For the Potions Master's Amusement

      Гермиона нахмурилась, увидев колючий почерк своего профессора в дневнике. Ощущение того, что она поступила неправильно, сдавило желудок. Чувствуя лёгкую тошноту, она прочла его послание. Гермиона, я поражён, что узнал о твоей глупой, бездумной прогулке по Косому переулку из источника, отличного от твоего отчета в этом журнале. У меня создалось впечатление, что ты будешь прилагать все усилия для укрепления наших партнёрских отношений, — что намерена служить причиной моего комфорта и удовлетворения, а не разочарования и раздражения. Я вижу, что ошибся. По какому принципу твоей так называемой логики ты решила, что поход в Косой переулок для тебя безопасен? Необходимо было потребовать, чтобы ты никогда не выходила за двери без сопровождения? Немедленно напиши мне, объяснив свой непростительный поступок. Время пошло. SS       Гермиона сердито отодвинула журнал. Это так несправедливо! Он велел ей присматривать за Таффи, не так ли? И он никогда не говорил ей не ходить в Косой переулок! Как она должна была прочесть его мысли?       Тем не менее он явно беспокоился о ней. Разве не в его манере было маскировать свою заботу выражением недовольства? Она открыла бутылек с чернилами и нахмурилась. Почему все выглядит так, словно ей предстоит потратить половину времени на то, чтобы его успокоить?       Гермиона написала детальный отчет о своем дне, включая визит к родителям, их согласие на ее планы «остаться у друзей, чтобы подготовиться к ЖАБА» и встречу с Саймоном в Косом переулке. Она излагала мысли чётко и кратко, без каких-либо эмоций, проявляющихся в рассказе. Когда Гермиона закончила писать, она отложила журнал, оставив его открытым, чтобы сразу заметить ответ своего Хозяина, и принялась читать книгу.       Было ужасно сложно сосредоточиться на Древних Рунах, переживая о реакции Северуса, поэтому Гермиона с облегчением вздохнула, когда его угловатые буквы стали появляться на странице журнала. Малышка, твой отчет оказался весьма подробным, и я рад заметить, что он совпадает с докладом, который я получил от твоего бывшего сокурсника. Да, я узнал не от Адриана; ему и в голову не пришло, что ты не сразу сообщишь мне о событиях в Косом переулке. Я услышал о стычке от твоего «спасителя», каким бы невероятным он ни был. При встречах с ним в будущем можешь быть уверена, что он не представляет опасности для тебя и твоих друзей, хотя того же нельзя сказать о его компании. Кроме того, необходимо, чтобы ты продолжала публично демонстрировать свое презрение и недоверие к нему, давая ему возможность быть полезным и дальше. Что касается твоего желания развлечь Ти, это похвально. Не вижу здесь ничего дурного. Но меня беспокоит твоё побуждение подвергать себя опасности. Думай прежде, чем сделать! Это не игра, на войне нет вторых шансов. Оставайся в стенах Руасси-хаус. Если обстоятельства вынудят тебя отлучиться, внимательно изучи все возможные последствия своего решения покинуть безопасную обитель, чтобы быть готовой к любой случайности. Хотя я и оправдываю твоё неповиновение, я не могу допустить, чтобы инцидент прошел безнаказанно. Цель твоего наказания состоит в том, чтобы донести, насколько серьезной была ошибка в твоих суждениях и насколько опасно будет повторять подобное поведение. Поэтому тебе запрещено достигать кульминации в течение следующих трех дней. Каждую ночь, ложась спать, ты будешь следовать этим указаниям: 1) Разденься догола; 2) Достань анальные пробки из коробки на верхней полке шкафа; 3) Возьми самую маленькую пробку и хорошо смажь ее; 4) Встань на колени по центру кровати и смажь анус, легонько массируя; 5) Вставь пробку в задницу; 6) Оставаясь на коленях, стимулируй соски в течение пяти полных минут: щипай, выкручивай и тяни их до тех пор, пока твоя щель не станет влажной; 7) Прикоснись пальцами к клитору и тереби его до тех пор, пока не окажешься на пороге оргазма; 8) Убери руку подальше от влагалища и оставайся так до тех пор, пока желание кончить не отступит; 9) Повторяй шаги с 6 по 8 на протяжении часа; 10) Извлеки пробку, отнеси ее к раковине в ванной и тщательно вымой, прежде чем спрятать; 11) Опиши весь процесс в своем журнале, включая количество