Chapter 47: Самое ценное его владение
8 июля 2018 г. в 21:08
Поздно днём Гермиона проснулась в постели одна. Она мгновенно села в кровати, напуганная его отсутствием. Ей все это приснилось? Липкий след между ног почему-то не успокаивал. Затем дверь в ванную распахнулась, и из облака пара вышел обнаженный Северус Снейп, энергично сушивший полотенцем волосы. Чересчур исхудавший, с выпирающими рёбрами и слишком заметной линией челюсти, он все равно показался Гермионе совершенным. Она бросилась к нему и обняла за талию.
— И тебе доброго утра, Гермиона, — сказал он шутливо, отбрасывая влажное полотенце.
— Доброго утра, Хозяин, — радостно ответила она, потираясь щекой о чёрные волоски на груди.
Хозяин взял её за запястье и повел к шкафу. Открыв одну дверцу, он достал из выдвижного ящика коробку.
— Я никогда не видела её там, — озадачилась Гермиона.
— Ты не обращала внимания, — ответил он, доставая серебряные наручники. — Дай мне руки.
Гермиона с некоторым недоумением посмотрела на металлическое маггловское приспособление, но протянула руки по первой же просьбе. Ее профессор осторожно сцепил наручники, проверяя, чтоб те не были слишком тугими, а затем отступил назад, осматривая закованные запястья. Гермиона не могла не заметить, что он глядит на нее с удовольствием, потому что его веки чуть опустились, а член шевельнулся среди черных лобковых волос.
— Хорошая девочка, — сказал он, положив руку ей на шею, вынуждая податься вперед для поцелуя.
Не имея возможности обнять или погладить его, Гермиона постаралась передать всю нежность и желание своими губами. Руки Снейпа нашли ее грудь, и он нежно ласкал мягкие полушария, языком проникая в девичий рот. Он отпустил Гермиону, лишь когда она была полностью возбуждена, а между ними возникла его собственная эрекция.
— Пойдем, — сказал он, проскользнув мимо нее в ванную. — Тебе нужно в туалет?
— Да, — сказала Гермиона, думая о том, как справится с этим со связанными руками.
Она вошла в уборную с унитазом, раковиной и ванной. Хозяин, небрежно прислонившись плечом к дверному косяку, наблюдал за ней. Гермиона стояла рядом с туалетом, чувствуя потребность помочиться, но смущенная присутствием профессора.
— Облегчись, — спокойно сказал он. — И я помогу тебе после.
О нет. Неужели он хочет вытереть ее туалетной бумагой? Она почувствовала, что лицо горит от его взгляда, приобретая глубокий малиновый оттенок, и опустила глаза.
— Я жду, Гермиона, — сказал он, наблюдая за ее дискомфортом, не вызывающим у него никакой явной озабоченности.
— Я не знаю, — начала Гермиона, но горло было настолько сухим, что она не смогла продолжать. Сглотнув, она снова попыталась, и голос казался хрипло-напряженным. — Я не уверена, смогу ли, если ты будешь наблюдать за мной.
Он не ответил, но перешел к раковине и открыл кран. Звук воды, мчащейся по трубам, заставил Гермиону почувствовать, что она вот-вот описается. Поэтому она села на сиденье унитаза и опустошила мочевой пузырь, закрыв глаза. Лицо все еще горело от стыда. Что, если бы она нуждалась в дефекации? Как бы она справилась с этим, если едва могла заставить себя справить нужду в общественном туалете, бросив оглушающее заклинание на кабинку, создававшее иллюзию, что она единственный человек в помещении? Как он умудрялся вечно находить ситуации, в которых она чувствовала наибольшее смущение — была слабее всего?
— Расставь для меня ноги, Гермиона, — сказал Снейп, и она знала, что он стоит на коленях перед ней. Отвернув лицо в сторону, она повиновалась ему, желая быть где-то вне своего тела, пока он ловко и умело промакивал её промежность. — Двигайся в ванну, — сказал он.
Гермиона встала все ещё отворачивая от него лицо и подошла к ванной, услышав слив бачка унитаза позади. Она чувствовала себя несчастной. Любое его сексуальное вторжение в её тело не ощущалось столь насильственным. Она сидела в холодной фарфоровой ванне, уставившись на наручники, когда его ладони появились в поле зрения. Он включил тёплую воду, пробормотав заклинание, гарантирующее, что вода, брызнувшая вниз, будет идеальной для неё температуры. Гермиона знала, что он опустился на колени рядом с ней, когда вода начала заполнять ванну, но он не говорил, а она не смотрела на него. Она не могла. Она была слишком унижена, чтобы сделать это.
Наконец он выключил воду. Гермиона почувствовала его руки в волосах, он убрал их с шеи и, собрав в импровизированный пучок, магически закрепил на затылке. Она увидела, как он окунул мочалку в воду и натер мылом. Он начал бережно мыть Гермиону.
— Ты готова поговорить об этом? — мягко спросил он.
Гермиона упорно продолжала смотреть на скованные запястья, стараясь не расслабляться от божественных ощущений, вызванных его движениями по обнаженной спине.
— Хорошо, — сказал он. — Тогда я буду говорить об этом.
Снейп ополоснул ей спину, убрав с кожи остаток мыльной пены, и немного повернул её передом для удобства. Он начал с шеи.
— Теперь я твой Хозяин, — сказал он. — Ты принадлежишь мне, Гермиона. Ты это понимаешь, верно?
Пальцы потянули за ошейник, и когда она повернулась к нему, глубина эмоций, что она увидела в невероятно темных омутах его глаз, заставила затаить дыхание. Не в силах озвучить это, она согласно кивнула. Она действительно знала, что принадлежит ему, сердцем, телом и душой.
