***
Укутанная в теплый халат, она сидела на полу между его коленями, пока он расчёсывал её только что вымытые волосы. Часы на каминной полке отсчитывали минуты, и Гермиона чувствовала, что это было сродни бомбе замедленного действия. — Элинор рассказала свою историю сегодня, — сказала она — это были первые слова, которые Гермиона произнесла после их душа. — Адриан говорил, что она собирается, — ответил Снейп. — Это было ужасно. Почему ее похитителя не поймали? Профессор на мгновение замолчал, перестав методично чесать её. — У меня есть теория, — признался он, словно говоря с самим собой. Гермиона попыталась повернуть лицо, но он помешал ей, возобновив расчёсывание. — Расскажи мне, — попросила она. — Время было любопытным, — признался он. — Элинор была атакована летом восемьдесят первого года. Гермиона задумалась. — В этом году погибли родители Гарри. — Да, — согласился он. — Что ты имеешь в виду? — Я думаю, что напавший на Элинор, возможно, был Темным Лордом, — сказал он. Ее рот распахнулся. — Северус! — выдохнула она. Он схватил ее за плечи и притянул к себе на колени. — Скажи еще раз, — приказал он, его горящие глаза не отрываясь смотрели на её губы. — Северус, — повторила она, и он поцеловал ее. Гермиона обняла его за шею, позволив себе отвлечься от ужаса и тревоги при помощи простого удовольствия от поцелуя с тем, кого она любила. У неё будет предостаточно времени, чтобы ещё подумать обо всем, а вот время вместе с её Хозяином быстро иссякало. Слишком скоро он отпустил ее и пошел к гардеробу, одевшись в те вещи, в которых прибыл. Гермиона тоже натянула свою одежду, решив оставаться рядом с ним столько, сколько сможет. Он надел тяжелую непромокаемую мантию поверх одежды, и она крепко взяла его за руку. Они вместе пошли по коридорам к вестибюлю. Рейф с Ти уже были там, находясь в объятиях друг друга. Один лишь взгляд на них сделал все более реальным для Гермионы. Ее чувства были в полном беспорядке, но над всеми ними преобладало отчаянное желание, чтобы ее Хозяин не оставлял ее. Она остановилась на последних ступенях лестницы, отказываясь завершить спуск, будто бы это могло подарить ей еще одну драгоценную минуту с ним. Северус повернулся к ней, заметив, что она остановилась, и снял ее со ступенек, словно она ничего не весила. В отчаянии Гермиона обняла его руками и ногами. — Я люблю тебя, — напомнила она ему, касаясь губами шеи. Он ничего не ответил, но взял ее за подбородок, заставляя поднять лицо, чтобы поцеловать в губы. Затем приобнял за талию, бережно помогая встать на ноги. — Будь хорошей девочкой, — сурово приказал он, глядя в её лицо. Она изучала его ястребиный профиль в свете настенных ламп. Его черные волосы занавешивали узкое лицо, а тонкие губы были сжаты в бескомпромиссную, жёсткую линию, но Гермиона была уверена, что видит нежность в его выражении. — Вернись ко мне, — ответила она, упрямо вздернув подбородок, решив не плакать. Рейф с Таффи разорвали объятия, и на короткое мгновение кончики пальцев Северуса Снейпа коснулись щеки Гермионы в последней ласке. Затем двери Руасси-Хаус были открыты домовыми эльфами. Слабый солнечный свет очертил голые ветви деревьев на Гросвенор-Сквер, когда Мастера Максимус и Северус вышли навстречу новому дню. Гермиона с Таффи упали в объятия друг друга, дав наконец волю слезам, что они не показывали своим уходящим воинам.Chapter 52: Раскрытие информации и отбытие
20 сентября 2018 г. в 20:01
Гермиона открыла глаза и улыбнулась склонившемуся над ней профессору. Недавно он перенёс их обратно в комнату и набрал для нее ванну с лечебным маслом, успокоившим синяки. Затем уложил отдыхать в постель, а сам сидел на стуле рядом с кроватью, пока она спала.
— Который сейчас час? — спросила Гермиона, протягивая руку, чтобы погладить его по щеке.
Снейп изучал ее лицо взглядом тёмных глаз.
— Шесть часов вечера, — сообщил он. — Я хотел бы, чтоб ты сопровождала меня на ужине. Ты согласна?
Гермиона села, ощутив болезненность в ягодицах.
— Конечно, — сказала она, свесив ноги с кровати.