доведений себя до края оргазма. Под конец четвертого дня ты получишь новые инструкции. Я полностью уверен в том, что ты подчинишься мне в этом, питомец. Если тебе понравится теребить свой возбужденный маленький клитор, можешь вообразить, насколько жестким будет мой стояк, когда я прочитаю твой отчет, и как сильно я кончу, представляя тебя с моей пробкой в ​​заднице. Твой Хозяин, SS       Гермиона читала его ответ с дико колеблющимися эмоциями. Она была довольна его использованием слова «малышка», счастлива, что он положительно отреагировал на ее рассказ, заинтригована инсинуацией о том, что должна доверять Малфою и одновременно отталкивать его, а также возбуждена указаниями для наказания.       Она подняла перо, быстро ответила, пообещав слушаться, и пошла в ванную, чтобы вымыть руки и лицо перед тем, как переодеться к ужину.       Гермиона сидела рядом с Келл за столом и, поскольку остальные обсуждали другие вещи, тихо расспрашивала о том, как Клавдий должен найти Мастера для неё.       — Он сейчас отправляет письма Домам, которых знает лично, либо членам из других сообществ, которые находятся в поиске, — ответила Келл, ее взгляд метнулся к пустому креслу Реджи, который ушел к себе в самом начале ужина, не притронувшись к еде.       — У тебя есть кто-то на примете? — с любопытством спросила Гермиона. — Он позволит тебе выбирать?       — У меня будет право голоса при выборе, — сказала она. — Если я повстречаю или уже знаю кого-то, кого считаю вероятным кандидатом, то могу попросить связаться с этим человеком.       Гермиона задумалась.       — Ты уже просила с кем-то связаться?       Келли повернулась, чтобы посмотреть на Гермиону, выражение её лица было странно отрешённым.       — Нет, — сказалa Келл наконец. — Я не встречала никого, кто подошёл бы мне.       Гермиона почувствовала что-то близкое к жалости.       — Еще повстречаешь, — сказала она с деланной убежденностью. — Ты встретишь кого-то потрясающего.       Губы Келл дрогнули в напряженной улыбке.       — Да, — ответила она. — Так и будет.       После ужина Гермиона извинилась за скорый уход и провела два часа с книгой «Древние руны». Она безуспешно билась над переводом двух заклинаний. Первое оказалось простыми чарами для очистки воды; второе — довольно сложным Целебным заклятием. Хотя у Гермионы не было грязной воды для очистки, она пошла в ванную, рассмотреть в зеркале россыпь прыщиков на лбу — предшественников менструации. Она поморщилась и подняла палочку, копируя движения, описанные в книге, и произнося заклинание.       Ощущения сначала холода, а затем тепла коснулись ее кожи, и неприглядные прыщи практически исчезли, став почти невидимыми.       — Неплохо, — пробормотала Гермиона, ощупывая лоб пальцами. — Следует это запомнить.       Удовлетворенная тем, что ее перевод оказался верным, она вернулась в свою комнату и убрала книгу, взволнованная мыслями о том, что сделает дальше. Это было не так захватывающе, как играть с Северусом, но делать что-то по его приказу всегда возбуждало, даже если это было чем-то очень простым.       Стоя на коленях со смазанной пробкой в руке, Гермиона думала о том, что та слишком большая для неё. Тем не менее она знала, что не стоит долго размышлять об этом, а потому наклонилась вперед, прижав одну руку к анусу, чтобы вставить пробку. Она тут же почувствовала сопротивление мышц, ею завладело ощущение, что она пытается поступить неестественно. Гермиона сделала глубокий вдох и продолжила вставлять. Силиконовый девайс вошел в ее тело совсем немного, а сфинктерные мышцы уже горели. Она сделала паузу, глубоко вздохнув и представляя, как приятно Хозяину будет узнать о её послушании, — Гермиона ​​должна была думать о нем, потому что, если бы она подумала о себе, то никогда бы не выполнила эту задачу. Через некоторое время она продолжила проникать, болезненно осознавая расширение пробки, которая растягивала мышцы ануса все шире — о, это сложно было назвать приятным опытом! Всё казалось неправильным; у нее возникло сильное желание вытолкнуть из себя инородный предмет. Но опять же, Гермиона остановилась и медленно вздохнула, думая, насколько было бы легче, если бы он был здесь и сам вставлял пробку, постоянно разговаривая с ней своим бархатным баритоном. Один лишь звук его божественного голоса заставлял ее повиноваться, предвкушая удовольствие.       