так откровенно заговорил о её желаниях. Конечно, никто лучше него не знал об этих желаниях. Серьезность, с которой он рассуждал об этом, одновременно волновала и смущала.       — Позволь мне провести параллель между твоими желаниями и твоим умом, — продолжил он. — Твои умственные способности заурядны, Гермиона?       — Нет, — ответила она быстро.       — Конечно, нет, — согласился он. — Твой интеллект намного выше, чем у твоих сверстников. Должна ли ты ограничивать свой интеллект или свои учебные достижения, чтобы удержать себя на уровне других людей?       — Нет! — возмутилась она, и легкая улыбка коснулась его лица. Она улыбнулась в ответ, чувствуя себя немного смущенной. Он, конечно, знал, на какие рычаги давить.       — Тогда не позволяй понятиям о норме ограничивать тебя в попытках получить сексуальное или эмоциональное удовлетворение. Ведь вполне возможно, что твои желания в этой сфере могут отличаться от желаний тех людей, которых ты знала до сих пор.       Гермиона изучала лицо Снейпа, размышляя над его словами. Неужели все так просто? А что, если отвергая свои новые желания — абсолютно неприемлемые для ее родителей и даже для молодых ведьм ее возраста — что, если тем самым она оказывала себе плохую услугу? Что, если нет ничего больного или извращенного в том, чтобы хотеть быть отшлепанной — жаждать, чтобы ей при этом шептали грязные слова, — чтобы возбуждаться от того, что ей указывают, что делать, и выполнять эти указания с удовольствием?       В ней проснулся трепет, словно она была птицей, расправившей крылья после долгого пребывания в клетке.       Профессор Снейп наклонился к ней, сложив руки на коленях.       — Возможно, я недооценил уровень твоих эмоциональных потребностей и то влияние, которое наши встречи оказывали на тебя. Они сильнее, чем у кого-либо еще. Ты словно создана для подчинения, Гермиона, ты больше подходишь Доминанту, чем любая другая женщина — ведьма или маггла — из всех, что я когда-либо видел. Ты рождена для этого.       Взволнованно слушая эти странные слова, метавшиеся в голове, Гермиона пыталась осознать информацию. В то же время его похвала пробуждала в ней гордость. Он сказал, что она родилась для этого, — что она лучшая из тех, кого он когда-либо видел. И это от учителя, который годами не хотел признавать её компетентность на своих занятиях. Это было здорово, и она была взволнована, услышав это.       Он продолжал говорить, сфокусировав на ней все свое внимание, словно она находилась в ярком свете прожектора.       — Я покажу тебе этот мир, если захочешь, покуда мы будем в Хогвартсе. Я хотел бы продолжать направлять тебя, пока ты не закончишь школу. А затем я могу познакомить тебя с другими волшебниками и ведьмами, которые ведут подобный образ жизни.       — Подобный… образ жизни? — прошептала она, не зная, что было сильнее — потрясение или восхищение.       — Это действительно так, — ответил он.       — А как насчет вас? — спросила она, выбрав только один из бесчисленных вопросов, возникших у нее в голове.       — Тебе не нужно беспокоиться обо мне, — твердо сказал он.       — Но, сэр, — возразила она, — зачем это все вам? Почему вы вообще затеяли это со мной? Ведь вы даже не позволяете мне вас коснуться!       Профессор Снейп выглядел очень серьезным и, казалось, тщательно подбирал слова, отвечая ей.       — Я слишком многое воспринимаю как должное — я и забыл, что ты ничего не знаешь о принципах доминирования и подчинения.       Он снова выпрямился, опираясь о спинку кресла, внезапно став очень уверенным внешне. Сила, исходящая от него, увлекала, и Гермиона обнаружила, что нетерпеливо подалась вперед, слушая его.       — Гермиона, Доминант нуждается в сабмиссив. Ему необходимо доминировать над ней, наказывать ее, дисциплинировать ее, контролировать ее (все с ее согласия) — так же, как и ей необходимо, чтобы ее обучали, наказывали и контролировали. Эмоциональное и сексуальное удовлетворение Доминант получает в результате взаимодействия с сабмиссив, точно так же и она, в свою очередь, получает удовлетворение от их взаимодействия.       Гермиона почувствовала, как в промежности стало тепло от этих слов, и заставила себя задать следующий вопрос, путаясь и запинаясь от волнения:       — То есть вас… вас возбуждало то, что мы делали вместе?       Он пристально посмотрел на нее. Через минуту молчания его взгляд оторвался от ее лица и неторопливо прошелся по телу, смерив её от пальцев ног до макушки. Гермиона не знала, сколько времени ушло на это; она замерла, не отдавая себе отчета в том, что затаила дыхание, пока он не ответил ей.       — Очень, — и только горящие черные глаза подтверждали искренность его слов.       На мгновение Гермиона лишилась дара речи. Они пристально смотрели друг другу в глаза. Затем у неё в голове возник еще один очень важный вопрос, и она заставила себя говорить.       — Как насчет Таффи из аптеки?       Его брови недовольно сдвинулись.       — А что насчет нее? — ответил он вопросом на вопрос.       — Вы делаете это с ней? Шлепаете ее и…       Он пресек ее, и его голос внезапно стал строгим.       — Следи за своим тоном, Гермиона, я не потерплю дерзости. Моя личная жизнь тебя не касается.       — Тогда и моя не касается вас! — закричала она.       — Мне вряд ли это интересно, — усмехнулся он. — Видишь ли, мне все равно, какие у тебя отношения с другими учениками. Ты вольна делать с ними что пожелаешь. Для меня это неважно.       Гермиона вздернула подбородок.       — Я хочу знать, шлепаете ли вы девушку из аптеки, — сказала она упрямо.       Его глаза сузились.       — На сегодняшний день у меня нет другой сабмиссив, с которой бы я встречался.       — Тогда что вы с ней делаете? Помимо выпивки и веселья в пабе, — добавила она.       Его губы сжались в тонкую линию, демонстрируя еще один признак недовольства.       — Мне было неприятно видеть, что ты использовала мантию-невидимку Поттера, чтобы шпионить за мной, — сказал он. — Я забуду об этом на сей раз, потому что мы не установили никаких общих правил за пределами этой комнаты. Однако в будущем ты не должна следить за мной, когда я покидаю замок. Это может быть очень опасно. Игнорирование этого правила будет основанием для немедленного прекращения нашей связи. Тебе это ясно?       Гермиона скривилась от разочарования, к которому присоединился ужас от мысли, что он больше не захочет ее видеть.       — Я обещаю не следить за вами, когда вы покидаете замок, — сказала она, — но я хочу знать…       Он подвинулся к ней и снова заговорил голосом, от которого ей захотелось вжаться в кресло.       — Я имел в прошлом и, несомненно, продолжу в будущем иметь отношения с женщинами. То, что я делал, делаю или буду с ними делать, — не твое дело. Я удовлетворю твое любопытство лишь одним способом: ведьма, с которой ты видела меня в деревне, не сабмиссив.       Он впился в неё взглядом, пока Гермиона не отвела глаз, чувствуя крошечное облегчение оттого, что он не шлепает Таффи.       «Но он трахает ее?» — прозвенел голос в голове.       Гермиона знала, что сейчас не время спрашивать об этом; возможно, у нее еще будет шанс спросить. На данный момент она чувствовала себя физически лучше, чем в течение последних нескольких недель. У нее было море других вопросов, на которые нужно было найти ответы. К счастью, впереди были выходные, что давали ей возможность сделать это. Может, в библиотеке есть книги, которые она могла бы прочитать о Доминантах и сабмиссив…       — Есть ли у тебя какие-нибудь относящиеся к делу вопросы или замечания, Гермиона? — спросил профессор Снейп. Теперь, когда она перестала требовать от него ответа, тон стал мягче.       Гермиона посмотрела в его лицо, заметив, что черные волосы выглядят иначе, когда чистые. Она позволила себе свободно разглядывать его строгие черты лица и большой нос. Он не был красив, и он был не очень приятен, но она даже не представляла себе, что может быть настолько поглощена и заинтересована другим волшебником.       — Больше никаких вопросов, — сказала она и добавила: — спасибо.       Он наклонил голову, принимая ее благодарность как должное.       — Ты хочешь продолжить наши отношения? Или тебе нужно больше времени, чтобы подумать?       Гермиона поспешила ответить.       — Я действительно хочу, чтобы это продолжалось, сэр, — сказала она. — Пожалуйста.       Он кивнул.       — Хорошая девочка, — сказал он. — Тем не менее специальные правила, которые я изложил до того, как ты вошла сюда, действуют только сегодня.       Гермиона улыбнулась с пониманием. Чувствуя благодарность за то, что он не выгоняет её. Возможно, сегодня у него не было свидания с этой девушкой, Таффи.       — Теперь, — продолжил он, и Гермиона взглянула на него, потому что его тон изменился и стал почти игривым, — хочешь увидеть подарок, который я приготовил для тебя?       Гермиона почти подпрыгнула на своем месте. Волнение, радость и головокружительное чувство того, что ее выделили, рождали в ней особенный трепет.       — Да! — воскликнула она.       Он встал с кресла и протянул ей руку. Гермиона вложила свою ладонь в его, и он усадил ее на синий диван, занимая место рядом с ней.       — Акцио подарок Гермионы, — сказал он, и красиво упакованная коробка размером с книгу скользнула в его руку.       Гермиона внимательно изучила серебряную бумагу и зеленую бархатную ленту на коробке, которая была слишком тонкой для книги. Что он купил для нее?       Профессор Снейп с самодовольной ухмылкой положил коробку ей на колени.       — Что это? — спросила она, чувство предвкушения переполняло ее, внутри словно звенели колокольчики.       — Открой и узнаешь, — предложил он.