Она предпочла бы поужинать в их комнате наедине, ведь совсем скоро он уедет (о чем Гермиона не могла вспоминать без желания разреветься). К тому же Ти с Рейфом в свое время оставались в спальне большую часть недели, прежде чем показаться среди домочадцев Руасси.
Но у ее Хозяина имелись свои причины для такой просьбы, в этом Гермиона не сомневалась. Если он хочет видеть ее рядом за обеденным столом, она будет там. Она была немного обеспокоена тем, как почувствует себя при встрече с людьми, которые наблюдали за ее наказанием (видели ее обнаженной!), но не слишком переживала. Ведь после наказания она не без энтузиазма публично занималась любовью со своим профессором. Смешно беспокоиться о том, что кто-то видел её задницу или гениталии, они видели ее в куда более интимных обстоятельствах.
Хозяин решил собственноручно одеть Гермиону и, по-видимому, счёл, что надеть ей следует не так уж много. Казалось, ему доставляло истинное удовольствие облачать ее гладкие ноги в черные чулки, прислоняясь головой к обнаженному низу живота до тех пор, пока Гермиона не зарывалась руками в его волосы. Затем он оставил ее возбужденной и взбудораженной, встав, чтобы помочь надеть черное платье через голову. Короткая юбка вызвала у него ухмылку.
— Ты божественно пахнешь, — сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать её в губы. — Всё, что ты сможешь чувствовать, сидя за столом во время ужина, — собственный аромат возбуждения.
Затем он открыл дверь и жестом пригласил ее в коридор.
Внизу Гермиона с удивлением заметила, что ее привычный стул рядом с Келл занят. Вместо этого Хозяин отвел ее к концу стола, к месту, обычно занимаемому Мастером Клавдием. Снейп галантно отодвинул стул справа от себя, словно они были на официальном ужине. Гермиона заметила, что спазм забавы исказил его черты, и, проследив за его взглядом, увидела на своем стуле мягкую подушку. Она быстро глянула через стол, и Таффи подарила ей крошечную улыбку. Благодарно улыбнувшись в ответ, Гермиона опустилась на свое место. Боль в заднице все же дала о себе знать, несмотря на предусмотрительность подруги.
Когда Хозяин Северус уселся, домашние эльфы начали подавать на стол.
Гермиона осознала, что проголодалась. Она не ела ничего, кроме каши этим утром, поэтому наслаждалась ужином. Она увлеченно наблюдала за тем почтением, с которым профессор Снейп обращался к другим за столом, а затем с жадностью слушала, когда разговор коснулся её. Гермиона узнала, что Саймон Кёртис был доставлен в Сассекс Мастером Клавдием и передан непосредственно Хозяину Торну, который и написал рекомендательное письмо, позволившее Саймону попасть в Руасси-Хаус. Мастер Торн отозвал право Саймона посещать собрания в Сассексе, а его спутника Джейсона определил на испытательный срок.
— Как по мне, он легко отделался, — сказал Реджи, сердито глядя в свою тарелку. — Я бы с радостью дал ему отведать бычьего хлыста.
Гермиона бросила взгляд на слегка покрасневшую Келли, засиявшую от слов Реджи. Мастер Клавдий наклонился к Келл, чтобы шепнуть что-то, отчего её лицо помрачнело и она опустила глаза.
Следующая тема разговора касалась предстоящей встречи членов совета директоров Руасси-Хаус, а затем обсуждалось новое оборудование для Подземелий. К тому времени, как Гермиона доела свой пудинг, доминанты ушли в кабинет с сигарами и коньяком.
Гермиона чувствовала себя потерянной в отсутствие Хозяина, поэтому обрадовалась, когда Ти взяла ее за руку и потащила к дивану у камина в гостиной. Келл села с другой стороны, как и в самый первый вечер Гермионы здесь. Трое девушек обменивались ленивыми замечаниями о выходных, когда к ним с решительным видом приблизились Элинор с Ви. Вайолетт присела рядом с Келл, а Элинор расположила свое кресло рядом с диваном.
Элинор поочерёдно кивнула каждой из них, прежде чем заговорила:
— Вайолетт уже знает мою историю, и я бы хотела рассказать ее вам, девочки, — она горько улыбнулась. — Это несколько поучительный рассказ.
Гермиона внутренне напряглась от захлестнувшего любопытства. Из-за значимой роли Элинор в жизни профессора Снейпа Гермиону очень интересовала личность пожилой ведьмы.