Думая о Северусе, словно он был рядом и наблюдал за ней, Гермиона, глубоко вздохнув, смело толкнула пробку дальше. Она потянулась назад и внезапно почувствовала, что самая толстая часть пробки прошла мимо колечка мышц, а основание плотно прилегло к ягодицам. Гермиона порывисто втянула ртом воздух, с облегчением осознав, что достигла цели. Она какое-то время оставалась в полусогнутой позе, пока не решила подняться на колени. Гермиона боялась, что пробка выпадет, но с облегчением заметила, что это не так. Она поняла, что колени уже протестуют против продолжительного контакта со слегка грубым плетением покрывала, и ей стало жаль, что она не додумалась выполнять задание на простынях. Тем не менее она прошла лишь часть своего наказания; ей предстояло еще больше мучений.       Взглянув на часы, она увидела, что уже десять вечера. Ей необходимо было час мастурбировать, не кончая. Не было смысла себя жалеть. Единственный выход из этой ситуации — следовать инструкциям. Она приняла красивый черный ошейник, зная, что нужно будет делать то, что ей не нравится. Единственный вопрос, на который ей пришлось ответить, — доверяет ли она ему. Она доверяла, а значит, в этом упражнении есть что-то важное, что она сможет осознать сейчас или позже.       Стоя на коленях и чувствуя неестественную полноту в прямой кишке, Гермиона начала стимулировать свои соски. Она сжала грудь, потом нашла пальцами соски, потянув их, как он бы это делал, щипая и выкручивая. Стимуляция сосков, казалось, привлекала внимание к заполненной заднице, распространяя смущающее ощущение от груди к пробке… и о да, ее влагалище тоже чувствовало это. Спустя меньше двух минут, мучая свои соски, Гермиона отчаянно захотела прикоснуться к клитору, потому что тот ныл и пульсировал. Она ущипнула себя за сосочки, крепко зажав их между пальцами, воображая, что ее Мастер прикрепил к ним прищепки, и тихо рассмеялась. Когда он впервые зажал ей соски, она подумала, что это ужасно, а теперь сама хотела этого. Гермиона знала, что зажимы каким-то образом усилили бы ощущения, которые она испытывает сейчас, делая ее более готовой и влажной для члена своего Хозяина.       Мысли о нем, о его вставшей плоти вызвали стон, и Гермиона с удовольствием заметила, что положенные пять минут стимулирования сосков истекли и она может прикоснуться к клитору. Она облизала пальцы, зная, что это не требуется, ведь она уже была влажной, но пальцы во рту заставляли ее думать о том, что его пенис касается языка, пробуждая соленое возбуждение. Гермиона захныкала, едва кончики пальцев коснулись ноющего центра, доводящего ее до оргазма.       Ужаснувшись, она отдернула руку, сжав бедра и надеясь при помощи лёгкой боли отстраниться от угрожаемой кульминации. Она рвано вздохнула, заставив себя расслабиться и успокоиться. Святая Нимуэ, как же она хотела кончить! Гермиона совершенно забыла о постороннем предмете в своей заднице, но теперь, когда подумала об этом, ощутив чужеродный предмет в своем теле, она остро осознала свою потребность.       Через минуту или две она снова коснулась себя, и почти сразу ее тело наполнилось возбуждением. Она вошла пальцами в горячую влагу, а затем слегка надавила на клитор, в то время как вторая рука ласкала грудь, слабо зажав сосок. Гермиона круговыми движениями терла свой мокрый клитор, чувствуя, что наполненность ее задницы подчеркивает удовольствие. Ее рука двинулась ко второй груди, а затем быстро к затвердевшему соску, щипая его и вынуждая себя дышать все быстрее и глубже. Еще одно прикосновение к клитору заставило бы ее кончить так сильно и интенсивно… но ей нельзя было этого делать. Так что нечеловеческим волевым усилием она снова убрала руки на бедра и сдержалась, стиснув зубы.       Мерлин всемогущий, это так сложно! Она открыла глаза и, посмотрев на часы, увидела, что прошло лишь четверть часа — ей нужно было еще сорок пять минут продолжать это упражнение, прежде чем она закончит!       