— Я несу ответственность за твоё благополучие, — сказал он. Нежный тон, скользнул по ней, согревая и утешая, проникая даже в закрытые уголки сознания. — Я могу и буду вытирать тебя, когда ты помочишься; вставлять тампоны во время менструации, а также удалять и заменять их. Мыть тебе голову; купать тело; наносить лосьон на кожу. Расчёсывать твои волосы, одевать с головы до ног и собственноручно кормить тебя. Шлепать, если тебе нужна дисциплина. Проникать в тебя пальцами, лизать и трахать, если тебе нужно кончить. Учить и учиться у тебя, читать тебе и говорить с тобой, даже петь тебе. Я буду зажимать твои соски, хлестать задницу и пороть влагалище; растягивать пробками анал и трахать туда. Я научу тебя заглатывать член и ласкать языком мой зад, я могу и буду делать все, что только может один человек сделать другому, Гермиона, и ты не только позволишь мне это, ты будешь радушно принимать все это, потому что ты принадлежишь мне.
Он неизменно смотрел прямо на нее все время, что говорил это; его рука теперь сжимала горло, и он наклонился вперед, касаясь губами её ошейника. Затем он поцеловал ей рот, и Гермиона почувствовала, что тает от его прикосновений и возбуждается от поцелуев, как и всегда, цепляясь за удовольствие и прогоняя мысли о своём позоре. Молясь, чтобы он оказался прав в том, что она когда-нибудь действительно будет приветствовать его вторжение в личную жизнь.
Он вынудил Гермиону встать и поцеловал цепь на талии, потом помыл её ноги. Хозяин повернул сабмиссив к себе спиной и вымыл между ягодиц, а она, закусив губу, не сопротивлялась этому. Затем мочалка упала в воду, и его руки широко раскрыли её задницу. Гермиона закрыла глаза, когда его язык коснулся ануса. Унижение и стыд смешались с пугающим трепетом возбуждения, что она почувствовала в промежности. Затем Снейп повернул ее и повторил процесс, тщательно вымыв лобок, а затем внутренние половые губы. Когда он был доволен её чистотой, то широко раскрыл нижние губы и прильнул к клитору широкой плоскостью языка. Он закрыл глаза с выражением восхищения на лице. Гермиона стояла в ванне, широко расставив ноги, дабы удовлетворить его желание рассмотреть и попробовать ее промежность. Она наблюдала за ним, пока её скованные запястья покоились у него на голове, перебирая пальцами сухие мягкие волосы.
С последним поцелуем в клитор он встал и, игриво выхватив ее из ванны, перебросил через плечо и понес в спальню. Она засмеялась, когда он бросил её на разобранную кровать, и почти задохнулась, когда вошел внутрь. Каменный член заполнил Гермиону, скользнув во влажность ее влагалища, растягивая её и лаская все самые нуждающиеся места. Он напряжённо посмотрел на нее.
— Ты моя маленькая шлюха, — сказал он. — Чего ты хочешь от меня, маленькая потаскушка?
Гермиона подняла бедра, встречая его, желая иметь возможность объединить их с ним тела раз и навсегда.
— Всего! — задыхалась она, чувствуя давление оттого, что он снова довёл её до пика возбуждения.
— Да, всего, — сказал он. — Кто может дать тебе все? — он вошёл глубже, сильнее двигая бедрами, и Гермиона почувствовала шок, будто бы увидела, как головка его члена воздействует на точку её возбуждения.
— Ты! — закричала она, отчаянно желая освободить руки от наручников — так сильно она хотела расцарапать ногтями его спину в тот момент! — О, Боже, Хозяин, только ты!
Он замедлил темп и наклонился, чтобы поцеловать ее в губы.
— Ты хочешь кончить, не так ли, питомец? — прошептал он.
Гермиона обняла ногами его бедра, потираясь о него, пылая от желания.
— О да, Хозяин, пожалуйста, — кричала она, скользя по стоящему члену влагалищем. — Прошу, я буду такой хорошей девочкой.
Он поднял голову и начал медленно двигаться, вырывая у Гермионы стон одобрения.
— Ты нуждаешься в моем члене, малышка, — сообщил он, доказывая это очередным толчком.
— Мне нужен твой член, — согласилась она, выгибаясь под ним, желая податься ещё выше, все еще не достигнув кульминации, в которой она так отчаянно нуждалась.
— Кто владеет твоими оргазмами? — неумолимо спросил он, трение их скользких, соединенных промежностей медленно подталкивало ее к завершению.
— Ты, Хозяин, пожалуйста! — воскликнула она, извиваясь.
— Тогда кончи для меня, Гермиона, — приказал он, казалось, довольный её ответом. — Дай мне тебя услышать.
Гермиона раздвинула ноги шире, позволяя ему входить глубже. Вжимаясь пятками в матрас, она извивалась под ним, как полноправный участник их плотского процесса. Получая удовольствие от каменного стояка его члена так же, как он получал его от горячей влажности ее влагалища. Через несколько секунд завершение накрыло её яростным приливом ощущений, сбивающим с толку ударом умопомрачительного оргазма, сжигающего тело.
Словно издалека, она увидела на лице Хозяина жёсткое сдерживаемое выражение его собственного завершения. И лишь один свирепый вскрик был единственным звуком, что он произнес, изливаясь внутри нее. Она вновь обняла его ногами, нежно покачиваясь, пока его член медленно опадал в ней, желая сдоить каждую унцию его семени, чтобы быть наполненной настолько, насколько это возможно. Они были такими же грязными и потными, как и до принятия ванны. Снейп опустился на подушку рядом с ней, магически отбросил наручники обратно в коробку и сгрёб Гермиону в крепкие объятия.
— Мое самое ценное владение, — пробормотал он ей в волосы.