— Хотя вам трудно это представить, — начала Элинор, — когда-то я была молодой и красивой женщиной, как и вы. — Она поморщила нос, чтобы показать, что с юмором относится к самоуничижению. — Я состояла в ванильном браке и была матерью двух маленьких девочек, но была недовольна своей жизнью. Я сбегала в ночные клубы, пытаясь найти то, что, казалось, угасло во мне. В один из таких вечеров я встретила Адриана, — улыбка, вызванная приятным воспоминанием, коснулась ее губ. — Он помог мне стать самой собой. Показал, чего я хочу, в чем нуждаюсь, и научил, как этого добиться.
Выражение её лица посерьезнело, и она уставилась куда-то вдаль, потерявшись в прошлом.
— Обучение Адриана сделало меня лучшей женой и матерью. Я научилась ставить потребности других людей выше собственных, отчего моя семейная жизнь стабилизировалась. Я проводила с Адрианом два или три вечера в неделю — эти встречи формировали мой характер, помогая держать себя в руках. Летом мои девочки на пару месяцев отправились к своим бабушкам и дедушкам, а я провела это время здесь, в Руасси-Хаус. Мой муж, должно быть, понимал, что у меня была связь с другим мужчиной, но притворялся, что ничего не происходит.
Элинор обратила внимание на лица девушек перед собой, она выглядела грустной.
— Спустя несколько лет даже под влиянием Адриана я снова начала раздражаться, желая большего. Адриан никогда не был слишком строг со мной; он разрешал мне играть с другими доминантами, предоставляя предварительное разрешение. Он был щедр и великодушен, но, даже несмотря на это, у меня случился дикий период, когда я пошла против его желаний. Я искала садо-мазохистские клубы, где практиковались наиболее жестокие практики.
Гермиона чувствовала, как в ней зарождалось беспокойство, связанное с этим рассказом. Она понимала, что предостерегающая история не будет счастливой.
Элинор покачала головой.
— Оглядываясь назад, я с трудом верю, что была настолько безрассудной. Я пошла в клуб, не сказав никому, куда иду. Там я познакомилась с очень убедительным, харизматичным волшебником — мужчиной с аурой сексуальности и опасности. Я на самом деле сочла его привлекательным, — ее руки сжались на коленях, словно в знак протеста. — Он убедил меня пойти к нему домой, где, как он утверждал, имелось превосходное игровое оборудование. Я добровольно сдала свою палочку ему на хранение и разрешила себя связать. Я нарушила все правила безопасного поведения, которые когда-либо изучала в Руасси-Хаус, и стала живым примером того, почему необходимо всегда следовать этим правилам.
Гермиона услышала жалостливый шепот Таффи слева от себя. Затем Ти скользнула коленями на ковер, обняв Элинор, чтобы успокоить.
Элинор посмотрела на Ти и погладила ее мягкие светлые волосы.
— Ты напоминаешь мою старшую дочь, — пробормотала Элинор. — Я когда-нибудь упоминала об этом раньше?
Таффи кивнула, слезы покатились с голубых глаз.
— Не плачь, дорогая, — сказала Элинор. — Я была безрассудной и глупой, так что получила по заслугам.
Даже Ви отрицательно покачала головой:
— Нет, Элинор, — тихо сказала она. — Это было безответственно и глупо, но никто не заслуживает того, что с тобой случилось.
Элинор глубоко вздохнула, и Гермиона с Келл обменялись взглядами глубокого беспокойства.
— Я была связана и избита, затем изнасилована, и снова избита, — сказала Элинор бесцветным голосом. — Я была подвешена, пока не получила травмы рук, пронизана анально и вагинально неестественными объектами, слишком большими для моего тела. Насильник удерживал меня в своем подвале в течение трех дней, хотя мне казалось, что это длилось три года.
Таффи откровенно всхлипывала, ее слезы впитывались в аккуратную лиловую мантию Элинор, а Гермиона и Келл вцепились в руки друг дружки, с одинаковыми взглядами отвращения и сочувствия на бледных лицах.
— К тому времени, как авроры нашли меня (благодаря соседским жалобам на странные звуки в доме), мой похититель уже прибегнул к использованию кулаков и обутых ног, — Элинор протянула руку за спину. — По-видимому, один из таких ударов лишил меня возможности ходить.
— О, Элинор, — протянула Келл сиплым от слез голосом.
— Северус и Реджи правильно поступили, оказав тебе помощь, Келл, — сказала Элинор. — Мне жаль, что мы позволили этому молодому человеку войти в двери Руасси.