Разрываясь между неудовлетворенностью и желанием, Гермиона сглотнула и снова начала, зная, что пальцы медленно проведут её по пути к оргазму, ее разум осознает это, и она заставит себя перестать. Она будет отказываться от удовлетворения опять и опять в знак послушания своему Господину, которого временно нет рядом.       Ее перевозбужденные нервные окончания находились на самом краю лишь для того, чтобы их оставили в покое неудовлетворёнными. И так в течение трех долгих дней.       Твою мать!       Утром четвертого дня Гермиона была счастлива проснуться и увидеть колючий почерк профессора на странице своего журнала. Малышка, Я очень доволен завершением твоего задания, включая подробные письменные отчеты. Позже я дам дальнейшие инструкции для сегодняшнего заработанного тобой оргазма, поэтому оставайся рядом со своей комнатой и часто проверяй журнал. Ты преуспела и будешь вознаграждена. Нет, не будет никаких подробностей о моих текущих действиях, но ты можешь быть уверена, что я читаю каждую из записей, подробно описывающих твои приключения наедине, делая это с предсказуемыми результатами. Твой Хозяин, SS       Гермиона прижала журнал к груди с самодовольной ухмылкой, достойной самого мастера Зелий. Мысль о его возбуждении в ответ на ее записи — и сопровождающие его «предсказуемые результаты» — наполняла ликованием.       Она отложила журнал и отправилась купаться, отметив, что ее тело странно реагирует на прикосновение рук к собственной плоти. Она была похожа на заряженный пистолет, готовый выстрелить, но ожидавший пальца своего Хозяина на курке, даже если сегодня этот палец будет предоставлен ей в виде письменных указаний.       После завтрака она поспешила в свою комнату, чтобы проверить журнал, но Хозяин еще не написал ей. Разочаровавшись, она позвала Питти, чтобы попросить принести ей поднос с обедом в комнату, сославшись на то, что будет заниматься. Ей и верно было необходимо закончить перевод последнего заклинания с Древних Рун. Она работала над ним два предыдущих дня, но до сих пор не могла облечь рунический текст в понятные слова.       Журнал лежал открытым на столе, и Гермиона часто поглядывала на него, работая над переводом. В середине дня Питти принесла куриный пирог, и Гермиона почти рассеянно съела его, уперевшись невидящим взглядом в журнал, пока ее разум был занят тайной древнего текста.       В четыре часа дня она встала из-за стола с клочком исписанного пергамента в руке. Она вытащила палочку, подобралась и взмахнула, прочитав написанные ею странные, непонятные слова. Гермиона повторила упражнение четыре раза, затем сосредоточилась, готовая попробовать. Заклинание, которое она так долго переводила, должно было оживлять погибшие организмы. Идея попытаться реанимировать мертвое животное вызывала у Гермионы отвращение, но у нее не возникло проблем с попыткой применить заклинание на увядшем комнатном растении на столике у ​​двери. Питти принесла его туда после ухода профессора Снейпа, возможно, в надежде подбодрить Гермиону, но Гермиона не смогла позаботиться о нем в должной степени, и вазон увядал.       Когда заклинание прочно закрепилось в ее голове, Гермиона отработала движения палочкой в воздухе, сосредоточившись на комнатном растении с намерением оживить его. Незнакомые слова заклинания прозвучали в тишине комнаты. С последним взмахом палочкой красная вспышка выстрелила в умирающий цветок, и до того, как волшебный свет рассеялся, растение стало пышным и зеленым.       — Как странно! — пробормотала Гермиона, подаваясь вперед, чтобы потрогать пальцами один ярко-зеленый лист. — Ну, по крайней мере, я знаю, что правильно все перевела.       Удовлетворенная, она повернулась, чтобы привести в порядок свой рабочий стол, отметив, что последняя страница журнала упрямо оставалась пустой. Гермиона как раз собиралась наполнить чернильницу, когда мельтешение за окном привлекло ее внимание. Она поспешила открыть окно и впустить крошечную сову.       — Сычик! — закричала Гермиона, позволяя существу влететь в комнату.       