Келл всхлипнула, и Гермиона с удивлением увидела, что Ви тянет младшую ведьму в свои объятия. Гермиона нахмурилась; у нее остались вопросы.
— Что случилось с напавшим на вас, мэм? — спросила Гермиона.
— Его так и не поймали, — ответила Элинор. — Иногда я боюсь, что он придет за мной, чтобы закончить начатое, но по большей части здесь я чувствую себя в полной безопасности.
Они тихо сидели вместе. Пять женщин в глубокой задумчивости. Затем Келл снова заговорила, чувствуя комок в горле:
— Что стало с твоим мужем и дочерьми?
Элинор призвала коробку с салфетками и предложила ее сначала Таффи, затем Келл.
— Мой муж развелся со мной, пока я находилась в больнице, — призналась она. — Весь этот эпизод попал в «Ежедневный пророк», и он больше не мог притворяться, что мы обычная нормальная пара. С тех пор мои дочери не разговаривают со мной.
— Они справятся с этим, — твердо сказала Вайолетт, беря себя в руки. — Теперь они выросли.
Элинор улыбнулась:
— Теперь они выросли, — согласилась она. — Северус преподавал им, когда они учились в школе, и держал меня в курсе их успехов. Я каждый год отправляю им открытки в дни их рождения и на Рождество, — глубоко вздохнув, она села прямо. — Однажды они ответят.
На мгновение она замолчала, а затем возобновила рассказ:
— Когда меня выписали из больницы, Адриан привел меня сюда, в Руасси-Хаус, и с тех пор я живу здесь. Мы поженились через несколько лет, и я очень счастлива, — она оглядела молодых женщин. — Теперь вы моя семья. Я получила много удовольствия, став сабмиссив, и инвалидность не положила конец моему обучению.
В комнате возник домовой эльф с чайным подносом, и ведьмы вздохнули с облегчением.
— Я думаю, всем нам необходима чашечка чая, — сказала Таффи, поднимаясь за чайником.
Гермиона приняла чашку у Ти и стоя пила успокаивающий напиток. На данный момент было удобнее стоять, нежели сидеть. Келл стояла рядом с ней, медленно потягивая чай. Через мгновение Гермиона тихонько заговорила с ней:
— Тебя наказали за то, что сделал Саймон?
Келл обратила к лицу Гермионы ярко-голубые глаза.
— Нет, я не несу ответственность за то, что он сделал, — сказала она. — Но со мной довольно много разговаривали о знаках, которые я могла заметить и которые были бы признаком того, что он не в себе, — взгляд девушки скользнул к Элинор. — Теперь я понимаю, почему все здесь немного боязливы в этом отношении.
Гермиона серьезно кивнула.
— Элинор имеет свою историю со всеми доминантами здесь, кроме Реджи, — продолжила Келл. — Она принимала участие в подготовке Мастеров Северуса и Максимуса, а также играла с Мастером Клавдием. Все они очень любят ее, — сказала она немного задумчиво.
Гермиона коснулась ее руки.
— Уверена, что все, кто тебя знают, тоже тебя любят, — сказала она. — Я в том числе.
Келл удивлённо посмотрела, а затем наклонилась, чтобы быстро чмокнуть Гермиону в щёку.
— Спасибо, — сказала она.
Вскоре доминанты вышли из кабинета, окутанные дымкой сигарного дыма, которую Элинор разогнала при помощи палочки. Гермиона улыбнулась, увидев своего профессора, и хотя он не улыбнулся в ответ, выражение в его глазах заставило низ её живота заныть. Он сел в кресло в дальнем конце комнаты и жестом пригласил ее к себе. Она отложила чашку на поднос и поспешила к нему. Едва уловимым движением подбородка он пригласил ее к себе на колени. Когда она села, он обнял её, а затем скользнул рукой вниз по ногам к завязкам гладких чулок, легонько сжав верхнюю часть бедра. Гермиона приоткрыла рот, ощутив, как это прикосновение эхом отдалось в клиторе. Один только вид профессора в совокупности с его запахом и ощущением кончиков его пальцев на коже заставил её содрогнуться от желания.
— Что? — спросил он, наблюдая за сменой эмоций на ее лице.
— Ты — моя личная форма безумия, — сказала она.
Он схватил её за волосы на затылке и потянул вниз, вынуждая отклонить голову назад и выставить для него шею.
— Это наверное лучший комплимент, который я когда-либо получал, — сказал он слегка удивленно, а затем припал губами к её горлу.
— Никогда бы не подумал, что ты способен вести себя столь демонстративно, Сев.
Гермиона с удивлением услышала под своим подбородком фырканье, затем Хозяин поднял голову, и на его губах появилась насмешка.
— И это, — протянул он, — говорит мне наименее порядочный мужчина из всех, когда-либо осквернявших слизеринскую гостиную?
Рейф опустился в кресло напротив профессора Снейпа, усадив Ти себе на колени.
— Окажи мне любезность. Не рассказывай о моих нескромных поступках юности при моей супруге, — пожаловался он.
— Не провоцируй меня, — посоветовал профессор Снейп.
Гермиона перевела взгляд с Рейфа на своего Мастера и обратно. Она предполагала, что они будут взаимодействовать как и Гарри с Роном, плюс двадцать лет жизненного опыта, но наблюдать за общением своего профессора с его лучшим другом поистине было похоже на наблюдение за совершенно другим человеком. Она увидела, что Ти с удовольствием улыбалась, слушая этот обмен колкостями; очевидно, та привыкла к такому. Гермиона почувствовала лёгкий укол оттого, что Ти знала гораздо больше неё о Северусе Снейпе, но вскоре отбросила эту мысль. У Гермионы были годы открытий впереди, и она была благодарна за это. С мурлыкающим удовлетворением она прижалась лицом к шее своего профессора и зарылась пальцами в длинные волосы. Она провела какое-то время лаская его шею и лицо, наслаждаясь чувством безопасности в его объятиях и раскатистыми звуками его баритона. Он расслабленно наслаждался её ласками в обществе этих людей, что отображало его к ней отношение куда красноречивее любых слов, ведь профессор считал обитателей Руасси-Хаус своей семьей. В свою очередь, своими действиями он показывал им глубину собственного уважения к ней, Гермионе.
Гермиона молча прислушивалась к шутливым репликам между двумя мужчинами, разбавленным случайными комментариями Ти. Она была удовлетворена тем, что являлась четвертым колесом этого автомобиля — необходимым для плавной его работы. Она могла представить, что с годами станет полноправным участником этих подшучиваний, но в данный момент была в высшей степени счастлива лишь оттого, что просто находилась здесь.
Спустя какое-то время профессор Снейп немного сменил положение и ткнулся носом ей за ушко, глубоко вздохнув:
— Я хочу привязать тебя к своей кровати, выпороть флоггером твои груди, а потом вылизать тебя всю, малышка, — пробормотал он. — У тебя есть возражения?
Гермиона намеренно потерлась попкой об ощутимую выпуклость в его брюках.
— Никаких, сэр.
Он усмехнулся и подтолкнул ее подняться на ноги, прежде чем встать самому.
— Вы нас извините? — спросил он Лестрейнджей с насмешливым почтением.
Рейф посмотрел в лицо своего друга, нахмурив брови.
— Время на исходе, — сказал он серьёзно.
Гермиона ощутила ужас от слов и голоса Рейфа, но подавила это чувство. Они с профессором помедлили, чтобы пожелать другим сладких снов, но Гермиона не могла игнорировать тот факт, что ее Хозяин не говорил им спокойной ночи — он прощался. Борясь с тревогой, она прижалась к его левой руке, правой он обменивался рукопожатиями с другими доминантами, а затем наклонился, чтобы поцеловать Элинор в щеку, и попрощался с Ви и Келл. Он пропустил Гермиону вперед на выходе из комнаты, и она побрела по коридору к лестнице с полными глазами слёз.
— Глупая птица, — пробормотал профессор Снейп, отвлекая Гермиону от её мыслей. Он прожигал взглядом крохотную, трепещущую в веселом возбуждении сову над их головами.
— Это Сычик, — сказала Гермиона, протягивая руку карликовой сове Рона.
Но Сычик ответил лишь на красноречивое «Сюда» профессора и предложил ему лапку.
— Возможно, это для меня, — сказала Гермиона, наблюдая, как ловкие пальцы Снейпа быстро справляются с кожаным ремешком, удерживавшим письмо.
— Вряд ли, — огрызнулся профессор, и Гермиона с неким удивлением увидела, что он прав; неровным почерком Гарри на пергаменте было написано «Северусу Снейпу». Профессор развернул пергамент, прочитал его, а затем обратился к сове: — Ответа не будет. Прочь.