Сычик дружелюбно посмотрел на Гермиону, выглядя гордым от того, что удачно нашел её. Гермиона отнесла его к столу, где лежали остатки ее говяжьего сэндвича, и отдала мясо птице. Сама она села, чтобы прочитать записку, нацарапанную ужасным почерком Гарри. Гермиона, у нас есть кое-что для тебя, и нам нужно, чтобы ты забрала это как можно скорее. Я надеюсь, твои исследования в области рун были успешными, потому что нам срочно нужно кое-что перевести. Мы не можем прийти к тебе, но ждем тебя в укромном месте. Помнишь, где мы были летом перед четвертым курсом — местность, где мы ночевали во время нашего похода? Ты найдешь нас там. Приходи как можно скорее. С любовью, Г. и Р.       Гермиона встала, прежде чем осознать нахлынувшую любовь к своим лучшим друзьям. Она принялась натягивать на себя высокие сапоги, мантию и тёплые перчатки. Она точно знала, где Гарри с Роном. Они ждали ее в лесу рядом с местом проведения Кубка мира по квиддичу в то лето, когда Пожиратели Смерти показались в толпе впервые с тех пор, как умерли родители Гарри.       Гермиона написала короткую записку на случай, если кто-то войдёт в её комнату прежде, чем она сможет вернуться, и оставила ее на видном месте по центру письменного стола. Проверив палочку в кармане, она крутнулась по своей оси и исчезла.       Она не заметила угловатый почерк своего Хозяина, начавший проявляться в её журнале.       Гермиона прибыла в сумеречный лес с палочкой в ​​руке, готовая защищаться. Она быстро заметила, что рядом никого нет, и начала пробираться сквозь туман под деревьями, прислушиваясь к малейшим шорохам.       — Гермиона!       Гарри и Рон возникли словно из ниоткуда. Спрятав мантию-невидимку они бросились к ней. Друзья обменялись быстрыми объятиями. Их лица выглядели исхудавшими. Мальчикам требовались бритье и теплая ванна, но улыбки их сияли, и Гермиона преисполнилась любовью к ним.       — Я так волновалась, — сказала она им.       — Мы ужасно не хотели оставлять тебя, — заверил ее Гарри. — Мы бы искали тебя, если б Снейп не сообщил, что ты прячешься в безопасном месте.       Рон покачал головой.       — Кто бы мог подумать, что жирноволосый гад будет полезен? На самом деле он очень помог. — Рон говорил почти с досадой.       — Где ты сейчас живешь, Гермиона? — спросил Гарри, на его красивом лице с заботливым выражением горели зелёные бесхитростные глаза.       — Это секрет, — ответила она ему. — Я не могу вам сказать.       Он печально кивнул.       — Главное, что тебе там безопасно. Они помогают укрывать людей?       Гермиона покачала головой.       — Никого из тех, кого ты знал бы, но они очень добры ко мне. Я так хочу, чтобы и вы находились в безопасности, — она взяла его ладонь в свою и крепко сжала.       — Мы оба в порядке, — заверил он ее. — Мы справляемся.       Рон не стал ни поддерживать, ни опровергать это заявление; его глаза постоянно следили за поляной, на которой они находились, настороженно выискивая нежелательное присутствие. Гарри, похоже, обратил на это внимание и приступил к делу.       — Мы нашли книгу, которую Снейп велел нам искать, — сказал он, доставая уменьшенный фолиант из-под мантии.       Гермиона потянулась за ним, ощутив магическую силу древнего артефакта прежде, чем ее пальцы коснулись его. Кожаный переплет в ее руках казался ветхим, и когда она открыла страницы на середине книги, то обнаружила, что письмена стали блеклыми и трудно различимыми. Но Гермиона узнала образец рун Древнего Футарка.       — Будет сложно прочесть, — сказала она, — но я сделаю все, что смогу. — Она сунула книгу в карман. — Что именно я ищу?       Рон ответил ей:       — Контрзаклинание к тому, которое Хвост использовал для возрождения Волан-де-Морта, — мрачно сказал он, и Гермиона с восхищением посмотрела на него. Она никогда не слышала, чтобы Рон так бесстрашно произносил имя Темного Лорда. Он заметил ее взгляд и пожал плечами. — Жизнь в бегах — многое меняет, — мрачно сказал он.       Гермиона импульсивно потянулась к своим лучшим друзьям. Её одновременно переполняли гордость за их поведение и страх за их будущее. Мальчишки разом ответили на объятие, крепко её сжав. Они долго стояли так в тишине, склонив головы и тяжело дыша… Пока суровый голос не нарушил молчание.       — Как трогательно, — прорычал Северус Снейп, и Гермиона с мальчиками виновато отпрянули в стороны, словно были пойманы за чем-то запретным.       Каждый из них с опаской смотрел в разъяренное лицо своего бывшего мастера Зелий.