Радостно щебеча, Сычик кругами полетел обратно. Профессор Снейп схватил Гермиону под руку и повел наверх. Когда они оказались в их комнате, он прижал ее к двери, подняв руки над головой и зафиксировав запястья своей большой ладонью. Просунув колено между её ног, он прижал её своей грудью и прикусил мочку уха:
— Твои друзья всего лишь написали, что не нашли книгу, которая им нужна там, где они её искали, — сказал он, поглаживая Гермиону от груди к талии. — А теперь, если не возражаешь, я хотел бы переключить твоё внимание на меня.
Гермиона с готовностью потянулась губами к Хозяину, чтобы с удовольствием отдать ему все свое внимание. Он жадно поцеловал ее, больше не упираясь коленом между её ног, и Гермиона беззастенчиво потерлась о его брюки. Её клитор умолял, чтобы он закончил то, что начал перед ужином, одевая её.
Наконец он отступил назад, выпустив её запястья, и снял с неё черное платье, позволив тому упасть на пол. Затем Снейп повел ее к кровати.
— Останься в чулках, — сказал он. — Сними обувь. Ляг, раскинув руки в стороны. Я решил не связывать тебя, но мне придется это сделать, если ты не сможешь держать руки на уровне головы.
Гермиона легла по центру матраса, задница болезненно ощутила прикосновение к простыням. Тем не менее она была рада, что руки свободны. Это значило, что если он трахнет её — а он, конечно же, это сделает — она сможет обнимать его или прикасаться. Это будет их последний раз перед его уходом, и Гермиона очень хотела снова ощутить под ладонями его обнаженную кожу.
Он подошел к ней с флоггером в руке и нежно провел кожаными хвостами вдоль животика, затем поочередно хлестнул по грудям.
— Прекрасно, — промурлыкал он, и Гермиона увидела, как жадно он смотрит на её тело.
Северус часто наказывал её одетым, но сегодня он остановился, чтобы обнажить свою кожу, скорее золотистую, нежели желтоватую в свете свечей. Когда рука с флоггером поднялась, Гермиона наблюдала за игрой мускулов на его торсе. Красота этой картины восхитительно сочеталась с обжигающим воздействием хвостов флоггера на коже, вырывая из девичьих губ крики наслаждения.
Он тщательно поработал над ней, не пренебрегая хоть малейшим участком туловища или лобка, закончив восхитительными ударами по клитору и внутренней стороне бедер, которые она широко развела по его команде.
Снейп обосновался между ее ног и раздвинул половые губы умелыми пальцами.
— Ни одно влагалище на свете не пахнет столь сладко, питомец, — промурлыкал он, зарывшись носом в опухшую плоть над ее щелью, изысканно дразня влажное лоно своим дыханием. — Мерлин, как же я буду скучать по этому.
Кончик лихого языка поддразнил клитор, и Гермиона отчаянно подалась бедрами ему навстречу.
— Тебе это необходимо, — сказал он, вылизывая ее от промежности до клитора и обратно.
Она закричала:
— Да! Это так! Пожалуйста!
Он смаковал чрезмерную влагу между ее ног, а затем проник внутрь, будто бы трахая ее своим языком. Кончик его большого, крючковатого носа скользил над центром её удовольствия, бессовестно дразня, но не давая особого удовлетворения. Она извивалась под ним, царапая пальцами кожу его головы, но не пытаясь управлять его лицом. Она знала, что это не поможет.
— Жадная маленькая шлюха, — пробормотал он, то ли облизывая, то ли поглаживая языком ноющий клитор. — Тебе необходим мой рот на промежности каждый час каждого дня, верно?
— Пожалуйста, Хозяин, — выдохнула Гермиона, содрогаясь под его губами. — Ты так нужен мне, умоляю!
Он проник двумя пальцами в ее тело, задавая ритм, которого она так жаждала.
— Да-а, — стонала она, подмахивая, пока он трахал ее пальцами.
— Что-то еще, девочка? — спросил он, словно не знал наверняка, что ей необходимо.
— Вылижи меня, Хозяин, пожалуйста, — умоляла она. — Прошу!
Его губы сомкнулись над влагалищем, будто бы он целовал ее в рот, он нежно сосал клитор, словно то был ее язык, после чего, наконец, ускорил движения пальцами. Снейп плотнее прижался подушечками пальцев к самой сладострастной точке. Гермиона закричала, не в силах подавить ответную реакцию своего тела, извиваясь под его губами и языком, пока он рукой трахал ее до оргазма. Она полностью отдалась ощущениям, что он дарил ей.
Она все еще дрожала от послеоргазменных судорог, пока он неспешно заскользил губами и руками вверх по её телу. Добравшись до ее рта, он поцеловал губы Гермионы, и та ответила ему, приправив поцелуй слезами своей кульминации. Но он не прекратил двигаться вверх, покуда колени не оказались по обе стороны от ее головы, а скользкая, соленая головка члена не коснулась губ.
— Моя хорошая девочка, — сказал он, когда она жадно подалась вперед, чтобы взять в рот.
Когда он осторожно протолкнулся между её губ, Гермиона наблюдала за его лицом, демонстрирующим одновременно предельную концентрацию и огромное удовольствие. Дыша через нос, она принялась сосать член профессора, наслаждаясь его стонами и ухмыляющимся изгибом губ; он никогда не выглядел столь опасно, как когда позволял себе расслабиться, получая удовольствие от ее рта. Она подняла руки, чтобы обхватить его задницу, мягко сжимая ягодицы и подталкивая его, но он продолжал двигаться медленно и неспешно; видимо, на сей раз он не хотел кончать ей в горло. Осознав это, Гермиона с удовольствием принялась гладить руками по его бедрам и туловищу, чувствуя, как стальные мышцы перекатываются под кожей. Она исследовала языком его член, желая запомнить каждую минуту их последней встречи.
Он вышел из её рта и двинулся в сторону, ровно сев у изголовья.
— Оседлай мой член, — прорычал он, и Гермиона с готовностью повиновалась.
Она оседлала его, помогая себе рукой, чтобы приставить член ко входу, а затем скользнула разом на всю его длину со вздохом блаженства. Милостивая Цирцея, она рождена, чтобы удерживать каменный ствол этого мужчины внутри своего тела.
Сильные мужские руки легли на ее бедра, направляя движения, пока он подавался глубже.
— Посмотри на меня, питомец, — приказал он, и Гермиона охотно повиновалась, заглядывая в его бесконечные глаза, достигая его сознания и чувствуя, как сам он проникает в её разум.
Когда Гермиона ответила взаимностью, проскользнув в его сознание, ее встретила стена эмоций такой силы, что она отшатнулась в сторону, потеряв равновесие. Снейп притянул ее на место, не теряя контакта, и Гермиона поразилась тому, что испытывала меньше сопротивления от него, чем когда-либо присоединяясь к нему таким образом. Казалось, он жаждал искупать её в своих эмоциях, и она чувствовала, как он замедляет свои движения, чтобы продлить их связь, обеспечивая больше времени для объединения их сознаний, тел и…
… да, душ, — подтвердил он.
Гермиона ласкала точёное лицо профессора, медленно двигаясь вверх-вниз по его члену. Его руки скользнули с тонкой талии, чтобы сжать грудь. Она вздохнула, когда Хозяин сжал ареолы, а большими пальцами потеребил соски, пропуская электрический импульс сквозь все её тело. Влагалищные мышцы сжались, и его глаза закрылись в блаженстве. Она сделала это снова сознательно, и он застонал. Одновременные двойные ощущения были завораживающими. Все, что она чувствовала, передавалось ему, а он в ответ делился с ней своим удовольствием. Они оба тонули в водовороте эмоций и ощущений.
Гермиона почувствовала момент, когда он больше не мог противостоять сильному давлению внизу живота. Одна из его рук сжала её сосок, пока вторая опустилась на клитор. Она погладила ладонями по крепкой груди, кончиками пальцев дразня его соски, и сдалась его воле, позволив ему создать её кульминацию. Она затрепетала от потока ощущений, пристально глядя на него, пока они не начали оргазмировать вместе до тех пор, пока тепло его семени не оказалось глубоко внутри её тела. И несмотря на то, что они закрыли глаза от удовольствия, они оставались безвозвратно связанными.
Измотанная, она легла на него, а он прижал ее к себе, все еще оставаясь внутри. Его пальцы погладили ее по спине, и он поцеловал ее влажное от пота лицо.
Тебе пора уходить? — Гермиона не хотела спрашивать, но должна была знать.
Их разумы все еще были связаны, и она спросила его мысленно, вместо того чтобы говорить вслух.
На рассвете, — ответил Снейп, и она легла сбоку, прислонившись к нему.
Обними меня, — умоляла она.
Он прижал к себе её липкое от пота тело и удерживал в объятиях.
Она задремала, не в силах справиться с усталостью, но не проспала долго. Темная ночь стояла за окнами, и Гермиона жаждала отсрочить рассвет, продлевая время вместе. Она знала, что он не спит.
— Я единственная, на кого ты надел свой ошейник, — сказала она.
Снейп не удивился, услышав её голос.
— Да, — согласился он.
— Почему ты не делал этого раньше?
Он долго молчал, хотя его дыхание не менялось. Гермиона знала, что он не спит, поэтому подумала, что он решил не отвечать ей.
— Это не представлялось возможным, — сказал он наконец. — Я проводил здесь каждое лето, если не нужно было находиться где-то еще. Элинор оставила за мной комнату. Здесь был мой дом. Я мог участвовать в обучении саб, находящихся под чужим контролем, но не было и речи о том, чтобы я мог взять на себя долгосрочную ответственность за другого человека. Моя работа мешала этому типу договоренностей. Хотя мне и доставляли удовольствие короткие рождественские или пасхальные каникулы, когда я мог бы провести разовую сессию с охочей нижней, любая подготовка, которую я проводил, была для моего собственного развлечения, с четким пониманием того, что обучаемая сабмиссив перейдет на попечение другому Доминанту.
Гермиона все еще чувствовала связь между их умами; она больше не могла расстраиваться или обижаться на его слова. Она была вольна уйти от него в любой момент, но не хотела этого делать. Она спросила — он ответил, и можно было лишь принять то, что он сказал.
— Тренировки нижних были ради твоего удовольствия? — спросила она.
Он отодвинулся и опустился ниже, чтобы оказаться лицом к лицу в тусклом свете.
— Да, — ответил он. — Мне ничего больше не нравилось, но обстоятельства препятствовали более глубокому участию в этом.
Она поднялась на локте, глядя на него сверху вниз.
— Я не понимаю, почему ты сделал для меня исключение. — Она говорила тихо. В голосе не было никаких претензий, никаких обвинений — она действительно была озадачена.
Он не двигался, позволяя Гермионе нависнуть над собой.
— Я эгоистичный ублюдок, — напомнил он.
— Расскажи мне о своих планах, — попросила она. — Это поможет мне строить собственные, когда ты уйдешь.
Плавным движением он сел на край кровати спиной к ней.
— Я уже спланировал все для тебя, — мрачно сказал он.
Гермиона обняла его, прижимаясь щекой к плечу.
— Расскажи мне.
Он остался в её объятьях.
— У тебя есть все мои привилегии в Руасси-Хаус, — сообщил он. — Здесь у тебя всегда будет крыша над головой, пока ты этого хочешь. В случае моей… кончины Адриан знает, что делать. У меня не так много сбережений, но все, что я имею перейдёт к тебе.
Гермиона слушала его, все еще чувствуя отголоски их связи, и знала, что он говорит абсолютную правду. Отпустив его, она проскользнула мимо и взяла палочку.
— Люмос, — сказала она.
Снейп заморгал от яркого света.
— Ты сделал меня своей наследницей? — потребовала она. — Похлопотал обо мне в случае своей кончины? — Ее голос повышался, но она не могла совладать с собой.
— Гермиона, — тяжело сказал он и провёл рукой с длинными пальцами по своему лицу. — Я скажу это один раз, а затем хочу, чтоб ты успокоилась, — это понятно?
Она ощетинилась, узнав этот тон его голоса. Он звучал довольно решительно: он действительно имел в виду то, что сказал. Дальнейшего обсуждения не будет. Гермиона закусила губу.
— Существует большая вероятность того, что я не переживу этот конфликт. Ты сама знаешь, как шатко мое положение. Я исполню свой долг и сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить собственную шкуру, но мы должны трезво смотреть на факты.
— Нет! — воскликнула она.
Он встал и крепко обнял её.
— Мы не собираемся устраивать нелепых, мелодраматичных, эмоциональных сцен, — сказал он твёрдо. — Но я скажу тебе, что мы будем делать. Мы оба сделаем то, что должны.
Профессор прижал её к себе, и её слезы намочили кожу его обнаженной груди; свободной рукой он успокаивающе выписывал круги на её спине. Он продолжал говорить так, будто вовсе не убаюкивал рыдающую девушку.
— Ты будешь жить здесь и оставаться в безопасности. Готовиться к своим ЖАБА. Обратишь особое внимание на текст с древними рунами, который я принес. Когда Поттер пришлёт тебе заклинание, ты расшифруешь его и запишешь в свой дневник для меня. Ты будешь хорошей, послушной девочкой, а я приду к тебе, как только смогу.
Со сверхчеловеческой силой она отстранилась от него и закричала:
— Если не погибнешь!
Он взял ее за запястье и потащил в ванную.
— Если не погибну, — мрачно согласился он, поставив ее под душ и скрутив краны.